Второе дыхание

Учебный год близился к концу. Мира заканчивала четвертый курс бакалавриата и, к моему великому тайному облегчению, не собиралась в магистратуру, а значит, совсем скоро с наших душ должен был упасть не просто камень, а целый валун. Учитывая наши частые и весьма не профессиональные встречи, не было ничего удивительного, что выпускная квалификационная работа у Миры была давным-давно готова, вычитана и перепроверена. Мы ждали только, когда наконец можно уже будет ее официально подписывать и готовиться непосредственно к защите, предварительно прочитав замечания рецензента. Мира потихоньку готовилась к выпускным экзаменам, в которых, впрочем, не было ничего сложного, ведь весь тернистый путь студенты к тому времени уже прошли и, по сути, им оставалось только это подтвердить. Мы по-прежнему не говорили с ней о будущем, хотя, без сомнений, каждая из нас о нем думала. Я прикидывала, как могу помочь Мире с работой, а она наверняка строила свои карьерные планы. Вообще-то удивительно, как при таких долгих и крепких отношениях мы ухитрялись избегать темы будущего. «Живем пока живется», говорили, бывало, мы друг другу, да на этом и останавливались, не решаясь сказать больше. В университете к тому времени мы вконец обнаглели: перестали стесняться разговаривать в коридорах, позволяя себе даже легонько касаться друг друга, сдувая невидимые пылинки. Часами просиживали в университетском дворике, прямо как те студентки, над которыми я когда-то смеялась: полностью сосредоточенные друг на друге, мы болтали, смеялись, делились вкусняшками и совершенно забывали подумать, как это выглядит со стороны. Мы дошли до того, что даже позволяли себе снова целоваться в кабинетах — перед этим, правда, предусмотрительно закрытых изнутри, но все же! Запах сирени и расцветающей природы дурил нам головы, мы рука об руку убегали после пар в Мирину уютную квартирку, почти забросив мою собственную и появляясь там раз в месяц. Или же шли гулять по серым, но все равно прекрасным в весенних лучах и оттаивающим из-под снега площадям, улочкам и набережным. Весь мой мир сосредоточился в этой все еще юной, но уже очень повзрослевшей и изменившейся девочке. Я знала, что напрасно до этого так старательно берегла сердце от ран, убеждая себя, что все наши чувства — явление временное, результат забурлившей вдруг крови, не имеющий отношения к серьезным эмоциям. Я заставляла себя повторять, что отпущу ее, отпущу в ту же секунду, как она попросит, но теперь понимала — ни черта не отпущу, а если и отпущу — то ни черта не легко, ведь я полюбила Миру, а все мои попытки защититься от этого чувства — были напрасны. Я думала, что все выпускники уже слишком заняты своей личной жизнью, подготовкой к экзаменам, а некоторые даже работой, чтобы улавливать и замечать наше странное с Мирой поведение. Мы были спокойны и счастливы. Я была уверена, что все наши невзгоды уже остались позади. О, как я ошибалась.