Резонанс

      То, что Арманов назвал медитацией, неожиданно превратилось для Лизки в настоящую отдушину. Когда день выдавался особенно сложным, она запиралась в комнате и погружалась в свой маленький светящийся кокон, позволяя трепещущему теплу разлиться от макушки до кончиков пальцев. Направлять нити в нужную сторону с каждым разом становилось все легче, постепенно Лизка уловила ощущение перехода и научилась удерживаться на границе изнанки, не проваливаясь во тьму. Зрение будто раздваивалось, она видела свою комнату и видела, как потоки энергии разливаются по ней по мановению ее руки. Все вокруг превратилось в тренировочный материал, Лизка начала с перемещения чего-то легкого и безобидного — светящиеся щупальца оплетали учебники и тетрадки и аккуратно перемещали их из рюкзака на кровать и обратно. Это было похоже на упражнения Арманова, который он давал им в начале обучения, но теперь она ясно видела потоки энергии наяву. К концу первого месяца тренировок она уже вальяжно расхаживала по комнате, пока вокруг нее плавно кружились письменный стол и стул. На занятиях у Воронцова Лизка тщательно скрывала свои маленькие победы. Она по-прежнему держалась неуверенно и намеренно допускала ошибки, внутренне ликуя от осознания собственной силы.       День экзамена выдался жарким и влажным, зарядивший с самого утра ливень ничуть не охладил прогретый летний воздух. Ждавшая на крыльце общаги Алина вяло махнула рукой и всю дорогу до полигона жаловалась на то, что в такую погоду не может справиться с прической. Лизка слушала ее с добродушным умиротворением, тревога, поселившаяся в сердце зимой, теперь отступила, оставив лишь легкий предэкзаминационный мандраж. В дверях полигона уже толпились студенты, Лизке пришлось протискиваться сквозь одногруппников, чтобы разглядеть длинный стол, за которым расположилась комиссия. Воронцов о чем-то переговаривался с незнакомым ей мужчиной, еще несколько преподавателей беззаботно шушукались или заполняли какие-то бумаги. Арманов обнаружился на месте с краю, он сдержанно кивнул и Лизка осторожно махнула рукой. За спинами комиссии она заметила парочку ребят с пятого курса, одним из которых оказался ее несостоявшийся кавалер. Лизка поспешно отвела взгляд.       — Все в сборе? — бодро воскликнул Воронцов, поворачиваясь к студентам. — Тогда начнем экзамен. Прежде всего, дамы и господа, позвольте поздравить вас с тем, что вы успешно добрались до контрольной точки. Испытания не вызовут затруднений у тех, кто прилежно учился на протяжении всего курса.       Лизка хмыкнула. О, она занималась очень прилежно. Вот только Воронцов в этом процессе почти не участвовал.       — Я буду приглашать вас по одному, все остальные, пожалуйста, отойдите к стене и не мешайте товарищам. Тот, чью фамилию я назову, должен пройти к отметке в центре полигона. Красинская, прошу вас.       Лизка ободряюще улыбнулась отлепившейся от стены Алине и тихо шепнула «Удачи». Первым заданием оказался бросок мяча по мишени, подруга справилась с ним играючи, заслужив одобрительный кивок Воронцова. Студенты сменялись у отметки один за другим, и Лизкина очередь подошла ближе к концу списка. Остановившись на указанном месте, она мельком глянула на преподавателя, но тот смотрел на нее бесстрастно, ничем не выдавая скрытых намерений, если таковые вообще имелись. От осознания, что она не может его разгадать, Лизка раздражалась все больше, но мысленным усилием заставила себя успокоиться и сосредоточиться на задании. Это было просто как дважды два. Резиновый мяч, оплетенный светящимися нитями, стремительно пролетел через весь зал и ударился о центр мишени. Не поднялся ураган, темная бездна не разверзлась под ее ногами.       — Молодец, — тихо произнес Воронцов, заставив Лизку вздрогнуть от неожиданности. И затем повысил голос, обращаясь уже ко всем сразу. — Вы отлично справились с первым этапом. Попрошу уважаемых членов комиссии зафиксировать баллы по каждому студенту. Следующее задание тоже не станет для вас сюрпризом, господа пятикурсники, подготовьте, пожалуйста, учебный инвентарь.       Так вот зачем они тут обретались. Пока Алекс в компании своего однокашника расставлял по полигону обожаемые Лизкой ящики, она урвала момент, чтобы еще раз украдкой взглянуть на Арманова. Тот переговаривался с женщиной, сидящей на соседнем стуле. Вид у него был довольно беззаботный, и Лизка даже немного обиделась. В самом деле, прямо перед его носом решается ее судьба, а он ни капли не волнуется. Когда с приготовлениями было покончено, Воронцов снова принялся зачитывать фамилии. Задание с ящиками многим давалось сложнее, но в целом все справлялись более-менее хорошо, и атмосфера на полигоне теплела с каждой минутой. Отстрадавшие свое одногруппники весело шушкались у стены, обсуждая грядущее празднование в честь закрытия сессии. Члены комиссии тоже, казалось, были больше озабочены своими делами, чем оцениванием экзамена, некоторые даже не смотрели, как очередной студент старательно левитирует груз над полом, обходя препятствия. Дождавшись своей очереди Лизка не удержалась и таки сбила один из конусов, только чтобы насладиться выражением сытого удовлетворения на лице Воронцова.       — Хорошо, Елизавета. Главное, что ты справилась.       — Спасибо, — выдавила она, невинно улыбнувшись. Пусть видит, что она тоже умеет лицемерить.       Когда оставшиеся за Лизкой студенты отработали задание, Воронцов объявил небольшой перерыв. Большинство присутствующих воспользовалось возможностью выбраться на улицу, под теплые лучи июньского солнца. Лизка последовала общему примеру и вскоре нашла взглядом Арманова, курившего за углом корпуса в компании еще нескольких преподавателей и особо смелых студентов. Она приметила в курилке вихрастый затылок Андрея Синицына и поспешила сделать вид, что очень интересуется его впечатлениями от экзамена. Андрей, явно польщенный таким вниманием, болтал без умолку, позволяя Лизке тайком прислушиваться к тому, о чем разговаривали преподаватели чуть в стороне. Увы, никакой особо ценной информации она для себя не вынесла, складывалось впечатление, что никому кроме Воронцова и дела нет до того, как они справляются. Ну не мог же он организовать все это шоу и не выпустить на сцену гвоздь программы! Что-то явно намечалось, но Лизка в упор не могла понять, чего опасаться. Ей безумно хотелось поговорить с Армановым, перекинуться хотя бы парой слов, чтобы он как всегда развеял ее опасения. Но остаться наедине им в ближайшее время не светило. Раздраженно нахмурившись, Лизка кое-как отделалась от Синицына и вернулась на полигон, где уже заканчивались приготовления к последнему испытанию. Собственно, ничего особо не изменилось, пятикурсники оттащили ящики к стене, и теперь зал сиял девственной пустотой. Никаких грузов, мячей или другого инвентаря. Лизка занервничала еще больше.       — В качестве последнего этапа экзамена я подготовил для вас кое-что особенное и интересное, — объявил Воронцов, когда все снова собрались в просторном зале. — Это задание повышенной сложности, но, я уверен, вы все справитесь с ним на отлично. Это будет достойным завершением второго года вашего обучения! Разбейтесь, пожалуйста, на пары.       Парные упражнения не были чем-то новым, но то, с каким энтузиазмом Воронцов их описывал, не предвещало ничего хорошего.       — Стоев, Царева, я вижу вы уже приготовились, выходите сюда, покажите вашим товарищам пример.       Костя послушно выступил в центр зала, Настя неуверенно прошагала за ним. Стоев, к раздражению Лизки, с практической специальностью не имел никаких проблем. Он с самого начала хорошо управлялся с телекинезом, и потому ходил у Воронцова в любимчиках. А Настя… ну, Настя была крепким середнячком, но ее-то преподаватель никогда не игнорировал.       — Вашим последним заданием будет приподнять партнера на небольшую высоту. Не переусердствуйте, хватит буквально полуметра. Ваша цель — продемонстрировать нам всем, что вы умеете работать со сложными объектами, а значит контролируете свои способности в совершенстве!       Воронцов явно наслаждался произведенным эффектом. Даже члены комиссии за длинным столом отвлеклись, наконец, от разговоров и устремили свои взоры в центр полигона. Лизка чуть не села на месте прямо на холодный железный пол. Они такого точно не проходили! Как он может вот так просто включать в экзамен подобные вещи?       — Кирилл Сергеевич, — Арманов прочистил горло и приподнялся со своего места. Его взглядом можно было легко поджечь сигарету. — При всем уважении, не слишком ли это опасно? Взаимодействие с живой материей проходят только на третьем курсе, не слишком справедливо экзаменовать ребят подобным образом.       — Я уверен в своих студентах, — лучезарно улыбнулся Воронцов, ничуть не смутившись. — Кроме того, на экзамене не зря присутствуют наши уважаемые пятикурсники, они будут страховать товарищей. Также смею напомнить вам про ограничители, которые не позволят прилагаемой силе превысить допустимые пределы.       — Я согласен с Кириллом, — отозвался вдруг грузный седой мужчина с другого конца стола. — Программа устаревает, и показатели, которые мы видели в отчетах, недвусмысленно говорят о том, что уровень подготовки наших подопечных растет. Позволим ребятам реализовать их потенциал.       Члены комиссии принялись возбужденно переговариваться, от стола то и дело доносились возгласы и обрывки фраз: возмущенные, убеждающие и одобрительные. Когда после бурного обсуждения седой мужчина объявил о продолжении экзамена, Лизка поняла, что пропала. На Арманова она взглянуть даже не решилось, казалось, еще чуть-чуть и она просто выбежит из зала, трусливо поджав хвост. Тревожность билась в ее голове набатом.       Минутой позже она во все глаза смотрела, как Костя встает в учебную стойку, вскидывает руку и легко поднимает Настю в воздух. Со стороны это не выглядело чем-то сложным. Лизка пыталась настроиться на потоки энергии, но волнение никак не давало ей сосредоточиться. Когда они поменялись местами, и Настя справилась с заданием столь же успешно, со стороны ожидающих своей очереди раздался одобрительный рокот и несмелые аплодисменты.       — Замечательно! Поддерживайте своих товарищей, это будет им приятно. Следующая пара, Максимов и Синицын, прошу! — Воронцов, кажется, вошел в раж.       С каждой новой парой, покидающей центр полигона, у Лизки все сильнее тряслись колени. Они с Алиной приступили к заданию последними.       — Кто начнет, ты или я? — беспечно спросила подруга. Ее предстоящая задача, казалось, вовсе не беспокоила.       — Давай ты, — осипшим голосом ответила Лизка и встала напротив.       Все произошло так быстро, что она даже не заметила, как Алина начала упражнение. Лизка вдруг увидела, как ее кроссовки зависли на расстоянии полуметра от пола. Ощущение было, как на аттракционе, где тебя подбрасывают в качели на резиновом тросе. Все ее внутренности вдруг подскочили к горлу, в желудке что-то опасно перевернулось, но затем на смену неприятному рывку пришла невесомость. Алина плавно повернула ее вокруг своей оси, явно красуясь, и в этот момент Лизка готова была прибить подругу на месте. Но через секунду она снова почувствовала под ногами твердый пол.       — Прости, — шепнула Алина в ответ на брошенный Лизкой убийственный взгляд.       — Замечательно! — воскликнул Воронцов. — Елизавета, прошу вас! Я уверен, что ваше выступление станет достойным завершением нашего сегодняшнего экзамена.       Лизка пошире расставила ноги, принимая устойчивое положение. Прикрыла на секунду глаза, накладывая негатив изнанки на реальность, в которой время, казалось, замедлилось, застыло вязким киселем. Она увидела себя со стороны, увидела подсвеченный контурами стол, за которым расположились сияющие силуэты преподавателей. Один из них горел особенно ярко, и Лизка даже не сомневалась, кому он принадлежал. Воронцов тоже сиял. Клубящаяся внутри него сила вилась и искрилась в предвкушении. Замершая напротив Алина излучала спокойствие. Вторым, «реальным» зрением Лизка видела, как трепещут на ее щеках выбившиеся из прически пряди. Она запоздало поняла, что сейчас ей придется ее коснуться. Сделать то, что Арманов строго-настрого запретил. Лизка понятия не имела, что произойдет. Но она же не причинила куратору вреда? Другого способа сдать экзамен она не знала. Она глубоко вдохнула, вскинула руку, скорее для проформы, чем из необходимости, и осторожно повела нити энергии по направлению к подруге. И тогда Лизка заметила кое-что еще. Браслет на ее запястье, всегда мигавший одинокой зеленой лампочкой, сейчас висел мертвым потухшим пластиком. Осознание, что ограничитель перестал работать, пришло секундой позже, и последние крохи самоконтроля, сдерживавшие панику, истаяли без следа. Лишняя секунда ее бы не спасла. Примыкая к Алине светящимися щупальцами силы, Лизка уже ни о чем не думала. Мысль о том, что она сейчас размажет подругу по потолку, просто блокировалась загнанным в угол сознанием. Лизка выдохнула и сделала последний рывок, соединяя свою и чужую энергию. Тепло, хлынувшее по образовавшемуся каналу едва ее не обожгло. Она еще успела удивиться, как импульс такой силы не сшиб ее с ног, но затем осознала, что стоит уже не в обитом железом зале полигона. Лизка непонимающе уставилась на женщину напротив и лишь секундой позже ее пронзило осознанием. Высокая красивая дама в норковом манто. Она уже видела ее в декабре, когда на территорию института привезли посетителей. Лизка быстро глянула вниз, озаренная внезапной догадкой, но обнаружила, что не может двинуть головой. Это тело ей не принадлежало, слова вылетали изо рта как белый шум. Звуки доносились будто сквозь вату.       — Почему только четверка? Алина, ты халтуришь тут? Отец будет недоволен.       — Я учусь, — злобно пробормотала Лизка чужими губами. — Тут сложно, между прочим.       — А кто говорил, что будет легко? Как ты собираешься чего-то добиться в жизни, если будешь ныть из-за первых же трудностей? Знаю я, чем ты тут занимаешься. Накрасилась опять как шалава.       Лизка скользнула взглядом в сторону и заметила себя же, сидящую на диванчике в углу в объятьях собственной матери.       — Если собралась отчитывать меня за то, о чем понятия не имеешь, лучше сразу уезжай. И можешь больше не возвращаться. Даже отцовских связей не хватит, чтобы вытащить меня отсюда, так что нечего зря сотрясать воздух. Я буду делать то, что сочту нужным. Спасибо за визит.       Лизка развернулась на каблуках и сделала шаг в пустоту. Секундой позже она снова оказалась на полигоне. Напротив на небольшой высоте зависла Алина, таращась на нее во все глаза. Она почувствовала, что снова может двигать рукой, и мягко опустила подругу на пол, отцепляя нити и медленно втягивая их в себя. Негатив изнанки потускнел и истаял. Лизка несмело оглянулась через плечо, готовая к тому, что увидит спешащих к ней охранников. Но никто не двинулся с места. Члены комиссии снова принялись беззаботно переговариваться и рыться в разложенных на столе бумагах. Арманов сидел прямой и бледный, зажатый в его побелевших пальцах карандаш вдруг хрустнул, и обломки покатились по столу. Соседка непонимающе оглянулась в его сторону и с улыбкой тронула куратора за плечо. Воронцов смотрел на Лизку пристально и строго, на его скулах ходили желваки. Ей понадобилось еще несколько бесконечно длинных секунд, чтобы осознать — никто ничего не понял. Никто. Ничего. Не понял.       — Это все? — тихо спросила она, глядя прямо Воронцову в глаза. — Я справилась с заданием?       — Поздравляю, Елизавета, — выдавил преподаватель сквозь зубы. — Что ж, поздравляю вас всех с успешной сдачей экзамена! Дифференцированные результаты я пришлю ближе к вечеру, но могу уже сейчас сказать, что все справились хорошо! Можете быть свободны.       Маска озлобленности на его лице сменилась добродушной дружелюбностью так быстро, что Лизка и не уловила бы этого момента, если бы не смотрела на него так пристально. Она опустила взгляд на собственное запястье. Зеленая лампочка безучастно помигивала на матовом пластике, как и всегда.       На негнущихся ногах Лизка покинула полигон, смешавшись с галдящей толпой одногруппников. Уже на пороге общаги кто-то с силой дернул ее за рукав и оттащил в сторонку от крыльца.       — Что это нахрен такое было? — В янтарных глазах Алины плескался неподдельный страх. Лизку не обманул суровый тон — подруга была в ужасе.       — Это долгая история, Алин.       — Так потрудись мне ее рассказать! С каких это пор ты вселяешься в людей, как долбаный демон из «Экзорциста»?       — Я не знаю! — Лизка вырвала свою руку из цепкой хватки и отступила на шаг, обхватив себя за плечи. — Я не хотела этого, честное слово. У меня и в мыслях не было, что такое может произойти. Ты мне веришь?       Алина чиркнула зажигалкой и уселась на парапет, ограждающий клумбы перед общагой. Лизка подождала, пока она сделает несколько затяжек, прежде чем осмелилась приземлиться рядом.       — Дай мне тоже, — тихо попросила она и выудила сигарету из протянутой подругой пачки. Лизка повертела ее в руках, еще раз взвешивая это импульсиное решение. А ну его к черту! Она прикурила и тут же закашлялась, уткунвшись лбом в колени. — Какая гадость.       — Это было так странно, — протянула Алина, смотря куда-то мимо Лизки на розовый шарик заходившего между двумя корпусами солнца. — Воспоминания так не работают. Все было так четко и реально. Я будто посмотрела фильм, в котором играла главную роль, вот только вместе со мной в кинозале была еще и ты, понимаешь?       Лизка помотала головой, так и не разогнувшись. Сигарета тлела в ее пальцах, выпуская в небо сизую струйку дыма.       — Я не многое успела увидеть. И то что успела… в общем, извини. Я правда этого не хотела.       Алина ничего не ответила. Лизка вдруг почувствовала, что их накрыла чья-то тень. Секундой позже кто-то коснулся ее пальцев, выдернув из них сигарету.       — А ну-ка выбрось.       Лизка со вздохом подняла голову на знакомый голос, и проследила как Арманов щелчком отправояет бычок прямиком в урну.       — Красинская, будь другом, иди к себе.       Алина молча поднялась с места и двинулась в общагу, не оглядываясь. Лизка не сомневалась, что этим вечером на нее обрушится целая лавина вопросов.       — Итак, — ровным голосом произнес он, приваливаясь к парапету. — Что, по-твоему, ты сделала?       — А что опять я?! — вскинулась Лизка, злобно уставившись на куратора. Но эту игру в гляделки она бы явно проиграла. За стеклами бликующих очков плескалась холодная ярость. — Он как-то отключил мой браслет! Не знаю как, но это точно был он. Что мне было делать?       — Остановиться и сообщить, что твой ограничитель неисправен! А не испытывать судьбу, используя одногруппников в качестве подопытных кроликов!       Лизка открыла было рот, чтобы возразить, но тут же осеклась. Он был прав, а она безбожно сглупила.       — Я растерялась, — выдавила Лизка, проглотив подступивший к горлу ком. — Все произошло так быстро, что я не успела среагировать.       Она ждала продолжения выволочки, что он вот-вот схватит ее за плечи и встряхнет как нашкодившего котенка, но Арманов молчал.       — Будет сложно его прижать. Сукин сын все просчитал до мелочей.       Снова чиркнула зажигалка.       — Даже если мы с тобой донесем ситуацию до руководства, у нас нет никаких доказательств. Твой браслет снова работает, и убедить кого-то в том, что Воронцов его отключал, будет просто нереально.       — Я понимаю, — тихо пробормотала Лизка. — Но ведь все уже закончилось? По крайней мере пока.       Закатный свет окрашивал дымные облачка во все оттенки фиолетового. Почему-то Лизке не было противно, когда кто-то курил рядом с ней, но от вкуса табака на собственном языке ее едва не стошнило.       — Испугалась? — вдруг спросил Арманов, оглядывая ее с ног до головы. В его глазах больше не было злости, только бесконечная усталость.       — Чуть коньки не отбросила, — призналась Лизка. — Сначала, когда поняла, что браслет не работает, а потом, когда увидела…       Она вдруг замолкла, гадая, стоит ли рассказывать Арманову о том, что она побывала у Алины из прошлого в голове.       — Ты видела ее воспоминания. Что-то яркое и скорее всего не слишком давнее. Что-то, что оставило след в ее душе.       — Почему это произошло?       — То, что ты делаешь, когда сплетаешься… потоками, — Арманов неопределенно повел рукой в воздухе. — Работает как слияние. Ты соединяешь свой разум и разум человека, с которым настраиваешь контакт. В каком-то смысле вы становитесь единым существом, чье сознание разделено между двумя физическими телами.       — Что-то вроде коллективного разума? Как у пчел?       — Что-то вроде того, — Арманов усмехнулся и затушил сигарету о парапет.       — Почему остальные так не умеют?       — Хороший вопрос. Но неправильный. Правильный в том, почему ты способна на то, чего не умеют остальные.       — Ага, и еще — что мне за это будет…       — Ну вот, ты уже начинаешь мыслить верными категориями.       Они помолчали еще немного, каждый погруженный в собственные мысли.       — Воронцов знает, что я сделала?       — Сложно сказать. Я отслеживал только тебя, поэтому не видел, чем он был занят в тот момент.       — Ну, в конце концов, экзамен я сдала. Если он и сомневался в моих способностях раньше, то теперь-то должен от меня отцепиться.       Арманов неопределенно качнул головой, не возражая, но и не оправдывая ее надежд. Затем оглянулся по сторонам, осторожно поймал ее ладонь и ободряюще сжал ее в прохладных пальцах.       — Я буду за ним присматривать. А теперь иди к себе, хватит на сегодня приключений.       Поднявшись на второй этаж, Лизка заметила чей-то силуэт, замерший у дверей ее комнаты. Она подумала было, что это Алинка ждет ее, чтобы устроить очередной допрос, но с удивлением узнала Настю.       — Поздравляю со сдачей экзамена, — пролепетала она, неловко улыбнувшись. — Ты отлично справилась.       — С чего вдруг у тебя появился интерес к моим успехам? — ощетинилась Лизка. Она безумно устала и поэтому не сумела сдержать скопившееся раздражение.       — Я просто…       — Иди лучше поздравь Стоева, Мельникову или с кем ты там теперь водишь дружбу.       Лизка повернула ключ в замке и приоткрыла дверь, но Настя так и не сдвинулась с места.       — Если не собираешься рассказать мне, что происходит, то нам не о чем больше разговаривать.       Выждав еще несколько секунд в полной тишине, Лизка мрачно усмехнулась и зашла к себе, оставив бывшую подругу в коридоре.