Следопыт

Обрушившаяся скала называлась Змеиный Клык, Атхиш-Тот. Дым, все еще поднимавшийся над котловиной, трогал камни словно язык, пробующий сломанный зуб. Шеасса неосознанно пополз быстрее. Его отряд безропотно следовал за ним. Наги, Элайя, несколько людей, имен которых он даже не знал. Теперь он был благодарен каждому, не разбирая, делали они это по дружбе или потому, что должны были охранять короля. Вскоре им начали попадаться камни, скатившиеся со скал. Некоторые лишь примяли траву, другие переломали кусты и молодую поросль, оставили сочащиеся живицей раны на стволах старых деревьев. Едва заметная тропка, вильнув, вывела их точно к Нитхасу. Лекарь хлопотал над четырьмя раненными, лежавшими в стороне, хотя и сам едва держался. На его лбу наливалась немаленькая шишка. — Нужны волокуши, — выдохнул он, и лишь потом оглянулся на новоприбывших. Шеасса заметил, что они с Хиссом обменялись быстрыми взглядами. — Где он? Нитхас посмотрел на него со свойственным лекарям терпеливым сочувствием, и Шеасса остановил его движением руки. — Начинайте искать. Разбирайте завалы, — скомандовал он, поворачиваясь к своим спутникам. — Будьте осторожны. — Шеасса... — сказал Нитхас ему в спину. Шеасса не остановился. Он не раз искал маленького нага, и находил. И найдет снова. Он больше не чувствовал усталости. Только когда Элайя принес ему флягу с водой, заметил, что пальцы дрожат и не желают сгибаться. Кажется, последние несколько дней он то и делал, что таскал глыбы с места на место. Они сдвинули валуны, которые мирно лежали в своих ложах, раскололи зубцы, забили между камней сваи, чтобы люди могли построить шаткие переходы, сделать укрытия и поставить катапульты. Они нагребали пирамиды камней, чтобы швырять их вниз вручную и человеческими машинами. Его бабка сказала бы, что горы рассердились. Если подумать, это должно было случится. Но все они были слишком заняты огромным войском драконидов, которое угрожало стереть их с лица земли, и не думали о камнях. Расплата пришла быстро и неумолимо. Скала обрушилась на раненных, которых спустили с гор. Нитхас уцелел, потому что процессия растянулась, и он оставался с самыми тяжелыми пациентами. Еще несколько человек и нагов успели пройти опасный участок и оказались в безопасности. Остальные... Валуны разбили деревья, росшие у кромки леса, в щепу, перемололи кусты. Сползшие с подножья пласты грунта засыпали то, что осталось. Шеасса и так знал, что скажет лекарь. Даже для здорового, полного сил нага, шанс уцелеть был мизерным. Почти мистическим. Тех, кого могли найти, уже нашли. — Мы отыщем всех, — сказал Шеасса, больше для себя. Его королевское слово было передано, разнесено, возможно, приукрашено. Помощь пришла. А они нуждались в помощи. Элайя помог ему откопать первое обнаруженное тело, слишком изломанное, чтобы ждать чуда. Если Шеасса и знал этого нага прежде, то не узнал бы теперь. Что за злой рок? Выжить, победить в битве, которая могла стать последней для их народа, и погибнуть под завалом по пути домой… Шеасса поднялся, чувствуя на себе взгляды. — Продолжайте, — сказал он. Король не имел права сомневаться. Еще несколько переломанных тел, застывших и холодных. И внезапно — живой! Наг прожил недолго, успев взглянуть на небо и сделать несколько вдохов. Шеасса закрыл ему глаза. И все же наги с усиленным рвением принялись разбирать завалы. Может, все не так безнадежно. Шеасса понимал, что мечется между обломками и камнями без четкого плана, но не мог остановиться. Почувствовал бы он, что Зит мертв? А если тот умирает и зовет на помощь? Должен был почувствовать. Должен был найти… Еще два тела, и наконец первая удача. Наг спасся, свернувшись в корнях дерева, но слишком ослабел, чтобы даже попробовать выбраться. Что, если на этом запас чудес иссяк? Пытаясь задушить чувство вины, Шеасса пожал предплечье нага, которого уносили к лекарям. — Тебе нужно отдохнуть, — сказал следовавший за ним Элайя. — Как только мы всех найдем. Глина вокруг обломанного ствола была тяжелой и мокрой. Но один раз наг уже уцелел, спрятавшись за деревом. Почему бы такому не случиться вновь? Его пальцы наткнулись на что-то мягкое. Он вздрогнул, но затем понял, что это смятые листья. Элайя посверлил его взглядом еще немного и ушел, вероятно, чтобы привести Хисса. Если бы он знал, что эти двое так споются, никогда бы не шутил с ритуалом. Шеасса опустился на землю и просунул кисть вдоль ствола, пока ее не стиснуло, словно в западне. — Потерпи, — прошептал он. — Я найду тебя. Я найду тебя, только потерпи. Рядом раскапывал мелкие камни один из товарищей Элайи. Внезапно мужчина вскрикнул, заставив его поднять голову. Люди, в сущности, были хрупкими существами. Ни когтей, ни зубов, ни брони. Всего одно сердце, слишком горячее, слишком быстро качающее кровь. До сих пор ни одного из них не нашли живым. И все же… С трудом вытащив ладонь из узкой ловушки, Шеасса распрямил спину. — Я помогу. — Здесь... смотри… Шеасса ошибся, решив, что человек обрадовался своему соплеменнику. Тяжело отдуваясь, он откапывал чешуйчатый хвост. Шеасса протянул руку и провел вдоль покрытых грязью чешуек, отгребая глину. Наг был мертв, давно и бесповоротно. Он ничего не сказал, но человек, должно быть, прочел приговор во взгляде. — Я же видел, — пробормотал он, остервенело отбрасывая мелкие камни. — Он пошевелился... Может, ещё не поздно! Шеасса сжал его плечо. — Ничего... ничего. Сейчас мы его достанем. Когда он потерял копье? Пошарив по сторонам, он нашел подходящую замену. С помощью сломанного сука они вывернул несколько крупных валунов. В четыре руки сдвинули в сторону упавший ствол и понемногу вынули из-под завала длинное тело. Наг умер быстро, получив удар в висок. Малая милость небес. Шеасса дотронулся до его волос. В пряди, обрамлявшие лицо, были вплетены голубые камни. — Я видел, — тихо повторил мужчина, отирая лоб. — Как же... Шеасса отвел глаза. В разрытом ими провале виднелась грязная, тонкая, полудетская рука. Какое-то мгновение он не мог себя заставить что-либо сделать. Даже вдохнуть. Если он вытащит это маленькое тело и поймет, что Зит мертв… Хисс, откуда бы он ни взялся, бросился отгребать землю, и Шеасса отмер. Оттолкнув ковш из бересты, он принялся откидывать замешанную с камнями глину руками. Когда уходящую под землю нору удалось еще немного расширить, осторожно сунул руки в образовавшийся проем. Только бы его не прижало под камнями… только бы не придавило... Он умирал с каждой ладонью показывавшегося из-под завала тела, покрытого коркой крови и грязи. Что-то билось под пальцами, но, может, это колотилось его собственное сердце. Передавая маленького нага из рук в руки, они вытащили его до самого кончика хвоста, и Шеасса стер грязь с его лица. — Зит, — позвал он. Маленький наг не шевелился. Его рот был сухим и горьким внутри, когда Шеасса попытался втолкнуть в него воздух. — Просыпайся. Просыпайся, — он попытался поднять Зита к себе на колени, но потом вспомнил, что у него могло быть что-то сломано, и опустил на землю. — Просыпайся, Зит. Шеассе показалось, что ресницы дрогнули, и он наклонился, снова выдыхая воздух ему в рот. Хисс растирал узкую грудь. Они делали это целую вечность, пока неподвижные губы не дрогнули под его губами. Зит приоткрыл глаза. Мутный от боли, его взгляд блуждал по склонившимся над ним нагам без проблеска узнавания. Шеасса обнял его лицо ладонями, мягко удерживая на месте. Прерывисто дыша и держась за бок, подполз Нитхас, опустился рядом. — Зит? Попытайся сжать мои пальцы. Маленький наг посмотрел на него сквозь ресницы. Через долгое мгновение его рука слабо дрогнула. — Теперь пошевели хвостом. Давай. Зит прикрыл глаза, лишаясь сознания, Шеасса в ужасе кинулся было приводить его в чувства, но Нитхас отвел его руку. — Пусть отдохнет. Хисс опустился рядом. — Повезло, что он у нас такой маленький ужик, — сказал он. Шеасса опустился с другой стороны, не чувствуя хвоста. — Проследи за ним. — О чем ты? Тебе нужно в лагерь. Отдохнуть. И кто-то должен наконец заняться твоими ранами. Шеасса упрямо мотнул головой. — Я обещал, — сказал он. Нитхас со вздохом передал ему флягу. Он должен был что-то заподозрить, но сплетавшиеся в нем облегчение и беспокойство совершенно затмили разум. Предатели. Вокруг королей одни предатели. Огонь затрепетал, посылая горсть трескучих искр в воздух. На мгновение память заполонили крики, удары, кровавый хруст. Пламя, которое то поднималось выше, то опадало, а из него вываливались огромные темные фигуры с воздетым оружием. Обезумевшие, сметающие все на своем пути, они устремились на него... Это был всего лишь костер — теплый и мирный, укрощенный. Палаточный купол вздыхал под порывами ветра. Шеасса провел рукой по лбу. Поднявшись на локте, потрогал грудь — прохладные от мазей бинты укутывали его торс под свободной рубахой. Стоило пошевелиться, как тело пронизали все оттенки боли. Закусив губу, Шеасса заставил себя подняться. Около палатки, должно быть, оставили стражу — только он завозился, как внутрь сунулась голова. Шеасса оглянулся, чтобы найти свое копье. Не для того, чтобы сражаться — он надеялся опираться о него и сойти за того, кто может держаться прямо. В палатку скользнул один из помощников Нитхаса — Сетайя или Тесайя, он точно не помнил. — Вам нужно отдохнуть, — прошипел он, кидаясь наперерез со своими плошками и бинтами. Все лекари одинаковы — никакого пиетета перед королем. Шеасса был бы не прочь, чтобы этот конкретный наг боялся сказать слово поперек. Но нет, ему не могло так повезти. Повезти… Шеассу окатило холодом — а вдруг Зит умер, пока он спал? Как Ашхас, когда уже казалось, что все обошлось. И теперь ему боятся об этом сказать! Он и сам не понял, как оказался рядом с нагом и схватил его за запястья. Миска покосилась, мазь потекла в грязь, провожаемая горестным возгласом лекаря. — Где он? Увы, даже такое крошечное усилие заставило его пошатнуться. Нагу пришлось уже самому вцепиться в Шеассу, чтобы удержать его от падения. — В соседней палатке... с человеком и маленьким нагом, которого нашли под завалом. Шеасса выдохнул. Пусть лекарь и решил, что он спрашивает про Хисса, он сказал самое главное. — Веди. — Нитхас велел... — наг ежился, но все же закрывал ему путь. — Повязки... необходимо менять... и лекарство... Прошу вас! Шеасса смерил его самым королевским взглядом. Никакой реакции. Затем взял бутылек и выпил гадкое, словно на тине замешанное, питье. — Веди. Хисс, наверное, был без сознания, потому что никто не мог застать его спящим и безоружным. Элайя сторожил — темная сгорбленная тень в глубине. Завидев Шеассу, он выпрямился и осмотрел его с беспокойством. Шеасса кивнул ему. — Как он? Элайя замялся. — Еще не проснулся, — хрипло прошептал он наконец. Ничего, подумал Шеасса. Маленький наг просто устал. — Хисс? — Не позволил мне позаботиться о нем, пока не свалился, как и ты, — наябедничал Элайя. Доверчивый, доверчивый человек... Он так и не понял, что им пришлось опоить Шеассу сонным зельем, чтобы уложить на койку. Впрочем, это значило, что Элайя не участвовал в их заговоре. Недаром все-таки он нравился Шеассе. Зит был такой маленький и хрупкий… Такой неподвижный. В полутьме палатки, освещавшейся только костром, что горел снаружи, он даже не мог разглядеть, вздымается ли его грудь. Шеасса нашел его холодную руку и прижал к своей груди, согревая. Усталость навалилась на него с новой силой. Он будто сам лежал в земле, приваленный камнями, и с каждым вздохом тяжесть усиливалась. Никто не беспокоил их достаточно долго, чтобы Шеасса проснулся сам. Полог был опущен, но сквозь стены палатки сочился свет. Во рту был странный привкус. Если напрячь память… Похоже, ночью он пил какие-то снадобья и даже помогал поить Зита, почти не будучи в сознании. Вокруг одни отравители. Шеасса перевел взгляд на маленького нага и его сердце едва не остановилась. Зит лежал, уставившись остекленевшим взглядом в потолок. Но почувствовав его взгляд, вздрогнул и повернул голову. — Что такое? Хочешь пить? Что-то болит? — Ты нашел меня, — прошептал Зит. Шеасса провел пальцами по его лбу, убирая волосы. — Да, — сказал он. Лучше бы это его завалило. Наги вырезали бы ему памятник на скале и успокоились на этом. Он не представлял, как страшно было маленькому нагу там, в темноте, под медленно деревенеющим трупом и могильной тяжестью каменистой земли. И все же он до последнего пытался выбраться. Не хотел умирать. — Могу… могу я попросить… Что угодно. Шеасса коснулся его щеки, с тревогой ожидая, что он попросит уйти, оставить его, но готов был выполнить и это. С молчаливой просьбой позаботиться о маленьком наге, он нашел взглядом Элайю. Мужчина снова нес свой дозор рядом с Хиссом... Везунчик. — Ты отнесешь меня туда, где… Туда, где ты спрятал их? Ему не надо было объяснять. Шеасса кивнул. — Конечно. Когда наберешься сил. Даже такой короткий разговор вымотал Зита, и он прикрыл глаза. — Я хочу… хочу, чтобы ты отвез меня туда… Шеасса провел рукой по его лбу. — Нет. Маленький наг медленно открыл глаза. — Нет? — прошептал он. — Нет, — повторил Шеасса. — Если ты умрешь, тебе будет уже все равно, не так ли? Откровенно подслушивающий их Элайя поперхнулся. Собрав все силы, Зит повернул голову и посмотрел на Шеассу. Он выглядел измученным, волосы и зеленая словно листва чешуя потускнели. Но глаза глядели осмысленнее — неожиданный отказ пробился сквозь боль и усталость. Шеасса отвернулся. Он жестокий правитель. Тиран. Деспот. Когда Зит снова прикрыл глаза, тиран и деспот взял его за запястье, чтобы чувствовать биение сердца. И все равно ему то и дело казалось, что маленький наг не дышит и лежит слишком тихо. Тогда он склонялся и слушал его дыхание, щекотавшее губы. Наги и так долго выжидали, давая им отдых. Обязанности никуда не исчезли. Вскоре в шатер стали заглядывать, поодиночке и скопом. Проснувшийся Хисс перехватил большую часть, охраняя если не его сон, то хотя бы сон Элайи. Однако Шеасса уже и сам не мог скрываться. Герлейф нашелся в пещере Совета, где пил с несколькими товарищами. Все они были измазаны по самые брови мазью от ожогов и старались поменьше шевелиться. Как только Шеасса вполз под своды, один из стражей бросил на него виноватый взгляд и торопливо ускользнул. — Ай, — грустно сказал Лейф. — Сейчас сюда примчатся все они. Вопреки сказанному, он поприветствовал Шеассу крепким рукопожатием и протянул бутылку с вином. Шеасса взглянул ему в глаза. Вождь был не так пьян, как хотел показаться. Он казался серым, выгоревшим изнутри. После того огненного ада — ничего удивительного. Шеассе казалось, что он будет ощущать вкус жирного черного пепла и крови вечно. И запах. Этот запах преследовал его до сих пор. Смывая его, он глотнул вина со вкусом нагретых солнцем гроздьев. Люди не ходили собирать дикий кислый виноград в лес, они устраивали виноградники, и их вино было густым как кровь и сладким как лето. Виноград там рос и синим, и розовым, и золотистым… Как это было далеко... словно в другой жизни. — Отлично, — сказал Хисс, как всегда появляясь ниоткуда и точно вовремя. — Все в сборе. Словно бы ненароком он отобрал у Шеассы бутылку, и обратно ее можно было не ждать. Шеасса смутно припоминал какие-то слова лекаря… Но было обидно. Сам Хисс почти и не пил — так, смочил губы. Может, стоит всех пороть. Или темницы. У них есть темницы? — Что там разведчики, — по-семейному просто спросил Лейф. Хисс пожал плечами и высказался в том духе, что разведчики разведывают. Они больше не видели хоть сколь-нибудь заметных отрядов, хотя попадались одиночки. — Мы победили, — сказал Лейф. Шеасса вздохнул. Вот оно, бремя короля. Мужчина выглядел измотанным, и хотел услышать что-то хорошее. Но… Но почему такое количество драконидов вообще снялось с насиженного места и хлынуло через горы? Все это несметное войско, которому ничто не могло противостоять? Когда он закончил говорить, Лейф опрокинул бутылку и пил, пока не опустошил ее. — Когда выступаем? — спросил он, утирая рот. Советники, шипя и торопясь, наполнили зал. Отлично. Кому-то придется сказать им. Они с Лейфом мрачно переглянулись.