Рыбка для Холмса

      — Какой-то ты бледный, Майкрофт, — Шерлок хаотично перебирал пальцами струны скрипки, смотря снизу-вверх из своего кресла. — Тебе бы рыбку завести.       — Исключено, — отрезал старший Холмс, чуть сильнее сжав в кулаке рукоять зонта-трости.       Со стороны простому обывателю было бы сложно понять: язвит ли Шерлок или действительно искренне обеспокоен здоровьем брата. Хотя даже гений самого Майкрофта иногда не мог этого понять.       — Кошмары? — переспросил Джон, вернувшись из магазина с пакетом продуктов. Старший Холмс к этому времени уже покинул Бейкер-стрит. — У Майкрофта?       — Что тебя так удивляет, Джон? — Шерлок же остался на своём привычном месте — в кресле.       — Просто непривычно слышать такое о твоём брате, — хозяйничая на кухне.       — К сожалению, даже мой великий братец — всего-навсего человек, хотя и не совсем обычный. Будь он роботом, я бы давным-давно его перепрограммировал.       — Шерлок, — Ватсон посмотрел с укором. Детектив же быстро поднялся и, пройдя к окну за спиной, приготовил скрипку.       — Да, Джон, — смычок завис в воздухе в нескольких миллиметрах от струн, — позвони Лестрейду. Скажи, чтобы он отменил все возможные дела на сегодняшний вечер.       — У тебя на него какие-то планы? — шутливо поинтересовался мужчина.       — Не у меня. У моего брата, — и в следующее мгновение комнату наполнила живая мелодия.

***

      Тьма и холод — вечные союзники, что преследовали Майкрофта во снах с незапамятных времён. Беспросветная тьма собственного одиночества, личного маленького мира, ограждённого непроницаемым чёрным куполом, который должен был защищать ранимого ребёнка от жестокости внешнего мира. Леденящий душу холод должен был сдерживать ненасытное любопытство. Но объединившись в единое целое, они стали тюрьмой, что являла себя во снах создателя, обращая красочные картины и счастливые воспоминания в кошмары, из которых не выбраться порой до наступления утра. И со временем они становились всё изощрённее.       Лишь после знакомства с Грегори Лестрейдом, детектив-инспектором из Скотланд-Ярда, после нескольких личных встреч, не связанных с Шерлоком Холмсом, с Британским правительством, с полицией и расследованием преступлений, Майкрофт вновь ощутил, что такое «спокойный сон».       Тепло чужого тела прогоняло леденящий холод, а ритмичное сердцебиение, улавливаемое прикосновениями или слухом, — давящую тишину. Сон в объятиях другого человека показался глотком свежего воздуха и после пары таких ночей Майкрофт решил проверить складывающуюся в голове теорию. Он назначил встречу сначала случайной женщине, затем мужчине, конечно, заранее всё разузнав о каждом, — выбирать кандидатов из первых встречных казалось верхом отчаяния, а в Холмсе только-только начала разгораться надежда. Однако ни с одним из кандидатов Майкрофт не смог нормально спать. Ощущения под кожей, прикосновения, частота дыхания, биение сердца, тепло тела, голос — всё было не то. Это был не Грегори.

***

      Щелчок механизма в замочной скважине нарушил привычную ночную тишину жилого дома. Майкрофт Холмс никогда не нуждался в подачках в виде запасного ключа — если понадобится, то он сам с лёгкостью добудет дубликат. Лёгкий металлический скрип — детектив-инспектор так и не смазал дверные петли с прошлого раза. Благо, что пол не из половиц — под осторожными шагами почти босых ног ничего не скрипит. Очередное препятствие в виде запертой двери в спальню Майкрофт преодолел так же успешно, как и предыдущие. И сектор «Приз» на барабане — Грегори на кровати в одних лишь пижамных брюках, белых в крупную тёмно-серую клетку, безмятежно сопит, лёжа на боку так, что одного лишь света уличных фонарей за неплотными шторами хватает, чтобы разглядеть работу мышц спины при каждом выдохе и вдохе. Такой вид приятно успокаивал напряжённый мозг после очередного кошмара.       Майкрофт изо всех сил старался передвигаться неслышно, даже одежду снимал, не издавая ни единого шороха. Но, видимо, где-то сумел просчитаться, потому что стоило ему прилечь на край кровати — для начала, — как он тут же оказался захваченным в тиски крепких рук и прижатым лицом к обнажённой груди. Жар тела, которое Холмс так жаждал, прекрасно ощущался через ткань хлопковой рубашки. Одна из рук Грега услужливо переместилась Майкрофту под голову, заменяя собой подушку и даря умиротворяющее ощущение спокойного ритмичного сердцебиения. И хотя Лестрейд шумно выдохнул, словно выказывал своё недовольство чем-то, но его дыхание быстро вернулось в безмятежную колею. Понаблюдав мгновения за лицом спящего инспектора, Холмс прижался ближе, утыкаясь носом в горячую грудь, вдыхая уже ставший привычным аромат мыла с нотками дуба и естественным мускусом. Вслушиваясь в сердцебиение мужчины, собственные мышцы начали расслабляться, напряжение от переживаний в голове сменялось лёгкостью и пустотой, но пустотой приятной. Майкрофт заметил как и его сердце начало повторять ритм Грега — любопытное открытие.       — Так мы встречаемся? — сквозь полудрёму послышался тихий голос инспектора.       — Исключено, — так же тихо отозвался Холмс, проваливаясь в царство Морфея, радушно приоткрывшее ему врата.       — А по мне, время самое подходя-а-а-щее, — зевнув, Грег прижал к себе мужчину почти вплотную, приобнимая одной ногой обе ноги Майкрофта, придвигая и их ближе к себе, всем телом как-бы обволакивая Холмса, слегка дрожащего после прогулки по ночной прохладе Лондона. — В самый раз, — добавил он совсем тихо, проваливаясь в новый сон.