Монета, ставшая ребром

      Дилюк режет очередному митачурлу спину, запуская попутно феникса в его приспешников. Мужчина крутанул пару раз тяжёлым лезвием, и монстр, наконец, падает и рассыпается в пыль, подобно вампиру на солнце из сказок. Пытаясь отдышаться ледяным воздухом пресловутого Драконьего хребта, Рагнвиндр подхватывает сброшенную в пылу сражения сумку-мешок и роется в ней, пока не достаёт карту с ориентирами. Разворачивает, сверяется и начинает осматриваться в поисках возможных мест привала. Не для себя, нет. Просто очевидно, что если группа не вернулась, значит, должны же они где-то сидеть. А зная кавалериста, тот нашёл бы им едва не каменный пентхаус. Всё для подчинённых… А вот с себя скорее три шкуры сдерёт, дабы обеспечить им хоть какие-то условия выживания. На себя благополучно плюнет и… И что? И ничего. Просто возьмёт и плюнет.       Очередная пещера оказалась пустой, но винодел всё же решил её осмотреть. Всё бы ничего, да вот только при входе в неё мужчина будто почувствовал дым. Запах гари вскоре стал более отчётливым, и Дилюк начал осматриваться в поисках хоть чего-либо. Пока что единственное, что он мог заметить — это как-то странно свисающий лёд на выходе. Он будто торчал отовсюду, по кругу, словно тут и вовсе раньше была ледяная стена.       Решив и самому немного передохнуть, Рагнвиндр поплёлся к ближайшим обугленным остаткам дерева и попытался их поджечь. Получилось минуты через две долгих стараний, но всё же получилось. Там же он осторожно сбросил груз и присел рядом с огнём, сгорбившись и складывая руки на груди. Шёл уже третий день его личной экспедиции, а из каких-либо следов пребывания здесь заветной группы только обугленные поленья и странного вида вход в пещеру. Хотя и то не факт, возможно, природа льда здесь решила сыграть с ним злую шутку, а хиличурлы обзавелись разумом.       Ну нельзя просто так взять и исчезнуть, не оставив ни одного следа или знака. Сейчас, когда руки подкидывали монету, в груди у винодела теплилась надежда на спасение названого брата, на его целостность и сохранность. Хотя он действительно мог давно уже погибнуть… Так, траурные мысли в сторону.       Сейчас алоглазый почувствовал себя донельзя странно, словно учуял что-то, что так или иначе могло помочь его независимому расследованию. Медленно поднявшись на ноги, он уже быстрее потушил огонь и прихватил сумку, размеренно ступая к выходу. Тогда чувство усилилось, и мужчина решил рискнуть, растрачивая почти половину своей энергии на осмотр местности через пелену чувства стихий, которое делало всё чужое серым, свои руки красными, а воздух ещё более грязным. И всё же, на фоне всей этой неразберихи Дилюк смог развидеть едва различимую ниточку знакомой элементальной энергии, что немного подсвечивала разбитый лёд светло-синими оттенками. Абсолютно позабыв про возможные опасности и не съеденную миску томатного рагу, которое помогло бы ему не замёрзнуть, он бросился на выход, небрежно перепрыгивая торчащие треугольники острого льда. Ткань штанов чуть выше щиколотки порвалась, и кожу там обдало ледяным ветром. Кажется, даже порез какой-никакой остался. Наплевав на холод и лёгкое покалывание, Дилюк бежал по практически невидимому следу, резко останавливаясь, когда тот пропадал. Ещё раз осматривался, впиваясь глазами в любое движение или изменение цвета на фоне серой земли и скал и, цепляясь за новый след, продолжал бежать. С разбега он запрыгнул на острый отступ и начал перебирать руками, желая быстрее добраться до верха скалы.       Долезть получилось лишь через пару минут, за это время пальцы, хоть и в перчатках, словно окоченели, а дыхание долго не приходило в норму. Рядом не было ничего, что можно было бы поджечь, и использовать, чтобы согреться, тело начало мёрзнуть ещё сильнее. Нужно поскорее найти источник тепла, иначе он просто никуда не дойдёт…       Быстро и размеренно Рагнвиндр бежал вдоль отступа, надеясь не оступиться и не свалиться в океан со внушительной высоты. Ветер больно бил в лицо, обмораживая и без того уже атрофированные мышцы. Ресницы покрылись инеем, отчего держать веки раскрытыми становилось всё сложнее.       Так он пробежал ещё какое-то время — винодел уже потерял счёт времени. Казалось, прошло несколько немыслимых часов. Наконец, выйдя на более безопасный, а именно более большой участок горы, Дилюк увидел углубление — что-то похожее на вход в пещеру. Второпях он зашёл внутрь, глазам предстала очень мудрёная сеть туннелей и пещер, переплетающихся и извивающихся, словно змеи. Снова не увидев никакого источника тепла, истощённо сложив руки на груди и впиваясь от холода пальцами в рукава, он посмотрел на представший пейзаж своим чувством стихии, едва улавливая лазурную нить, и уже дрожащими, еле держащими ногами, последовал за ней. Судорожно выдыхая и одними лишь глазами осматриваясь в поиске возможных зацепок или горючих материалов, мужчина вышел на острый отступ, перед которым вилась дорога с крутым спуском. Он уже не смотрел по сторонам, силы остались только на взгляд прямо.       Он увидел крутой спуск и почти полностью ледяную дорогу, состоящую преимущественно из шипов и угловатых кусков. Голову винодела охватило лёгкое головокружение, и он слегка отошёл назад. Всего на шаг. Обрыв совсем немного отдалился. На секунду показалось, что всё вокруг начинает темнеть и покрываться чем-то чёрным.       Кажется, это было последним, что смог увидеть Дилюк перед тем, как отключиться, ударяясь об лёд замёрзшими коленями.