Неожиданные совпадения...

Вальден уютно расположился в плетеном кресле-качалке, которое стояло на деревянной террасе их фермерского домика вместе с другой такой садовой мебелью. К вечеру жара немного спала, и он решил провести время на свежем воздухе. Хотя в его комнате и работал кондиционер, но там было как-то трудно дышать. Хотелось вырваться на свободу и, наконец, в полной мере насладиться последней хорошей новостью. Можно даже сказать грандиозной. В одной руке Вальден держал запотевший стакан с лимонадом собственного производства. Остатки льда ещё пытались охладить напиток, но уже сдавались под натиском солнца, постепенно уменьшаясь в размерах. Вторая рука была занята небольшим сложенным листом, на который постоянно посматривали миндалевидные немного странные глаза. В тени навеса сложно было понять, что в них такого необычного. Но когда Вальден поворачивался лицом к заходящему солнцу, было четко видно, что один зрачок у него был серого цвета, а другой — карий. Оттенки не были насыщенными, поэтому эта разница не сильно была заметна, но часто вызывала у собеседника, смотрящего в глаза, некий необъяснимый дискомфорт. Они начинали путаться, отводить глаза и даже неожиданно замолкали. Именно поэтому Вальден часто разговаривал либо опустив взгляд, либо смотря куда-то в сторону. Он привык… В принципе, за свои двадцать три года он не так часто и общался с незнакомыми людьми, а родня и приходящие рабочие уже привыкли к этой его особенности. Также как и к другим его отличиям. Например, к очень бледной коже и светлым волнистым волосам. Были бы эти цвета ещё немного белее, и парня по праву можно было бы назвать «альбиносом». Но жизнь в солнечной Австралии немного исправила ситуацию, придав коже легкую желтизну загара, а волосам эффект выгорания. Не то, чтобы в их семье не было подобного — мать Вальдена тоже была бледнокожей, с русыми волосами. Скорее это было несвойственно для места его проживания и рода деятельности его семьи. Всё относительно немногочисленное семейство Теллеров проживало на севере Австралии и занималось традиционным для этого континента делом — владело собственной животноводческой фермой. Расположена она была в небольшой долине, вдали от туристического побережья и крупных населенных пунктов. Впрочем, и до небольшой деревни от фермы Теллеров было чуть больше сорока пяти миль. Обособленность сыграла свою роль и в формировании характера Вальдена. Он был замкнутым и необщительным, даже обучался дома. Благо острый ум, сообразительность и просто маниакальная любовь к чтению позволяли это делать. И если начальное образование он получил от матери, то остальные знания по интересующим его предметам успешно добывал сам из книг. — Привет, можно присесть? — негромко спросила невысокая бледная женщина с грустными усталыми глазами. Она так тихо подошла, что парень от неожиданности вздрогнул, пролив немного лимонада на террасу. Напиток быстро впитался в горячую сухую древесину, а через пару секунд уже испарился, как и внезапный испуг Вальдена. Он еле заметно поморщился, понимая, о чем сейчас пойдет речь, но не посмел открытым недовольством портить матери и так плохое настроение. Она единственная, кто его поддерживал во всей этой затее… Даже, несмотря на то, что ей она тоже не нравилась. — Садись, конечно. Это же твой дом. — Наш, Вал, наш… Неужели он тебе так не нравится? Разве тебе здесь плохо? — Мама, мы же уже тысячу раз говорили на эту тему. Я не хочу повторять… — И ты уже точно всё решил, не передумаешь? — с надеждой спросила женщина, но, увидев листок в руке сына, добавила. — Вижу, что нет. Ты же с ним ни на секунду не расстаёшься… — Я не передумаю, это же моя мечта с детства. Ты же знаешь… — Знаю… Но я не понимаю, как ты мог получить согласие, у тебя ведь для этого нет необходимых данных. Мне кажется, здесь что-то не так… — Ну, посмотри сама, — который раз уже повторил Вальден, протягивая бумагу осторожно, как хрупкую драгоценность. Женщина обреченно взяла лист тонкими длинными пальцами, аккуратно развернула и принялась читать. Она долго водила глазами, пытаясь найти между строк скрытый смысл, а в тексте — какой-то подвох. Но лаконичные фразы и четкость формулировки не давали ей повода усомниться — это действительно обычное приглашение на работу:

Уважаемый мистер Теллер!

Уведомляем вас, что мы внимательно изучили ваше резюме и рекомендации, и пришли к решению, что вы нам подходите. Ожидаем вас как можно скорее для ознакомления с графиком работы и обязанностями. Информируйте нас о дате прибытия — мы вышлем вам сопровождение… Дальше шли многочисленные подписи и печати, в подлинности которых миссис Теллер уже не сомневалась. Она тяжело вздохнула и вернула письмо сыну. Вальден аккуратно сложил листок, залпом выпил уже просто прохладный лимонад, и встал. Ему снова хотелось одиночества. Он не очень любил общество людей, пусть даже это была родная мать, а вот с книгами мог проводить часы напролет. Вот и сейчас он вернулся в свою комнату и, взяв с полки тонкую потрепанную книгу, принялся читать… Через час тяжелая поступь заполонила весь фермерский дом. И хоть качество ремонта и отделки были выше обычного деревенского стиля, полы всё равно были самые простые, деревянные, из длинных вскрытых лаком досок. Именно поэтому всех, кто заходил через парадный вход, было слышно сразу же. Особенно, если это был такой высокий и плотный мужчина, как тот, который направлялся к деревянной двери в дальнем конце дома. Это была самая обычная дверь, такая же, как и все остальные. И только неуместный внутри помещения коврик перед ней говорил о том, что помещение за дверью не совсем типично для фермерского загородного ранчо. Мужчина старательно вытер грубые пыльные ботинки, уверенно постучал в дверь и только тогда вошел. Сразу же стало понятно, почему стоило так тщательно очищать обувь — ноги сразу же утопали в пушистом изумрудном, словно молодая трава, ковре. Он занимал всю площадь помещения, оканчиваясь белыми высокими плинтусами, которые по углам переходили в импровизированные белые колоны. Одна стена была полностью оклеена шелковыми зелёными обоями с классическим серым узором. На ней висело несколько портретов в резных рамах. На белом комоде у этой стены разместились пара фоторамок и причудливый подсвечник, словно попавший сюда из какой-то другой эпохи. Вальден, ничем не выказав своего недовольства, поднялся и направился навстречу гостю, при этом оставив потрепанную книгу на высокой шикарной кровати с резными спинками. Не хватало только столбиков и занавески над изголовьем, чтобы представить себя не в фермерском доме, а в королевских покоях. Картину роскошной элегантности дополняла массивная хрустальная люстра, блики от которой добавляли комнате блеска и праздничности. Атласные серебристые шторы с бахромой скрывали вид за окном, а два кресла возле них приглашали уютно устроиться и завести светскую беседу. В общем, весь интерьер комнаты совершенно не вписывался в сельский характер жилища Теллеров, как впрочем, и сам Вальден… — Проходи, присаживайся, — сказал хозяин столь отличного от других помещения, пожимая руку здоровяку и критически оглядывая его одежду. — Спасибо, Вал, — ответил мужчина, заметив осмотр и радуясь тому, что сегодня он не выполнял никакой грязной работы, а просто ездил за образцами нового корма. — Предупреждаю сразу, Бен, что, если разговор снова пойдет о моем отъезде, то я попрошу тебя покинуть мою комнату, — садясь в кресло, не зло, но твердо начал разговор Вальден. — Зря ты так… Ведь мы же одна семья — нам нужно разговаривать! Ты просто не представляешь, как расстроился отец, хоть по нему этого и не видно. Мы же у него единственные помощники и наследники! Эта ферма — дело всей его жизни, и не только его. Впрочем, ты и сам знаешь историю нашей семьи, и что всё это хозяйство, земли, дом достались нам ещё от прадеда… И как они действительно разрослись и стали прибыльными во времена хозяйствования папы — у него талант в этом деле. Он хочет передать свои знания и умения, нам, своим сыновьям. Наше место здесь, Вальден! — Бенджамин, посмотри на себя и на меня. Вот ты — действительно Фермер с большой буквы, и по умениям, и по внешнему виду, — Вальден критически оглядел сильное мускулистое тело брата, его ровный насыщенный загар, простое, но добродушное лицо, а потом перевел взгляд на свои тонкие белые руки и, как бы показывая свою правоту, повертел ими перед носом Бена. — Ты, прав, мы не похожи, ведь ты пошел в мать. Но она-то здесь, ведет хозяйство, помогает на ферме, работает вместе с семьёй, хоть по виду и не предназначена для такой жизни. — А делает ли это её счастливой, Бен? — Я не знаю, — после минутного молчания ответил брат, — честно говоря, даже никогда не задумывался… — Вот именно! Я не хочу повторять её судьбу, хочу делать то, что мне нравится. Может, ты и не поверишь, но мне жаль, что я не могу разделить с тобой и отцом любовь к ферме. Действительно жаль, но я другой. И всё это, — он показал рукой куда-то за окно, — хоть и красиво, приносит доход, но не моё, не моё… — Я понимаю, — с трудом почти по слогам выговорил Бенджамин, вставая с кресла — что ж впредь не буду доставать тебя подобными разговорами. И больше того, попробую всё объяснить отцу… — Спасибо, Бен! — искренне поблагодарил Вальден, протянул свою белую руку с тонкими пальцами и пожал мощную ладонь брата. Этот короткий, но насыщенный на откровения, разговор произошел впервые. Они мало говорили со старшим братом, особенно о каких-то эмоция и чувствах. Именно поэтому такая беседа стала самой ценной из всех, какие были у него с Беном. После ухода брата Вальден обвел глазами родную, уютную только для него комнату и понял, что этот разговор подвел какую-то черту в его жизни. Теперь он со спокойным сердцем может собираться в дорогу, не видя нахмуренных лиц, не слыша тяжёлых вздохов и шепота за спиной. Бенджамин всем объяснит и всех успокоит, на него всегда можно было положиться… Втайне Вальден давно знал, что он покинет родительский дом, если не сейчас, то в недалёком будущем, поэтому в последнее время старался упорядочить все свои личные вещи и минимизировать их количество. Всё, начиная от зубной щетки и заканчивая теплым свитером, лежало в строго определённом месте, в том виде, в каком его легко можно взять и уложить в багаж. Парень резко встал, достал из-под кровати небольшой чемодан, раскрыл и начал его заполнять. «Вот эти летние сандалии и панама вряд ли мне пригодятся, а лишний свитер и носки не помешают», — вслух, но негромко рассуждал Вальден, компактно и аккуратно складывая все вещи. Многое он решил купить по приезду, не понимая пока, что ему может понадобиться на новом месте. Поэтому сбор прошел быстро, и небольшой чемодан вскоре вмещал все его личные вещи. Только тонкая потрепанная книга с письмом в качестве закладки остались лежать на кровати. Их он возьмет с собой в самолет, как самые ценные вещи… Последние дни до отлета Вальден провел с семьей. То помогал готовить обеды матери, обсуждая свои планы на будущее, то выезжал с отцом на пастбища, наслаждаясь свежим воздухом и простором, то бродил с братом по магазинам, выбирая витамины и биодобавки для фермы. Время пролетело быстро, и вот уже он едет с родными в их большом пикапе, направляясь в Сидней. А ровно в 10:00 Вальден Теллер вошел в стеклянные двери Сиднейского аэропорта Кингсфорд Смит, чтобы улететь в новую жизнь…