Влюблённый литератор.

Поцелуй — это измена? Антон прекрасно понимал, что сейчас делает, что это подлый и не правильный поступок по отношению к себе, а в первую очередь к Арсению Сергеевичу, который уже днём обо всём узнает. Тяжёлые руки исследовали нежно стройное тело, пока то само же подавалось на все эти ласки. Полная тишина, двое бывших партнёров слились в неком страстном, но в тоже время успокаивающем поцелуе. Все в этом поцелуе было так знакомо, до боли и тепла привычно, казалось, что будто возвращаешься в то время, когда все было хорошо и не было абсолютно никаких проблем. Гармонию момента ничего бы не разрушило и мозг Антона был отключён ровно до того момента, пока сигарета не дотлела до самого фильтра и не обожгла нежную кожу пальцев. После чего юноша резко дёргает рукой от резкой боли и открывает глаза, словно на него сошло озарение и он проснулся. -Эд, отпусти меня, не надо, прекрати… — Антон отвернул голову, опустив её вниз. — это неправильно всё… -Да что опять не так, Антон? Всё же было нормально, что ты опять тут комедию ломаешь? Прекрати строить из себя супер верного парня, ты уже изменил ему. Да все изменяют, не бывает людей, которые всю жизнь верны своей второй половине. И я тебе не чужой человек. Сам вспомни, как ты… -Да, ты прав, я изменил тебе, это только моя ошибка и я за неё уже поплатился, больше таких ошибок я бы никогда на хотел совершать, но опять наступил на те же грабли. Ты прав в том, что мне тяжело отпустить тебя, потому что я привязался к тебе, с тобой все так знакомо, можно не боятся, все, так сказать, по родному и привычно. Но мы больше не вместе и я сам должен уже сердцем понять, что больше нас ничего, кроме прошлых событий, не связывает. Давай завязывать с этим, я тебя прошу. Не дави на меня, хватит, я сейчас таких дров наломал… боюсь, не разберу теперь. — после пламенной, печальной речи, Шастун вытирает губы и тихо уходит в спальню бывшего парня, молча ложится под одеяло и обнимает себя, смотря в серую стенку, поджимая под себя колени. Слезы сами идут из его глаз, но он не хочет плакать, понимая, что сам во всем виноват и скорее, придётся прибегнуть к худшему. -Антон, хватит себя мучать, я тебя умоляю, а. Ты просто ничего ему не говори и всё. Он никогда об этом не узнает, да и я не расскажу, даю слово. Прекрати строить из себя героя и самого честного. Сделай вид, что ничего не было, это мой тебе совет, а так, дело твоё, решать только тебе. — Эд подошёл к кровати, взял подушку и плед из шкафа, уходя спать в гостиную, перед этим сказав. — Утром я тебя отвезу, постарайся поспать. — после этих слов дверь комнаты закрылась и наступила полная тишина. Почти всю ночь Антон не мог уснуть, его мучала совесть, не удивительно. В голове все крутились фразы, которые он будет говорить своему партнёру завтра. И что вообще он ему скажет? Да, он скажет ему все, как было, а дальше, как карта ляжет. Увы, юноша не мог угадать, как ответить ему мужчина, потому что никогда не был в отношениях со взрослым человеком, да и слишком много воды утекло с тех пор, как они общались в последний раз, в старой школе. Одному Арсению будет известно, как он ответит, как отреагирует и что скажет своему юному парню на то, что тот выдаст ему днём. В голове, естественно, крутилось самое худшее: расставание, ссора, крики. Но самое страшное, чего боялся Антон, так это не того, что Арсений бросит его, а то, что тот вновь пропадёт без следа, исчезнет, не оставив о себе никаких воспоминаний. Парень был готов к тому, что Попов бросит его, но не был готов к тому, что он уйдёт и из этой школы, сменит место жительства, навсегда оборвет все связи с ним. Что угодно, только не это. Утро. Отвратительное утро. Поникшее состояния. Ужасная погода. Снова шёл неприятный, мелкий дождь, дул сильный ветер, на небе все затянулось одной тяжёлой тучей. Погода подстать настроению Антона, который молча сидел на пассажирском сиденье чёрных жигулей, обнимая свой рюкзак, в полудрёме смотря в окно, ведь за всю ночь ему удалось поспать лишь пару часов с небольшим. В голове вертелось все тоже самое, что и всю ночь напролёт. С каждым метром, ближе к школе, неприятное чувство тревоги и волнения внизу живота все росло, а руки от страха начало немного потряхивать. -Будешь? — Эд остановился у поворота к школе, на светофоре, протягивая Антону наполовину полную банку красного бёрна. — да и хватит с такой кислой миной сидеть, я тебя прошу, все будет нормально, просто не рассказывай ему ничего, что было ночью и всё. Никаких проблем. -Всё у тебя просто, как и всегда, Выграновский. Не хочу, спасибо. — Антон открыл окно при помощи ручки и укутался в свое пальто сильнее, доставая сигареты и молча закурил, смотря на стройку нового бизнес-центра возле своей школы. -Я тебе предложил, как сделать так, чтобы избежать проблем и не ругаться со своим, ну с твоим мужиком, Антон, решать тебе, повторюсь ещё раз. — парень поехал дальше, останавливаясь возле школы. — Давай, удачи тебе там и подумай над тем, что я тебе сказал, ладно? — Эд протянул руку к колену юноши, после погладил нежно по нему и отпустил, как только Шастун нервно дёрнул коленом, чтобы тот убрал руку. -Не распускай. На, держи, надеюсь, не до встречи. — Антон отдал ему сигарету и выскочил из машины, быстро уходя в здание школы, смотря себе под ноги. Арсений тяжело вздохнул, потирая глаза, снимая очки, ведь его глаза увидели то, чего особо не хотели. -Так вот где ты ночевал, Антон… не думал я, что между нами когда-то такое произойдёт. Поговорим ещё. — мужчина стоял в своей лаборантской, с окна наблюдая, как его парень вышел из машины своего бывшего и как до этого он погладил Антона по колену. — Ладно, я надеюсь, он даст мне объяснение того, что я увидел. — мужчина взял в руки телефон и написал своему парню. «Шастун, не забудь про дополнительные в три часа и не опаздывать, нужно будет поговорить.» Антон сдал пальто в раздевалку и как раз пришёл в фойе, смотря расписание и замены на сегодняшний день. -Вот же, первый урок и уже попал… Как на зло первым уроком должен был быть русский язык, а стояла замена на литературу, с Арсением Сергеевичем. Парень тяжело вздохнул, слыша вибрацию телефона в кармане. -Да что ещё там… — он достал телефон из кармана, читая сообщение от учителя. — Ни привет, ни доброго утра, как будто все чувствует и знает уже… — он не стал отвечать, лишь тяжело вздохнул и убрал телефон, потирая сонные глаза, вдруг чувствовуя сзади чьё-то присутствие и то, как кто-то дышит ему в макушку. -Кто о чем знает, а, Шастун? — Арсений встал сбоку от Антона, не смотря на него, рассматривая расписание. — Выглядишь сонным, что с Димой всю ночь делали? -Арсений Сергеевич, я не у Димы был… — парень отошел от учителя, накидывая капюшон на голову, шмыгая носом. -Да, я знаю, что не у Димы. — мужчина начал спокойно перевешивать расписания младших классов. -Я у Выграновского ночевал, больше негде было, Дима с отцом уехал за город, а вы не отвечали до ночи мне, я не знал, куда идти… -Ты знаешь, где я живу, мог туда поехать. Так нет, ты поехал именно к нему. Зная, что ему от тебя всегда надо. -У меня нет ключей от вашего дома, что бы я, на улице бы вас до ночи ждал? Естественно я выбрал ночевать у него, хоть мне и не очень хотелось. -Шастун, признайся просто сразу, у вас с ним что-то было? Видел я, как он тебя по коленке гладил в машине. Я не могу откладывать этот разговор до дополнительных. Уж очень сильно хочется узнать всё. -Арсений Сергеевич… скоро урок начнётся, мне надо… -Я разрешаю тебе опоздать на мой урок. Жду тебя в туалете на первом этаже, в крыле у младших классов, даю две минуты. — Попов молча развернулся и держа под рукой папку с бланками, и листами, ушёл в нужный туалет. -Вот же, попал… ладно, лучше сейчас, чем ждать до конца уроков. — парень осмотрелся, чтобы рядом не было ни одноклассников, ни директора, ни завуча и также молча пошёл в тот туалет, только другим путем, с обходом через второй этаж. Сердце уже бешено колотилось аж в самих пятках. Ноги еле шли и всё будто хотели развернуться и уйти куда подальше, лишь бы избежать этого самого разговора, но делать было нечего, нужно было прояснить все и сейчас, иначе дальше было бы ещё хуже. Вот наконец Антон пришёл к нужному туалету, смотря на дверь и тяжело вздохнул, закидывая рюкзак на плечо, так как всё это время он нёс его в руках. «Давай, вперёд, не будь тряпкой и все ему расскажи, а там будь, что будет уже…» Собрав все силы в кулак и помедлив ещё секунд пять, юноша все-таки хватается за ручку двери и заходит внутрь, сразу закрывая дверь на шпингалет. Немая тишина пугала ещё сильнее, он прошёл к кабинкам и увидел учителя, что стоял у окна, скрестив руки на грудь, дожидаясь Антона. -Пришёл. Ну хоть не испугался. Ну, я слушаю тебя. -Арсений Сергеевич, я виноват перед вами и приму любой выбор с вашей стороны, как со мной поступите вы. — парень снял капюшон и опустил вниз голову, лишь бы не смотреть в эти, до жути, спокойные, но страшно красивые голубые глаза. — я и правда соврал вам, что ночевал у Димы и это меньшее, за что мне стыдно и то, что я хочу вам рассказать. Ночью, перед тем, как вы позвонили мне, я действительно спал и когда я спал, Эд, ну Выграновский, начал целовать меня, а я не понимал во сне ничего и лишь ваш звонок разбудил меня, после чего я оттолкнул его от себя, я в тот момент был в шоке и очень напуган, и мне было ужасно стыдно, хоть я сам лично ничего не сделал. — Антон говорил очень тихо, но чётко и без пауз, боясь, что если остановится, он начнёт заикаться и вовсе разревётся. Он нервно перебирал пальцы и дёргал края рукавов кофты, смотря на свои руки. — Эд не хотел давать мне с вами разговаривать, потому что думал, что я о вас не вспомнил бы, если бы вы мне не позвонили и его этот поцелуй пошёл бы куда-то дальше, он сказал мне разобраться в себе и то, что я не могу отпустить его, я не буду все вам пересказывать, думаю, итак понятно, что он говорил. Вот, а после разговора с вами, я пришёл на кухню, а там он… я закурил, а он поцеловал меня, а я не смог противиться, не смог ему отказать, мне было тяжело, а он… в такие моменты раньше только он всегда был рядом со мной и я будто привык к этому и стал зависим. Я не оправдываю себя, мой поступок просто отвратительный и мне нет прощения, но я должен был вам все рассказать. А по хорошему я должен был оттолкнуть его и уйти, но я этого не сделал, что считаю самой большой ошибкой пока что в моей жизни. После всего он ушёл спать в гостиную, а я остался в его комнате. Больше у нас ничего не было, поцелуй и ничего больше. Всё, больше мне нечего сказать. Арсений молча, но очень тяжело вздохнул, снимая очки и потирая переносицу, после смотря на своего парня. -Шастун, я тебя понял и, думаю, нам стоит сделать перерыв в наших отношениях. Мне нужно все обдумать и понять, что делать. Ты сам до конца разберись, что для тебя будет лучше и с кем тебе будет лучше. Я приму любой твой выбор и постараюсь с ним смириться, если он будет не в мою сторону. А теперь, пожалуйста, просто иди на урок. Я пока не хочу с тобой разговаривать. -Я понял, Арсений Сергеевич. Всё же я знаю, что это ничего не исправит, но я искренне прошу у вас прощения за свой поступок. — Антон сглотнул противный комок в горле, вздыхая и выходя из туалета и идя в кабинет, на урок литературы. Арсений надел очки, стоя в одном положении, не двигаясь, ещё около двух минут, обдумывая то, что только что произошло и как бы ему не хотелось, но мысли сами лезли в голову, он представлял, как его Антон целуется со своим бывшим парнем. «Ужасно, просто ужасно. Я не хочу верить в то, что это на самом деле произошло. Всё было так хорошо и гладко, как в тех самых сказках о любви, но, кажется, так все же бывает лишь в сказках, Арсений. Пора бы привыкнуть уже, в твоём то возрасте, что ты живёшь в реальном мире, где все люди совершают проступки и ошибаются. Я не хочу терять его и не хочу, чтобы он был с ним. Я даже готов просить ему то, что он сделал, только вот, дело в том, что не знаю, правильно это и не сделает ли он так снова…? Господи, все, хватит, потом обдумаю это дело, надо на урок идти…» Попов поправил горло темно-коричневого бадлона и вышел из туалета, молча и без единой эмоции на лице, шагая на второй этаж. Антон зашёл в кабинет, где уже был его класс и он не обнаружил ни Сергея, ни Стаса среди одноклассников. Просто прекрасно, в таком состоянии он ещё и в школе остался один. Он, словно тень, прошёл быстро за последнюю парту и сел у окна, доставая наушники и включая музыку, уложил голову на парту, накрывая её капюшоном. Саша осмотрел Антона презрительным взглядом, все думая, как бы сделать так, чтобы ему поверили о том, что они с Арсением все-таки встречаются. «Я закопаю тебя, Шастун… и мужика твоего, ты у меня получишь, я всем докажу, мне поверят.» В класс тихо вошёл учитель, кладя на стол папку с бланками. Антон медленно снимает наушники и, не поднимая головы, слушает, что говорит Арсений. -Всем доброе утро, класс… сегодня дам вам сочинение писать, у меня сегодня нет времени с вами заниматься. Давайте так, тема вне урока вообще, вот, даю вам несколько на выбор, первая — что такое любовь, в вашем понимании, вторая — что такое предательство, также в вашем понимании. Сочинение на сто восемьдесят слов, абсолютно свободно можете писать, без плана, даю свободу вашим мыслям и вашей фантазии. Всё, до конца урока меня не отвлекать, пишите, что непонятно будет, подходите и спрашивайте, никого не отвлекаете. -У меня вопрос… — Антон молча поднимает руку, параллельно поднимая голову, снимая капюшон. — а можно ли объединить две эти темы в одном сочинении? -Можно, если сможешь, конечно. А то я что-то сомневаюсь, что получится у ученика описать и как-то связать две такие серьёзные темы. -Не переживайте, как я буду это делать, вас уже не касается. -Ну замечательно, если у тебя получится и мне понравится, я тебе похлопаю, Шастун. — мужчина вздохнул и молча сел, взял стопку тетрадей, начиная проверять. «Тоже мне, было бы за что переживать, учитывая то, что я знаю, что он сможет это написать, да ещё и лучше, чем я…» «Я, конечно, сильно виноват, но не топить же меня тут при всех, Арсений Сергеевич…» Антон тяжело вздохнул, потирая сонные глаза, взяв в руки ручку и открыл тетрадь, сразу начиная писать, будто в его голове уже все давно было готово. Слова один за другим быстро начали появляться на странице тетради, постепенно заполняя её. Антон перестал слышать посторонние звуки, голоса и прочее. В тексте была куча примеров из его жизни, как для первой темы, так и для второй. Рука уже начала уставать от беспрерывного написания, но юноша на это даже не обращал внимания, так как в его голове с каждым предложением, следом, рождалось новое. “Любовь — это когда без боли, со слезами и счастьем ты встречаешь того, благодарю кому твоё сердце начинает биться чаще, а глаза сияют от тёплых и нежных чувств.” “Неважно, кого ты любишь, важно, что с ним тебе хорошо, тепло и ты забываешь о всех проблемах, которые тебя преследуют, а ещё лучше, если он помогает тебе решить эти проблемы, не смотря на их сложность.» “Быть любимым — это как находиться за каменной стеной, которая всегда будет тебе защитой, не даст в обиду и всегда поможет, не важно, какой ты есть.” “Любовь заключается в мелочах: сходить вместе в театр, помочь друг другу в готовке, посидеть в тёплой кофейне во время дождливой погоды или просто молча находиться рядом, зная, что даже без единого слова вам будет вместе хорошо.” “Предательство. Предательство тесно связано с любовью, ведь один маленький проступок, со стороны одного, может разрушить то, к чему двое возлюбленных так долго шли.” “Это когда ты понимаешь, что сделав это, ты потеряешь доверие, а возможно и всю любовь своего человека, ты все равно это делаешь.” “Один проступок: поцелуй с другим человеком, отмена встречи без причины, выбор в пользу встречи с другими человеком, когда твоему плохо, измена. И всё, можно потерять любимого навсегда, ведь не все готовы просить то, что каждый для себя считает предательством.” “Просить прощения никогда не поздно. Простить никогда не поздно. Но стоит задуматься, нужен ли тебе человек, который предал тебя? Если он искренне раскаивается и ты веришь, что он так больше никогда не поступит, то стоит задуматься, чтобы простить, а так, это личное дело каждого, ведь у людей свои представления о любви и предательстве.” “Если ты готов простить и любишь человека, и он тебе дорог, то ты дашь ему шанс исправиться. А если нет, значит это не твой человек, раз ты так легко готов расстаться со всем, что было между вами.” Так, под самый конец урока, сочинение было написано, но было оно в три раза больше, чем просил изначально учитель. Юноша все проверил и осмотрел текст в тетради, вздыхая и потирая глаза, чувствуя, как ноет сильно рука, ведь все это время он писал почти без перерыва. -Всё, до конца урока пять минут, пожалуйста, заканчиваем и сдаём. — Арсений отложил последнюю тетрадь в стопку, снимая очки, убирая их пока на край стола. — как закончите — можете идти, только тихо, я все проверю и принесу вам тетради завтра, там уже Андрей Николаевич будет разбираться, согласен ли он с моими оценками или нет. Антон сглотнул и поправил чёлку, закрывая все же свою тетрадь и убрал ручку, вставая и медленно, но спокойно, пошёл к учительскому столу, кладя туда свою тетрадь, даже не смотря на учителя, но если быть точнее, он просто боялся смотреть ему в глаза, было стыдно, страшно и больно, поэтому он молча оставил её на столе Арсения, разворачиваясь и уходя обратно на свое место, с мерзким комом в горле. Казалось бы, не будь здесь сейчас всего его класса, он готов был в ноги учителю упасть и просить прощения. Но к сожалению, такой возможности у него нет, поэтому он молча сел на свое место, смотря в окно. «Он меня не простит… никогда. Хотя, правильно сделает, так мне и надо. Сам во всём виноват, вот будет мне уроком, что не надо давать волю эмоциям…» Арсений поджал губы и надел очки, взяв тетрадь Антона, открывая её и начиная медленно читать то, что тот написал, пока в это же время остальные потихоньку подходили и сдавали работы, покидая кабинет один за другим. Мужчина даже забыл со всеми попрощаться, так как был слишком сильно занят сочинением Шастуна. А Антон тем временем молча стоял у стола Арсения, ожидая, пока тот дочитает. «Он так увлёкся чтением моего сочинения, что даже не замечает, как я здесь уже минуты две стою…» Он сложил руки в замок, смотря в окно, на школьный двор, задумываясь о том, что не хочет заканчивать одиннадцатый класс, а просто пойдёт в какой-нибудь колледж, как все и будет спокойной жить. Пока Шастун витал где-то облаках, Арсения дочитал сочинение и снял очки, замечая Антона. -Что ты тут до сих пор делаешь? На урок не надо? Ответа на вопрос не последовало. Юноша посмотрел на учителя, после просто опустил виновато голову, тяжело вздыхая, не понимая, зачем он на самом деле тут стоял все это время, будто это что-то бы изменило. Попов просто встал со стула, с тетрадью Антона в руке, кидая её аккуратно на стол, медленно занося руки чуть вверх, смотря на парня, начиная медленно тяжело ему хлопать. А мальчик в это время стоял, все также с опущенной вниз головой, медленно краснея от стыда, готовый провалиться сквозь землю. -Арсений Сергеевич… не паясничайте… -А что? Я сказал, если у тебя получится, я тебе похлопаю, вот, выполняю своё обещание. Твоё сочинение действительно достойно похвалы, признаюсь. Я чуть слезу не проронил, Шастун. -Арсений Сергеевич, я дико виноват перед вами, но не топите вы меня так, пожалуйста… да, мой косяк, я признаю его, я раскаиваюсь… позвольте вину загладить, прошу. — парню было жутко непривычно говорить такие слова, ведь он ни перед кем обычно так не извинялся. Поэтому он стоял и еле подбирал слова, не смотря на богатый словарный запас. — я сделаю все, что вы хотите. -Ничего мне от тебя не надо, успокойся. Иди на урок, опоздаешь, на дополнительных поговорим. -А я не приду на дополнительные больше. Всё. Сам готовиться буду, чтобы ваше личное время не отнимать. — Антон закинул молча рюкзак на плечо, уходя из кабинета, хлопая дверью. Арсений глубоко вздохнул, садясь обратно, надевая очки и стал думать, что делать ему с Антоном и как вообще быть в такой ситуации. «Знал я, что будет сложно, но чтобы такое, я даже представить не мог… Поторопились мы, кажется, с нашими отношениями, он молодой, мальчик ещё, а я тут со своими серьёзными отношениями, он не нагулялся ещё, я должен был это понимать, когда шёл на такой шаг, вступая с ним в отношения… я чувствую себя виноватым, хотя моей вины нет… я уже даже успокоился и не злюсь на него, просто хочется немного побыть одному и повыпендриваться. Будет ему уроком, неделю так помучается и все.» Арсений слабо улыбнулся сам себе и своему решению, как сразу резко вспомнил, что Антону ведь негде жить, а значит жить он будет у своего бывшего, если не помирится с отцом. «Ну вот тебе раз, час от часу не легче, Попов. Ладно, он может жить у меня, я ему предложу, но между нами сугубо дружеские отношения, никакой любви и так далее… вот на дополнительных ему и предложу.» Антон весь день проходил мрачный, ни слова лишнего никому не сказал, смотрел себе под ноги и ждал, когда же этот день наконец закончится. Он не отвечал никому на сообщения, на звонки отца, который так яростно пытался до него дозвониться. Не до этого ему было. Нужно было думать, что делать и как себя вести для того, чтобы помириться со своим мужчиной. Конечно, нужно поменьше показывать свой характер, ведь только он один виноват, что целовался со своим бывшим, поэтому и голова была целый день забита одними и теми же мыслями. Вот он шёл спокойно после шестого урока в раздевалку, как на лестнице его перехватил Саша, хватая за шиворот и отвёл в угол, крепко прижимая к стене. -Ну ты че, а? Ты думал, что я все не узнаю? Тебе сейчас это с рук сошло, благодаря твоему папаше, Шастун. -О чем ты? — Антон крепко вцепился в руку одноклассника, пытаясь отпихнуть его от себя. — отпусти меня. -Я о тебе и преподавателе по литературе, павлин этот очкастый. Вы же оба заднеприводные, думаешь, я не знаю? Я вас поймаю когда-то и уже не отвертишься, его уволят, а тебя посмешищем сделаю, Шастун, понял? -Я искренне не понимаю, о чем ты говоришь. Руку свою убери и дай пройти, у меня времени нет. — парню все же удалось убрать его руку от себя и он поправил худи, толкая одноклассника плечо, уходя бегом в раздевалку. «Чуть не попался, твою же мать. Будет он ещё моего мужчину оскорблять, и не важно, что мы в перерыве… ещё слово и не сдержался бы…» -Я всё равно всем докажу и все узнают! — кинул, вслед Антону, Саша эти слова. «В задницу себе свои доказательства засунь…» Юноша взял наконец свое пальто и накинул его на плечи, быстро выходя со школы, идя в парк, так как больше не знал, куда себя деть до трех часов, а ждать было нужно ещё почти целый час. Конечно он не собирался прогуливать консультацию. Будто ему не хотелось выяснить все и сейчас, даже без разницы, о чем говорить, главное слышать голос любимого человека и учителя, быть рядом. Просто знать, что его не станут игнорировать. Стоило Антону найти свободную скамейку и сесть, как ему позвонил Эд, с предложением пожить у него, пока у парня все не устаканится с отцом. Казалось бы, почему бы не согласиться, все знакомо, привычно, рядом, близкий, можно сказать, человек. Но нет. Больше Шастун на это не поведётся. Ему хватило того, что знакомое и привычное привело к тому, что пришлось расстаться со своим любимым на неопределённый срок. Потому Антон вежливо отказался и попросил Эда привезти его вещи сейчас в парк. «Куда я дальше, что делать, ничего не понимаю…» Юноша вздохнул и убрал телефон в карман, смотря в пасмурное, тяжёлое небо. Не глядя, он достал пачку сигарет, в которой лежала зажигалка и закурил, шмыгая носом. Голову не покидали мысли об Арсений и о том, как же хочется все вернуть на день раньше и не ехать к Эду домой. Но как бы не было печально, машину времени ещё не изобрели, поэтому придётся разгребать эту проблему своими силами в настоящем времени. Спустя минут пятнадцать, Антон слышит шаги в свою сторону и поворачивает голову, параллельно затягивая капюшон потуже, так как за это время он замёрз ещё сильнее. Эдуард Выграновский, собственной персоной, идёт со спортивной сумкой своего бывшего на плече. -Привет, вот твои вещи. Ты как? — он поставил сумку на скамейку и сел рядом с парнем. — ты ему все рассказал, сто процентов, а он что? -А он ничего, сказал, что лучше нам сделать паузу в отношениях. Неважно, это тебя уже не касается. — Антон забрал сумку и положил себе на колени, смотря куда-то вперёд. — спасибо за вещи, мне пора уже, консультация через двадцать минут начнётся… — юноша встал со скамейки и повесил сумку на свое плечо. — провожать меня не вздумай, езжай домой, пожалуйста. спасибо ещё раз, за всё, Эд. — парень просто, сам с собой и с сумкой на плече, пошел спокойно обратно в школу. «Да и черт с тобой, Антон, я пытался… бегаю тут за тобой, как мальчик, а ты вцепился в своего Попова и ничего не надо тебе больше… а я, может, вернуть все хочу, люблю тебя. Но лезть к тебе я не стану больше.» Выграновский тяжело вздохнул, провожая Антона, что уже слился с толпой, взглядом, после поднимаясь и идя быстрым шагом к своей машине, пряча руки в карманы кожаной косухи своего покойного отца. Шастун добрел до школы, витая в своих мыслях, смотря себе под ноги, слыша, как вибрации от звонка на телефон раздаются почти без перерыва, а все звонит ему его отец. Парнишка даже не думает брать трубку, пока сам не захочет с ним разговаривать. Он даже не сдаёт пальто и сумку в гардероб, а сразу шагает к кабинету литературы, понимая, что ближайшие сорок минут они будут тет-а-тет с Арсением и будут оба делать вид, что ничего не произошло, ведь все-таки к экзамену нужно готовиться, а не выяснять свои любовные отношения. Антон подходит к двери кабинета и дёргает за ручку, после чего дверь не открывается. Он пробует открыть соседнюю дверь в лаборантскую учителя, но увы, все также безуспешно. -Чего я ожидал, сам же ему сказал, что не приду, вот он и ушёл уже домой, наверное… -Я не ушёл, я здесь… — недолгое молчание и он наконец произносит его имя. — Антон…