как использовать лань ванцзи в качестве учебного пособия

Вэй Усянь зачем-то прятался у окна за занавеской из насыщенно-синей газовой ткани. Ученики неловко топтались у распахнутых дверей ланьши, но заходить не спешили. И только когда Лань Ванцзи обратил на них взгляд влетели толпой, разглядывая разительно опустевшее за обеденный перерыв помещение. Их меньше, чем должно быть, или Вэй Усяня подводит зрение? Он вышел из-за занавески и стал позади Лань Ванцзи. Пересчитав учеников по головам, Вэй Усянь убедился в том, что их действительно меньше. Семеро вместо заявленных двенадцати. Повисшую неловкость, если постараться, можно было потрогать. Вэй Усянь прокашлялся, завел руки за спину и сказал: — Чего стоим? Присаживайтесь, присаживайтесь, дорогие мои, — и, верно истолковав их взгляды, пояснил, — да, за столы. Ученики неловко расселись в беспорядке — очевидно, не зная, где теперь их место. Рассаженные по углам ланьши, они взирали на друг друга с беспокойством. — Меня зовут Вэй Усянь, можете обращаться ко мне как пожелаете. Послеобеденные занятия у вас вести буду я, — и поклонился. — Почему отсутствует пять человек? — задал вдруг интересующий Вэй Усяня вопрос Лань Ванцзи. — Ну… Я думаю, что они услышали… знаете, слухи, что это правда, и науки преподавать будет Старейшина Илина… — неуверенно подал голос Оуян Цзычжэнь. — Наверное, они испугались учителя Вэя. — Да как можно испугаться этого болвана? — усмехнулся Цзинь Лин и сложил руки на груди. Его совершенно не волновало присутствие в ланьши Лань Ванцзи и то, что за подобные слова он легко мог отхватить наказание. И Лань Ванцзи уже собирался было его назначить, но Вэй Усянь сказал: — Оставь, — и обратился уже к ученикам: — Что ж, это их дело. Науськанные родителями или по собственной же воле, это их право. Как и ваше — вы вольны уйти, если не боитесь наказания. Но хочу заметить, что всем в любом случае придется сдавать экзамены, и я буду очень огорчен, если кто-нибудь провалит лишь потому, что слишком ко мне предвзят. Лань Цзинъи и Лань Сычжуй погрустнели — уж они-то, в отличие от остальных, лучше всего знали, чего стоит эта предвзятость. — И, прежде чем мы начнем, хочу сказать одну вещь. Вам стоит радоваться, что я — не Лань Цижэнь. И бояться — потому что я Вэй Усянь, — и засмеялся, увидев, как застыли в легком испуге все, кроме Цзинь Лина. — Ладно-ладно, я шучу. Ханьгуан-цзюнь? Лань Ванцзи оглянулся на него и кивнул. Он поднял лежащие у колен ветви сливы, взял в руки по одной и поднял их у лица. Ах, это недоумение на лицах! Внутри Вэй Усянь безбожно заливался смехом. — Итак, все вы прекрасно должны знать классификацию темных созданий. С моей точки зрения, она плохо проработана и ужасно устарела, но, что имеем… Прошу всех взять необходимое и записать четыре основных вида темных созданий, дать им краткое определение, а после… привести примеры, используя нашего дорогого Ханьгуан-цзюня! — Вэй Усянь опустился на колени рядом с Лань Ванцзи и схватил его за плечи. Лань Ванцзи чуть склонил голову. — Отлично держишься, Лань Чжань, — Вэй Усянь показал ему большой палец. — Мгм. — Из тебя вышло отличное учебное пособие. Возмущенные ученики были заняты тем, что таскали из шкафов письменные принадлежности, и никто не отметил очаровательно розовеющих кончиков ушей. Вэй Усянь подмигнул Лань Ванцзи и поднялся на ноги. — Как закончите, возьмите свои работы и присаживайтесь в центр. Мало-помалу все перебрались из-за столов на подушки, а Вэй Усянь тем временем не бездельничал, соотнося одежды, клановые вышивки и украшения с именами. Серо-зеленый, на плече — бычья голова, определенно Не. Пурпур и колокольчик на поясе — Цзян, но в этом случае — Юй. Золото, пион на груди, заколка в виде павлиньего — Вэй Усянь улыбнулся — хвоста, — Цзинь Лин. Что ж, занимательно! Все такие молодые и наверняка способные! — Итак, в классификации темных созданий четыре раздела. Демоны, призраки, оборотни и монстры. Первые получаются из живых людей, вторые — из мертвых. Третьи — из живых созданий, четвертые — из мертвых. Это — основы, которые вам вбивают головы с тех самых пор, как решено было, что вы станете на путь совершенствования. Но никто не удосужился переложить их на основе современных знаний, поделить на подклассы и расширить, — Вэй Усянь всматривался в каждое лицо и искал там отклики понимания. Кто-то был согласен, кивнув, кто-то — не понимал. Кто-то осуждал, да и ладно! — И зачем тогда мы это писали, если вы все сами рассказали? — уточнила молодая госпожа Лань. Глаза ее были проницательны, сама она — красива. Лань Байфэн не была приглашенным адептом, но училась с ними, да еще и на мужской половине. Вчера, разглядывая списки, Вэй Усянь задался только тем вопросом, почему Лань учится не с адептами Гусу Лань, но Ланем оказалась милейшая прелестница! Надо будет выведать у Лань Сычжуя! — Так я же все равно проверю, — пожал плечами Вэй Усянь. — Ну же, не смотрите на меня так! Ханьгуан-цзюнь, ты готов? Теперь проверим ваши практические знания! Некоторых из вас я вызову, и вы на Ханьгуан-цзюне продемонстрируете, насколько хорошо понимаете классификацию. Цзинъи, проассистируй. Лань Цзинъи покорно отлип от стены и собрал у учащихся свитки. Вэй Усянь выбрал один наугад, бегло прочел и… губы его растянулись в предвкушающей улыбке. У Оуян Цзычжэня, на которого были направлены и взгляд, и улыбка, ощутимо вздрогнул. — Молодой господин Оуян, прошу, — Вэй Усянь широким жестом пригласил его к Лань Ванцзи. Оуян Цзычжэнь, споткнувшись, добрался до Лань Ванцзи и поклонился: — Извините этого ученика, Ханьгуан-цзюнь. — Предположим, Ханьгуан-цзюнь — оборотень, — Вэй Усянь махнул свитком. Оуян Цзычжэнь вслух озвучил записанный в нем пример: — Предположим, Ханьгуан-цзюнь — дерево, — и коротко поглядел на Лань Ванцзи. Тот вжился в роль и сидел недвижимо, только сливовые ветки едва-едва колыхались в его руках. — А мы собрались вокруг него и начали друг друга убивать, и ненависть была настолько велика, что воплотилась в Ханьгуан-цзюне, и тот стал оборотнем, — на этих словах Оуян Цзычжэнь пискнул, потому что позади раздалось глухое рычание, а самого его хлестнули под задницу веткой. Вэй Усянь снова подмигнул Лань Ванцзи — «молодец, Лань Чжань!». — Цзинь Лин! Варианты? — Чего? — услышав обращение к себе, Цзинь Лин застыл и явно не понимал, чего от него хотят. — Умер. Твой дорогой друг умер, пока ты пытался осознать происходящее. Что ж, молодой господин Оуян, можешь возвращаться на место. Юй Аньго? Один твой товарищ погиб, второй — идиот. Как будешь решать ситуацию? Оуян Цзычжэнь расслабился и вернулся на свое место уже в лучшем расположении духа. Тем временем Юй Аньго ровно и четко рапортовал: — Оборотня такого типа, как Ханьгуан-цзюнь, можно легко сдержать талисманами по периметру. Он — дерево, а дерево далеко не уйдет. В зависимости от состава группы заклинателей, выбрать способ усмирения. Успокоить дерево не представляется возможным, — добавил он, словив заинтересованный взгляд Вэй Усяня. — Если есть заклинатели из Гусу Лань, надежнее всего будет сыграть «Покой» и «Очищение». — Сычжуй! — рявкнул вдруг Вэй Усянь и Лань Сычжуй подскочил на месте. Он слушал! И совсем не думал о… Так, усмирение, что там было про Гусу Лань? — Сначала «Очищение», потом «Покой», — собрался, наконец, с мыслями Лань Сычжуй, и заминку заметили только родители… Вэй Усянь молчаливо спросил, о чем это ты таком интересном думаешь, что совершенно потерялся во времени? — Продолжай, — Вэй Усянь махнул рукой Юй Аньго. — Если заклинателей из Гусу Лань нет, то стоит полагаться на традиционные способы. Физическая сила, талисманы или заклятья… — Цзинь Лин, — вновь прервал монолог Вэй Усянь. — Какие клановые заклинания Ланьлин Цзинь помогут сдержать бушующего древесного оборотня? — он выделил «бушующего» и Лань Ванцзи вдруг замахал ветками и сказал: «ррр». Подобная сценка не могла пройти бесследно для учеников, чьим примером сызмальства был блистательный Ханьгуан-цзюнь, даже Лань Цзинъи не удержал челюсти и нелепо распахнул рот. Лань Сычжуй скрыл смешок за рукавом. Ему приятно было видеть обыкновенно отстраненного отца таким… живым и… определенно развлекающимся! Цзинь Лин тем временем не собирался плошать еще раз. — Заклятье Сковывания Духа, заклятье Утренней Росы, заклятье Плача Императрицы? Вэй Усянь почесал подбородок. Он не был знатоком заклинательского набора Ланьлин Цзинь, но пару раз видел именно эти заклятья в действии. — Неплохой выбор, но можно было бы обойтись только последним, если бы ты вспомнил, что злобный Ханьгуан-цзюнь уже оцеплен талисманами и не может выбраться за их пределы… Хотя, он же дерево, он в принципе… Ай! — Лань Ванцзи показательно ударил Вэй Усяня ветками по коленям. — Я понял, Лань Чжань, хватит! Ладно, переместиться он не может, но может орудовать своими ветками и затаенной злобой приманивать людей. Так, о чем это я? Цинь Юцзо, добавишь? Мальчишка, чуть немногим старше Цзинь Лина, от всей этой истории с Цзинь Гуанъяо тоже пострадал — он был каким-то двоюродным братом Цинь Су или кем-то еще. Дальний родственник, но тоже Цинь. Судя по тому, как он внимал каждому слову Вэй Усяня, он немного застенчив, но добродушен. — Ну… Вы же о том, почему первые заклятья были бы лишними? Ну, раз Ханьгуан-цзюнь уже под сковывающими талисманами, но еще не уничтожен, промедление на плетения двух лишних заклятий может стоить заклинателю жизни?.. — предположил он. Вэй Усянь приободряюще хлопнул в ладоши: — Молодец. Так, вот мы и разобрались с оборотнем Ханьгуан-цзюнем, — Вэй Усянь отложил свиток Оуян Цзычжэня и достал другой. — Лань Байфэн, прошу вас принять участие. Итак, какой же тварью из Некрономикона окажется Ханьгуан-цзюнь на этот раз? Действительно красивая, а имя-то какое — необычно, но ей подходит! У нее действительно фениксовые глаза, а в траурных одеждах она кажется кроткой, но суровой. Вэй Усяню стало еще интереснее, как она тут оказалась. — Ханьгуан-цзюнь раньше был человеком. Странствующим торговцем. Шел он из одного города в другой, но ему приспичило и пришлось свернуть с дороги в кусты по нужде. По ланьши прокатилась волна смешков, но Лань Ванцзи и бровью не повел. — В кустах на него напал разбойник с ножом, но Ханьгуан-цзюнь оказался не так-то прост. Он ловко выбил нож и стал изо всех сил сопротивляться. Тогда разбойник сорвал с куста ветку и всадил ее Ханьгуан-цзюню в глаз, — тот послушно прикрыл один глаз и поднес к нему сливовую ветвь. — Но дело в том, что торговец шел не просто продавать свои товары. Он хотел успеть на свадьбу своей дочери, — Вэй Усянь на этих словах подошел к Лань Сычжую, подтолкнул его в центр и ухватил под руку. Выхватил откуда-то из рукава красный платок и покрыл им Лань Сычжую голову. Лань Цзинъи некрасиво заржал. Но замолчал, стоило Вэй Усяню погрозить ему пальцем. — Ханьгуан-цзюнь настолько хотел увидеть свадьбу своей дочери и так разозлился на разбойника, что в самый момент перед смертью обратился демоном и сросся прямо с чуть не умертвившим его оружием. — Ты, — ткнул пальцем Вэй Усянь в Цзинь Лина. — Ты разбойник, твои действия? — Бежать! — мгновенно воскликнул Цзинь Лин и дернул плечом. — Чего смеетесь, это самое простое и очевидное! — Оуян Цзычжэнь, ты — заклинатель. Твоя задача — разобраться в ситуации. У тебя две минуты, вперед! — Если бы мне сначала попался бы демон, то я просто убил бы его и похоронил бы по всем правилам. А после выполнил его последнюю волю и посетил свадьбу его дочери. — Цзинъи? — Вэй Усянь решил не давать расслабиться даже старшим адептам, негоже только смотреть и развлекаться. Но тот сообразил быстро: — А как же ты узнал его последнюю волю? Он сам тебе это сказал? — Демоны — темные твари, обратившиеся из живых людей, он же не мог утратить разум или разучиться говорить! Лань Байфэн любезно пояснила ему то, что другие и так поняли: — Ему ветка проткнула глаз и в мозг вошла. — Он сейчас не разумнее осла учителя Вэя, — подтвердил Лань Цзинъи, пытаясь восстановить авторитет. — Вот не надо, Яблочко — очень умный ослик! — Лань Сычжуй прокашлялся в кулак, но Вэй Усянь его ущипнул, продолжая: — Лань Байфэн верно подметила, человек обратился демоном, но в данной ситуации сохранил только чувства, подпитываемые затаенной злобой, но не разум. И все, молодой господин Оуян, ты убил демона, так и не узнав, чего он хотел настолько, что вместо смерти предпочел подобную участь — стать демоном. Лань Сычжуй отошел в сторонку уже сам, стащил платок с головы и стал будто бы утирать слезы. — И осталась его доченька горевать на собственной свадьбе, — Вэй Усянь трагично прикрыл глаза рукой. Оуян Цзычжэнь едва не всхлипнул и заметно поник. Лань Цзинъи выбрал новый свиток и передал его Вэй Усяню. Тот прочел. Помолчал две минуты. Почесал затылок и все же сказал: — Не Цзунхуэй. Прошу. Из четырех вариантов осталось только два, и у Не Цзунхуэя они… оказались весьма необычными. Интригующий молодой человек, однако. А еще Вэй Усянь был убежден, что Не Цзунхуэй выберет «призрака», а не «монстра». Но тот вышел, встал рядом с Лань Ванцзи и сказал: — Ханьгуан-цзюнь — монстр. Он — просто ветка, которую сломали дети, когда играли в «Выстрел в Солнце». Один из них взял на себя роль Старейшины Илина и использовал эту ветку вместо флейты. А потом, когда игры кончились, ветку бросили недалеко от кладбища. Кладбище это было расположено неудачно. Несмотря на то, что хоронили правильно, все защитные меры были предприняты, затаенная злоба все равно пробивалась наружу и вскоре пропитала ветку людскими печалями. А ветка ведь так хотела стать флейтой. Вэй Усянь легонько улыбнулся и покачал головой. Цзинь Лин недоверчиво спросил: — И… что дальше? — Ну, она так и лежит у кладбища, мечтая, чтобы кто-нибудь взял ее в руки. Взрыв хохота — на этот раз улыбнулся даже Лань Ванцзи. Он словил взгляд Вэй Усяня и чуть приподнял бровь. Вэй Усянь пробормотал: — Ну, с этим я, пожалуй, справлюсь сам, — подошел и невесомо погладил Лань Ванцзи по голове, чуть наклонившись. Лань Ванцзи в ответ ткнул ему сливовой ветвью под подбородок. — Ладно, замечательная история! — Вэй Усянь даже продолжать не стал. — Следующий у нас… Фань Мосюн? Прошу, не стесняйся. Этот Фань Мосюн едва уловимо напомнил Вэй Усяню Вэнь Нина. Все это время он молчал, и, очевидно, не чувствовал себя свободно в компании остальных — те, даже если и не приходились друг другу друзьями, не стеснялись перебрасываться фразами, вести беседы и подначивать друг друга. А Фань Мосюн как-то отстраненно мялся в сторонке, словно чувствовал себя лишним. Перед тем, как начать, он глубоко вздохнул, но запнулся на первом слове. — Х-ханьгуан-цзюнь умер и его похоронили как положено. И еще бы день — и упокоился бы он с миром, но вдруг прошел ураган, который повалил дерево прямо на его могилу. Надгробие треснуло и переломилось пополам. А все, чего хотел Х-ханьгуан-цзюнь — спокойно уйти. Его обидело то, что природа оказалась так несправедлива к нему… При жизни он был садовником и всегда ухаживал за ее детьми. Он обозлился и восстал лютым мертвецом. Все, что он когда-то любил, обернулось против него! — голос Фань Мосюна вдруг повысился и он зачастил: — Он начал голыми руками вырывать цветы, валить все деревья, что попадались ему на глаза, давить сливовые плоды, топтать редьку, рыть руками землю в поисках картофеля и топтать и его тоже! Но этого ему было мало, помимо этого он также обратил внимание и на цветы, лежащие на чужих, нетронутых могилах. Цветы, которые он выращивал в своем саду! И, пока он уничтожал цветы, получилось так, что он потревожил и другие могилы… В конце концов, он освободил целое кладбище призраков! Кто-то был материальным и стал лютым мертвецом, кто-то — нематериальным, и они восстали тоже!.. Вэй Усянь ужаснулся бурной фантазии тихони. И не он один — Лань Байфэн поджала губы и нахмурилась, Цзинь Лин постукивал пальцами по колену, Лань Цзинъи буквально рыдал от смеха в плечо Лань Сычжую. — Так, этого достаточно! — остановил поток сознания Фань Мосюна Вэй Усянь. — Не Цзунхуэй, твои действия в данной ситуации? — Материальных призраков порубить, нематериальных — материализовать и порубить, — сказал, как отрезал. Глаза Вэй Усяня округлились: все сомнения, что тот — Не, развеялись. Лань Ванцзи озорно сверкнул глазами. — А более тонкую работу кто-нибудь сможет провернуть? Хоть кто-нибудь? Любые варианты! — Подобное буйство сложно не заметить, — подал голос Юй Аньго. — Если заклинатели сразу откликнутся и прибудут до того, как нечисть покинет пределы кладбища и начнет бесчинствовать, то все просто: нематериальных призраков успокоить либо усмирить, материальных — усмирить и затолкать обратно в гробы. — Провести обряд очищения, а первому — зачинщику — надгробие починить и цветочков на могилку принести? — добавил Цзинь Лин. — Хороший вариант! — одобрил Вэй Усянь. — А если заклинатели опоздали, а нечисть с кладбища сбежала? — Изловить, сковать, уложить обратно, — отчеканила Лань Байфэн. — Замечательно! Ну, что могу сказать… Хорошо поработали! Фань Мосюн поклонился и вернулся обратно. Ученики со своих мест вдруг все впились взглядами в Вэй Усяня, а тот вопросительно хмыкнул: — Чего? Занятие подходит к концу, и могу сказать, что получилось оно занятным! Лань Чжань, можешь вставать. Послышался чей-то разочарованный вздох. — Буду ждать вас на следующем занятии. Не знаю, смог ли я разжечь в вас интерес… — Да если бы все уроки учителя Ланя были бы такими, он бы давно вознесся нашими молитвами! — сказала вдруг Лань Байфэн и неловко потупила взгляд, когда Лань Ванцзи свел брови на переносице. — Простите, Ханьгуан-цзюнь, но методы обучения учителя Вэя гораздо эффективнее. Мы не можем выйти из учебной комнаты, но можем смоделировать здесь с помощью подручных предметов почти любую ситуацию. «Подручные предметы» в виде Лань Цзинъи, Лань Сычжуя и Лань Ванцзи переглянулись. Вэй Усянь закивал головой: — Да, конечно, письменной нудятины вам и у Лань Чжаня хватит, поэтому я решил, что лучше заинтересовать вас иначе. В конце концов, кому надо знать, кем был основатель ордена Цинхэ Не?.. — и пожал плечами. — Мясником. — Спасибо, Не Цзунхуэй. Я постараюсь сделать так, чтобы вы были готовы к любой непредвиденной ситуации! Пробовали новые методы и учились на своих ошибках! Но полностью от письменной нудятины не отвертеться, — закусил губу Вэй Усянь и тоскливо повернулся к Лань Ванцзи — тот кивнул. — Поэтому к следующему занятию прошу вас подумать, как можно дополнить или расширить классификацию темных тварей. Любые мысли, заметки по этому поводу. Обсудим мою версию, подискутируем. А, еще. Фань Мосюнь, Цзинь Лин и Цинь Юцзо, от вас дополнительно жду выводы по занятию. А в общем, все — молодцы, все свободны. Покидали ланьши ученики оживленно — улыбчивые и довольные. Вэй Усянь подумал, что если бы он сам посещал такие уроки, то мог бы в благодарность даже не нарушать некоторые правила. Постоянное многочасовое сидение в правильных позах, зудение Лань Цижэня над ухом, малейшая провинность — наказание, от этого всего Вэй Усяню еще больше хотелось бунтовать. Лань Ванцзи положил ему руку на плечо, огладил, а после привлек в объятия. — Вэй Ин молодец, — сказал он глядя глаза в глаза. — Да, учитель Вэй, нам тоже было интересно. Вот бы всегда так, но, боюсь, когда-нибудь учитель Лань все же придет в себя… Э-э, то есть, конечно же он придет в себя, Ханьгуан-цзюнь! И все этому будут очень рады, правда! Вэй Усянь улыбнулся и оглянулся через плечо. Лань Цзинъи прятался за Лань Сычжуем, а тот сощурил глаза и ласково произнес: — Я горжусь тем, что я — ваш сын.