pinkish

      Мама Фрэнка последний раз была в суде еще в девяностых, когда разводилась с его отцом, и давно позабыла, каково это — находиться в зале суда. Поэтому, чтобы составить компанию Фрэнку, она решила надеть свое самое красивое платье, в котором выходила в свет только на церковную службу по праздникам.             — Ты отлично со всем справишься, милый, — сказала она Фрэнку, пока они поднимались по ступенькам здания суда, словно он собирался выступать на шоу талантов в младшей школе, а не встретиться лицом к лицу с судьей, которому было подвластно навсегда изменить жизнь Фрэнка.             С настороженной благодарностью он похлопал ладонь матери, которая сжимала его плечо, и сказал:       — Спасибо, мам.             Когда они вошли в зал суда и пробрались к скамейкам в зоне посетителей судебного процесса, внимание Фрэнка привлекли тихие и спокойные фигуры Тельмы и Артура Данлэпов. Вскоре Тельма обернулась и одарила Фрэнка многозначительным взглядом, посыл которого ему так и не удалось расшифровать. Он выдержал ее взгляд еще около секунды, после чего опустил глаза в пол, потому что мнение насчет Тельмы ему было по-прежнему трудно сформировать — оно постоянно менялось, поэтому долго смотреть на нее было тяжело.             С ходом времени пульс Фрэнка ускорился втрое, так оглушительно долбя в ушах, что он чуть было не пропустил момент, когда судебный пристав огласил номер его дела. Фрэнк поднялся, но прежде чем успел покинуть скамью, мать поцеловала его руку и произнесла мягким голосом:       — Что бы ни случилось, вместе мы с этим справимся, хорошо?             Фрэнк кивнул и попытался надеть маску уверенного в себе человека. Как бы поступил Джерард, если бы он был здесь и ему бы пришлось столкнуться со своим непроглядным будущим и людьми, которые мечтали разрушить всю его жизнь? Джерард притворился бы безупречным человеком, которого ничто не могло запугать, несмотря на страх, бурлящий в его груди.             Если Джерард мог с этим справиться, то значит, получится и у Фрэнка.       — Да. Ладно. Хорошо.             После того, как все члены судебного процесса заняли свои места (Фрэнк и мисс Мэддокс — за столом ответчика, а Данлэпы с мисс Вэнс — за столом истца), судья Флеминг зачитал вступительную информацию по делу, адвокатессы представились, и заседание можно было считать открытым.             — Как я понял, сторона обвинения попросила внести поправку в дело? — спросил судья Флеминг.             Мисс Вэнс поднялась и немного откашлялась.       — Все верно, ваша честь.             Получается внезапное слушание организовали по инициативе Данлэпов, а не судьи Флеминга. Уже хоть какое-то облегчение. Но, тем не менее, Фрэнк не мог даже вздохнуть, пока мисс Вэнс не закончила свое заявление.             — Мои клиенты больше не выказывают стремления получить полную или частичную опеку над Рози Данлэп, — сказала она. — Однако, они хотели бы пересмотреть возможность заключения соглашения о посещениях ребенка при посредничестве третьей стороны вне суда. — Мисс Вэнс бросила беглый взгляд в сторону Фрэнка. — Конечно, если мистер Айеро не будет возражать.             Взгляд всех присутствующих в суде внезапно метнулся на Фрэнка. Он поежился от такого внимания, и все еще не мог найти в себе силы что-то ответить.             — Мистер Айеро, вас это устраивает? — намекнул судья Флеминг, что ему стоит хоть что-то сказать.             Мисс Мэддокс поднялась на ноги.       — Возможно, ваша честь, вы дадите нам минуту, чтобы лично обговорить это с моим клиентом, прежде чем…             — Да! — немедленно воскликнул Фрэнк, неуклюже вскакивая на ноги. — То есть, да, я согласен на это. На посредничество, или что там. Я это поддерживаю.             Иронично, насколько пугающей для Фрэнка еще каких-то шесть месяцев назад была перспектива делить с кем-то свою дочку. Но с тех пор его сердце стало более открытым благодаря Джерарду, Майки, Данлэпам, его маме, Рэю и в особенности благодаря Рози. Теперь это не казалось ему сплошным кошмаром. Ну, конечно, Рози может проводить некоторые выходные со своими бабушкой и дедушкой. Конечно, они могут водить ее в парк, пока Фрэнк на работе. Они ведь любят Рози точно так же, как и Фрэнк. Кто он такой, чтобы лишать их этого? И кто он такой, чтобы лишать Рози их любви?             — Что ж, тогда отлично, — сказал судья Флеминг. — Кажется, мы пришли к соглашению.

***

      Вот так вот все и закончилось. Удушающий груз неизвестности, который месяцами сдавливал плечи Фрэнка, испарился, как только они с матерью покинули зал суда всего в паре шагов позади Данлэпов.             Тельма на секунду отстала от своего мужа, и этого времени ей хватило, чтобы мельком взглянуть на Фрэнка и понимающе ему кивнуть. Это был ее способ показать, что она поменяла свое отношение к нему и с облегчением поняла, что и он поменял свое отношение к ней.             Фрэнк кивнул ей в ответ. Присяжным все же не удалось изменить его мнение насчет Артура, но к Тельме он чувствовал растущее уважение. Может быть, однажды она ему даже понравится.             — Хочешь прямо сейчас забрать Рози? — спросила его мама, когда они покинули здание суда и направлялись к центральной парковке, где она оставила свою машину. — Я могу тебя подвезти.             Он выдохнул, даже не осознавая, что все это время он практически не дышал.       — Да нет, нам не обязательно забирать ее прямо сейчас. Не хочешь сначала пообедать где-нибудь?             Заседание закончилось на час раньше, оставляя для них еще много свободного времени. Теперь, когда он знал, что у него есть абсолютно все время этого мира, чтобы провести его со своей дочерью, он мог позволить ей еще немного поспать в доме Рэя. Пусть лучше те, кому повезло провести с ней немного времени, насладятся ее компанией.

***

      На обед мама привела Фрэнка в свое любимое кафе и настояла на том, чтобы заплатить и за его заказ, что Фрэнк расценил как лишнее беспокойство с ее стороны, хотя счет его карты вполне мог доказать обратное. Все-таки его новая работа начинается только с понедельника.             — Не глупи, Фрэнки, — сказала его мать, протягивая свою кредитку через прилавок подростку за кассой. — Нам же нужно отпраздновать. Так что все за мой счет.             В итоге он позволил ей оплатить их заказы и постарался не жаловаться на это, пока они несли свои стаканы с водой к небольшому столику у окна. Фрэнк был окутан этой приятной атмосферой, словно он оказался на вершине целого мира, и ничто не могло испортить его настроение. Так он чувствовал себя только в моменты, когда нечто очень долгое время приводило его в ужас, но по итогу исход оказывался положительным.             Однако, как выяснилось, не так многое нужно, чтобы спустить Фрэнка с небес на землю.             — Итак, — сказала его мать, наверное, слишком уж обыденно. — Ты думаешь рассказать Джерарду о сегодняшнем заседании?             Если честно, то он даже особо не задумывался об этом. Хоть Фрэнк и знал, что Джерарда нужно оповестить, что его услуги в качестве подставного жениха больше не требуются (несмотря на то, что в последнее время они особо-то и не использовались), одна лишь мысль о том, что ему придется снова заговорить с Джерардом, да еще и разорвать эту последнюю связь, которая держала их вместе… это приводило Фрэнка в ужас.             — Я расскажу, — ответил он маме. — Нужно сделать это поскорее, но… — Он пожал плечами. — Ощущается это до сих пор как кровоточащая рана, понимаешь?             — О, будь уверен, я-то понимаю, — сказала его мать. И как он мог забыть? Развод родителей пошатнул весь его мир, разорвал его буквально по швам. — Но, Фрэнки… ох, ладно, неважно. Знаю, ты больше не хочешь, чтобы я учила тебя жизни. Вот видишь? Твоя пожилая мама все еще учится на своих ошибках.             Фрэнк вздохнул.       — Что такое, мам?             В ответ она махнула рукой.       — Не волнуйся, дорогой. Уверена, тебе не захочется это услышать.             — А вот и хочется, — возразил он. — Рассказывай.             — Что ж, ладно. Но помни, ты сам попросил, — ответила она. — Мне просто интересно, все те вещи, в которых он тебя обвинял… ну, то, что ты недостаточно его ценишь… есть ли в них все же крупица правды?       Фрэнк откинулся на стуле, будучи разочарованным в самом себе. Ее слова так же резанули по сердцу, как всегда делали это его воспоминания о том, в какой реальности он существовал. Потому что в конечном счете его мать была права, и Майки был прав, и Джерард, а Фрэнку просто не хотелось этого признавать.             — Возможно, — сказал он, скрестив руки на груди. — Наверное, я стал немного чересчур эгоистичным.             Его эгоцентризм, конечно, был из лучших побуждений. Вначале их дружбы с Джерардом, а потом и их романтических отношений Фрэнк был просто не готов удовлетворять чьи-то эмоциональные потребности, кроме своего ребенка, включая и свои собственные. Он был слишком сосредоточен на дочери и на том, как именно его выматывало судебное разбирательство, чтобы уделить внимание Джерарду, которое так было ему необходимо, и которое он, безусловно, заслуживал.             Фрэнк правда не хотел делать больно Джерарду, но какая теперь разница? Какое это имело значение, когда Фрэнк уже сделал ему больно, и теперь Джерард исчез из его жизни?             — Ты любишь его, Фрэнки? — спросила мама.             Фрэнку не нужно было долго думать над ответом.       — Да, люблю.             Потому что, ну а как он мог не любить Джерарда после всего, через что они вместе прошли? После всего, что Джерард сделал для них с Рози? Одна только привязанность Джерарда к его дочери заслуживала взаимных чувств Фрэнка, но помимо всего прочего он еще был добрым, смешным и всегда находил способ сделать день Фрэнка намного лучше. До этого года Фрэнк никогда еще не испытывал такой связи с кем-то, которая была у них с Джерардом, никогда еще не ощущал таких чувств, которые бы так глубоко и так быстро наполнили бы его сердце.             — Мне всегда хотелось, чтобы в прошлом я больше старалась стать для твоего отца лучше. Может быть… что ж, если бы я была чуть менее эгоистичной, он бы остался, — сказала его мама, отворачиваясь от окна и пригвождая Фрэнка взглядом. — Чего больше всего хочет родитель — это, чтобы ребенок никогда не повторял его собственных ошибок, а я не хочу, чтобы ты, мой дорогой, прожил всю свою жизнь в сожалении, что сейчас не попытался исправить ситуацию.             — Знаю, — ответил он. Фрэнк прекрасно понимал, что это значит — хотеть для своего ребенка только самого лучшего.             — Так что ты думаешь делать?             — Я собираюсь все исправить, — пообещал Фрэнк.             Может быть, ему потребуется целая жизнь, чтобы загладить перед Джерардом свою вину, но Фрэнк просто обязан попытаться это сделать ради них обоих. И первой попыткой к примирению будут извинения и признание в любви.              Но для начала Фрэнку нужно отыскать Джерарда.

***

      Уже на следующий день Фрэнк одел Рози в ее самый очаровательный костюмчик и лучшие ботиночки, после чего направился с ней по давно знакомому маршруту к мини-маркету на заправке вдоль шоссе.             — Итак, детка, сегодня ты должна быть такой милашкой, какой не была еще за всю свою гребаную жизнь, хорошо? — сказал ей Фрэнк, когда они шли за ручку по тротуару. — Тебе нужно так очаровать Джерарда, чтобы мы снова завоевали его сердце. Ну, что, малышка, сможешь сегодня побыть милашкой? А, милашка?             — Милафка? Малыфка милафка? Джи милафка? — спросила Рози, хоть и звучало это больше, как пронзительный визг. Каждый день в ее лексиконе появлялось по меньшей мере десять новых слов (Фрэнку было трудно поверить в такое чудо, хоть он и буквально являлся тому свидетелем), но Рози все же пока было непросто освоить другие аспекты общения, как например, подходящий тон или громкость речи, когда она в общественных местах обсуждала планы папочки по завоеванию сердца вроде как его бывшего бойфренда.             Фрэнк широко улыбнулся, несмотря на тревожность, сковавшую его шею.       — Да, детка, ты милашка. — Он вздохнул и пробормотал себе под нос. — Боже, надеюсь, это сработает.             — Малыфка, малыфка милафка, — заверила его Рози, похлопывая папу по руке так же, как иногда похлопывал ее Фрэнк.             Когда они вошли в мини-маркет, единственный звук, заполнявший все помещение, исходил из небольшого портативного радио, расположенного рядом с кассой, которое транслировало тихие статичные восклицания диктора на приглушенном испанском. Рядом с радио на прилавок облокотился коллега Джерарда Марко, черкая что-то в своем блокноте.             Фрэнк нахмурился, бросив взгляд на свои часы. Пятница, после полудня. Джерард всегда работал во вторую смену по пятницам. Так где же он?             Фрэнк прошел к кассе, все еще ведя рядом с собой Рози, и немного откашлялся, чтобы Марко его заметил.       — Привет… эм, а Джерард здесь?             — Нет, — ответил Марко.             — Ладно, но он ведь должен быть здесь? Я что, его пропустил или как?             Марко кликнул ручкой, после чего бросил ее на свой блокнот.       — Не-а, я его уже неделю не видел или около того. Я точно уверен, что он уволился.       Вот это новости. Прошлой ночью Фрэнк проигрывал в голове любые сценарии возможного исхода их встречи, но он даже не мог предположить, что Джерарда здесь и вовсе не окажется.             Что, как теперь подумал Фрэнк, было крупным упущением. Ведь, может, он и не догадывался, что Джерард уволится с работы, тем не менее, было множество причин, по которым Джерард мог бы отсутствовать на рабочем месте.             — И ты не знаешь, почему? — спросил Фрэнк Марко.             Тот пожал плечами.       — Без понятия. — Тот изогнул бровь и одарил Фрэнка любопытным взглядом. — Он разве тебе не сказал? Вы же с ним вроде как друзья?             — Нет, он мне не сказал. — Фрэнк рассердился и поднял Рози на руки, усаживая на своей талии. — В любом случае, спасибо, Марко.

***

      Фрэнк сидел на горячем и жестком бордюре под едва ли накрывающей его тенью от автобусной остановки в паре кварталов от своей квартиры и заправки, нервно стуча ногой по бетону в ожидании, когда же на его звонок ответят.             За секунду до последнего гудка Майки поднял трубку.       — Алло?             Фрэнк выдохнул с облегчением.       — Майки, привет, это Фрэнк.             — Да, я знаю, что это ты, — ответил тот. — Что такое?             Сидя на земле в паре дюймов от Фрэнка, Рози играла с колечком, которое ей подарил Джерард несколько месяцев назад, изучая каждый ключик с пристальным вниманием. Фрэнк не отводил от нее взгляда, и это давало ему силу продолжать говорить с Майки.       — Слушай, эм, — сказал Фрэнк. — Я был… Я только что был на заправке, и парень там сказал мне, что Джерард уволился.             — Да, все так, — ответил Майки, не желая делиться с ним остальной информацией.       — Ну, мне как бы нужно поговорить с ним. Где он сейчас?             — Он работает.             Фрэнк напряг челюсть. Видимо, Майки решил не облегчать ему жизнь.       — Ну, а где он работает?             — И что же ты намерен сделать, если я расскажу тебе об этом? — спросил Майки. — О чем тебе нужно с ним поговорить?             Фрэнк вздохнул, думая над тем, что же ему сказать, дабы убедить Майки в искренности своих намерений наладить отношения с его братом.       — Есть кое-какие подробности о судебном процессе, которые ему, наверное, следует знать, — для начала сказал Фрэнк, решив все-таки, что сейчас не время вдаваться в детали вчерашнего заседания, потому что это вряд ли поможет Майки изменить свое мнение. — Но еще… Я хочу извиниться перед ним. Я скучаю по нему и… — Фрэнк громко втянул в легкие воздух. — Я… я думаю, что люблю его. Нет, я не думаю… Я знаю, что люблю. Так что… мог бы ты просто сказать мне, где он, чтобы я все это ему объяснил? Пожалуйста, пока я не потерял самообладание.             Майки молчал еще несколько секунд, а затем сказал:       — И что же ты будешь делать, если ты скажешь ему все это, а мой брат решит, что ему ничего от тебя больше не нужно? Или что он хочет остаться с тобой друзьями?             — Я сделаю все, что он захочет, — честно признался Фрэнк. — Я приму любое его решение.       — Ладно. Хорошо, — спустя, казалось, вечность, ответил Майки. — Он работает в одном месте на Главной улице. Называется: центр дошкольного образования «Щегол».       Рози побрякивала ключиками перед собой, смотря на них огромными от восторга глазами.             Фрэнк удивленно моргнул.       — В детском саду?             — Да, в нем. Ты знаешь об этом центре?             — Ну, да, — ответил Фрэнк. Он проезжал мимо него каждый день по пути в мотель. — Так Джерард теперь работает в садике?             — Думаю, он вдруг понял, насколько ему нравится работать с детьми, — ответил Майки. — Он устроился туда всего несколько недель назад, но ему уже там нравится. По крайней мере, это помогает ему не думать о тебе.             Фрэнк провел в уме нехитрые расчеты. Джерард, скорее всего, начал работу в детском саду через неделю или больше после их крупной ссоры, и, наверное, сразу после этого закончились две недели отработки в магазине после его увольнения.             — Оу, — сказал Фрэнк, стараясь не зацикливаться на резком тоне слов Майки. — Это хорошо.             — Ага, — ответил Майки. — Не заставляй меня пожалеть о том, что я тебе рассказал, ладно? И постарайся не слишком сильно его напугать, когда появишься там из ниоткуда.       — Постараюсь, — пообещал ему Фрэнк.

***

      Детский сад, в котором теперь работал Джерард, размещался в старом кирпичном здании, соответствующе выкрашенном в темно-желтый цвет. Как только Фрэнк и Рози пересекли входную дверь центра дошкольного образования «Щегол», стало ясно, что это было далеко не тем местом, куда детей без раздумий приводили хорошо обеспеченные семьи. Практически все оснащение игровой площадки выглядело старым и потрепанным от использования, хотя и не было слишком облезлым или поломанным. Внутри над головой висели люминесцентные лампы, которые периодически тускнели, а интерьер явно был прямиком из восьмидесятых. Неудивительно, подумал Фрэнк, что именно такое место все же приняло Джерарда на работу. Потому что хоть тот и не был в сущности уголовником, но все же имел административные нарушения, которые легко было проверить при рассмотрении резюме. Тем не менее, садик был чистым, а девушка за стойкой регистрации выглядела довольной своей работой.             — Здравствуйте! — жизнерадостно воскликнула она. У нее были большие карие глаза, пирсинг в носу и ярко-зеленые дреды, которые доходили ей до плеч. — Чем я могу вам помочь? Вы хотели бы записать к нам вашу девочку?             Фрэнк опустил взгляд на Рози, которая уже успела плюхнуться попой на кафельный пол. Она утомилась еще с тех пор, как они сели в автобус, а теперь становилась капризной. Ему оставалось лишь надеяться, что она прибережет свою истерику до момента, когда они будут ближе к дому.       — Ах, вообще-то, я надеялся, найти здесь Джерарда.             Девушка наклонила голову вбок.       — Вам необходимо поговорить конкретно с ним? Я уверена, что смогу вам помочь так же, как и он.             — Эм… — Фрэнк кусал нижнюю губу, пытаясь придумать возможную причину его необходимости увидеть именно Джерарда, которая бы не выдала личного характера его визита, каким бы важным он ни был. — Я ранее с ним разговаривал, но это немного… деликатная тема, наверное? — Фрэнк опустил взгляд на свою дочь, чтобы создать впечатление, будто бы у Рози было некое отклонение, или же у них просто были секретные обстоятельства для разговора с Джерардом, лишь бы не озвучивать цель его визита незнакомке вслух. — Мне просто хотелось бы еще раз переговорить с Джерардом, если это возможно. Раз уж ему, эм, уже обо всем известно.             Девушка понимающе округлила глаза.       — О, я поняла. Хорошо! Тогда проследуете за мной? Вы можете поговорить с ним с глазу на глаз в одном из офисов.             Она махнула ему рукой, выходя из-за стола, и провела Фрэнка и Рози по длинному коридору, от пола до потолка украшенного портретами, нарисованными детскими пальчиками, а также разрисованными бумажными тарелками, сморщенными от воды. Каждые десять шагов они проходили мимо красочных комнат, заполненных детьми, которые были заняты тем, что смеялись, кричали, плакали или же играли.             На руках у Фрэнка Рози любопытно выглядывала из-за его плеча, чтобы рассмотреть происходящее в комнатах. Он только сейчас понял, что, наверное, она еще никогда не видела столько детишек в одном месте, не считая парка. Дочки Майки были единственными детьми примерно ее возраста, с которыми она постоянно проводила значительное количество своего времени.             Господи, ему срочно нужно записаться в какую-нибудь группу, по типу «Мамочка и я», чтобы Рози могла видеться с другими детьми и учиться, как бы, заводить друзей. Его дочь не должна вырасти изгоем, он этого не допустит.             Секретарша остановилась у предпоследней двери. Фрэнк отошел назад на несколько шагов, чтобы Джерард не увидел его раньше времени и не успел сбежать.             — Эй, Джерард, можно тебя на секундочку? Тут пришел кое-кто. Говорит, что у него к тебе важный разговор.             Фрэнк услышал, как Джерард подошел к своей коллеге, но его все еще не было видно.             — Эй, Джо, что случилось? — спросил он. — Кто там?             Голос Джерарда заставил сердце Фрэнка сжаться и дал ему в полной мере осознать, насколько же он был одиноким с тех пор, как Джерард ясно и болезненно дал понять, что уходит. Он звучал счастливым, как когда его охватывала усталость от дела, но он все еще был полон вдохновения.             — Он говорит, что вы созванивались, — пояснила девушка — Джо, хоть Фрэнк вообще ей этого не говорил. — Но, кажется, ему нужно обсудить с тобой нечто деликатное, поэтому он и настаивает на разговоре с тобой.             — Ладно, — ответил Джерард. — А какие здесь правила? Ты можешь, типа, отвести его в какой-нибудь конференц-зал, пока я закончу тут кое-что с малышами?             — Конечно, — ответила Джо.             Она отвела Фрэнка и Рози в небольшой офис, который был совсем пустым, не считая нескольких стульев и небольшого стола, где хватало места лишь для стационарного телефона.             — Дайте знать, если вам что-нибудь понадобится, — сказала она, прежде чем развернуться и закрыть дверь с другой стороны.             Устраиваясь на одном из стульев — они выглядели старыми, как и все в этом здании, но, тем не менее, оказались удобными — Фрэнк вздохнул и расположил Рози у себя на коленях. Ее глазки уже закрывались, и она практически ничего не сказала с тех пор, как они зашли в детский садик. Неудивительно: жаркое лето и поздний час порядком ее вымотали.             — По крайней мере, ты миленькая, когда спишь, — сказал Фрэнк, поглаживая ее спину, когда Рози опустила голову ему на плечо.             В следующий момент дверь распахнулась, и в офис вошел Джерард, тут же замирая на месте при виде Фрэнка и Рози.             — Какого черта ты тут делаешь? — спросил он.             — Мне нужно с тобой поговорить, — сказал ему Фрэнк, едва ли повышая голос, чтобы не потревожить спящую на руках малышку. — Не думаю, что это может подождать.             Джерард нахмурился, все еще стоя в дверях.       — Это на самом деле важно, или тебе просто потребовалось прервать мой рабочий день своей херней?             Ауч. Фрэнк постарался не обращать внимание на чувство вины, сковавшее его внутренности.       — Я хотел поговорить с тобой о судебном деле, — сказал он. Технически это все же не было ложью, но сегодня, как никогда раньше, Фрэнку не хотелось вводить Джерарда в заблуждение, поэтому он добавил. — Помимо всего остального.             Видимо, это вывело Джерарда из ступора, и он сел на стул рядом с Фрэнком и Рози.       — Что происходит? Им же не нужно, чтобы я сдал еще один тест на наркотики? — Джерард нервно заправил прядь волос за ухо. — Я больше не был ни с кем с тех пор, как сделали те фотографии, клянусь. Я всегда думаю о Рози.             Фрэнк почти заулыбался от того, какую ответственность Джерард чувствовал перед ней.       — Вообще-то дело закрыто, — ответил он ему. — Ну, практически. Данлэпы хотят пересмотреть их права на посещение, и я сказал им, что согласен.             Он немного надеялся, что Джерард тут же улыбнется, обнимет его или станцует какой-нибудь победный танец, но все, на что его хватило, это тяжелый вздох.       — Я рад за тебя, Фрэнк, — сказал он.             — А выглядишь не очень-то радостным, — ответил он ему.             Джерард крепко обнял себя руками.       — Нет, правда. Это на самом деле хорошие новости. — Видно было, как напряглась его челюсть. — Но единственное, чего я не понимаю, — это зачем тебе понадобилось приходить сюда, чтобы это сообщить. Серьезно, Фрэнк, я просто… — Джерард прикусил губу и опустил взгляд, прежде чем вновь поднять глаза, посмотрев прямо на Фрэнка. — Почему я не должен прямо сейчас уйти отсюда? Скажи мне, почему.             Слова Джерарда вторили настрою его брата, когда тот чуть ранее требовал у Фрэнка доказательств, что он достоин узнать местоположение Джерарда.             — Ну, я… — Фрэнк затих, ощущая подавленность от всех этих чувств и будучи неуверенным, с чего лучше начать.             Джерард вздохнул.       — Ага. Так я и думал.             После этого он поднялся на ноги, чтобы уйти, но Фрэнк не позволил ему отойти слишком далеко, хватаясь за его руку.       — Джерард, подожди! Пожалуйста, просто вернись. Блять, я не… Я не очень хорош во всем этом, понимаешь?             — Не очень хорош в чем?             Фрэнк потер ладонями лицо, все еще пытаясь держать себя в руках, хотя бы ради того, чтобы не потревожить сон Рози.       — В извинениях, — сказал он, осторожно вглядываясь в лицо Джерарда. — В том, чтобы говорить людям, что я их лю… Убеждать людей в том, что они мне дороги.             — Ты здесь, чтобы извиниться? — Джерард одарил его скептичным взглядом.             — Да, — сказал Фрэнк так тихо, что едва ли слышал сам себя. — Знаю, это неправильно вот так прерывать тебя на работе, но у меня был целый план, где я бы заявился на заправку, вроде как воссоздавая ту первую ночь, когда мы познакомились. И когда я примирился с мыслью, что собираюсь с тобой поговорить, я уже не мог бросить все и не поговорить с тобой сегодня. Я боялся, что в следующий раз могу просто струсить.             Эта исповедь так и лилась из него, что Фрэнку пришлось физически заставить себя замолчать, чтобы не наговорить ничего лишнего.             Джерард обернулся и медленно прошел обратно, садясь на стул.       — Хорошо.             Фрэнк задержал дыхание.       — Хорошо?             — Хорошо. — Джерард сложил руки на коленях и выжидающе посмотрел на Фрэнка. — Давай. Можешь говорить.             Фрэнк кивнул и сделал глубокий вдох, пытаясь успокоить свои нервы. Господи, даже на вчерашнем гребаном заседании в суде он не был настолько взволнованным.       — Джерард, — начал он, удивляясь дрожи в голосе, которая, без сомнения, становилась только сильнее. — Прости меня. Мне очень, очень жаль. Я даже не знаю, с чего начать, я просто… — Он провел рукой по волосам. — Ты заслуживаешь намного большего, чем то, что я тебе давал. Ты заслуживаешь того, кто, ну, сможет признать, насколько ты замечательный. Потому что ты и вправду просто, блять, замечательный, ты ведь знаешь об этом, да?             Джерард не отрывал взгляда от пола, поджав губы в тугую линию, отчего невозможно было прочитать его мысли или подлинную реакцию на эти слова.             Фрэнк попытался натянуть на лицо небольшую легкую улыбку, но выглядела она наверняка такой же вымученной, какой и была по ощущениям.       — Ты… ты никогда не позволял мне чувствовать себя глупым, или никчемным, или… или словно я сплошное разочарование. А я практически этого не замечал, понимаешь? В смысле, да блять, любой другой парень, которого я когда-либо встречал, рассмеялся бы мне в лицо, если бы я попросил его сделать хотя бы часть из того, что сделал для меня ты и при этом безо всяких раздумий. Ты единственный человек, помимо моего папы, кто всегда в меня верил. А я принимал это как должное. За что и прошу прощения.             Джерард нахмурил брови и чуть приоткрыл губы, словно хотел что-то сказать, но все же не издал ни звука.             — Ты не должен прощать меня, если не можешь. Я и не жду этого от тебя, — продолжил Фрэнк. — Но… просто дело в том, что я думаю, что вроде как люблю тебя, поэтому это действительно бы сняло груз с моих плеч, если бы ты все же меня простил.       По крайней мере, этим словам удалось добиться от Джерарда реакции. Он тут же вскинул голову, округлив глаза.       — Ты?..             Фрэнк немного хохотнул себе под нос.       — Ага, знаю. Меня тоже это удивило, когда я все-таки вытащил голову из задницы и признался себе в этом.             — Фрэнк, я… — Кажется, Джерарду было сложно найти, что сказать. — Фрэнки, ты правда очень сильно ранил меня.             — Я понимаю.             — Ты знал, что у меня тоже есть к тебе чувства?             Фрэнк поморщился.       — Вроде того, — признался он. — А я уже просил у тебя прощения?             Лицо Джерарда немного смягчилось, но Фрэнк заставил себя не строить преждевременных надежд.       — Пару раз, — сказал он, прежде чем чуть выпрямиться на стуле. После этого он взял Фрэнка за руку — ту, что не удерживала спящую дочь. — Я хочу быть с тобой, Фрэнк, но я просто не смогу выдержать повторения того, что случилось в прошлый раз.             После этих слов все намерения Фрэнка взять под контроль свои ожидания вылетели в окно, и он позволил своему сердцу с новой силой забиться в груди.             — Ничего подобного не повторится, обещаю тебе, — заверил его Фрэнк.             — Не давай обещаний, которые не сможешь сдержать, — настороженно предупредил Джерард, однако все еще не отпускал руки Фрэнка.             Тот активно замотал головой.       — Я стану лучше, — поклялся он. — В этот раз я любой ценой буду стараться делать все правильно. Буду спрашивать, как прошел твой день, и запоминать имена твоих коллег, буду по утрам собирать тебе обед на работу и буду делать всю прочую херню. Все, что тебе только будет нужно… Я хочу это делать для тебя. Потому что это… это то, что я люблю в тебе, понимаешь? — Фрэнк притянул Джерарда ближе к себе поверх ручек их стульев так, чтобы они могли смотреть друг другу прямо в глаза. — Ты заставляешь меня хотеть быть лучше, Джерард. Ты заставляешь меня хотеть попробовать.             — Ты это серьезно?             Фрэнк кивнул. Он не был идеальным, и он не сможет каждую секунду относиться к Джерарду так, как он того заслуживает. Но Фрэнк поклялся, что, по крайней мере, он всегда будет с ним честным.             Джерард испустил шаткий выдох и прикрыл глаза, прижимаясь своим лбом ко лбу Фрэнка.       — Ох, Фрэнки, — прошептал Джерард. — Как же чертовски сильно я по тебе скучал.       Фрэнк бы мог расплакаться в любую секунду. Но вместо этого он сократил расстояние между ними и поцеловал Джерарда точно в губы, и на этот раз Джерард ему это позволил.

***

      — Ладно, но иногда все же вовлечение меня в дело только усугубляло ситуацию, — сказал Джерард.             Они находились в том же конференц-зале, но уже сидели на полу, чтобы быть как можно ближе друг другу и при этом не потревожить Рози, все еще спящую у Фрэнка на руках.             Фрэнк пожал плечами.       — Точно, из-за тебя все стало… давай сойдемся на слове «сложнее», но, чувак. Не знаю, как бы я вынес хотя бы минуту в этом суде, если бы тебя не было рядом. Я был гребаной ходячей катастрофой.             — Был? — громко рассмеялся Джерард, но быстро затих, когда Фрэнк легонько толкнул его локтем, напоминая, что если они будут слишком шуметь, то кто-нибудь догадается, что в офисе проходит далеко не совещание.             Фрэнк обижено надул губы.       — Эй, мне позволено быть катастрофой. Мне двадцать четыре. А у тебя какое оправдание?             — Мм, ну, знаешь, как бывает. — Джерард сделал вид, будто глубоко задумался. — Один парень тут заставил меня притворяться его женихом, чтобы запудрить мозги окружному суду Нью-Джерси по семейным делам, так что вот.       — И кто же это сделал? Тот парень с отличной задницей и потрясными татуировками?       Джерард замотал головой.       — Не-а. Тот, что с обычной задницей и жуткими татуировками.             — Ничего они не жуткие. — Фрэнк ударил Джерарда по руке, отчего тот лишь рассмеялся и прижался к нему еще ближе. — Ты просто боишься иголок.             — Наверное, ты прав. — Джерард улыбнулся и немного вздохнул. — И если что, Фрэнк, я был абсолютно серьезен, когда извинялся за то, что виделся с другими парнями, зная, к каким проблемам это может привести. И я, честное слово, не хотел этим тебя ранить, — сказал он. — Но я совру, если скажу, что мне не было приятно узнать, что тебе было не все равно.             Фрэнк кивнул, несмотря на то, как кольнуло в груди. Было ясно, что их примирение не будет безболезненным, ведь он прекрасно осознавал: чтобы двигаться дальше, им нужно открыться друг другу.       — Я понимаю, — ответил Фрэнк. — И я не виню тебя. Это меньшее, что я заслужил.       — Да, но вот Рози ничего из этого не заслужила, — отметил Джерард. Он вздохнул и нежно поцеловал Фрэнка в висок. — Я даже не подозревал, насколько мне будет тяжело без нее.             — Майки рассказывал мне, как ты мучился, — признался Фрэнк до того, как понял, что, возможно, Майки не хотел, чтобы Джерард знал, кто ему проболтался.             Тот усмехнулся, но его лицо не выглядело мрачным или огорченным.       — Для того, кто заявлял о себе, как о великом хранителе секретов, он, похоже, подло выболтал тебе все мои тайны.             Фрэнк рассмеялся.       — Ну, ему рассказали и немного наших с тобой секретов, верно?             — Ты злишься, что я сказал ему о нашей женитьбе?             — Не-а, все нормально. Я вообще об этом рассказал Рэю, так что… — Фрэнк толкнул его плечом. — Все знают, что если выбалтываешь что-то брату, то это не считается.             Джерард улыбнулся.       — Наверное.             На руках Фрэнка вдруг завозилась Рози, и когда она открыла глазки, то тут же увидела перед собой Джерарда.             — Джи-Джи? — сонно спросила она, протягивая к нему ручку.             Джерард потянулся к ней, но вдруг замер, вначале посмотрев на Фрэнка.       — Ты не против?             — Черт, нет, конечно. Она изнывала по тебе все эти недели, — сказал Фрэнк, поднимая Рози с колена, чтобы Джерард мог взять ее на руки. — Если бы я не позволил ей и в этот раз с тобой увидеться, то столкнулся бы с первым в истории детским бунтом.       Рози свернулась калачиком на груди у Джерарда и уткнулась личиком прямо под его подбородком, словно они были двумя соединившимися кусочками паззла.              Фрэнк не мог ничего поделать с этим теплом, разливающимся по его груди. В будущем он, возможно, еще миллион раз все испортит. Еще тысячу раз что-то, возможно, пойдет не так, но всё же. Фрэнк никак не мог избавиться от чувства, что все сложилось именно так, как и должно быть, по крайней мере, сейчас.