Осколки

Атмосфера на кухне, да и вообще во всей их квартире была настолько напряженной и безмолвной, что Хосоку, отчаянно вцепившемуся в руку Юнги, казалось, что он задыхается. Еще никогда в их доме не было так тихо. Даже занявшие свои привычные места птицы: Коко на холодильнике, Дональд в стоящей на подоконнике чашке Юнги – не издавали ни звука. А еще в их доме никогда не было так страшно. Кажется, даже в тот жуткий день, когда потерялся Чимин. Ведь тогда все бегали, суетились, что-то обсуждали, кому-то звонили, а сейчас… просто молча сидели за кухонным столом, гипнотизируя стоящий на нем открытый и включенный ноутбук Хэён – единственной, кто еще не успел вернуться домой на семейный совет. Больше всего на свете Хосок хотел узнать, что случилось, однако у него не хватало сил, чтобы просто открыть рот и задать так мучавший его вопрос. И разрушить эту безмолвность. И свое счастливое (возможно, не совсем… вернее, совсем не счастливое) неведение тоже. Но слава богу, что у него был Юнги, в котором, очевидно, решимости было куда больше, чем в нем самом. – Так что такого срочного произошло, что это нельзя обсудить по телефону и вы заставили нас тащиться сюда через весь город посреди ночи? – недовольно спросил Юнги, обводя взглядом притихшую гоп-компанию и даже не представляя, кто и что вычудил на этот раз. – Дело в том, что я… – закусив губу, хрипло начал Джин, напряженно глядя на потухший экран ноутбука. – Узнал кое-что. О Хэён. И… – он замялся, то ли собираясь с силами, то ли подбирая нужные слова. – Эта сучка – репортерша из Dispatch, – не дав ему закончить, прошипел сквозь зубы Чонгук. – И она здесь, чтобы следить за тобой, – скривившись, он кивнул мгновенно помрачневшему Юнги, который, в отличие от ошарашенного Хосока, совсем не был удивлен такими новостями. – А еще она может разговаривать, она всё время врала нам. – В голосе взъерошенного Чимина звучала такая неприкрытая обида, что всем в комнате практически синхронно захотелось обнять его. – Но откуда?.. – глухо спросил ошарашенный, нет, скорее просто пришибленный этими новостями к полу Хосок, изо всех сил цепляясь за руку Юнги, который казался… спокойным? Словно их маленький уютный мир, который они так старательно создавали в этой квартире, не рушился прямо сейчас. Словно не он только что узнал, что репортеры и тут добрались до него, чтобы следить, и не просто добрались, а проникли под кожу, в самое сердце в отчаянной попытке накопать очередную сенсацию для своей жалкой газетенки или желтушного блога. Хэён… Хосоку было даже больно думать об этом. Но почему-то в нем не было даже капли сомнения относительно правдивости слов его друзей. – Я недавно услышал, как она поет в душе. – Джин, тоже всё еще слабо верящий в происходящее, до боли зажмурил глаза. – Подумал, что мне показалось. А потом… ну, когда мы пили в день твоего экзамена… В общем, ночью, когда все уже спали, мне стало плохо, я пошел в ванную и по дороге увидел, что входная дверь открыта. Сначала я подумал, что это они забыли, – Джин кивнул на побелевшего от ярости Чонгука, губы которого были так сильно сжаты, что их практически не было видно, и пребывающего в прострации и растерянно перебирающего перемазанными краской пальцами измочаленную бумажную салфетку Тэхёна. – Я пошел, чтобы закрыть ее, и услышал, что в подъезде кто-то разговаривает. Какая-то женщина. Выглянул в глазок и увидел ее, Хэён… – Вот же сука… – В голосе Чонгука снова прозвучали те опасные нотки, которые означали, что еще немного – и он будет готов кинуться в драку. – Чонгук, уймись, – недовольно шикнул на него Юнги. – Я же тебя защищаю! – попытался было возмутиться парень, но Юнги снова недовольно зашипел на него: – Пока ты только ругаешься и не даешь Джину закончить его рассказ. – Ну и ладно, сами разбирайтесь, – недовольно насупился парень и замолчал, давая Джину возможность продолжить. – В общем, это была она, да, – кивнул самому себе Джин. – Я решил раньше времени не разводить панику и не рассказывать всем, поэтому мы с Чимином прогуглили ее и нашли это. – Джин мазнул пальцем по тачпаду ноутбука, заставляя его экран загореться, и развернул его так, чтобы Юнги и Хосоку было видно открытые на нем вкладки. – Это ее Instagram и блог на Naver. Почти по триста тысяч подписчиков. – Она правда работает на Dispatch и еще на несколько каналов и изданий. Уже давно, – тихо подтвердил Чимин. – Раньше очень активно и много писала, но потом куда-то пропала. Последние записи сделаны больше двух лет назад. Она написала, что начинает новое расследование под прикрытием и будет выслеживать одного оскандалившегося айдола, и мы… мы думаем… – Мы думаем, что это ты, – закончил за Чимина до этого мрачно молчавший Намджун. – А еще ей до сих пор активно пишут комментарии, и она отвечает на них. И сказала, что у нее материала на целую книгу, – кивком подтвердил свои собственные слова Джин, словно сам еще не до конца верил в них. Но они действительно всё проверили. И у них не было даже малейших сомнений в том, что всё, что они узнали, – чистейшая правда. – И мы нашли эту книгу, – дотянувшись до ноутбука, Чимин развернул на весь экран текстовый документ длиной более трех сотен страниц. – Она правда писала про тебя. И еще про меня. Про всех нас… – Я убью эту тварь, – не сдержавшись, рыкнул Чонгук, заставляя практически всех недовольно зашипеть на него. И лишь не сказавший за всё это время ни единого слова Тэхён снова промолчал и просто обнял напряженного до предела парня, искренне надеясь, что хотя бы это немного сможет расслабить его. Чонгук долгое время сливал всю свою агрессию в боях, и теперь, когда ему не нужно было каждый вечер выходить на ринг, она так и жаждала вырваться наружу. – На твоем месте я бы не стал марать руки о такое дерьмо, – недовольно скривился Намджун, внутри которого бушевала крайне странная смесь чувств. С одной стороны, он испытывал крайнюю степень презрения к этим желтушным писакам, готовым душу продать ради очередной пятиминутной сенсации и ломающим чужие жизни так, словно те ничего не стоили, а с другой стороны… Это же их Хэён. Они же ее любят и знают? Или все-таки нет? И почему как только в твоей жизни всё начинает идти на лад и становится просто и понятно, как снова случается нечто такое, что просто берет и превращает всё происходящее в натуральный ад? – Согласен, – кивком подтвердил Юнги. – Я думаю, что нам в любом случае сначала нужно с ней поговорить. А потом делать какие-то выводы… – Я тоже согласна. – Низкий женский голос, раздавшийся со стороны входа, заставил их всех резко вздрогнуть и обернуться к стоящей на пороге кухне девушке, на лице которой была… нет, не улыбка, а полный отчаяния и злости оскал. – Наконец-то вы всё узнали, да? А я ведь вам сразу сказала, что работаю репортером, так что совершенно не понимаю, к чему вы тут развели всю эту драму…