Привычный мир скатился вдруг к чертям

Игорь — ящик Пандоры. Он из тех, кто может разозлиться по мелочи или вовсе без повода, пропустить мимо ушей ужасное оскорбление. С ним трудновато ладить, но у меня это получается, как ни у кого другого. Не то, чтобы я этим гордилась. Мы сидели с ним до обеда, пытаясь сообразить, что в нашем химическом уравнении не сходится. Чего-то явно не хватало. Казалось, ещë чуть-чуть, и у нашей импровизированной команды пойдёт дым из ушей. — Может… — он долго искал букву на клавиатуре, а потом добавил довольно существенный элемент. — А? Что думаешь? — Честно, не знаю… — я поджала губы, внимательнее разглядывая уравнение. — Меня коробит при мысли, что мы действительно собираемся всё это смешивать. — Предлагаю пройтись, — ёж потянулся, хрустнув суставами и расправил иголки, чуть не оцарапав меня. На автомате я отпрянула, поспешно переводя дыхание, когда острые иглы не коснулись меня. Игорь заметил то, что я отшатнулась, но решил тактично ничего не говорить. — Давай. Я хочу навестить отца, — решительно ответила я, поднимаясь и кивая чему-то своему. Мой отец — впрочем, как и все люди, превратившиеся в животных — жил в лаборатории. Я вздрогнула, поняв, что не видела его уже слишком давно, испытывая волну стыда. Игорь кивнул и вышел из комнаты следом. Так как я заметно подросла с того момента, как он катил меня в своём колесе, спасая в ту роковую ночь, и я уже не влезала в «примитивное средство передвижения из колючек». Поэтому пришлось просто взять аэротакси. А мой друг скользил снизу, следуя по нашему воздушному пути. Мы прилетели к зданию, похожему на завод без труб: цельные бетонные стены, которые не разобьёшь, узенькие окна, в которые не пролезешь, и огромная дверь, как у гигантского сейфа, который увеличили до размеров здания. Это был центр изучения вируса. Тут находился и его прототип, и рецепт, и пострадавшие. Загиры — животные, тем более хищники, жутко опасные. Поэтому в лаборатории были строгие правила посещения, да и сама она выглядела неприступной. Меня пропустили по пропуску, который я долго и нудно выписывала себе в самом начале этой заварушки, Игоря я взяла с собой на правах дружбы. Тем более, у нас с собой были подтверждающие документы, что с его психикой всё в порядке и он совершенно не опасен. Мы прошли по полутёмному коридору и нас поразила острая волна звуков. Будто в зоопарке, когда те ещё существовали. Ещё немного и показалась широкая комната, уставленная камерами с толстыми решётками. Отец сидел под номером «347», небрежно нацарапанным на табличке. Он достаточно остепенился, чтоб его не приковывали к стене цепями, чему я была очень рада. — Привет, — я неловко взялась пальцами за прутья, говоря тихо. Игорь остался сбоку, чтоб его не заметили. Он до сих пор боялся отца, за что я не могла его винить. Вой и рычание перебивали мой голос, но уши ягуара, к счастью, меня хорошо слышали, улавливая каждый звук. — Как ты? Он не отвечал. С каждым днём он всё больше терял остатки интеллекта и становился похож на животное. Он уже не говорил, и это меня то ли раздражало, то ли обижало… Скорее, конечно, второе, но ведь и я не понимала, почему отец даже не пытается завести диалог! — Отец, — я протянула руку через прутья. Ягуар отодвинулся подальше в тень камеры, но потом медленно подошёл и обнюхал мою руку. Его глаза блеснули узнаванием. Потом папа потёрся лбом об мою ладонь и громко замурчал. У меня на глазах выступили слёзы, которые я не была в силах сдержать. Даже если он и становится зверем, его привычки остаются прежними. Он очень меня любил и всегда просил, чтоб я его расчесала перед работой. А я с радостью соглашалась, сетуя на спутанные локоны. Вспомнив, как всё было хорошо, я отошла и послала папе воздушный поцелуй, махая рукой на прощание. Выносить такого отца было выше моих сил. Он тряхнул отросшими волосами палевого цвета, среди которых были тёмные пряди, образуя узор хищника, которым он становился, и кивнул. Игорь взял меня под руку и повёл прочь отсюда. Когда мы проходили мимо администрации, я заметила странного человека в красном плаще. Он посмотрел на нас внимательными глазами и стремительно ушёл в боковой коридор. Я нахмурилась. Зачем скрывать свою личность? Тем более здесь, где никому нет дела, кто ты такой. Но незнакомец скрылся, а я пошла дальше, идя по выученным наизусть коридорам в сторону выхода. Игорь шагал рядом, тоже устремив взгляд вперёд. Мы оба задумались о чём-то своём, не замечая ничего вокруг. Вдруг откуда-то из глубины здания начала доносится сирена, бьющая по ушам. Я сдержала желание заткнуть их пальцами, стремительно оборачиваясь и особенно беспомощно сжимая себя руками. — Что происходит? — взволнованно спросила я, замирая на месте. Любопытство несло вперёд, к громким звукам, в самых эпицентр событий, а здравый смысл кричал и приказывая убираться как можно скорее. Свет потушился, оставляя только красные лучи, приглушëнно освещающие стены. Атмосфера становилась всё более жуткой. Сирена не затихала. — С дороги! — внезапно закричал какой-то лаборант в белом плаще, отталкивая меня с пути. Я покачнулась, но устояла на месте, удивлённо смотря врачу в след. За ним пробежала ещё пара людей, но уже в масках, похожих на противогазы. Они поголовно приказывали мне убираться, но я всё ещё тормозила, не понимая, что выигрывает: интерес или инстинкт самосохранения. — Ну? — донеслось снизу. Игорь недовольно толкнул меня куда-то в колено, нахмурившись, — Давай, вали. — Нет! — мгновенно ответила я, яростно мотая головой, — Ты хочешь уйти? Ничего не узнав? — улыбка появилась на моём лице, когда я вспомнила слабости друга и так корректно их использовала. Глаза сияли лукавством. — Идиотка, — словно выводя приговор, протянул Игорь, смотря на меня так, что я невольно подумала о правдивости обзывательства. Холод лился по спине тяжёлыми волнами, словно воя в унисон сирене, — я останусь и подслушаю. А ты пойдёшь домой, — он сделал упор на последнее предложение. Я задумалась, представляя Игоря, который осторожно высматривает врачей и что-то абсолютно точно запретное за дверью через мелкую щель. Картинка в голове сложилась так живо, что мне пришлось признать идею друга, забыв про опасность. Кивнув и взяв с него обещание вернуться живым и рассказать всë-всë, что только узнаёт, я, стараясь не попасться на глаза злым лаборантам, поспешно отправилась к выходу. Но теперь мои намерения были понятны и я просто шла, делая равнодушное лицо и изображая, что меня никак не трогает ни паника, ни сирена. Вот только внутри я, казалось, вся тряслась от необъяснимого страха, который плыл по венам и плотно проникал в мозг. Но я знала, что Игорь сможет. Уже придя домой и успокоив тремор коленок, я обеспокоенно села на кровать, сминая ткань одежды на себе. Волнение за друга плескалось где-то в глубине души, и я, сколько бы не старалась, не могла его сдержать. Хотелось ходить по комнате кругами, потом забить мысли чем-то другим и вообще лечь спать, понимая, что во сне мыслей нет. Так я, переживающая до истерики, просидела около часа. Услышав скрип входной двери, я почему-то вскочила и бросилась к ближайшему тяжёлому предмету, беря его в руки. Животный страх окутал моё тело. Дверь в комнату тихо открылась, я замахнулась и зажмурила глаза… — Я пришёл, — бодро сказал Игорь, застывая при виде воинственной меня, — всё в норме? Я, осев на кровать бессильно, смогла лишь кивнуть, откидывая нож от себя. — Да, я… — сглотнула, — Что узнал? — решила перейти в главной теме, отводя взгляд. Игорь, видимо, решил начать с самого плохого, при этом не объясняя ничего в деталях, поэтому бросил только одну фразу. Она звучала так беззаботно, что я сначала и не поняла, в чём проблема. — Вирус. Из лаборатории украли прототип вируса, — он громко вздохнул и гораздо серьёзнее продолжил, — Личность вора не установлена. Его не поймали… Я неверяще уставилась на Игоря, раскрыв рот от удивления. Издала какой-то рваный хрип, пытаясь что-то сказать. Мы оба молчали.

На поле выходит новая фигура. Игра началась.