Четыре королевы

Я пришла к ней, в её чудесный светлый дом, когда ещё светило холодное зимнее солнце. Было около четырёх. Длинные тени от невероятно высоких елей, окружавших усадьбу, падали на искрящиеся сугробы и, казалось, указывали на массивные двери особняка. Постучав бронзовым кольцом в заметно истёртый камень, вделанный в кладку из розового туфа, я достаточно долго переминалась с ноги на ногу, пытаясь согреться — мороз крепчал, а я была одета не по сезону. Она открыла мне и устало улыбнулась. Фертина де Цембрэ, первая жена, моего безвременно почившего мужа. — Входи. Она надменно вскинула голову и повернулась спиной. Пока я шла за ней по странно-розовому коридору, обставленному простой деревянной, явно деревенской, мебелью, я внимательно рассмотрела Фертину. Одета она была просто: в хлопчатые брюки, байковую рубашку, а вместо тапочек на ногах у неё были гигантские уги. Фертина, я точно знала, была в два раза меня старше, но я сразу поняла, что в любой компании проиграла бы ей по всем параметрам. Есть такие женщины, которым, чтобы быть привлекательными, не нужно предпринимать усилий. Это бесит. Такие ещё любят смущённо улыбнуться и цинично бросить в пространство: «Что-то я стала плохо выглядеть…» Она села в уютное кресло, которое стояло вплотную к нелепой тумбочке из некрашеного дерева, служившей базой для шикарного подноса и кучи чайных принадлежностей. Щёлкнув кнопкой на электрическом чайнике, Фертина смущённо улыбнулась и сказала: — Извини, я не ждала гостей и, наверное, плохо выгляжу. Я сочувственно покивала и, поймав себя на мысли, что реально ей стала сопереживать, ответила: — Да нет, вы прекрасно выглядите… Такая кожа… На самом деле и глаза, и шея, и грудь, и всё остальное. Как Роллс-Ройс — неважно сколько ему лет, все молча завидуют. — Ты чай любишь чёрный или зелёный? Она сбила меня с мысли, хотя я уже готова была задать свой вопрос. — Ээм… Чёрный, наверно. — Хорошо. Фертина бросила в гигантский френч-пресс щепотку крупнолистового чая, источавшего невероятный аромат и, как будто такой чай был недостаточно хорош, добавила пару сушёных оранжевых цветочков. Я совсем забыла, что хотела спросить, потому что кружение листочков в крутом кипятке и медленно темнеющий френч-пресс завораживали. — Джеймс любил чай, — Фертина посмотрела сквозь меня, сняла со спинки кресла клетчатый плед и укрыла свои длинные ноги, — тебе дать плед? Мне холодно, я вообще мерзлячка. — Нет, спасибо. Я поняла, что она не предложила мне снять верхнюю одежду. Это явно не был намёк на то, что она хочет от меня избавиться побыстрее, ведь плед она мне предложила. И вообще, вела она себя дружелюбно. И, судя по тому, что я о ней слышала, она вообще человек прямой и честный. Если бы я пришла не вовремя, Фертина меня попросту бы не впустила. Она пододвинула ко мне милую чашку с цветочками и налила темно-оранжевый чай. — Вот мёд, варенье, вот печеньки, угощайся. Ложечки вот. Ложечки были разномастные, судя по мизерным штампикам, из качественного серебра. В принципе, я и так не хотела отказываться от угощения, но варенье и печеньки выглядели настолько аппетитно, что я снова забыла, что хотела задать вопрос, и принялась пробовать. Варенье было ароматным и, судя по консистенции, содержало мало сахара. — Это малина с иргой, — пояснила Фертина, глядя на меня снисходительно, — в ирге много пектина, и, чтобы варенье не бродило, я под крышку заливаю ром. Она ещё и варенье сама делает. Это меня больно укололо. Я сама много что в жизни упустила из-за увлеченности профессией. Собственно, я — неумеха во всем, что не связано с моей работой. А Фертина — совершенство, и даже возраст и непритязательная одежда не могут этого испортить. Скорее подчёркивают. — Итак, Нимука, из-за чего ты пришла? Я уловила этот нюанс — не «зачем», а «из-за чего». — Да. У меня есть несколько вопросов. Фертина выжидательно на меня посмотрела. Очень выразительные глаза. Думаю, в молодости она могла прожечь взглядом насквозь. Сейчас же… Сейчас же она просто в этом не нуждалась. Я решила оставить главный вопрос напоследок. — Гхм, Фертина, у меня есть несколько, боюсь, не совсем удобных вопросов. Но ответы на них, мне действительно важны. Не сочти за грубость, или ещё что-то… Она откинулась на спинку кресла и посмотрела на меня иронично. — Я не в том возрасте, чтобы стесняться или скрывать что-то. — Ну да. То есть… — от волнения я почувствовала скованность, словно опять вернулась в училище, в окружение требовательных педагогов, которые говорили на неродном для меня языке. — В общем, как вы расстались с Джеймсом? Лицо Фертины болезненно дёрнулось. — Знаешь, Нимука, это не было больно, просто пустота. Как будто, что-то потерялось. Но, как потом оказалось, ненадолго. Хм, то, что она начала с эмоций, а не с обстоятельств, характеризует её как… Как-то, в общем, характеризует. Например, она не сильно зациклена на материальных факторах, или на том, как их разрыв сказался на её положении в обществе. — Давай я тебе вкратце расскажу. Обо всем. Сначала... — она отхлебнула чаю и поставила чашку на поднос, я же, боясь её спугнуть, её исповедь, наоборот спряталась за своей чашечкой с цветочками, держа её перед собой. — Я была старше и опытнее его. Он был испуганным мальчиком и только со мной расцветал. Собственно, женихи вились вокруг меня роем, но Джеймс был единственным, с кем я могла поговорить обо всём. Я его соблазнила и женила на себе. Потом я несколько раз хотела уйти от него, Джеймс меня удерживал, каждый раз находя аргументы. Хм. Мне его не хватает. Фертина надолго замолчала. Я же, автоматически поглощая печеньки, интенсивно думала. Они действительно были гармоничной парой. Красивые, умные, талантливые. Я познакомилась с Джеймсом, когда они с Фертиной были ещё женаты, и отчаянно завидовала, что мне не достался такой мужчина, хотя вокруг меня поклонники тоже вились роем. Потом он неожиданно исчез, как оказалось, вместе с той… Она следующая в моём списке. Н-да. — В общем, расстались мы спокойно, — неожиданно продолжила Фертина, — он просто однажды сказал: «Прости, это так больше продолжаться не может». Собрал вещи и ушёл. — Погодите, у вас же был общий бизнес? — Да он подписал все бумаги и оставил имущество. Впрочем, я не сильно бы нуждалась в чем-то. Сразу же на горизонте объявились мои старые ухажоры… —  она усмехнулась, — один из них был очень богат, так что теперь я обладательница весьма крупного капитала. И это… Удобно… У меня в голове бешено завертелись мысли. Из нас четверых она, наверное, самая спокойная, и опытная, и независимая. Их брак длился двадцать пять лет. Они устали друг от друга. Развод дал им возможность пожить другой жизнью. С внешностью Фертины, с её талантами, Джеймс вряд ли был единственным светом в окошке. Собственно… Собственно, я об этом догадывалась заранее. Поэтому и пришла к Фертине к первой. Возможно, она сможет помочь мне. — Фертина?.. — Да? Она смотрела на меня немного заинтересованно, хотя чувствовалось, что начинает терять ко мне интерес. — Есть одно обстоятельство. Странное. У Джеймса был современный трекер, его не нашли на месте трагедии. Так вот, после того, как сошёл оползень, трекер продолжал двигаться, причём по весьма причудливой траектории, прежде чем исчез. — Да? По лицу Фертины пробежали непонятные эмоции. Я не смогла их прочитать, хотя считаю себя специалистом в мимике. — Что это может значить, — несмотря на странные гримасы, голос её звучал ровно, — он, возможно, выжил? — Вряд ли. Скорее, кто-то поднял трекер, или какую-то сумку, или рюкзак и понёс. Однако… — Однако, свидетелей, выживших не обнаружили. Это наталкивает на мысли о злом умысле. — Вот, я сразу так и подумала. Раз есть некий сторонний наблюдатель, не пожелавший поделиться информацией, возможно, это говорит о преступлении. Тогда нужно выяснить мотив, возможность, ну и все такое… — Ну, со мной всё ясно, — Фертина помрачнела, — у меня огромные связи и материальные возможности, так что моё алиби, а оно есть и весьма надёжное, ничего не значит, но ты сама, что можешь сказать о себе в свете данной ситуации? Она ударила по больному. Что ей ответить? Учитывая её репутацию, нужно быть максимально искренней, иначе моё положение, и так не надёжное, сделается опасным. — У меня нет алиби на момент трагедии, я заперлась с книжками после двенадцатого «Щелкунчика». Была предельно измотана. Собственно, именно поэтому он и уехал. Чтобы меня не дёргать. — Да это в его стиле. Фертина вздохнула. — И есть ещё одна проблема. — Ну. — Я очень резко отреагировала на то известие. Ну, ты понимаешь. И провалялась месяц в клинике. В специальной. На тяжёлых препаратах. У меня провалы в памяти.