Резонанс

      Она проспала до самого утра, погрузившись в дивное забытье без сновидений. До начала занятий оставалось всего ничего и Лизка, наспех приведя себя в порядок, выбежала в морозные синеватые сумерки. Голова была на удивление легкой и пустой, под ногами хрустел свежевыпавший снег и по дороге в учебный корпус Лизка позволила себе тоскливую мысль о том, что такой и могла быть ее жизнь, если бы на нее не посягнуло неведомое чудище из другого мира. Не в такой сказке она хотела бы оказаться.       Пары тянулись привычной чередой, никто из преподавателей не упоминал о недавних событиях, стараясь вместо этого обстоятельно наполнить головы студентов мыслями о предстоящей сессии. Лизка выслушивала их назидательные напутствия с вялым вниманием, близость зачетов и экзаменов больше не могла ее напугать. Она все еще ощущала некую отрешенность от всего, что происходило в этой реальности, и в перерывах между лекциями старалась слиться с коридорной стеной, делая вид, что погружена в повторение домашнего задания. Лизка уже покинула очередное укрытие в оконной нише и направлялась к аудитории, в который раз рассеянно прокручивая в голове вчерашний разговор с куратором, когда кто-то схватил ее за рукав и развернул одним легким движением.       — Лиз, в чем дело? Ты меня избегаешь?       Лизка растерянно моргнула и сфокусировала взгляд на обеспокоенном лице Дениса. Заданный вопрос дошел до нее не сразу.       — Ты скажи, если я что-то сделал не так.       — О чем ты?       — Вчера ты куда-то пропала на целый день, я заходил к тебе дважды, сначала оставил записку, а потом ты просто не открыла дверь.       Записка. А ведь она ее даже не прочитала.       — Прости, Ден. Вчера… кое-что произошло и я почти сразу заснула. Было не до того, а потом у меня просто вылетело из головы.       — Рассказать не хочешь?       Лизка машинально мотнула головой, но потом застыла, обдумывая этот вопрос. А почему, собственно, нет?       — Позавчера на стадионе я… попала в резонанс.       Ден уставился на нее с нечитаемым выражением на загорелом лице.       — Все… серьезно?       — Сама пока не знаю. Вчера меня обследовали, а потом Арманов… ну, в общем, он мне помог. Не думаю, что тебе… — Лизка набрала полную грудь воздуха. — В общем, не стоит нам пока общаться. Я боюсь тебе навредить.       Лизка и сама не поняла, откуда вдруг взялась эта мысль, но осознание пришло с кристальной четкостью. Если на нее снова нахлынет тьма, она бы не хотела утянуть кого-то за собой.       — Лиз, ну какие глупости! Как ты можешь причинить мне вред? Это Арманов тебя так запугал? Давай я с ним поговорю…       Лизка отшатнулась.       — Нет, ты что… Он ничего такого! Он меня спас вчера, понимаешь?       Ден глянул на нее в недоумении.       — По-моему ты просто переволновалась. Из-за этой парочки и Кости. Надо было мне остаться с тобой.       Лизка рассеянно покачала головой. Она бы очень хотела объясниться, но не находила слов. Да и как можно облечь в слова все то, что с ней произошло буквально за несколько часов, но стоило переосмысления всей жизни?       — Присутствие на моих лекциях по-прежнему обязательно для всех, если вы вдруг забыли.       Лизка вздрогнула и резко обернулось. Куратор строго смотрел на них, придерживая приоткрытую дверь аудитории. И давно он тут стоит?       — Максимов, в класс. Сабурова, задержись на минутку.       Ден нехотя прошел в аудиторию, обойдя куратора по широкой дуге. Лизке показалось, что Арманов тихо усмехнулся.       — Как прошла ночь?       — Все нормально. Мне вообще ничего не снилось.       — Хорошо. Сегодня после занятий вас вызовут на… беседу. Люди из министерства.       Лизка понятия не имела, о каком министерстве речь, но на всякий случай кивнула.       — Отвечайте честно на все вопросы, которые вам зададут. Я буду рядом.       Он пошире раскрыл двери, пропуская Лизку вперед.       На лекции Арманов объявил о предстоящей беседе уже для всех. Группа взволнованно зажужжала, как потревоженный улей, Лизка даже подумала, что куратор вот-вот влепит каждому по дополнительному заданию, но тот сдержался. Выждал пару минут, затем негромко кашлянул, но этого хватило, чтобы студенты притихли. Всю лекцию Лизка напряженно пялилась в лакированную столешницу парты и, когда занятие закончилось, выскочила из аудитории первой, чтобы Ден не успел ее перехватить. Но никто за ней не торопился.       После обеда их собрали в большом актовом зале, о существовании которого Лизка и не подозревала. Четырнадцать студентов, сиротливо приютившихся в первом ряду, тонули в его красноватой полутьме. Вызывали в смежную комнатушку за сценой по одному, Лизка прождала около часа, прежде чем подошла ее очередь. Арманов вошел в тесное помещение вслед за ней, чем вызвал сдержанное удивление женщины, восседающей за одинокой старой партой. Тонкие брови взметнулись вверх, выдавая немой вопрос.       — Сабурова Елизавета. Открытый тип, — невозмутимо пояснил Арманов. — В целях безопасности, я прошу разрешения присутствовать, как ответственное лицо. Женщина сделала какую-то пометку в бумагах и обратила колючий взгляд на Лизку. В оранжевом свете лампы, среди заброшенного реквизита, нагроможденного тут и там опасными башнями, она напоминала затаившегося в норе грызуна. Лизка подавила нервный смешок.       — Присаживайтесь, Елизавета, — скомандовала женщина, быстрым жестом указав на черный офисный стул перед собой.       Лизка послушно плюхнулась на сиденье, покосившись на куратора, облокотившегося спиной на запертую дверь.       — Где вы находились в тот момент, когда объекты Комолова и Жданов совершили несанкционированный выход за пределы допустимой территории?       Канцелярит резанул по ушам. Лизка впервые услышала фамилии беглецов, и то слово, которым женщина их обозначила, неприятно отозвалось в груди. Объекты. Она что, тоже для них объект?       — На стадионе. У нас была физкультура.       — Что именно вы видели?       — Я заметила их, когда они уже стояли довольно далеко в поле. Потом я… — Лизка подавила желание оглянуться на Арманова. — Попала в резонанс.       — Поясните.       — Я как будто перенеслась к ним. Мысленно. Увидела их вблизи, заметила кровь и сломанный браслет. Это длилось недолго, пару секунд. Потом я снова вернулась в сознание.       — Физически вы все это время оставались на стадионе?       — Я не знаю… — Лизка растерялась. — Никто не говорил мне, чтобы я исчезала.       Женщина что-то непрерывно строчила, не разрывая зрительный контакт. Лизка только удивлялась, как она умудряется оставаться в пределах листа и не съезжать на парту.       — Что было потом?       — Я побежала в общежитие вместе с подругой, Настей Царевой. Когда раздался взрыв, мы уже были в моей комнате и больше не выходили, пока не пришел куратор.       — Вы вступали в контакт с ранее названными объектами до выброса?       — Я видела их на вводном курсе, но мы не разговаривали.       Женщина перевернула лист исписанной стороной вниз и переключилась на Арманова. Лизке показалось, будто вынули невидимый штырь, пригвоздивший ее к стулу.       — Какие меры предпринимаются в отношении объекта открытого типа Сабуровой?       — В данный момент она проходит обследования и находится под усиленным надзором.       Риск не выходит за пределы допустимого. Мы контролируем ситуацию.       — Объект Жданов, насколько я знаю, тоже не внушал опасений, — в голосе женщины послышался металл.       — Мы регулярно проводим профилактические мероприятия в отношении всех студентов. Случай со Ждановым экстраординарен. Увы, не думаю, что моих компетенций достаточно, чтобы рассуждать об уровне риска в отношении него. Жданов не был моим подопечным.       Женщина поджала губы, но не стала продолжать пикировку. Лизка с облегчением поняла, что в этот раз министерская ищейка прибыла сюда явно не по душу Арманова. О том, какие вопросы ожидали куратора старшей группы, она думать не хотела.       Позже тем же днем в коридоре общежития она натолкнулась на Настю, рассеянно застывшую у двери.       — Привет. Надолго тебя задержали?       Лизка качнула головой.       — Да не особо.       — А меня битый час про Костю расспрашивали. Эта тетка впилась как пиявка.       — Слышала, как они нас называют? Объекты. Как будто мы какие-то уродцы из пробирки.       Настя усмехнулась.       — Мне разрешили отнести Костику кое-какие вещи. Хочешь со мной?       Лизка на секунду задумалась. Похоже было, что если кто и может понять ее душевные метания, то только Костя, наверняка ему тоже довелось пережить интересную беседу с куратором. И потом, Арманов не запрещал ей с ним общаться. Она решительно кивнула. Настя провернула на пальце ключ с зеленой биркой и повела ее в противоположный конец коридора. В комнате Кости Лизка раньше не бывала и, едва отворилась дверь, застыла на пороге, удивленно моргая. В отличие от ее комнаты, пустой и безликой, эта напоминала то ли студию неряшливого художника, то ли палату сумасшедшего. Тут и там валялись испачканные палитры и огрызки карандашей, в банках с разноцветной водой отмокали заляпанные кисти, пол был устлан бесконечными листами разных форм и размеров, на столе громоздились башни распухших от краски блокнотов. Лизка покосилась на рисунки, хаотично пришпиленные к стенам, и сердце неприятно екнуло. На каждом застыл уже знакомый темный, неправильный силуэт.       — Я говорила, что Костя все чувствует тоньше, чем остальные, — тихо произнесла Настя, беспомощно замершая в центре беспорядка.       Лизка прошла вперед, стараясь не наступить ненароком на разбросанные повсюду художественные принадлежности. Пока Настя разбирала выуженный из-под кровати рюкзак, она присматривалась к рисункам, подмечая незаметные с первого взгляда детали. Поначалу ей показалось, что на всех полотнах был изображен Арманов, но вскоре она отметила разницу форм и размеров, некоторые чудища были увенчаны закрученными рогами, спину других прорезали острые треугольные крылья. Это что, другие кураторы? Или такими на изнанке Костя видел своих одногруппников? Неудивительно, что он всегда держался тихо и отстраненно. Что если в этот пантеон затесалась и сама Лизка? Она попыталась угадать, почувствовать родство с одним из запечатленных монстров, но, потерпев поражение, отошла к столу. Там она нашла еще один рисунок, заштрихованный наспех то ли углем, то ли мягким карандашом. Портрет не был окончен, но Лизка узнала симметричные черты, росчерк легкой улыбки и ясные лучистые глаза, единственные отмеченные аккуратными мазками желтой краски. Вокруг идеального женского лица клубилась тьма.       По дороге на нижний этаж приемного корпуса никто их не остановил. Настя уверенно шагала по коридорам, сворачивала в белые кафельные проулки без малейшей заминки.       — Ты уже бывала здесь?       — Пришлось проваляться пару недель в стационаре, когда только приехала. Что-то им там не понравилось в моих сердечных шумах.       Подруга одарила ее лучезарной улыбкой и Лизка вяло улыбнулась в ответ, стараясь скрыть неловкость. Раз за разом она осознавала, как мало на самом деле знает о местных обитателях, каким чужим является все вокруг.       — Утром меня проводил сюда Арманов. Но он все время в дверях простоял, так что поговорить нам с Костиком толком не удалось.       У дверей палаты сидел незнакомый мужчина — Лизка его раньше не видела. Он сосредоточенно листал какой-то роман в мягкой обложке, но, едва заслышав приближающиеся шаги, весь подобрался и вскинулся, сделавшись похожим на нахохлившегося ворона.       — Царёва? А с тобой кто? Один посетитель за раз.       — Но… — Настя беспомощно оглянулась на Лизку.       — Все нормально, иди. Косте привет.       Лизка проводила подругу взглядом, стараясь скрыть разочарование. Интересно, если попросить куратора договориться о посещении, он оставит их наедине?       — Ты ведь тоже Артура девочка? Как фамилия? — неожиданно спросил мужчина, вырывая ее из раздумий.       — Сабурова, — растерянно ответила Лизка.       Мужчина присвистнул. Загнул уголок страницы, засунул книжицу в карман. Лизка ждала, пока он спросит о чем-нибудь еще, но мужчина молчал, только сверлил ее любопытным взглядом. В его тёмно-карих, почти черных глазах, отражались люминесцентные лампы. Лизка слишком поздно поняла, что сейчас произойдет, она не успела отвернуться или зажмуриться, как снова оказалась на краю. Ее потянуло вперед с неумолимой силой, уже не ожидание падения, а нескончаемый полет в бездну, в черный вихрящийся водоворот, помноженный на два. Секунда, и все закончилось. Лизка отшатнулась, отчаянно хватая ртом воздух.       — Что вы сделали? — выпалила она.       — Просто полюбопытствовал, не волнуйся. Интересно было, с кем он так возится. Ну иди, нечего тут прохлаждаться.       Лизка развернулась на каблуках и почти бегом кинулась прочь. ***       Повидаться с Костей в ближайшие дни так и не удалось. Арманов, как и обещал, организовал ей ускоренную учебную программу. На первой же индивидуалке он усадил Лизку напротив и объявил, что ей придется научиться блокировать любые посторонние проникновения в ее разум.       — Как в Гарри Поттере, — хмыкнула Лизка, но Арманов шутки не оценил.       — Посерьезнее, Лиза. Это не игра.       Лизка помрачнела. Наверное, она его уже порядком достала. Лизка не стала рассказывать о происшествии в медицинском крыле, да и что она могла сказать? «Кто-то из ваших посмотрел мне в глаза и перепугал меня до смерти»? От одного воспоминания по спине пробегали мурашки.       — Выходите на изнанку.       Лизка подчинилась. Темнота казалось безмятежной, как пустынное океанское дно. Она почувствовала присутствие куратора раньше, чем заметила его мрачную изнаночную ипостась.       «Начнем с простого. Вы должны обрести плоть. Ощутить себя, так же как вы ощущаете свое тело в реальном мире.»       Легко было сказать. Лизка припомнила предыдущий опыт и начала с дыхания, представляя как волны темноты вздымаются в такт воображаемым вдохам. Дело шло медленно, но верно. Лизка осознала, что может оглядеться, задать направление еще не осязаемому телу.       «Это ваша территория, Лиза. Проекция вашего разума на обратную сторону реальности. Вы можете управлять ею, подчинить своей власти.»       Лизка представила, как делает шаг, как босыми ступнями касается плотно сбитой мглы. Как поводит по ней рукой и та поддается, просачивается сквозь ее пальцы тёмной водой. Она опустила взгляд на собственные ноги — длинные, нечеловечески сочлененные массивными суставами, покрытые матовой плотной чешуей и полупрозрачным шелком плавников. Спицы костей, придававших им форму, слегка фосфорецировали.       «Если все это — мое воображение, то почему я выгляжу так?!»       Смешок. Тьма качнулась и обдала Лизку теплой воздушной волной.       «Грезите океаном?»       Лизка нахмурилась. Представила, как выглядит в этот момент ее лицо — а что там у нее теперь вообще вместо головы? — и поспешно отвернулась. Ее немного вело, ощущение безграничной свободы постепенно наполняло нутро и пьянило не хуже крепкого вина.       «Попробуйте придать этому месту форму. Представьте, где бы вы сейчас хотели оказаться.»       Лизка задумалась. Память услужливо подкидывала образы: ее комната в родительском доме, сквер, где она любила гулять под кропотливо собранный плейлист, побережье курортного городка, в котором они с мамой побывали прошлым летом. Вот оно. Лизка зажмурилась и представила каменистый берег — крупную сизую гальку, шуршащую под подошвами шлепанцев, низкое белесое небо, окутанное тяжелыми тучами — надвигалась гроза и на диком пляже ранним утром не было ни души. Она глубоко вдохнула и ощутила запах водорослей и большой воды. Лизка открыла глаза. Слева и справа в отдалении виднелись слоистые бока утесов, обнимающих небольшую бухту полукольцом. Позади шелестела листвой чахлая поросль, между тёмных стволов, покрытых соляным налетом, петляла убегающая вдаль тропинка. Лизка помнила, что выводит та к сквозной пещере, через которую и можно было пробраться на пляж, но входа с ее места было не разглядеть. От самых Лизкиных ног и докуда хватало взгляда раскинулось спокойное море. Вода в свете пасмурного утра казалась почти черной. Арманов — почему-то в своем человеческом обличьи — стоял рядом. Он поддел носком ботинка гладкий овальный камешек и едва заметно усмехнулся.       — Неплохо. Не думал, что вам с первого раза удастся преобразовать такой большой пласт пространства.       — Я все это выдумала? — спросила Лизка, опустившись на корточки и погрузив пальцы в россыпь влажного ракушечника. Ее ладонь тоже выглядела вполне человеческой. Лизка вздохнула с облегчением.       — Не совсем. Вы это сотворили.       — Хотите сказать, я только что создала параллельный мир? — ужаснулась Лизка. Мог бы и предупредить! Она ведь могла представить что угодно. Переместить их в окоп, в тюремную камеру, в один из кошмарных миров, о котором вычитала когда-то в книжке.       — Вы сотворили образ, наложили его поверх изнанки. Все это в каком-то смысле декорация — копни чуть глубже и польется предвечная тьма. Это место существует, пока вы находитесь в его пределах, но оно настолько реально, насколько вы представили его таковым. Если вы нырнете в море, то намокнете, если поранитесь об острый камень — почувствуете боль.       — А если я здесь умру?       — Будет неприятно. Вас вышвырнет обратно на изнанку, но ничего фатального не произойдет. Внутри собственного разума вы в безопасности. Если только кто-нибудь не проникнет сюда и не перетащит вас на свою территорию. Тогда он сможет перенять контроль и причинить вам настоящий вред.       Лизка уставилась на море. Темная вода лениво облизывала берег, безразличная к ее тревогам.       — У нас не так много времени, Лиза. Давайте продолжим. Попробуйте вытеснить меня отсюда. Предупреждаю, будет непросто.       Лизка мрачно покосилась на куратора. Она понятия не имела, что делать, а он, как всегда, ничего толком не объяснил. Лизка зажмурилась и представила, что сидит на берегу одна. Вдалеке тревожно крикнула чайка. Когда она открыла глаза, куратор по-прежнему стоял рядом, сунув руки в карманы и глядя на нее сверху вниз.       — Не получается.       — А вы и не стараетесь.       Она резко поднялась и отряхнула ладони. Подошла к Арманову почти вплотную, уставилась в насмешливые голубые глаза. Всем своим существом сосредоточилась на мысли, что его не должно быть здесь, вообще не должно быть в ее жизни. Он соринка в глазу, застрявшая в горле кость. Камешек в ботинке, горошина под периной принцессы. Это не его место. Лизка почувствовала, как что-то колыхнулось глубоко за пределами слепленного ей пейзажа, будто он был нарисован на портьере, а по ту сторону за распахнутым окном нарастала гроза. Она вдруг стала каждым камушком на пляже, каждой травинкой, каждой волной. Лизка чувствовала, как разрастается, вот она объяла клочок земли, на котором стояла, вот вспорхнула над берегом, и еще выше, над утесами, вобрала их в себя. Все здесь одно, все она. Только размытый силуэт чернел инородной кляксой в мешанине красок, запахов и звуков, захвативших ее существо.       — Прочь, — выдохнула Лизка, уже почти не сознавая себя.       Ревело море. Трещала листва, будто ее рвал ураганный ветер. Камни стучали друг о друга и с рокотом вызревали молнии в потяжелевших тучах. Она очнулась, только когда за шиворот ледяным потоком полилась вода. Лизка моргнула и с удивлением огляделась. На пустынном пляже бушевала гроза. Лизка беспомощно заозиралась в поисках укрытия, рванула сквозь кустарник туда, где как она помнила, находилась пещера. Вход зиял черным неприветливым провалом. Лизка шагнула во тьму и буквально вывалилась в маленькую аудиторию. Куратор стоял, привалившись к стене, и смотрел на нее с непроницаемым выражением лица. Только приглядевшись Лизка заметила, как тяжело он дышит.       — Неплохо, — выдавил он после долгой паузы. — Очень даже неплохо.       Лизка хотела было раскланяться в шутливом жесте, но ноги едва ее держали. Она тяжело опустилась на стул. Некоторое время они просто смотрели друг на друга в вязкой тишине, нарушить которую Лизка не решалась.       — Продолжим в следующий раз, — объявил, наконец, Арманов, оттолкнувшись от стены и знакомым жестом потянувшись за сигаретой.       Лизка попыталась встать, но тут же в изнеможении рухнула обратно.       — Я… это… можно еще немного посижу?       Куратор усмехнулся, отцепил от связки маленький ключик и отдал Лизке.       — Заприте аудиторию и ключ занесите завтра в учебку перед занятиями. Физкультуру не прогуливаете?       — Нет, — ощетинилась она.       — Это хорошо.       Арманов вышел, в который раз оставив Лизку наедине с пустой головой и бешено колотящимся сердцем.