Резонанс

      Волосы она все-таки покрасила, не без помощи Алины, с которой они за пролетевшее как на ускоренной пленке лето успели сблизиться. В местном магазине выбор был не велик, но Лизка откопала пачку краски с многообещающим названием «Бешеный гранат». Собственное отражение в зеркале общажной душевой она едва узнала. Черты лица, обрамленные алыми прядями, казались поблекшими, и только вязь узоров на лбу светилась неизменно ярко. Вернувшись в комнату, Лизка распотрошила косметичку и как могла старательно подвела глаза и брови. Результат ей даже понравился. В кой-то веки захотелось откопать в шкафу что-нибудь поприличнее привычных джинсов и майки, но времени до очередной индивидуалки оставалось в обрез.       — Красиво, — прокомментировал Арманов после короткой паузы, когда Лизка торжественно вошла в маленькую аудиторию. — У тебя все хорошо?       Кажется, он хотел добавить «с головой», но сдержался.       — Все прекрасно, — невозмутимо ответила Лизка. — Я ведь ничего не нарушаю?       — Фаза бунтарства, — философски отметил куратор, оседлав стул и облокотившись на спинку. — Я учту это в дальнейшей работе.       Кажется, сегодня он был в хорошем настроении. Лизка хмыкнула и устроилась напротив, привычно уставившись в глаза за стеклами прямоугольных очков.       Когда занятие закончилось, Арманов передал ей очередную посылку из дома. На крышке коробки лежала маленькая флешка. Лизка вопросительно подняла брови.       — Подарок тебе на день рождения. Там кое-какие новости из внешнего мира, новая музыка и фильмы. Расскажешь кому — посажу в карцер.       Лизка изобразила, что застегивает рот на замок. Разбирали тяжеленную коробку они вдвоем с Алинкой, та методично доставала из картонного нутра выбранную Лизкиной мамой одежду и, придирчиво разглядывая каждую шмотку, сортировала их по двум кучкам: «отстой» и «приемлемо». Подарком ко дню рождения оказался новенький плеер, но Лизка больше обрадовалась длинному письму.       — Ты знала, что в следующем году у нас будут дни посещений? — спросила она, проводив взглядом вполне приличную на ее взгляд кофту, отправившуюся в стопку отстоя.       — Серьезно?       — Арманов сказал. Может, и твой парень сможет приехать?       Алина уселась на пятки и сложила руки на коленях.       — Я тут кое с кем познакомилась, из пятикурсников. У них сегодня туса, можешь пойти со мной, если хочешь. А то будешь киснуть в день рождения одна.       Лизка, в общем, не возражала. Устраивать собственную попойку она не решилась, побоявшись спровоцировать очередной выговор. Посмотреть на новоиспеченных старшаков было интересно. Лизка и не заметила, как первый выпуск покинул территорию кампуса.       Когда уже под вечер Алина ушла к себе наводить марафет, Лизка вставила флешку в ноутбук и жадно впилась глазами в экран. Папки с музыкой и фильмами она решила оставить на потом, архивы новостей интересовали ее гораздо больше. Сводки новостных сайтов были сохранены хаотично, кажется, куратор просто скачивал все подряд. Лизка пробежала глазами несколько статей: эпидемия очередного гриппа, индексация зарплат, эскалация конфликта в ближнем зарубежье, какая-то инстаграм-модель вышла замуж за рэпера… Если бы не даты, она и не поняла бы, что новости свежие. Мир не рухнул в ее, Лизкино, отсутствие. Наконец, ей попалась новость про сенсоров, хвалебная статья про то, что государственная программа по внедрению проявившихся в общество показывает отличные результаты, первых выпускников институтов приобщают к общественно-полезной деятельности, внедряют в производство. Их способности интегрируются в трудовой процесс и работают на благо. Лизка откинулась на спинку стула. От приторных речей сводило зубы. Дальше было интервью с несколькими сенсорами, только выпустившимися из столичных вузов. Один из них рассказывал про свою врачебную практику, под новоиспеченного специалиста даже выделили в больнице особую должность, его способность видеть изнаночную сторону мира едва ли не заменяла коллегам половину оборудования. Свои способности Лизка хотела бы по окончанию института засунуть в дальний ящик подсознания, и никогда о них не вспоминать. Что ж, по крайней мере после выпуска их никто не утилизирует. Или загадочному министерству, управляющему делами сенсоров, очень хочется, чтобы все так думали.       Лизка захлопнула крышку ноутбука, подправила макияж и вытянула из «приемлемой» стопки симпатичное короткое платье в мелкий цветочек. Алина, встретившая ее в коридоре, одобрительно подняла вверх большой палец. Старшие курсы жили на третьем этаже, за дверью одной из комнат уже слышалась приглушенная музыка и гул голосов. Народу оказалось намного меньше, чем Лизка рассчитывала, с полдюжины незнакомых парней и пара девочек с третьего курса — одногруппниц Марины. Запомнить всех поименно было несложно, и через полчаса Лизка уже вполне свободно обсуждала с хозяином комнаты его плейлист. Она медленно отпивала портвейн из пластикового стаканчика, решив на этот раз быть максимально осмотрительной. Она не даст куратору очередного повода над собой измываться.       — А это что, весь пятый курс? Одни парни? — спросила Лизка, обводя глазами комнату.       — Мы сюда, считай, вторыми попали, тут только стали соображать, как все должно работать, — отозвался ее собеседник. Он представился Алексом и выглядел почти ровесником Третьякова. От этого сходства Лизку разбирал нервный смех.       — Прикинь, его куратор — наша Лидочка, — вставила Алина, приподняв голову с плеча симпатичного брюнета, с которым они, обнявшись, устроились на подоконнике.       Лизка отвела глаза. Ее вдруг кольнуло неприятное чувство еще не совершившейся утраты. Как будто история повторялась, и всякий ее новый друг обречен на то, чтобы быть пораженным любовной лихорадкой. Они едва успели сблизиться с Алиной, но вот и она нашла себе парня, и теперь все свободное время будет миловаться с ним. За этими мыслями она пропустила мимо ушей добрую половину сальных шуточек, отпущенных в адрес англичанки. Вечеринка набирала обороты и плавно перетекла из коллективного обсуждения преподавателей в раздробленное на парочки шушуканье. Кто-то выключил верхний свет, и комната утонула в разноцветных бликах от многочисленных гирлянд. Бодрый брит-поп из колонок ноутбука сменился какими-то балладами. Лизка отставила стаканчик и вытянула затекшие ноги.       — Хочешь прогуляться? — внезапно предложил Алекс. — А то надымили тут капец.       Подумав немного, Лизка согласилась. Она бы предпочла немного пройтись перед сном в компании плеера, но тогда вечер прошел бы совсем кисло. В конце концов, Алекс вроде был неплохим парнем, симпатичным и взрослым, Алина бы наверняка одобрила. Да и музыкальные вкусы у них были похожи. Шагая по подсвеченной редкими фонарями аллее кампуса, они успели обсудить лучшие альбомы ее любимой группы, и к какому по счету они окончательно скатились в мейнстрим. Между двумя учебными корпусами Алекс заприметил лавку, скрытую разлапистой сосной, и устроившись на ней, приглашающе похлопал ладонью рядом. Лизка с ногами забралась на сиденье, посильнее натянув на колени показавшийся вдруг слишком коротким подол.       — Жаль, что мы раньше не познакомились, — доверительно сообщил Алекс, запрокинув руку на спинку позади Лизки.       — Я тут всего лишь год, — отозвалась она со смешком. — На первом курсе, как ты наверно помнишь, не до того.       — Дальше будет легче. И сложнее одновременно. Главное не конфликтовать с кураторами и все будет зашибись.       — У тебя же Лидочка. С ней, должно быть, легко и просто.       — Не скажи. Она просто лютая, если ее разозлить.       Лизка с трудом представила англичанку в гневе. Картинка даже в мыслях получилась слишком карикатурной и неправдоподобной. Она открыла было рот, чтобы рассказать про Арманова, но почувствовала теплую ладонь на своем колене, и спустя мгновение чужие губы заткнули ей рот. На вкус он был как портвейн. Лизка отстраненно изучала пушистую лапу сосны, нависшую над лавкой и изо всех сил старалась включиться в романтический момент, но получалось плохо. Она словно видела себя со стороны, неловко шарящую руками по чужой спине, в дурацком мини, которое она бы еще год назад ни за что бы не надела. Горячая ладонь скользнула под подол, прочертив дорожку по бедру, незамедлительно покрывшемуся мурашками.       — Получше места не нашли?       От знакомого голоса Лизку будто прошибло током. Она резко дернулась, отстраняясь, и нервно одернула подол. Ну почему из всех возможных людей, которые могли среди ночи объявиться на аллее, черт принес именно его?!       — Кузнецов? — уточнил Арманов, прищурившись. Затем перевел взгляд на Лизку, заставив ее вжаться в спинку скамейки. — Дуй в общагу, пока я не сделал тебе выговор.       Лизка понадеялась, что новоиспеченный герой-любовник заартачится, начнет возмущаться, но тот безропотно поднялся и стремительно зашагал в сторону общежития. Лизка резко встала.       — Сядь, — холодно приказал Арманов, устроившись на другом конце сидения. Чиркнул зажигалкой. — То-то я думаю знакомая шевелюра.       — А что я такого сделала? — почти взвизгнула Лизка, плюхнувшись обратно на скамейку.       Арманов поморщился.       — А я тебя в чем-то обвиняю? — вкрадчиво поинтересовался он, выпуская длинную струю дыма.       — Как вы тут вообще оказались?       — Я на дежурстве. Слежу чтобы студенты не превращали кампус в полигон или бордель.       Лизка почувствовала, как загорелись кончики ушей. Она уже решила, что хуже быть не может, но следующий вопрос едва не заставил ее провалиться сквозь землю от стыда.       — Про контрацепцию в курсе?       — Я что, это с вами должна обсуждать? — истерично выдохнула она, отодвигаясь на самый край.       — А с кем? Мама с папой далеко. Кто еще тебе даст совет?       Лизка промолчала, изо всех сил стараясь не разреветься от унижения. Прохладный ветер мазнул по голым плечам и коленкам. Лизку передернуло.       — В следующем году он выпустится, ищи его потом свищи. А тебе разгребать последствия.       — Мы ничем таким не занимались, — выдавила Лизка сквозь плотно сжатые зубы.       — Не с Кузнецовым, так с кем-нибудь другим. Не маленькая уже. Я тебя предупредил, — куратор поднялся и окинул ее долгим изучающим взглядом. — Возвращайся в общежитие, а то вся синяя уже.       Лизка подскочила и не прощаясь рванула в сторону жилого корпуса. В темноте она едва не споткнулась об Алину, курившую на крыльце общаги.       — Лешка сказал, вас Арманов застукал на самом интересном месте.       Лизка только мрачно кивнула. Спонтанная пробежка по кампусу немного привела ее чувство.       — Не повезло. Он теперь к тебе и близко не подойдет, старшаки Арманова плохо переваривают.       — Да и хрен с ним, — отозвалась Лизка, усаживаясь на ступеньку. — Не знаю, зачем я с ним пошла. А твой ухажер где?       — Да хрен с ним, — в тон ей ответила Алина, криво улыбнувшись. — Через год его тут не будет, не стоит и начинать. ***       Начало второго курса неожиданно принесло облегчение. Забыться в рутине занятий оказалось проще, чем раз за разом перематывать одинаковые летние дни, оставшись наедине с собой. Арманов об их ночной встрече тактично не упоминал, Лизка тоже изо всех сил делала вид, что ничего этого не было. Жизнь омрачало только неумолимо надвигающееся первое занятие с Воронцовым. Предмет назывался «Практическая специальность» и никто из новоиспеченных второкурсников понятия не имел, чего ждать.       На второй неделе сентября он собрал их у дальнего учебного корпуса, в котором Лизка раньше не бывала. Вид у Воронцова был доброжелательный до скрипа зубов. Никто, кажется, не чувствовал угрозы, но у Лизки от нервного ожидания сводило живот. Она помнила, на что похожи его вторжения в разум. Будто тебя сбрасывают с летящего самолета с неисправным парашютом. Внутри корпуса скрывался испытательный полигон, в несколько залов, похожих на амбары, вели тяжелые железные двери. Воронцов завел группу в один из них и широким жестом обвел пространство.       — Как вы, должно быть, поняли из названия предмета, на моих занятиях мы будем работать над развитием ваших экстраординарных способностей. На территории учебного полигона ограничения браслетов снижены на несколько пунктов, таким образом, во избежании травм и неприятных инцидентов, крайне важно, чтобы вы внимательно слушали преподавателя и четко следовали инструкциям. Нарушившие правила будут иметь неприятный разговор с куратором, никто ведь этого не хочет, верно?       Раздался нестройный гул согласия.       — Для начала разбейтесь на пары, и мы поработаем над контролем вашей телекинетической энергии с учебным инвентарем.       Большая часть группы заметно оживилась. До сих пор им не разрешали использовать способности на территории кампуса, за исключением детских упражнений на индивидуальных занятиях. Лизка чувствовала, что давно переросла перемещение гипсовых макетов на метр туда-сюда. Она встала в пару к Алине и приняла из рук Воронцова увесистый мяч, похожий на баскетбольный.       — Теперь одна половина студентов останется здесь, вторая отходит на другой конец зала за разметку.       Лизка прикинула расстояние до желтой черты на полу и присвистнула. По всему выходило не меньше сорока метров.       — Все просто, вы перекидываете мяч друг другу, используя телекинез. Справятся те пары, которые совершат десять перебросок, не уронив мяч на пол. Приступайте.       Лизка прищурилась, и нацелилась на Алину, которая отсюда выглядела маленькой фигуркой. После первой попытки мяч не долетел и до середины зала, с упругим стуком отпрыгнув к стене.       — Это нелегко, — комментировал Воронцов, прохаживаясь между парами. — Необходимо верно рассчитать прилагаемые усилия с учетом расстояния. Мы еще займемся формулами на теоретических занятиях, но сначала вы должны прочувствовать, каково это, воздействовать на предмет. Ощутите его массу, ведите его, будто он продолжение вашего разума. Работаем!       Денис в паре с Андреем уже бодро поймал мяч в третий раз. Лизка облизала губы, переступила с ноги на ногу и вжала ладони в резиновую поверхность мяча. Продолжение разума, так? Ей что, нужно представить, что она сама летит над полем? Она замахнулась и сделала бросок в сторону Алины. Мяч со свистом пролетел под потолком и врезался в стену у подруги над головой. На секунду все стихло. Лизка спиной почувствовала, как все взгляды обратились на нее.       — Работаем! — снова прикрикнул Воронцов, останавливаясь рядом с ней. — Нежнее, Елизавета. Так и прибить кого-нибудь можно, мы ведь этого не хотим?       Лизка энергично помотала головой. К концу занятия им все-таки удалось отработать десять необходимых бросков. Покидала полигон она мокрая, как мышь.       На следующий день их ждало первое групповое занятие с Армановым. В коридоре перед аудиторией они с Алиной лениво строили догадки о том, что там будет. Костя старательно делал вид, что их обеих не существует. Куратор появился ровно к назначенному времени, как и всегда. Отпер аудиторию и запустил их внутрь, нетерпеливо постукивая пальцами по карману.       — На групповых занятиях мы будем отрабатывать принципы нахождения в чужом якоре, — объявил он, когда студенты расселись кружком в центре маленькой комнаты. — Это сложнее, чем тот опыт, что вы получили на экзамене. Длительное пребывание в сотворенной чужой сенсором реальности будет стоить вам определенных усилий. Это может быть опасно, если заниматься этим без контроля и подготовки.       Лизка покосилась на Костика, но тот смотрел прямо на Арманова, с выражением полного безразличия на лице. Куратор поставил в центр круга электронные часы.       — Первое погружение займет ровно пять минут реального времени. Звуковой сигнал оповестит вас, что пора возвращаться в реальность. Начнем отработку в парах. Красинская, ты со Стоевым. Сабурова со мной.       — Но вы не сенсор, — возразила Лизка, упрямо взглянув ему прямо в глаза.       — Ничего страшного. На изнанке это не имеет значения. Начнем, как я сказал, затем поменяемся. Необходимый опыт вы получите, не переживайте.       Лизка хмыкнула.       — В первый раз на изнанке один из вас должен провести партнера в свой якорь. Очередность определите сами. Пробуем, — приказал куратор, нажав на кнопку часов.       Лизка шагнула в темноту.       — У меня или у вас? — насмешливо спросила она, обретя свою изнаночную ипостась.       Чудовище перед ней тихо усмехнулось.       Лизку дернуло вперед через пространство, протащило сквозь предвечную тьму. Переход занял не больше пары секунд, но показался ей вечностью. Она крепко зажмурилась и открыла глаза, только когда теплый ветерок зашевелил волосы на затылке. Это место не было той странной пустыней с экзамена, скорее простиравшийся вокруг пейзаж напоминал деревенский дворик с пасторальной открытки. За покосившейся оградой виднелось бесконечное пшеничное поле и тропинка, уводящая в лес. Чуть правее — заросший мхом колодец и маленький одноэтажный дом из побитых временем бревен. Ветер играл занавесками в цветочек, прикрывающими распахнутое окно. Арманов сидел на грубо сколоченной лавке у крыльца, зажмурившись и подставив лицо высоко стоящему солнцу.       — Что это за место? — спросила Лизка, поддев носком кроссовка утонувшую в запущенной грядке эмалированную плошку. Потревоженная ее вмешательством маленькая серая ящерица шмыгнула в траву.       — Мой якорь.       — Я думала, ваш якорь — это пустыня.       Арманов улыбнулся, не открывая глаз.       — И что теперь? Что я должна делать?       — Как ты себя чувствуешь?       Лизка повела плечами.       — Нормально. Как обычно.       — Слабость, тошнота? Желание вернуться в реальность?       — Ничего такого. Мне здесь нравится. Это ваше воспоминание?       Ветер принес запах дров и свежескошенной травы. Лизка пересекла дворик и заглянула в раскрытое окно. За ним притаилась крошечная деревенская кухня, застывшая вне времени. Это место могло быть таким и сегодня и лет пятьдесят назад. Замершие на противоположной стене часы с кукушкой показывали полдень.       — Отчасти. Можно сказать, это приукрашенный образ из детства, когда трава была зеленее и не было никаких забот.       Голос куратора прозвучал совсем рядом за ее спиной.       — Вы говорили, что на чужой территории ее хозяин может причинить мне вред, — проговорила Лизка, не оборачиваясь. — Что может случиться?       — Я могу навязать тебе мысли и ощущения. Могу запереть тебя здесь и не выпускать до полного ментального истощения. Попробуй понять, что из того, что ты чувствуешь сейчас — твое, а что я тебе внушаю.       Лизка прислушалась к себе. Она не ощущала ничего особенного, немного хотелось есть и, пожалуй, вздремнуть, прямо здесь, свернувшись клубочком среди высокой травы. Или все-таки сначала поесть, да, голод был важнее. Вот этот жучок, копошащийся в трещине оконной рамы, выглядит очень даже аппетитно. Лизка протянула руку, позволяя крошечным усикам коснуться своих пальцев, обследовать их, счесть безопасным прибежищем. Лизка поднесла ладонь к глазам, наблюдая, как хитиновая спинка бликует под лучами солнца. Как славно она будет хрустеть на зубах…       — Какая гадость! — взвизгнула Лизка, резко тряхнув рукой и отогнав наваждение. — Ничего другого не могли придумать?       Арманов еле сдерживал смех. Он снял очки и принялся протирать их полой футболки. Лизка, шумно дыша от возмущения, наблюдала, как двигаются его руки.       — А что бы ты хотела, чтобы я сделал? Заставил тебя нырнуть в колодец? Сунуть руку в печь?       Лизка насупилась. Что бы она хотела, чтобы он сделал? Лучше ему не знать. В надежде скрыть стремительно краснеющие щеки, она отошла на пару шагов и принялась с усиленным интересом разглядывать резные ставни.       — Ты отлично справилась, — мягко заметил куратор откуда-то из-за ее спины. — Быстро среагировала. Как ты почувствовала, что это не твое собственное желание?       — Я уже испытывала нечто подобное, — призналась Лизка, отколупывая чешуйку ярко-синей краски. — В новый год, перед выбросом. Мои мысли… были не совсем моими. Не знаю, как именно я это поняла, просто почувствовала и все.       Теплый летний воздух прорезал инородный звук. Как будто где-то далеко за полем зашумела турбина самолета. Или поднялся в воздух огромный пчелиный рой. Лизка непонимающе огляделась.       — Будильник, — сказал Арманов и подошел ближе. — Ты хорошо держалась, а теперь давай выбираться. Я дам тебе направление, попробуй на этот раз выйти сама.       Он взял ее за плечи и развернул от себя, лицом к опушке леса. Лизка не ожидала, что задание направления будет настолько буквальным.       — Все это — тьма, — внезапно сказал он, чуть наклонившись к ее уху. — Ты знаешь путь. Иди.       Он слегка подтолкнул ее, и Лизка успела сделать пару нестройных шагов по грядкам, прежде чем поняла, что ступает уже не по мягкой земле. Она одна посреди пустоты, одинаковой и бесцветной, куда ни глянь. «Ты знаешь путь». Она зажмурилась, хоть в этом и не было необходимости. И пошла вперед, туда, где тьма, казалось, расступалась перед ней охотнее. Спустя одно бесконечное мгновение она открыла глаза в маленькой аудитории и обнаружила себя сидящей на стуле в окружении таких же дезориентированных одногруппников.       — Минуту на передохнуть и меняемся, — сообщил Арманов, заново выставляя таймер на часах. — Сабурова с Красинской, Стоев со мной.       Лизка с Костей неловко поменялись местами. Он выглядел… обычно. Чуть бледнее, возможно, но не так плохо, как Алина, лоб которой покрылся блестящей пленкой пота.       — Ты в порядке? — прошептала Лизка, наклонившись к подруге и потрепав ее за плечо.       — В порядке. Но мы пойдем в мой якорь, ладно?       Лизка кивнула. Ей, в общем-то было все равно, она не чувствовала особой усталости или изнеможения.       — Готовы? Поехали.       Лизка снова шагнула в темноту. Каким-то невероятным образом Алинка даже на изнанке ухитрялась выглядеть красавицей. Ей удалось сохранить более-менее человеческие черты лица, хотя остальное тело и деформировалось, обретя черты какой-то мифической рептилии. Но чешуя и массивный хвост ее не портили, а покрывавшие голову длинные шипы даже напоминали роскошную укладку.       — Пообещай никогда не говорить мне, как я здесь выгляжу, — завистливо выдохнула Лизка.       Алина не засмеялась. Кажется, нахождение на изнанке требовало от нее больших усилий. Она не стала тянуть Лизку сквозь тьму, то ли пожалела подругу, то ли просто не умела.       — Я вроде примерно понимаю, как это должно работать, — сдавленно пробормотала она, отступая на несколько шагов. — Иди за мной.       Лизка подчинилась. На секунду ей показалось, что привычную темноту прорезают едва светящиеся нити, бессчетное количество тропинок, ведущих в клубящуюся мглу. Одна из них, та, по которой шагала Алина, светилась чуть ярче. Лизка ступила на нее и оказалась на мощеной булыжником улочке с европейской архитектурой. Пряничные домики нависали над ней разноцветными фасадами, на ветру трепетали флажки и вывешенные сушиться простыни. Стояла теплая яркая осень. Алина сидела за одним из кованых железных столиков, выставленных прямо на улицу. Перед ней дымилась одуряюще вкусно пахнущая чашка кофе.       — Здесь бывает еда? — удивленно воскликнула Лизка, подсаживаясь напротив.       — Не знаю, — ответила Алина, вытирая лицо салфеткой. Она шумно выдохнула и откинулась на спинку стула, вытянув длинные ноги. — Эта чашка кофе никогда не кончается. Не думаю, что она… имеет пищевую ценность.       Лизка озиралась по сторонам, гадая, откуда подруга вытянула этот образ. Улочка выглядела совершенно киношной. Как будто из-за угла вот-вот должен был появиться романтический герой и комично рассыпать бумаги из своего дипломата прямо перед столиком Алины.       — Здесь уютно, — прокомментировала Лизка.       — О, намного уютнее, чем у Стоева в подземелье.       — Чего? Что там было?       — Что-то вроде… я не знаю, бесконечного перехода метро или больничного коридора. Сложно описать, да и скоро сама увидишь. Я там, если честно, чуть коньки не отбросила.       — Он что-то тебе сделал? — встрепенулась Лизка.       — Да нет… но то место… оно как будто выжало меня, как белье после стирки, понимаешь? Я думала, это в любом якоре так, Арманов ведь предупреждал, но тебе у меня, кажется, нормально?       — Мне и у Арманова было нормально, — пожала плечами Лизка.       — А что у него за якорь?       — Сама увидишь, — парировала она с улыбкой. — Нам тут вроде как, нужно отрабатывать внушение.       — Да пошло оно к черту. Давай просто посидим.       Лизка не стала спорить. Они так и просидели за столиком под оранжевыми лучами заходящего солнца, пока возникший из ниоткуда гул не оповестил их о том, что пора выбираться. В этот раз Лизка сразу нашла тропу, даже не пытаясь понять, как она это сделала.       Менять пары в третий раз Арманов не стал, заявив, что с них на сегодня хватит. Лизка обрадовалась, нырять в якорь Кости у нее не было никакого желания, поэтому отсрочка неизбежного пришлась кстати. Выходя из аудитории Лизка вдруг подумала, а показывал ли Арманов Косте то же место, что и ей, заставлял ли его съесть жука или чего похуже? Или у него для каждого припасено особенное испытание? По лицу Костика ничего было не понять.