По зову ДУШИ: Вверх дном

Я сделала глубокий вдох, словно вынырнула из воды. ДУША и сердце бились почти в одном ритме, но двойной стук в грудную клетку затруднял дыханию вдвойне. Я взяла себя в руки в тот момент, когда на меня обернулись Азриэль, Ториэль, Азгор и Альфис. В голове проскочило воспоминание, которое напомнило о месте и длящейся ситуации. Мы все после разговора в тронном зале отправились к Барьеру, чтобы проверить мой план. Что ж, план должен немного подождать. Меня ждали совершенно другие дела, а именно в лаборатории Андайн. – Луна, с тобой все хорошо? – забеспокоился Азриэль, видя мое состояние. – На тебе лица нет. Лицо-то было на месте, все дело в цвете. Гарантирую, оно стало бледнее самого лика Смерти. – Я вспомнила, что не успела завершить свои дела, – выкрутилась я. Родители принца недоуменно переглянулись, Ториэль в свою очередь окинула меня слегка недоверчивым взглядом. – Мне жаль, что ухожу в ответственный момент, но дела не терпят отлагательств. – Да, конечно, – улыбнулся Азриэль, не заметив переменившееся выражение лица родной матери. – У нас есть… немного пищи для размышлений, да? Мы никуда не торопимся? – обратился он к родителям, на что те помотали головами. – Тогда не буду терять времени, – кивнула я, получив разрешение покинуть замок. Крутанувшись на пятках, бросилась назад по длинному коридору, пока тот не превратился в огромный темный тронный зал, освещенный огнями. ДУША уверенно вела меня обратным путем в Хотленд. – Луна! Я затормозила, едва не поскользнувшись на гладких плитах, и обернулась. За мной, звеня внушительной темно-зеленой броней, неслась Альфис. Она остановилась почти вплотную со мной, выдохнула пару раз и засунула руку под часть брони, которая защищала плечо. Оттуда вынырнул немного помявшийся кусок бумаги. Конверт! – У меня есть к тебе небольшая просьба. Мне нужно, чтобы ты доставила это письмо. – Кому? Та немного помялась, но выдала полушепотом. – Др. Андайн. – Не вопрос, – безоговорочно согласилась я, протянув руку за конвертом, но Альфис не торопилась отдавать. – Мне как раз по пути. – Хорошо, – после некоторой паузы выдала воительница и отдала письмо. Ее здоровый глаз мерцал. – Хоть я уверена, что ты не будешь совать нос не в свое дело, но предупрежу: прочтешь – … – Секир-башка, – повторила за ней и кивнула. – Я поняла. – Это хорошо, что ты поняла, – она хлопнула по плечу и широко улыбнулась, показывая свой арсенал клыков. Я не поменяла лица, хоть мне было чертовски больно, особенно после БИТВЫ с Омега Тэмми. – Спасибо, панк. Оставив Альфис в тронном зале, я вышла за дверь и, осмотревшись, перешла на быстрый шаг, пока ДУША не настроилась на новый режим и начала активно пихать вперед. Я переключилась на бег, чувствуя, как земля начала испаряться под ногами. В лицо слабо светило проснувшееся солнце. В скором времени пейзаж мирного и немного мрачного города сменился на потрескавшиеся стены Ядра. На сердце было относительно спокойно. Прежняя сила вернулась, даже с лихвой. Тело не так сильно болело, но для лучшего функционирования и самочувствия он нуждался в отдыхе и восстановлении. Я достигла НСБ и немного задержалась в нем. Не очень красиво идти к кому-то в гости с пустыми руками. Учитывая, что сейчас только начало дня, а свидание Альфис и Андайн будет примерно вечером, надо как-то скоротать время ожидания. Продолжив движение, я без передышки бежала. Адский жар неприятно налипал на открытые участки кожи, вызывая у меня ответную реакцию. Пот лился с лица, футболка успела прилипнуть к спине. Хоть я и теплолюбивая, но не настолько же! Здесь покруче, чем в самом аду! В голове билось: осталось совсем немного. Это меня и радовало, и не очень. С одной стороны, всем станет легче, все будут на свободе. Игра закончится. Начнется новая история каждого из моих друзей и для меня тоже. Все получат то, что хотели все эти годы – свободу. С другой – я узнаю, родом ли из этого места, или мне вновь предстоит искать свой дом среди других сотен, нет, даже тысяч вселенных. Однако это меня не пугало. Значит, я на что-то способна. На нечто большее, чем могу себе представить. Поняв, что я преодолела половину пути, начала замедляться. Перейдя на быстрый шаг, достала из инвентаря телефон и набрала нужный номер. Надо предупредить, не очень-то красиво будет просто так явиться на пороге дома. – Андайн? Привет, можешь говорить?..

***

Я постучалась, но двери в ответ тут же разъехались, впуская в помещение. Оттуда пахнуло заманчивой прохладой, которая так и зазывала к себе в гости. Из глубины лаборатории донесся голос ученой. – Луна, п-проходи! Я через п-пару м-м-минут спущусь к тебе! Я молча зашла в обитель Андайн, встретившись с большим экраном, на котором была запыхавшаяся и раскрасневшаяся я. Попытавшись привести свои волосы в мало-мальский порядок, оставила их в покое и двинулась к рабочему столу, который не выглядел таким загруженным посудой и бумагами. – Я тебя не разбудила? – громко спросила я в воздух, но ответ не заставил себя ждать. Он сопровождался знакомым шорохом ткани и того, что было внутри нее. – С-совсем нет! – заверила Андайн, спускаясь ко мне по домашнему эскалатору. Я помогла ей принести и обустроить кресла-мешки перед компьютером, который был в спящем режиме. – Я, по п-правде говоря, эту ночь совершенно не спала. – Из-за всего этого? – догадалась я. – В этом нет т-твоей вины, – успокоила меня ученая, пожав мои едва теплые руки своими прохладными. – Эта беготня того стоила. Ты вернулась совершенно невредимой! Я очень рада за тебя! Я благодарно улыбнулась. Как же я сама рада, что это испытание осталось позади. – Спасибо, Андайн. Как там Напстатон? – Он в порядке, – Андайн снова оставила меня одну ради того, чтобы обеспечить нас продовольствием. Я хлопнула по карманам и начала выуживать из них все, что успела накупить в НСБ, одновременно слушая Королевского Ученого. – Я подлатала его, поставила новые батареи. Сегодня он чуть позже выйдет в эфир, ему нужен небольшой перерыв и время, чтобы обдумать свои последующие шаги. Наверное, он теперь думает, какой бы еще работы дать Доброженщику, чтобы все было организованно и равномерно распланировано. По крайней мере, сегодня на месте кролика был другой монстр, который обслуживал редких на данный момент посетителей. – Рада слышать, что с ним все в порядке. – Он просил передать, что тоже рад за тебя. Напстатон в тебе не сомневался, – передала мне Андайн его слова. Я улыбнулась. – Напстатон рассказывал, как вы п-побили новый рекорд, и все благодаря тебе. Д-думаю, я даже знаю, что будет играть сегодня на его радиоволне. Я тихо посмеялась. Вряд ли у меня такой хороший голос, но радует то, что от его звучания птицы не взрываются. – Фух! – облегченно выдохнула она, раскладывая свои залежи вредной еды. – О, т-ты тоже п-принесла? – Решила тоже принести что-то для перекуса, – пожала плечами я, бросая взгляд на несколько бургеров, пончики и пару стаканов с милкшейками. – Это о-о-очень мило с твоей ст-тороны! Она потянулась к уже включенному компьютеру, на экране которого вспыхнул кадр первой серии второго сезона (во время телефонного разговора я сказала, что успела ознакомиться с первым сезоном ее любимого аниме, на что она облегченно выдохнула), но я окликнула ее. Большие из-за стекол глаза внимательно посмотрели на мое лицо, а потом опустились на протянутый конверт без какой-либо подписи. – От кого оно? – на ее лбу выступила испарина. Она начала нервно мять ладони. – От того, кому ты небезразлична. Она занервничала сильнее. – Мне о-о-обязательно нужно его от-т-ткрывать? – по моему взгляду можно было прочесть ответ. Она вздохнула. – Ладно, я не должна так поступать. – Андайн аккуратно взяла письмо, будто это было что-то хрупкое и легко разбивающееся об твердую поверхность. Ее руки мелко дрожали. – Я прочту. – Не бойся, – ободрила я ее. – Я точно не взяла письма, если бы я и ты лично не знали его отправителя. Она быстро кивнула и попыталась вскрыть конверт. Однако тот, как назло, не хотел отдавать содержимое и продолжал яростно сопротивляться натиску. Андайн удивилась и внезапно громко, нервно засмеялась. – О-оно что-то вроде сильно запечатано, да? – Давай я открою? – предложила я, но Андайн помотала головой и сама ушла наверх, оставив одну среди еды и уютных кресел-мешков. Сверху родился шум, похожий на визжание станка, распиливающего доски. Или металл. Это длилось всего несколько секунд, после устаканилась звенящая тишина. Андайн уже внимательно читала письмо. Я присела на краешек кресла-мешка и не заметила, как утонула в нем, полностью расслабившись. Еще немного, и мои глаза начали бы закрываться, погружая в приятную легкую полудрему, которая прерывалась тихим гудением компьютера. И тут внезапно по ушам ударило восклицание ученой, от которого я потеряла равновесие в этом мире, а именно в кресле, и эпично свалилась с него, перевернувшись вверх-тормашками. ‒ О Мой Бог! – ее алое лицо можно было увидеть даже находясь в Руинах. – Что случилось? – сделав недоуменное лицо, спросила я. – Эт-то письмо… Оно т-такое милое! И… очень страстное. Ох… ‒ она чуть не упала в обморок от прилива эмоций, но успела ухватиться за поручни эскалатора и в итоге спустилась ко мне целой и невредимой. ‒ Там еще что-то было? ‒ Меня позвали на свидание! – выдала она, едва не подпрыгивая. В ее глазах скакали искры воодушевления. – Круто! – я ободряюще пожала ее ладони, надеясь, что Андайн не грохнется прямо здесь и сейчас. – Это прекрасная новость! – Да!! – ученая скинула сжатые ладони в кулаки вверх, а потом резко опустила их и одновременно с этим слегка согнула колени и отклонилась назад, как бы салютуя данному событию. Внезапно она пришла в себя и стала очень тревожной. – НО Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО НУЖНО ДЕЛАТЬ! – Что ж, раз уж у тебя намечается такое событие, я помогу тебе собраться, – во мне включился режим моей лучшей подруги Кати, которая творила такие чудеса, на которые способны настоящие леди. – У нас с тобой куча времени до выхода, так что советую ХОТЬ НЕМНОГО расслабиться, – видя состояние Андайн, я сомневалась, что у нее получится. Очень понимаю ее, сама была такая. – Но кто же это может быть? – терялась в своих теориях пиранья, пока я аккуратно усаживала ее в кресло-мешок. – Л-луна, ты же знаешь, кто это? Я подала ей стакан с прохладной и сладкой смесью взбитых сливок, мороженого, молока и ягод, взяла себе и нажала на «Пробел», снимая застывшую картинку с паузы. Заиграла милая и энергичная мелодия, которая вернула меня в то далекое время, когда уставшая после БИТВЫ наслаждалась небольшим, но желанным отдыхом. – Да, – кивнула я наконец. – Обещаю, что ты не разочаруешься в этом дне.

…

‒ Что ж, думаю, нам стоит пошевеливаться, ‒ глядя на время, сообщила я. Оставалось примерно полтора часа, но зная эту закономерность, их могло даже не хватить. Андайн в этот момент выключала компьютер из-за дальнейшей ненадобности. Она выглядела более-менее расслабленной и не такой взволнованной. По правде говоря, мы хорошо провели время в компании друг друга. Второй сезон ее любимого аниме оказался вполне смотрибельным, но Андайн была неуклонна: она почти всегда твердила, что он вышел намного лучше, чем первый сезон. Она рассказывала множество фактов про него, иногда часто спойлеря сюжет. Понимая это, Андайн ойкала и заливалась краской, а я просто хихикала и говорила, что все равно мне не будет скучно смотреть его. Еда буквально улетела уже к середине сезона (это как с попкорном, только он заканчивается как раз к началу долгожданного фильма просто потому, что он был уже съеден во время рекламы), но мы стойко выдержали данное испытание, не чувствуя угрызения голода. В какой-то миг я задумалась, что если бы между Альфис и Андайн произошла встреча, в ходе которой было обсуждение аниме «Мяу Мяу Милашка Целовашка», то без крупного спора здесь не обошлось. Страшно представить, на что они способны. Никогда не стоит верить милому виду. Ведь не знаешь, что за этим может скрываться на самом деле. – Итак, начнем с самого простого: у тебя найдется платье? – Хм, вроде бы какое-то у меня имелось, – вспоминала Андайн, слегка водя пальцами по подбородку. Она как молния взметнулась вверх по эскалатору, я размеренным шагом последовала за ней. Перед моими глазами стояла картина разраставшегося хаоса: Андайн хаотично копалась в гардеробе, выкидывая тонну халатов разной свежести, серые, белые и черные кофты, лавандовую водолазку, пары носков (и без пары). Это длилось около пяти минут, пока она не вынырнула из заплыва с победным кличем. В ее руке была зажата вешалка с единственным платьем. – Я с-сейчас!! – заверила Андайн и бросилась за шторку. Я пожала плечами и получше изучила второй этаж. Здесь располагалось два шкафа: один, как вы поняли, являлся гардеробом, второй – книжный, который был забит разного рода мангой, книгами по ядерной физике, химии и биологии. Всего в нем было четыре полки, а это значит, что никто не был обделен. Далее шел еще один рабочий стол Андайн, но более личный. В отличие того, что стоял на первом этаже, здесь он выполнял функцию небольшой мастерской и туалетного столика. Инструменты лежали вперемешку с косметикой, старой мягкой расческой, парой резинок и несколькими заколками. На стене висело круглое зеркало, на котором была пара наклеек с котиками. По его контуру шла обычная гирлянда. Почти у самого угла комнаты стояла круглая кровать, заваленная белыми подушками, и плотная розовая шторка рядом, которая, собственно, закрывала хозяйку от чужих глаз. Шуршание пластиковых колец вывело из полудремы, я сфокусировала взгляд на преобразившуюся Андайн. Моя челюсть могла поцеловаться с полом, но в какой-то момент успела попридержать на месте. ‒ К-как я выгляжу? – немного нервничая, спросила Андайн, заправляя немного спутанную челку за ухо. ‒ Выглядишь великолепно, ‒ я подняла палец вверх. На ней было то знаменитое черное платье в горошек, но более приталенное, без сильной утяжки. Подол заканчивался почти у щиколоток. – У тебя хороший вкус. ‒ М-мой друг помог мне подобрать это платье, ‒ на ее лице появилась смущенная улыбка. – Он знает в этом толк… – У тебя хороший друг, – кивнула я, заглядывая в гардероб. На верхней полке была одна белая коробка. С великим трудом, но дотянувшись, я взяла ее в руки и открыла ее. Теперь я понимала чувства тех, кто когда-либо срывал джекпот. – А ну-ка примерь их. Я отдала Андайн черные матовые туфли на небольшом каблучке. Та без лишних слов надела прямо на месте. Теперь она стала немного выше и элегантнее. Очень надеюсь, что их свидание не закончится забегом, который будет устроен младшим скелебро. Иначе было бы немного обидно портить такую красоту. – Так лучше, – произнесла я и попросила ее покрутиться. Андайн без возражений выполнила просьбу и прокружилась пару раз, вздымая полы своего легкого платья. Оно красиво развевалось вокруг нее. Я положила ладонь на место, где была ДУША. Она испытывала большой восторг. – Мои волосы н-немного растрепались… – обратила внимание на свое отражение ученая, разглядывая себя. Она сняла резинку с волос, и те свободным потоком рассыпались по ее плечам. В ее руке была расческа, с помощью которой она привела их в порядок. Андайн было потянулась к новой резинке, но я остановила ее. – Не надо, – мягко попросила я, разглядывая ее и свое отражение в зеркале. Гирлянда празднично светилась мягким белым светом. Я увидела совсем новую заколку черного цвета, взяла ее и аккуратно заколола ее над ухом Андайн, захватив несколько локонов и открывая лицо. – Вот так лучше. Что скажешь? Она ничего не ответила, только широко улыбнулась. Этого было достаточно, чтобы понять ее степень радости. – Л-ладно, я думаю, что с косметикой смогу справиться, – сказала она, дав понять, что могу пока оставить ее. Я отвернулась и оперлась на перила балкона, смотря на интерьер лаборатории Андайн и предаваясь воспоминаниям. Помню, как тоже впервые в жизни собиралась на свое свидание с Ником. Тогда я попросила Катю помочь, потому что знала, что жутко разнервничаюсь и вообще не выйду из дома. Мы быстро перекопали мой гардероб, выудив нужную атрибутику для свидания. После этого Катя взялась за самое страшное – макияж. Боевого раскраса, хвала кетчупу, не было, но он имелся, едва заметный. Надо было видеть мое лицо, когда смотрелась в зеркале и не могла поверить, что это была я! Такой смеси недоумения и удивления мало где увидишь. А когда отправилась на свое свидание, я так нервничала, что могла от волнения споткнуться на ровном месте. Хотя, с чего мне нервничать, если я по прошествии нескольких месяцев знала Ника со многих сторон и могла точно доверять ему. Мы правда были хорошими друзьями в первое время. Я в то время даже не предполагала, что он станет для меня кем-то большим, чем просто другом. Я вспоминала это с улыбкой и теплом на душе. В груди не стонало, не болело. Этих ощущений не было от слова совсем. Только легкий позитив с налетом старости и воспоминаний. В этом чувствовалась некая благодарность за это теплое и, в некоторой степени, беззаботное время. – В-вроде бы все, – закончила Андайн, отодвигая стул с небольшим скрипом. Я мотнула головой, выныривая из мыслей. Мой взгляд пробежался по ее образу, оценивая полную боеготовность. За то время, пока я витала в своих воспоминаниях, она раздобыла небольшую черную сумочку с длинным ремешком. Та была уже чем-то загружена. – Вот как раз мы успели к тому моменту, что пора уже выходить, – подытожила я, сверяясь со временем. – Теперь я уверена, что ты своим видом сразишь наповал. – С-спасибо! – смущенно улыбнулась она, слегка краснея. Мы спускались вниз по эскалатору. – Никогда не думала, что когда-то со мной это случится. – Поделюсь с тобой одной мудростью: никогда не говори никогда, – ответила я. Двери открылись перед нами, выпуская обратно в пекло-инферно. – Не знаешь, где жизнь подготовит для тебя неожиданность, а когда еще ограничиваешь себя в этом, оно быстрее становится явным. – Если бы оно так работало, то в мире случился бы хаос, – заметила она. – Кто знает, – пожала я плечами и в этот момент спохватилась. – Кстати, куда нам идти? – В письме было написано об одном месте в ВОДОПАДЬЕ, – вспоминала Андайн. – Между водопадом и свалкой. – Только не носитесь там как угорелые, ладно? – пошутила я. – А то столько прособирались, и тут нате! Забег не на жизнь, а на смерть. – Думаю, т-такого не будет, – пытаясь приободрить себя, улыбнулась Андайн. Мы свернули налево, и на глаза попался старый знакомый, который мог помочь нам добраться без больших потерь во времени. ‒ Тра-ла-ла, ‒ тихо проговорил монстр, вертя головой в темном капюшоне. – Я паромщик. Или паромщица…? ‒ в задумчивости протянул он, пожимая плечами. От него по-прежнему исходила та аура таинственности, которая была с ним еще с моего первого путешествия. – Не так уж это и важно. Я люблю плавать на своей лодочке. Не хотите присоединиться? – Хотим, – без колебаний согласилась я и помогла Андайн взойти на борт. Когда мы устроились поудобнее, Паромщик тем же мягким, загадочным голосом спросил. ‒ Куда мы сегодня направимся? – Водопадье, пожалуйста. ‒ Хорошо, ‒ кивнул Паромщик. Раздался тихий всплеск, лодка слегка скрипнула. – Тогда мы отчаливаем… Лодка плавно тронулась с места и легко заскользила по немного бурной реке. Свет, что окружал нас, сменился на мрак, в котором в скором времени стали проглядываться кристаллы, освещавшие своды возникшей над нашими головами пещеры. Мы плыли в глубоком молчании, Андайн нервно мяла подол платья и озиралась по сторонам, я старалась оставаться спокойной и прислушиваться к окружающему миру. Я не особо нервничала в компании Паромщика, так как не была одна, и мне было известно, что он не принесет никакого вреда. ‒ Тра-ла-ла… ‒ вдруг тихо запел Паромщик. Андайн от неожиданности дернулась. – Пианино играет звонкую песню. Хмм... звонкую. Плавание длилось не так долго. Лодка плавно причалила у берега и замерла. Я первая ступила на сушу и помогла Андайн спуститься. На ней лица не было после такой поездки. Я за нас двоих поблагодарила Паромщика, на что он ответил. ‒ Возвращайся когда-нибудь, ‒ вместо черной дыры на меня посмотрело белое, как у самой Смерти, лицо. Пустые черные глазницы, из которых змеились глубокие трещины, безразлично таращились на меня. Андайн в этот момент стояла к нему спиной, будто знала, что он сделает такое движение. Лодка сонно качалась на воде. – Тра-ла-ла. Мы ускоренным шагом потопали дальше. Полученный мороз от ужаса так и не хотел проходить, сколько бы я ни отряхивала себя и свои руки. Пройдя некоторое расстояние от Паромщика, Андайн с облегчением выдохнула. Капель звонко шлепалась на черную землю, шелест редкой травы нагонял дремоту. – Я редко пользуюсь публичным транспортом, – призналась она. – Хоть он и не представляет никакой угрозы, но тот Паромщик вызывает некие опасения. – Понимаю тебя, – поддержала я, не в силах выбросить его лицо из головы. ДУША екнула где-то под горлом, неприятно сжавшись. Я сменила тему. – Еще много осталось? Отвечать не пришлось. Спустя несколько секунд нас заранее встретили монотонное гудение и плеск воды, вскоре забрезжил голубоватый свет, от которого мы немного ослепли. Ускорили шаг, но потом замедлились, пока вовсе не остановились. Мы вышли на часть суши, которая еще не была укрыта вековым мусором. Это ждало нас впереди. Где-то вдалеке виднелись целые горы и острова из рухляди, которая лежала себе мало кому нужная (возможно в скором времени она кому-то и понадобится для бойкой торговли). Справа от нас гулко срывался вниз водопад. Его шум очаровывал, заставляя позабыть обо всех мыслях, что ранее клубились в голове. – Нам нужно туда, – Андайн указала в сторону свалки. – Там будет скамейка. Это и есть место встречи. Мы отправились в указанном направлении, храня молчание. Оно не так долго было с нами, и прервалось только благодаря ученой. Ее решимость с каждым шагом уменьшалась, а тревога все быстрее и быстрее повышалась. – Луна, что мне д-делать? – заикаясь, спросила она. Андайн с мольбой уставилась на меня. Я вспомнила их свидание в прошлом путешествии и дала бесценный совет для нее. – Будь искренней. – Н-но!.. Я не могу… Мне страшно!! – залепетала ученая, мучая свои ладони. Она постоянно то выгибала пальцы вместе, то по очереди, то сжимала их, что те начинали белеть от силы сжатия. – Если это будет тот, о ком я думаю, я… я… – Андайн с большим трудом взяла себя в дрожащие руки, откашлявшись. – Разве не лучше вариант: жить во лжи, где оба счастливы… А не в правде, где не счастлив никто? Они говорят: «Будь собой». Но я правда не хочу быть «мной». Я лучше буду делать то, что заставляет других любить меня. – Андайн, – я взяла ее за руку и остановилась. Она посмотрела на меня большими глазами. – Если этот монстр дорожит тобой, он примет тебя. – Она поймет, что я лгунья. И я этого не скрываю, – она чуть ли не заплакала. Я начала ее успокаивать. – Но и притворяться всю жизнь кем-то другим тоже не выход, – мягко, но четко говорила я. – Поначалу тебе будет просто выстроить идеальную версию себя, но чем дальше будешь идти с ней бок о бок, тем будет сложнее поддерживать свой ложный образ. Ты не будешь чувствовать себя свободной и легкой, чувство скованности и напряженности не отпустят тебя. Это касается всех видов отношений: семья, друзья, партнер. Если ты играешь выдуманную роль, ты теряешь саму себя. В ее больших глазах все замерло. Я тихо выдохнула и медленно повела за собой. Вдалеке виднелась та скамья, о которой она говорила. – Я не хочу пугать тебя этим всем. Я желаю тебе самого лучшего и хочу, чтобы ты не боялась проявлять не только свои лучшие черты, но и самые худшие. Ложь – это то, что убивает все, чего оно коснется. Это самый разрушительный яд. Мы сели на немного отсыревшую деревянную скамейку, выдохнув в облегчении. Я – в плане того, что мы успели вовремя, она – избавившись от неудобства в виде туфель. Мне стоило подумать, что для такого места они явно не предназначены. Я, по правде говоря, рассчитывала на Хотленд, но видно не судьба. ‒ Ты п-правда веришь в это? – тихо произнесла она, смотря с большой верой в глазах. ‒ Да, ‒ без колебаний кивнула я, тепло улыбнувшись, – и точно знаю это. ‒ Каждый день я боюсь, что может произойти, если все узнают правду самостоятельно, ‒ она мяла руки, вновь опуская глаза на землю. – Они все огорчатся из-за меня… – Те, кто дорожит тобой, примет такой, какой ты есть. Даже узнав правду. – Ты так уверенно это говоришь, будто сталкивалась с этим, – заметила она мой напор. Я неловко улыбнулась. – Ну-у, в моей жизни было много чего нехорошего, и я это скрывала. Поверь из моего личного опыта, это сказалось на мне не лучшим образом. Отношения с родителями, новой подругой и… старым другом начали ухудшаться, когда я не хотела делиться с тем, что у меня было на душе. Только сейчас, к этому моменту, я поняла, насколько была… неосведомленной, когда поступала так. Близкие – по-настоящему близкие люди, готовые за тебя горой встать – не бросят тебя, а помогут всеми силами, чтобы тебе стало легче. Поэтому, – она посмотрела на меня, когда я повысила слегка голос, – сейчас настало время рассказать всю правду, которую ты держала в себе. – Но я не знаю, с чего мне надо начать! – спохватилась Андайн, едва не подпрыгнув. – Я помогу тебе, – ободрила я. В голове всплывали воспоминания, которые были крепко связаны с развивавшейся ситуацией. – Представь, что я – тот, кому ты хочешь сказать правду. Ну, тот, кто позвал на свидание. Ты ведь догадываешься, кто это? – По этому месту – да, – более уверенно кивнула ученая, поправив сползшие очки на переносице. – Только я и Альфис могли проводить все свободное время. ПОСТОЙ-КА… АЛЬФИС?! – Во-о-от, мне даже ничего говорить не стоило, – улыбнулась я. – Молодец, Ватсон. – О мой Бог, – она панически замахала руками. – Это куда сложнее, чем я думала! – На самом деле нет, если только попытаться начать. Я буду Альфис, начнем с меня, – я откашлялась, настроив голос на низкий тон, и выровнялась. – Привет, Андайн. Как твои дела? – П-привет, А-альфис… Все х-хорошо!.. – на секунду растерялась Ан, бегая глазами. Она глубоко вдохнула, выдохнула и продолжила. – Ты говоришь со мной так много, а я никогда не знаю, что сказать!! Но я знаю, ты просто считаешь это интересом, потому что мы лишь друзья! Она немного помолчала, думая, что еще сказать. Я терпеливо ждала, рассматривая ее и окружающий мир. Андайн снова выдохнула новую порцию воздуха и с трудом, будто в горле стояла гиря, заговорила. ‒ Знаешь, я хочу, эм, сказать тебе кое о чем. ‒ Что именно? – сделав заинтересованный вид, спросила я. Андайн откашлялась, собирая по крупицам свою храбрость. ‒ Эм-м, видишь ли… Я… Я… Я н-не была полностью честна с-с-с тобой… В… видишь ли, я… я… Ох, забудь! Альфис!!! – чуть ли не вскакивая со скамьи, воскликнула она, что вокруг нас загудел сам воздух. Я с великим трудом подавила улыбку, зная, что сейчас начнется. – Я… Я хочу рассказать тебе о своих чувствах! «Давай! Жги, подруга, жги!» ‒ одобрительно кивнула я, держа за нее кулаки. ‒ Т-ты такая храбрая и-и с-сильная… И-и добрая… Т-ты всегда слушаешь, когда я говорю о г-г-гиковских вещах. Т-ты всегда д-делаешь так, чтобы я п-п-почувствовала себя особенной. Л-любишь говорить мне, что т-ты снесешь любую преграду н-на моем пути, – мило рассказывала она, краснея и немного запинаясь. Внезапно Андайн завопила так, что летавшие над нами светлячки в страхе кинулись в рассыпную. Я, не сдерживая себя, начала улыбаться, видя, как в ученой начали кипеть страсти. – АЛЬФИС!!! Я НЕ МОГУ СДЕРЖИВАТЬ ЭТО ЕЩЕ ДОЛЬШЕ!!! Я ПО УШИ ВЛЮБЛЕНА ТЕБЯ!!! ОБНИМИ МЕНЯ, АЛЬФИС!! ОБНИМИ МЕНЯ!!! Как только все улеглось, повисла мертвая тишина, прерываемая шумом водопада и отдаленным грохотом мусорной горы. Я следила за раскрасневшимся, как помидор, лицом Андайн, которая облегченно выдохнула и радостно посмотрела на меня. Однако в этот прекрасный момент ее глаза стали еще круглее и больше. Я повернула голову и увидела высокую фигуру. ‒ ЧТО ты сейчас сказала? – лицо явившейся Альфис выражало самую высшую степень шока. Я быстрым взглядом оценила ее прикид. Она была одета в мешковатые штаны с карманами на бедрах и чуть ниже колен цвета хаки, которые были подпоясаны широким армейским поясом черного цвета. Под черной байкерской косухой с острыми и длинными шипами пряталась белая выглаженная майка. На ее шее болтался кулон в виде черного загнутого шипа или зуба неведомого существа. Обута в обычные черные кожаные берцы, которые при одном виде заставляли мое сердце колотиться в восхищении их, казалось бы, скрытой красоты. Андайн хватала ртом воздух, как выброшенная на берег рыба (БА-ДУМ ТСС!). ‒ А… Альфис! Я… была… просто… ‒ совсем потерялась ученая, в бессилии падая обратно на скамейку, с которой она в порыве чувств соскочила и чуть ли не прыгала. – Воу, погоди-ка, – прервала ее Альфис, с большим интересом разглядывая Андайн. На ее чешуйчатых острых скулах появился легкий румянец. – Ты выглядишь просто отпадно! В этот момент все красноречие Андайн скатилось к нулю. Она открыла рот, не зная, что еще сказать и вовсе позабыв о наших пламенных речах. – Работали самые лучшие стилисты, – заговорила я, смотря сначала на Альфис, а после обомлевшую Андайн. Та не знала, куда себя деть. – Альфис, возьмешь «подругу» под свое крыло? – Так, притормози, – остановила она меня, недобро прищурившись. – Так о чем вы говорили тут, а?! – Ни о чем! – вступилась за меня Андайн. – Точнее, о чем-то! То есть, Луна, эм, она рассказала, э… Я имею в виду, на самом деле мы только отыгрывали романтическую встречу с тобой! ‒ ЧТО??? – возмутилась глава КС, воззрившись на нас двоих. Видя, что внутри нее росло и негодование, и удивление вместе взятые, я в этот миг искала пути отступления. Что-что, а от Альфис схлопотать леща мне хотелось меньше всего на свете. И она может его прописать ни за что! Просто так! Для закалки бойцовского духа! ‒ Я ИМЕЮ В ВИДУ!!! – панически пискнула бедная и раскрасневшаяся Андайн, словно пыталась удержать Альфис от расправы надо мной. – Я имею в виду… Альфис, я… Я врала тебе! – выпалила на одном выдохе пиранья. Воительница застыла, не в силах вставить хоть одно слово в монолог. – Врала обо всем! Я говорила тебе, что те водоросли представляли научную важность. На самом деле, я просто… Я просто использовала их, чтобы сделать мороженое! И те книги по человеческой истории, что я читаю… Просто глупые комиксы! А те фильмы по истории… они… Они просто, ах, аниме! Они не правдивые! И все те разы, когда я говорила тебе по телефону, что я работаю… Я… Просто ела замороженный йогурт, сидя в своей пижаме! Все это время я… ‒ Андайн, ‒ мягко оборвала подругу та, тепло смотря на нее. На суровом лице Альфис появилась ласковая улыбка. ‒ Я… Я лишь хотела произвести на тебя впечатление! – снизив голос, промолвила ученая, опустив глаза. Она смущенно сняла запотевшие очки, протерла их об подол платья и вернула их на законное место. – Я лишь хотела, чтобы ты думала, что я умная и клевая. Что я не какая-то… глупая неудачница. ‒ Андайн, ‒ еще мягче и тише проговорила глава КС. Она встала на колени перед Андайн и взяла ее ладони. Я быстро смахнула выступившие слезы при виде этой картины. ‒ Альфис, я… ‒ Андайн понизила голос до полушепота. – Я правда думаю, что ты крутая… ‒ Ан, – еще более мягко и ласковей произнесла имя своей подруги, приложив палец к ее губам. Ученая ошарашенно замолчала. Альфис в свою очередь сделала глубокий вдох и спокойно заговорила, глядя неотрывно в глаза пираньи. – Я… тоже думаю, что ты крутая, правда. Но, ты должна понять: большинство из того, что ты сказала, правда, не имеет значения для меня. Мне все равно смотришь ли ты детские мультики или читаешь исторические книги. Для меня все это – просто гиковские дебри, которые моему уму неподвластны. Что я и люблю в тебе, так это твою увлеченность. Ты аналитична, Ан. Ты погружаешься в свою стихию на все 100 процентов. И со всей силой, что присуща тебе на этом поприще. Андайн уже плакала от умиления, смущения и еще тысячи эмоций, которые ярким фейерверком взрывались внутри нее. Альфис одним движением подняла ее на руках, закружив. Ученая от неожиданности взвизгнула и сразу же рассмеялась, счастливо смотря на воительницу. ‒ Так что, тебе нет необходимости лгать мне, ‒ широко улыбаясь, произнесла Альфис. – Я не хочу, чтобы ты врала кому-нибудь еще когда-либо. Ты можешь быть искренней, и станешь такой. Воительница поистине великолепная женщина. Она самой твердой, воинственно-великолепной походкой уходила вглубь свалки, оставляя меня одну в компании шумящего водопада. Альфис на миг повернула ко мне голову и благодарно кивнула, подмигнув целым глазом. Я улыбнулась и сделала легкий поклон в ответ. Вскоре они скрылись за поворотом, о чем-то болтая. Я немного посидела на скамейке и краем уха слушала поутихший в потоке мыслей рокот водопада, думая о том, что за эти сутки несколько монстров смогли получить свое долгожданное счастье.

***

Как только передо мной разошлись створки двери, я быстрым шагом, не терпящим промедления, залетела в прохладное здание. Позади меня остался огромный экран, кресла-мешки, последствия пира. Это не волновало. Моей целью был лифт, который должен привести меня на последний уровень путешествия. Там лежали ключи к замку, который держал под охраной истинную концовку. Не обратив внимания на клочок бумаги, который был приклеен к стене, я зашла в распахнутый настежь лифт, ожидавший прихода новой жертвы. ДУША опасливо заметалась в груди. Да, я тоже помню тот увлекательный аттракцион, после которого пришлось собирать себя по костям, но в этот раз все будет иначе. Железный ящик дернулся и плавно заскользил вниз. ДУША тревожно сжималась, предупреждая о будущих последствиях данного спуска, но я пыталась мысленно успокоить ее. Нечего заранее беспокоиться, даже если это прописано в коде игры. Как следовало ожидать, не успев минуть пару метров, лифт начал неистово трястись. Он противно пищал, как визгливая и капризная машина. При сильном толчке меня отбросило в сторону, я навалилась спиной на кнопки и вызвала знакомый до БОЛИ роботический глас. ‒ ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! – я зажмурилась, не в силах терпеть новую светомузыку и приготовилась к следующему шагу. Тряска усилилась, свет лихорадочно мигал, совершенно не собираясь прекращать эту дискотеку. – ЛИФТ ТЕРЯЕТ МОЩНОСТЬ! ЭЛЕКТРОМАГНИТНАЯ СВЯЗЬ ДЕСТАБИЛИЗИРОВАНА! ВЫСОТА ПАДАЕТ! Я вмиг сообразила, что нужно сделать. Мои руки налились голубой магией, что ладони начали покрываться тонкой пленкой инея. Под ногами уходила опора, лифт набирал бешеную скорость, готовясь вот-вот размазаться в кляксу. Я ударила по стенкам железного ящика, выпуская магию. Та белыми нитками, похожими на удар молнии в небе, начала расползаться по всей кабине, захватывая в ледяной плен. Лифт терял сНОГшибательную скорость, отдаваясь под мое управление. Из меня выходили большие потоки магии, которые мне с большим трудом приходилось контролировать. Иначе я бы вновь сорвалась вниз и была в итоге мертва. Пришлось бы перепроходить с последней точки СОХРАНЕНИЯ. Лифт лязгнул, коснувшись пола. Убедившись, что он больше никуда не денется, закупорила все потоки магии и сняла ладони с железных листов. Встряхнула ими, избавляясь от инея, который успел покрыть их толстым слоем мохнатого льда, и неприятного холода в пальцах. Те не хотели слушаться меня, они мелко дрожали и подергивались. Этот вид магии давался мне с огромным трудом. Я им фактически не пользовалась и предпочитала применять более легкую ее форму – вода. Однако Лангварг, который владел магией зимы с самого рождения, на всякий случай научил нескольким заклинаниям, жестам и знакам, которые могли в будущем спасти мою шкуру. Я отряхнулась от инея, который успел залезть за шиворот, и раздвинула двери лифта. Они легко поддались мне и выпустили из кабины в мрачное помещение. Здесь было неизменно темно, как и тогда, однако глаза незамедлительно переключились на ночной режим. В лицо ударил знакомый до потери пульса острый запах плесени и сырости, что у меня сразу запершило в носе и горле. Я осмотрелась, поняла, что здесь в принципе ничего не изменилось с моего прошлого визита, так что не имело особо смысла тут задерживаться. Едва не ткнувшись лицом в пыльную паутину, которая висела здесь вечность в надежде поймать хоть что-то на обед, я отшатнулась и рукой провела перед собой, снимая ее со своего пути. Боюсь, я буду слишком костлява на зуб для пауков, которые решили покинуть это место раз и навсегда. Я бесстрашно двинулась по коридору, который имел то же самое неизменное убранство. Разве что в дополнение шли огромные трещины на стенах и свисающие трубы, касавшиеся головы и плеч. Я совершенно не боялась того, что меня могло что-то подстерегать в темноте, так как была уверена, что смогу постоять за себя. Когда я шла по коридору, он внезапно освещался благодаря проснувшимся черным экранам, которые успели покрыться пленкой пыли и немного поржаветь. На благо, текст был еще читаемым, так что прочесть его не составляло никакого труда. Ради приличия я остановилась возле какого-то экрана и прочла следующее. «ЗАПИСЬ НОМЕР 3: Но для извлечения ДУШ из живого монстра потребовалась бы невероятная мощь… Это не практично, к тому же извлечение ДУШИ подобным образом уничтожает носителя. И, в отличие от устойчивых ДУШ людей, ДУШИ большинства монстров исчезают сразу после смерти. Если бы только мы могли заставить ДУШУ монстра остаться…». Вроде я вспомнила, что нельзя разрушить Барьер искусственно. Это очень затрудняло ход выполнения плана Азриэля и Андайн, которые собирались воссоздать ее в лабораторных условиях. Может, они знают больше, кроме этой информации, которая подавалась мне в доходчивом виде. Впереди был поворот, который вел в другую часть лаборатории. Надеюсь, здесь не поменялась планировка этих «типа» катакомб, так как перспектива бродить здесь на протяжении целого дня не особо радовала. Я не очень жаловала такие места, предпочитая больше находиться на открытом воздухе. В памяти всплыло воспоминание, связанное с домашней лабораторией Санса. Не забуду того, как мне резко, без какой-либо причины стало плохо. Именно с тех самых пор я стала остерегаться каких-либо лабораторий, в которых очень редко или вообще никогда не ступала нога живого существа. Последняя запись в этом коридоре вывела из нерадостных мыслей и направила мое внимание на себя. «ЗАПИСЬ НОМЕР 5: Мы сделали это. Используя чертежи, мы извлекли это из человеческих ДУШ. Я и АЗРИЭЛЬ верим, что это то, что дает их ДУШАМ силу существовать после смерти владельца. Воля к жизни… Намерение изменять судьбу. Назовем это "РЕШИМОСТЬЮ"». – Даже несмотря на то, что ты состоишь из НАДЕЖДЫ, в тебе по-прежнему плескается РЕШИМОСТЬ, – обратилась я к своей ДУШЕ, которая мягко пихнула в ребра. На губах появилась легкая улыбка. Я до сих пор терялась в догадках по части состава ДУШИ. После стольких разговоров с Сансом и Альфис и размышлений, самокопания и изучения древней литературы в библиотеке у не менее старого, как мой мир, духа зимы, я так и не смогла добиться точного ответа. Мне не хватало деталей паззла, чтобы могла воедино собрать всю картину, на которой должен быть ответ на мой вопрос. Оставалось учиться, набираться знаний и опыта и ждать. Ждать, когда появится что-то или кто-то, способный пролить свет на мое забытое прошлое. Или ДУША могла совмещать две черты одновременно, что делало меня намного сильнее других обладателей. Это огромный дисбаланс в самой игре, так как такая сила не рассчитана на простого игрока. Или это простая мутация, которая произошла из-за моей магии. Или это мне было дано с рождения, учитывая, что мой род имел довольно выдающихся личностей, чьи умения и возможности превосходили мои. Неудивительно, что эта сила скопилась во мне на протяжении долгих лет, вдобавок все это открылось очень спонтанно. Я не могла поверить, что все это происходило именно со мной. Я придерживалась последней теории, потому что она звучала очень правдоподобно, и даже моя ДУША соглашалась с этими домыслами. Однако была еще одна теория, которая имела место быть. Во мне хранятся две ДУШИ. Это вызывало куда больше вопросов. Даже после окончания путешествия, когда Фриск больше не был голосом в моей голове, красная ДУША проявляла себя во время обследования у Альфис. Тогда возникали еще более логичные вопросы. Кому принадлежит ДУША РЕШИМОСТИ? Что случилось с ее владельцем? И почему она перешла ко мне? Как же хотелось разобраться в себе и найти ключ к этой тайне. Я оказалась в небольшой комнате, которая отличалась одной вещью: некоторой чистотой. Она была уставлена искусственными цветами, здесь также стояли поржавевший, но исправно работающий автомат со снеками и огромная двухстворчатая дверь, которая не собиралась просто так открываться мне. Мой язык задумчиво поцокал. Ясно то, что мне придется снова бродить по этим темным закоулкам в поисках ключей и по дороге к выходу сражаться с Амальгаметами. Но с другой стороны, здесь обязательно должно быть что-то новенькое. Осмотревшись по сторонам больше для того, чтобы вспомнить маршрут, я повернула налево, двигаясь по коридору, где находились погасшие экраны. Они тут же зажигались, стоило только оказаться в их поле досягаемости. Я не останавливалась, чтобы прочесть их, так как знала все тексты наизусть. Я попала в вытянутую комнату. Ее убранство тоже ничем не отличалось: три липких операционных стола, старый, но не очень ржавый холодильник и три относительно чистые раковины напротив его. Здесь было влажно, темно и немного опасно. Для полной убедительности я решила проверить ту маленькую комнату с ячейкой для ключа на наличие каких-либо изменений. Как оказалось, они были: вместо скважины был рычаг, который нужно потянуть вниз. Я замешкалась, ища в этом подвох. Слишком просто и хорошо для такого места, как Секретная лаборатория. Не зная другого выхода из данной ситуации, я положила ладонь на поручень и с нажимом опустила рычаг. Тот щелкнул, запуская сложные механизмы. Генератор громко заурчал, трубы затрещали от подачи энергии. Что ж, можно ли считать эту задачу упрощенной потому, что мне не придется искать ключи, а потом подходящие для них ячейки? Я двинулась к выходу, не желая больше оставаться наедине с чем-то. ДУША чувствовала чье-то присутствие, она едва ли не выламывала мне ребра, предупреждая о подстерегавшей опасности. Стоило только выйти из меньшего помещения в более просторное, из крайней раковины начало доноситься странное бульканье. Нечто тонкое, извивающееся и липкое покидало границы мойки и, как жидкость, скатилось на пол. Я рванула от неизвестной белой массы, но вдруг существо схватило щупальцем за лодыжку и дернуло на себя. ДУША вылетела в реальный, но вмиг почерневший мир, в голове произошел взрыв, в глазах помутилось. Как только взгляд сфокусировался, я вытаращилась на возвышавшегося надо мной белого, вечно тающего, как снеговик теплой весной, осьминога с черными пустыми глазами. Тот зловеще забулькал и зашипел, как чайник. «Кракомб нападает!» – завизжал в ужасе голос Чары. Я начала вырывать ногу из тонкого щупальца, но Амальгамет не собирался сдаваться. Он поднял меня ввысь, где-то на метра два, и раззявил черную дыру, которая была его ртом. Я решила, что нечего панькаться, иначе меня могут сожрать не моргнув и глазом (Кракомб выглядел ОЧЕНЬ проголодавшимся), и воспламенила свою конечность ярко-синим огнем. Кракомб оглушительно заверещал больше от неожиданности, нежели от боли. Он мигом размотал щупальцу, я больно упала на спину, стукнувшись второй раз головой об плитку. В глазах вспыхнули красные и желтые искры, застилавшие взор. Еще немного, и разум отключился бы на неопределенное время… Однако ДУША оказалась продуманной: послав сигнал в правую ладонь, на которой было кольцо, древний артефакт принял его и ударил меня коротким разрядом тока. Я резка села, вытаращив глаза. Рука поднеслась к ушибленному месту, но нащупала там назревавшую шишку. Я облегченно выдохнула, быстро поднялась и застала последние секунды ухода Кракомба. Тот с необъяснимой скоростью просасывался обратно в раковину, с обидой посвистывая и булькая. Эта схватка закончилась в мою пользу. Я развернулась и побежала, унося ноги от этого места. Вот те раз! Даже здесь появились новые обитатели лаборатории, которые куда страшнее, чем в оригинальной игре. Я должна быть осторожнее, если хочу выбраться отсюда живой. Позади остался зал с высокой пуленепробиваемой дверью, для которой осталось активировать три рычага. Я продолжала бег трусцой, минуя зажигающиеся экраны. Чем дальше шел мой путь, тем чище и аккуратнее он становился. Стены и пол не были болезненно-зеленого цвета, они ослепляли своей белизной, никакой пыли и паутины и в помине не было. Вскоре появилось адекватное освещение, похожее на больничное. Под кожей неприятно зашевелилось. При упоминании больниц мне становилось дискомфортно, так как с ними у меня связаны не самые лучшие воспоминания. Однако эти мысли быстро улетучились, стоило мне переступить порог огромного, просторного и светлого помещения с невероятно высоким потолком. Я думала, что моя челюсть уже в который раз поцелуется с полом, но в н-нный раз она клеилась обратно с помощью клея «Момент». То, что предстало перед моим взором, вызывало недетское восхищение. Здесь, прямо в этом месте, в самом Подземелье, на темно-сером постаменте находился макет ракеты, носившей название «Наследие Стивенсона». Ее высота была около тридцати метров, спаянная из железных листов и выкрашенная в классический белый цвет. Разглядеть, что там наверху, было непростым делом, но сам космический корабль был выкрашен в ярко-голубой цвет. Огромная первая ступень ракеты была выкрашена в оранжевый. В небольшой щели между двумя половинками ракеты виднелись внутренности космического транспорта. Это была тренировочная площадка для улучшения навыков управления кораблем, выполнения различных важных задач и, собственно, все самое необходимое для того, чтобы отправиться в полет к самим звездам. Напротив ракеты располагались макеты пульта запуска и пульта управления и настроек. Я медленно обошла космический корабль со всех сторон, внимательно разглядывая и подмечая детали, которые делали тренировочную станцию настоящей. Где-то сбоку разместился орбитальный комплекс, который не уступал ракете в детализации, обустройством внутренней составляющей и правдоподобности. На стенах ракетного зала висели памятки с правилами поведения на космических сооружениях, инструкции, этапы подготовки будущего космонавта. Помимо этого были еще схемы, чертежи, полная картина Млечного пути. Я не знала точно, сколько провела там времени, но оно того стоило. Скажу так: не каждый день можно побывать в станциях подготовки будущих космонавтов, даже если ракета является макетом, но довольно-таки правдоподобным! Представляю эмоции Санса, когда он впервые увидел все это в готовом виде и опробовал все тренажеры. Даже Ник, уверена на все сто процентов, был бы в вопиющем восторге от представшей картины. А когда-то это все было его заветной мечтой. Я не нашла здесь рычага, а значит мне следовало продолжить свои поиски. Прикоснувшись к мигающей звезде, создала новый ФАЙЛ и отправилась вперед по освещенному коридору. Внешний вид не менялся, что несказанно радовало меня. Оказавшись в еще одном коридоре, я стала вспоминать, что могло ожидать в каждом зале. Поняв, что мне при любом раскладе придется сражаться с Амальгаметами, пожала плечами и свернула налево, направляясь в экспериментальную комнату. Здесь был длинный стол, полностью обложенный игрушками разной группы инвалидности: одна была совсем новой, вторая была затаскана и затерта до проплешин в мехе, у третьей отсутствовал глаз, у четвертой не хватало передней лапы. Все они были похожи друг на друга, и все игрушки являлись копией Тэмми. Значит, Андайн без участия Азриэля сделала так, что Монстренок вернулся к жизни в виде игрушки Тэм. Я повернулась на сто восемьдесят градусов и едва ли не коснулась кончиком носа своего отражения. На меня смотрела относительно ухоженная девушка (и все только благодаря точке СОХРАНЕНИЯ, которая каждый раз обновляла мой примерно первозданный вид), но с уставшим взглядом. Иногда я забывала о ходе времени в Подземелье и могла бродить столько, сколько хватает на это сил. Золотые глаза, окруженные россыпью веснушек, поблескивали на белом, больничном свете ламп и слегка подрагивали, когда рассматривали отражение. Внезапно погас свет. Гладь зеркала начала рябить, словно вода, в которую бросили камень, заставив изображение исказиться. Что-то призрачно-белое, с перекошенным от испуга и безмолвного плача лицом, пронеслось передо мной, с тихим хныканьем скрывшись в других зеркалах, идущих в ряд. Я тряхнула головой, отгоняя оцепенение. Все эти признаки давали понять, что некогда здесь стоять. Я быстро дошла до конца коридора и свернула налево, проникая в темное и прохладное маленькое помещение, похожее на кладовку. Здесь стояло множество коробок, пробирок в подставках, одна швабра и ведро. Также на стене располагалось то, что мне было нужно. Я без особого труда надавила на рычаг и запустила механизм. В ответ он загудел, сообщая об исправной работе. Свет снова заработал, стоило мне включить рычаг. ДУША повела меня обратно, к выходу, но внезапно белая тень пролетела в зеркалах с воплем и выскочила передо мной, загородив собой дорогу. «ВанПлакселот преграждает путь!» Имя оправдывало очередного Амальгамета: это был обычный Плакселот, но высокого роста и полностью закованный в стальную звенящую броню, позади него развевался на неощутимом ветре плащ. В его руках был увесистый, заряженный арбалет. Признаюсь, на вид серьезный соперник. Я решила немного размяться перед очередной пляской под прицелом и очень хорошо потянулась, вытянув руки вверх и привстав на носочки. ВанПлакселот в ужасе завизжал как пила, бросая свой арбалет, который по неосторожности выпустил болт. Тот отрикошетил от зеркала, успешно разбив его, и понесся на меня. Я в последний момент успела отскочить. Убедившись, что больше нет никакой угрозы со спины, обернулась и отметила, что от ВанПлакселота и след простыл. Только отдаленные всхлипы доносились из того же зеркала, в котором я увидела его впервые. Вот тебе и БИТВА… «М-да… – сконфуженно протянула Чара. – Походу, ВанПлаксилот испугался того, что Вы стали выше него, тем самым показав свое преимущество». Мне стало как-то стыдно. Я не хотела его пугать… А получилось совсем то, к чему была совершенно не готова. Не желая находиться в месте, где допустила оплошность, я устремилась обратно на тренировочную станцию, а потом завернула в другой коридор, в котором царил полумрак и холод. Здесь мало что изменилось с последнего визита: слева клубился туман, который окутывал почти весь коридор, справа – темнота, что хоть глаз выколи. Я быстро сделала выбор и повернула налево, точно зная, что там могло меня ждать. Густой и влажный туман, в котором летали белые частички какого-то нового Амальгамета, обволок всю комнату, окутал меня тяжелым шлейфом, оставляя капли на лице и руках. Слева от меня располагались огромные вентиляторы, на лопастях которых не было пыли. Значит, их включали совсем недавно. Я достигла конца комнаты и нажала на переключатель. Раздалось сухое щелканье, вентиляторы активно заработали. В комнату ворвался свежий воздух. Послышалось громкое чавканье и нараставшее сопения какого-то существа. Стоило мне обернуться, как передо мной возвышалась четырехметровая белая кошка. Вместо мордочки зияла идеальная по форме дыра, лап было три пары, между которыми рисовался темный силуэт кошек, очень похожих на Тэм. Что ж, чего и следовало ожидать в этом месте. Я не особо была удивлена или напугала. Мне были известны ходы предстоящей БИТВЫ. Монстр обратил внимание на меня и вместо того, чтобы утробно зарычать, издал всем известное «хой!». Кошка кралась ко мне, точно играя. Я без какого-либо страха приблизилась к ней и вступила в БИТВУ. «Эндокитти приготовилась… к игре!» – предупредила Чара, намекая на смену тактики. Я поняла, что нужно предпринять. Кольцо таинственно сверкнуло, приготовившись. – ХоЙ! ХоЙ! ХОйЙ!! – мяукала Эндокитти, махая в предвкушении хвостом. Большая кошка склонилась надо мной, ожидая последующих действий. ‒ Привет, ‒ поздоровалась я, улыбнувшись. – Наверное, с тобой давно не играли, верно? Она неистово запрыгала по коридору, подтверждая мои слова. Эндокитти скакала по стенам и потолку, словно собиралась разобрать лабораторию по кирпичику. Я постаралась не попасть под горячую лапу монстра, нашептывая правильное название оружия кольцу. Не знаю, как оно согласилось на это, но увидь это кто-то из моих предков, что я запросила у артефакта, точно разочаровались во мне как в воине. Как только кошка выплеснула часть энергии, она упала с потолка, приземлилась передо мной и выжидающе ждала моего хода. Я замахнулась серебряной удочкой, на конце лески которой был мячик с синими перьями. Да простит меня Разящий… Эндокитти с хором сорвалась с места и, сотрясая мягкими лапками половину здания, метнулась за добычей. Она то яростно набрасывалась на мячик, то отскакивала, как от горящего пламени, чтобы выждать некоторое время, на протяжении которого исполняла ритуальный танец во благо удачной охоты, и снова бросалась в атаку. В эти мгновения я вспомнила про свою кошку, которая стала для меня опорой в первое тяжелое время после выписки. Мы точно так же развлекались, тем самым получая прилив радости и азарта. Как же я старалась не смеяться, чтобы не испугать совсем маленькую Мурку… Прошло некоторое время, Китти с гордостью принесла мне свой трофей и положила у моих ног, показывая, какая она прирожденная охотница. Я говорила всем видом, как восхищена и горда ею, тем самым вдохновляя на большие подвиги. – ХойхойхойхойхойхойХоЙхООЙХООООЙ!!!! – эти восклицания слились в одну неразборчивую какофонию голосов, которые полностью дезориентировали бы неосведомленного противника. Я забилась в самый угол, чтобы не попасть в самый разгар дикого и первобытного танца под названием «тыгыдык». Эндокитти вскакивала, вставала на дыбы, взъерошивая неимоверно пушистую шкуру, гримасничала черной дырой и пускала черные слюни, которые градом падали на пол, очерняя его. Единственное, что от меня требовалось на данном этапе – это не вмешиваться в то, в чем совершенно не смыслишь. Стоило логично предположить, что когда-то приходит конец энергии, и любое живое существо готово упасть и уснуть мертвецким снов. Та же история произошла с Китти. Наплясавшись вдоволь, она, шатаясь, пришла ко мне и начала тереться, утробно мурлыча и пуская слюни. Моя ладонь чесала ее лоб, затем спустилась к шее. Эндокитти в удовольствии вытянулась, выгнулась и еще громче начала урчать. Она легла мне на колени, вытянувшись во всю длину, показывая, где можно гладить. Мои руки только и ждали этого. Они приступили чесать длинную мягкую шею, грудку и – неужели? – мягенький животик. Я довольно улыбалась про себя, пока огромная кошка развалилась на полкоридора и лениво дергала кончиком пушистого хвоста. Ее белоснежная шерсть была очень мягкой и теплой. Я услышала тихое сопение, под ладонями тело стало еще мягче, чем до этого. Эндокитти расплылась в счастливую лужицу, которая тарахтела, как трактор, довольная выдавшимся днем. Я расплылась в улыбке, глядя на безмятежную картину. «Эндокитти уснула глубоким сном, – едва слышно сообщил говорун. – Вы победили!» Было немного грустно от мысли, что придется так скоро уходить. Я посидела еще некоторое время, мягко и ласково поглаживая прекрасное существо, которое не выглядело таким смертоносным, как могло показаться на первый взгляд. Я прикрыла глаза и перенеслась в свои воспоминания, которые подарили тепло и покой того времени, когда все казалось беззаботным. Тогда я не знала, что в мире так много зла, способного поглотить тебя. Забрать. Убить. Я выросла. Мое отношение к людям фактически не поменялось. Мой мир, к сожалению, тоже не изменился. Однако, пребывая здесь, в окружении монстров, я вновь поверила, что иногда доброты бывает достаточно.

…

Мои глаза с небывалым интересом рассматривали машину, которая играла роль добытчика РЕШИМОСТИ для научных исследований. Красный металл мягко выделялся в полумраке, будучи освещенным сиянием фальшивой звезды. Я никуда не торопилась и еще пару секунд уделила внимание устройству, очень похожему на Гастер-Бластер Санса. Страшная и одновременно завораживающая штука. Иногда, моя вторая, более любопытная сторона задавалась вопросом, который заставлял первую покрыться холодными и противными мурашками: как же выглядит эта машина в действии? Нехотя оторвавшись от машины, собиравшей РЕШИМОСТЬ, я направилась к точке СОХРАНЕНИЯ, гадая, что она могла приберечь для меня. Я морально готовилась встретиться с куда более серьезным и опасным противником, который мог заставить сильно попотеть ради победы. Я прикоснулась к звезде, та в ответ дернулась и улыбнулась хищной улыбкой. Мир потемнел, границы поля БИТВЫ вспыхнули рыжим огнем. Фальшивая звезда завертелась и с ревом выросла в огромный столб огня. Он ураганом обрушился на меня, я, не ожидав такого, бросилась куда глаза глядят, подальше от такого не-товарища. ‒ Добро пожаловать в мой личный ад, ‒ прощелкал столб пламени совсем рядом с моим ухом. Жар обдал половину лица, едва не подпалив густую шевелюру (считаю, за такую смерть мне бы дали премию Дарвина). Я прыгала и уклонялась от него, пытаясь понять, что мне надо делать, чтобы победить нового монстра. Как только атака подошла к концу, столб огня сплющился, разбрасывая искры во все стороны, и стал ростом почти как я. Противник угрожающе сверкал глазами и недоброжелательно щелкал. «Кострище ПРОЖИГАЕТ Вас своим взглядом», – подметила Чара, чувствуя, как на нас таращится монстр. Я посмотрела на таблички и решила поискать ответ в них. Я нажала «ДЕЙСТВИЕ» и вызвала несколько вариантов: «Оценить», «Потушить», Напугать», «Удивить» и «Соревноваться». Последнее действие заинтересовало меня. Я окинула взглядом Кострище, оценивая его и свои силы. Если мы будем соревноваться, кто кого изжарит, то, боюсь, в этом мне его не переплюнуть. Я пошла на риск и нажала «Соревноваться». Не успела ладонь коснуться таблички, как тут же воспламенилась вместе со всем телом. Я осмотрела себя, насколько могла, и по выражению лица противника поняла, что ему не понравилось, что стала выше него. Вот оно что. То, чего испугался ВанПлакселот, бесит Кострище. Оставался вопрос по поводу выживания на поле БИТВЫ. – Выше! Выше! – ревел Кострище, поднимая и вытягивая языки пламени, яростно хлеща ими воздух. Треск стал более громким, угрожающим. Монстр набросился на меня, протягивая огненные щупальца. Я взмахнула рукой, создавая оборонительную стену из ярко-синего огня. Противник застопорился, не зная, как себя повести с таким пламенем. Он не решался прикасаться к нему, будто боялся обжечься его холодом. Я в это время отступила назад и выпустила еще каплю огня, который мигом стал выше. Он метался где-то вверху, вылизывал черноту, а может, и сам потолок. «Кострище разгорячился. Он чувствует конкуренцию», – предупредил голос в голове. Я попятилась, не отрывая глаз от растущего, полнеющего огненного противника, который становился свирепее и свирепее. Он набычился и, как труба, загудел, говоря. – Жарче! Жарче! – Кострище аж побагровел от выросшей температуры. Я сглотнула, понимая, что такой температуры мне не достичь. От такой мысли мой огонь побледнел, став бирюзового цвета. Надо думать, надо срочно что-то думать!! Кострище набросился на меня, как снежная лавина, сорвавшаяся со склона горы. На полу оставались расплавленные лужи, в которых стояла черно-красная магма. Температура поднималась, воздуха становилось все меньше, что в голове начало мутиться. Я удирала от него, уворачивалась и ставила блоки, которые тормозили его на некоторое время. ДУША бешено носилась из стороны в сторону, не зная, что предпринять. Наша судьба была в моих руках. Только я могла остановить этот пожар, потушив его. Или уничтожив все адским пламенем. Я нервничала, не зная, как выиграть в новом раунде. От стресса стала растирать руки, будто они замерзли от долгого пребывания на морозе, дула в них. Мне становилось только жарче, и только после третьего разогрева я обратила внимание на цвет огня. Тот стал ярко-красным. В голове щелкнуло, да так звонко, словно там разбился целый сервант хрусталя. Оценив вид противника, я снова увеличила размеры, опережая Кострище, и начала активно растирать руки, будто пыталась разжечь костер в первобытных условиях. Огненный монстр взревел так, что стала переживать о качестве слуха после этой схватки. «Кострище надвигается на Вас!» – вновь предупредила Чара, видя, как уже почерневший от натуги монстр тягучей жижей двинулся на меня. Я отшатнулась назад, не переставая тереть руки, что те начали печь. В нос ударил ужасный запах гари, что начала сильно кашлять, едва не выплевывая легкие. Я видела, как мое пламя становилось почти черного цвета, и это очень испугало меня. ДУША тяжело пульсировала, ей становилось все хуже и хуже. Очки здоровья начали медленно падать, и это сказывалось на мои состояние и силы. Ужасно хотелось остановить БИТВУ, потушить все, в том числе и себя. Затопить здесь все одним ударом морской волны, родом из разбушевавшегося Черного моря в зимний период. Я бросила это занятие и полностью включилась в пик атаки. Судя по виду Кострища, который больше походил на лавовую лужу, оставалось совсем немного. Противник замедлился, потяжелел, он тяжело пыхтел и плевался черными сгустками в меня. Я тут же отскакивала, избегая нежелательного знакомства, и била себя по рукам и плечам, сбивая огонь. Он начал стыть и уменьшаться, возвращая прежнюю форму и цвет. Кострище в последний раз взревел и больше не стал терпеть. Высокая лавовая гора с рычанием расползлась во все стороны, превращаясь в бассейн с магмой. БИТВА застыла, как остывший воск догоревшей свечи. Я вовремя сориентировалась и стояла на созданной из магии платформе, так как все поле БИТВЫ было затоплено раскаленной лавой. Красные глаза устало смотрели на меня, огромный алый рот раскрылся и сладко зевнул. «Кострище ужасно утомился», – констатировал говорун, намекая, что БИТВА подошла к концу. Я выдохнула, села на платформу в позе лотоса и в полголоса запела. Кострище вслушался, зашевелился в такт голоса, пока вовсе не замер. Красные щели сомкнулись, черная магма с желтыми и рыжими трещинами слегка шевелилась, говоря о том, что монстр жив. Просто он уснул глубоким и непробудным сном. Из меня вышел вздох облегчения.

…

В тот момент я впервые в жизни была рада холоду. Наверное, не менее была бы рада оказаться в Сноудине в одном купальнике, чтобы принять снеговую ванну и в кои-то веки остыть после адской БИТВЫ. Одежда настолько была в ужасном состоянии, что мне пришлось вернуться назад и ПЕРЕСОХРАНИТЬСЯ, чтобы восстановить ее. Еще нужно было хорошо подкрепиться, так как мое здоровье было на отметке 4/20. Меня трясло не на шутку, каждый шаг давался с трудом, в голове мутилось. Если бы я решила где-то присесть, то силы оставили бы тело, и душа вместе с ними. Вот что бывает, когда лезешь на рожон, не закалившись и не набравшись достаточным количеством опыта и закалки. Такой поступок, который я вытворила, стоил мне жизни. Пусть меня воскресила та же точка СОХРАНЕНИЯ, но ощущение было бы такое себе. Я знала, что чем выше поднимается температура, тем сложнее организму справиться с такой нагрузкой. В обычных условиях от меня остался бы обугленный скелет, но из-за того, что огонь создан из моей магии, есть возможность полностью контролировать его. Однако когда его становится слишком много и температура достигает всех допустимых высот, ситуация становится очень критической. Поэтому никогда нельзя играться с магией и ставить планку, которая может стоить тебе жизни. Магия, как бы странно ни звучало, похожа на бумеранг: как его запустишь, так он к тебе вернется. «Лангварг б точно по голове не погладил за такое безрассудство», – пожурила я себя и потерла шею. На землю посыпались ярко-белые искры, которые дробью покатились по потемневшей от грязи и пыли плитке. По правую руку шел длинный ряд из холодильников. В этом приключении мне не придется открывать их в поисках ключа, так что мое сердце останется без адреналина из-за скримера, который решит выскочить на меня как раз из холодной камеры хранения. Однако это не гарантировало, что выйду отсюда так легко, без каких-либо подвохов. Из еще более темной комнаты лился приятный зеленый свет. ДУША подскочила, немо говоря, что мы у цели. Я спокойным шагом преодолела расстояние, зашла в маленькое помещение, заставленное ящиками с просроченными продуктами, которые были разорваны в клочья. Запах стоял не очень приятный. Я быстро активировала рычаг и вышла, чтобы не искушать полный желудок выйти на прогулку. До ушей донесся знакомый звук работы механизма. Я быстрым шагом направилась к выходу, думая, где мог быть еще один рычаг. Но неожиданно темная, большая фигура преградила мне путь. Хриплое дыхание выходило из существа, глухой стук копыт призывал остановиться. Густая субстанция крупными каплями падала с больших рогов, оставляя белые лужи на плитке. Темнота стала плотнее, я была заключена в четырех невидимых стенах с очередным Амальгаметом, способным одним ударом копыта разломать спину надвое. «Гифтротфтфт преградил Вам путь!» За линией стоял знакомый монстр-олень, только этот был крупнее своего сородича, на теле присутствовали куски льда и хвойные ветки с шишками, которые крепко-накрепко застряли в нем. Его рога, на удивление, отличались особой чистотой от елочных игрушек, лент и другой новогодней мишуры. На этот раз мне досталась довольно сложная часть задания: очистить шкуру Амальгамета, которая была очень липкой, как смола. Выдохнув и мысленно помолившись богу кетчупа, попросив сохранить мою спину целой и невредимой после хорошей прожарки с прошлой БИТВЫ, медленно двинулась к Гифтротфтфту, примирительно подняв руки. ‒ Я не желаю тебе зла. Позволь мне помочь, ‒ четко и спокойно выговаривая слова, обратилась я к монстру. Тот беспокойно топтался на месте, но, услышав меня, замер, позволив подойти ближе. Решив не терять отведенное время, я приступила к быстрому удалению инородных тел. Пальцы окунулись в липкую, густую и теплую субстанцию, и стали вытягивать целые ледяные глыбы, которые замедляли Гифтротфтфта все это время. ‒ ТакКк неЕЕемного леЕЕегче… ‒ с сильным заиканием, в котором читалось некое облегчение, сообщил противник, переминаясь с копыта на копыто. Это было знаком, что пора уносить ноги. Гифтротфтфт стукнул три раза крупным копытом, выбивая из-под него белые капли, которые вытянулись и увеличились, став походить на змей. Я МОМЕНТАЛЬНО среагировала на такой поворот событий, стукнула со всей дури ногой, вызвав силовую волну. Змеи с шипением отлетели к противоположной стене, размазавшись в кляксы. Я выдохнула, но тело нехило било дрожью. Поборов свой страх, родом из далекого детства, я примирительно подняла руки и опустила их, показывая, что в них ничего нет. Противник наклонил голову, направив на меня рога, в ответ говоря, что такое ему не по ДУШЕ. Он набросился на меня, как бык. Не успев отдышаться, я вновь уклонилась от очередного тычка в ребра. Гифтротфтфт утомился, ему очень мешали те глыбы. Пока он был без сил, я приблизилась к нему и продолжила очистку, стараясь снимать как можно больше льда и ветвей, чтобы освободить монстра. ‒ СлоООовно гораААа с плечЧ, ‒ с трудом выговорил Гифтротфтфт, щелкая страшными зубами-иглами совсем рядом с ухом. Я упала от силовой волны, когда он поднялся на дыбы и обрушил удары копытами. Раз! Огромные белые ноги просвистели над головой, едва не размазав мозги по полу. Сердце окутала пленка льда. Два! Копыта почти достали бы до правого плеча, если я не увернулась в последний момент в противоположную сторону. Три! Пол треснул от сильнейшего удара, мелкие кусочки керамики брызнули в стороны. Я зажмурила глаза, боясь, что острые осколки попадут в них. Вокруг меня поднялась метель. Не было никакого шанса выбраться из нее, я осталась тет-а-тет с Гифтротфтфтом, который не собирался так быстро сдаваться. Казалось, что он становится проворнее и злее, когда освобождала его от тех ненужных вещей. Я обманула его, подманив к себе и отскочив в сторону. Пока противник замешкался, руки как можно быстрее начали работать, вылавливая оставшийся хлам. Лоб покрылся испариной больше из-за нервов, нежели от усилий, которые прилагала в этом деле. Я отступила назад, стоило оленю повернуть свою огромную голову, чтобы боднуть рогами. Повторила тот же маневр, но хитрее. Гифтротфтфт купился, дав мне еще несколько секунд. Еще один рывок – и я вытащила последнюю шишку из шкуры монстра. Гифтротфтфт замер и посмотрел на меня огромными черными глазами, в которых плавали белоснежные зрачки. Он тряхнул головой, выдохнул ноздрями клуб горячего пара и встал в благородную позу. «Кажется, Вы решили проблему Гифтротфтфта», ‒ я без промедления нажала «ПОЩАДА». Мир вмиг посветлел, выпуская на свободу. Из меня вышел выдох облегчения. – Надеюсь, тебе стало намного лучше без всего этого ненужного хлама, – поинтересовалась состоянием своего не-противника, который довольно расхаживал по коридору. Он подошел вплотную и выдохнул клуб пара в лицо, показав свое дружелюбное отношение ко мне. Я погладила его массивную шею. – Обещаю, в скором времени вы будете на свободе. Как и я вместе с остальными.

***

– Хорошо, ребята, вы готовы? – доносился тоненький голосок из старых динамиков. – СДЕЛАЙТЕ СТРАШНОЕ ЛИЦО! АААААА!! – РААААААААА!! – зарычали в ответ два других. Я тихо посмеялась, прослушивая старые кассеты, которым уже больше пятнадцати лет. Эта комната полностью заросла паутиной и пылью, но не потеряла той атмосферы, что раньше было лучше. Светлее. Интереснее. – Хи-хи-хи! – смеялся голос маленького Азриэля, который «снимал» данное событие. Он осекся. – Ой! Постойте! Ребята, я не снял крышку объектива… В ответ были звуки обиды, которые бывают, когда кто-то что-то нашел интересное и хотел показать остальным, и в этот миг «нечто» исчезло, и ребята поняли, что не успели урвать джекпот. – Давайте еще раз попробуем? – показал свою инициативу Монстренок. – У меня хорошо получается страшное лицо! Ра-а-а-рв! – А ты, Фриск? – спросил Азриэль, но я услышала в ответ ничего. Принц расшифровал эту тишину. – Что? Ты не сделаешь его еще раз?.. – Да ладно тебе, Фриск! – пытался ободрить друга Монстренок, но видимо это не возымело хоть какой-то результат. Он с легким нервным смехом продолжил. – Прекрати так шутить! Ха-ха! Запись закончилась, кассета медленно выплыла обратно. Я поднялась и забрала кассету и взяла новую. Не знаю, что это была за шутка, но она явно напугала ребят. Может, Азриэль помнит ее?.. Я села обратно на место и сунула кассету в проигрыватель. Она послушно спряталась, и из колонок полились знакомые голоса, повторявшие известные мне фразы. Каждый раз кассета за кассетой ныряли в проигрыватель и показывали вырезки из жизни семьи. Насчет Монстренка было ясно, Азриэль почти сразу поведал историю о его появлении в семье. Родители бесследно исчезли, и он был обречен на вечное сиротство, пока Азриэль не нашел его в Водопадье. Тогда принц привел нового друга домой к Ториэль и Азгору, и те спустя некоторое время решили взять его под свою опеку. Это очень милая и добрая история. Однако я по-прежнему гадала, почему Фриск оказался здесь. Случайность? Или нет?.. Помню, я спрашивала это у Азриэля в той вселенной и у другого принца здесь, но ответ не блистал новизной: ребенок попросту молчал, отказываясь отвечать на вопросы, связанные с его прошлым. Мы и никогда не узнаем на них ответ, так как тот, от кого мы бы могли получить, уже не было в живых. Когда последняя кассета вернулась ко мне, я взяла ее и со вздохом вернула на полку к остальным. После моя рука потянулась к последнему желтому рычагу, который вмиг загудел, покорно заработал. Здесь поселилась на краткий миг сама жизнь. Перед тем как уйти я снова бросила взгляд на полки со старыми кассетами. Все они нещадно были покрыты толстым слоем пыли, давно забытые и брошенные на произвол судьбы. Как-то было обидно за это, но потом я задумалась. Это бывает со всеми воспоминаниями, которые очень давно не трогаешь в своей памяти. Они лежат где-то на дне подсознания и никак не мешают жить обычной жизнью. Но иногда бывает, что прошлое может перевернуться вверх дном и смешаться с настоящим. Оно как вода: настоящее успело успокоиться, очиститься и начало двигаться дальше по течению или против него, но в какой-то миг прошлое берет и переворачивается, распыляя осевшую муть, черноту, про которую позабыл. Все это смешивается, и настоящее превращается в мутную воду, в которой невозможно что-то увидеть. И это не пройдет само по себе. Пока не наведется порядок в открытом воздухе, ветер не сменит курс или стихнет. Или вода сама не изменится – она так и останется мутной. С такими мыслями я остановилась у открывшейся двери. Сама комната наполнилась гудением, став более живой. Я сделала шаг к двери, и она бесшумно отворилась. Мне открылась почти радостная картина: лифт, который был моим последним испытанием в этом месте. Оставалось подключить к нему питание, чтобы выбраться отсюда. Мрак обнял меня и легко повел дальше по коридору. Тишина прерывалась моими гулкими шагами, которые отражались от стен и бежали впереди. Я слышала, как в ушах быстро стучали сердце и ДУША. На стенах висели ржавые погашенные экраны. Я знала, что они зажгутся после решающего момента. Я повернула и вошла в последнее помещение лаборатории. Память дала о себе знать прежде, чем оказалась в комнате. Большой, позеленевшей от сырости, увешанной длинными черными трубами, которые как щупальца оплетали стены и потолок. Однако где-то там, во мраке, на меня смотрели две тускло поблескивающие точки, что являлись частями старой машины. Я в два прыжка оказалась рядом с ней и без промедления нажала кнопку. Механизм чудом ожил, противно заскрежетал, оставляя длинные и глубокие борозды в черепе, и принялся качать энергию по трубам. Вот тогда было очень хорошее время, чтобы свалить, но, зная законы этой игры, сзади всегда будет кто-то караулить до тех пор, пока не столкнешься лицом к лицу. На меня нерушимой стеной двигались голодные и холодные Амальгаметы. Их белые смоляные тела чавкали, постоянно таяли, как парафин, и оставляли лужи за собой. Кракомб перебирал длинными щупальцами, таща огромную желейную голову, которая каталась по плитке, ВанПлакселот крепко сжимал свое оружие и теснился среди приятелей, стараясь сдержать порыв сорваться и броситься наутек, Эндокитти радостно скакала, Гифтротфтфт горделиво вышагивал вперед, Кострище булькало и шипело, потрескивая языками пламени, которые требовали пищи. Я сделала шаг назад и полезла в карманы в поисках лакомств, которые должны были остаться еще с посиделок с Андайн. Дробь каблуков, похожих на галоп лошади, ворвались в помещение раньше голоса того, кто прибыл сюда. ‒ Эй! – голодные монстры замерли и обернулись, сверля изголодавшим взглядом ученую, которая не успела привести себя в рабочий вид. – Остановитесь!!! Я принесла вам немного еды, хорошо?! Амальгаметы сразу же повеселели, слыша такую новость. Они тут же ретировались с комнаты, пихая друг друга, уже по пути сражаясь за большую порцию еды в миске. Андайн поправила очки, закуталась в белый халат, под которым скрывалось черное в белый горошек платье. Она смущенно переминалась с ноги на ногу, слегка поцокивая каблуками. ‒ Извини за это… ‒ она с неловкостью во взгляде посмотрела на меня. – Они становятся нахальными, если вовремя не поедят, ‒ ученая успокаивающе улыбнулась, поправив спадающую на глаз челку. – В любом случае! Питание отключилось, и я собиралась включить его обратно! Но, похоже, что ты была на шаг впереди. Это, наверное, причинило тебе неудобства… Н-но я ценю, что ты пришла сюда, чтобы помочь мне! ‒ Да мне не сложно было, ‒ протянула я. – Кстати… М-м, та записка, где ты говорила, что ты не вернешься… ‒ Ох… ‒ Андайн понимающе кивнула. – Как я говорила, я боялась, что могу… Не вернуться… Но не из-за этих парней или еще кого! Я боялась, что буду слишком напугана… Честно говоря, я могу убежать или повести себя… Как трусиха. Эх… ‒ Я понимаю, что ты испытываешь сейчас. Все мы чего-то боимся, я тоже сталкивалась с похожей ситуацией. ‒ Я… Полагаю, я задолжала тебе объяснение. ‒ Андайн откашлялась, прочищая горло. – Как уже, наверное, знаешь, ТОРИЭЛЬ попросила изучить природу ДУШ. Азриэль вызвался мне помочь с этим, и по большей части мы работали над всем этим. В наших исследованиях мы выделили силу с названием «решимость». Я ввела ее в умирающих монстров, чтобы их ДУШИ остались после смерти, ‒ она тяжело вздохнула и понурила голову, понимая, что сделала. – Но эксперимент провалился. Видишь ли, в отличие от людей, тела монстров не имеют достаточной физической материи, чтобы взять эту концентрацию «решимости». Их тела начали таять и терять все физическое, что имели. Очень скоро, все из подопытных субъектов слились воедино в… Тех. Увидев их такими, я знала, что не смогу рассказать их семьям об этом, ‒ бесцветным голосом продолжила она. – Только Азриэль и я были в курсе о происходящем. Он поклялся, что никому не расскажет о случившемся, пока не придет время. Сколько он меня ни заверял, ни поддерживал, я очень боялась продолжать работу, осознавая, что что бы я ни делала, обращалось ужасающим провалом. – Но все это время ты была не одна, – заговорила я. – Азриэль не дал тебе полностью опустить руки. Ты все равно сделала нечто невероятное, благодаря вашим усилиям. ‒ А, ты про ракету… – она слабо улыбнулась. – Ну… Это да. Это не биология с химией. Ракетостроение, чем-то похожее на роботостроение. Да… Это единственные две вещи, не вышедшие из-под контроля и принесшие… некую пользу? – Ты важна, Андайн, – я взяла ее за холодные ладони. – Без тебя этих всех вещей не было. Азриэль заинтересовался наукой и истоками магии и ДУШИ только благодаря тебе. Это очень круто, на самом-то деле. – Я очень рада, что ты правда ценишь это, ‒ ученая чуть увереннее заглянула в глаза. На ее губах появилась маленькая улыбка. – И сейчас, в этот день, я изменила свое мнение насчет всего этого. Я собираюсь рассказать о том, что сделала. На моем лице появилась теплая улыбка. Молодец. ‒ Это будет тяжело, ‒ для себя заметила она. – Быть честной, верить в себя… Я знаю, что еще придет время моих страданий. Я уверена, что снова облажаюсь, и не раз. Но зная, что у меня есть друзья, на которых можно положиться… ‒ пиранья тепло улыбнулась. – Я знаю, что мне будет намного легче постоять за себя. Спасибо тебе, что поддерживала меня и направила на эту стезю. Мы крепко обнялись, словно прощались навсегда. Мы постояли так некоторое время, а потом рассоединились. Андайн благодарно улыбнулась, махнула на прощанье и вернулась в коридор, где стоял шум и гам, но голос решительного ученого на миг успокоил всех Амальгаметов. ‒ Пошли, ребята. Настало время каждому пойти домой. В коридоре долго стоял шум. После этого разговора мне стало как-то спокойнее. Будто камень с души упал. Я ничего не боялась, ни о чем не волновалась. Я была уверена, что будет все так, как надо. Я вышла из комнаты и поспешила к лифту. ДУША нетерпеливо подгоняла меня, желая выбраться отсюда и вернуться к друзьям, которые скоро соберутся в тронном зале. А там… Это дарило мне силы и новую порцию воздуха, который наполнял новой уверенностью, РЕШИМОСТЬЮ для каждого решающего шага в судьбе. Я не то что вошла, а залетела в лифт и нажала на кнопку. Внезапно в кармане зазвонил телефон. Я без какого-либо удивления достала его и увидела неизвестный номер. Без раздумий нажала кнопку и ответила на звонок. ‒ Алло? ‒ Луна, ты тут? – донесся до меня тихий голос. Я ничего не говорила. Раздался вздох. – Прошло немало времени, не так ли? Но ты неплохо справилась. Благодаря тебе, все встало на свои места. – Рада слышать это. Ты будешь ждать там, где и все? – Да. Я все сделаю, – ответил абонент. Было слышно, как он улыбался. – Луна… Скоро увидимся. ‒ До встречи, Монстренок. В телефоне появилась тишина. Я сунула его в карман и облегченно выдохнула. ДУША была спокойна, все мое нутро излучало умиротворение. Я была рада, что к финалу смогла разобраться со всеми прописанными здесь поворотами сюжета. И со своими внутренними проблемами, которые замутили мою почти очистившуюся воду. Лифт набирал скорость, начал трястись, словно был готов порваться на куски. Но я была спокойна. Моя спина прижалась к стене, я села на корточки. Лучше перестраховаться, чем недостраховаться. Все было хорошо. И будет еще лучше.