Если бы не Гром.

— Врач выписал мне таблетки... Но они не помогают, — Рассказывает Разумовский сам себе. Похоже, давным давно съехавшая кукушка, решила поехать дальше? Ах, нет, всё-таки он говорит с кем-то по телефону, — А у тебя как дела? — Круто. Ах, дела — нормально, — Отзывается на том конце провода какая-то дама, возможно, Серёжина подружка, — Серёж, я понимаю, что задолжала уже много, но... Можешь ещё пару тысяч кинуть? Ребёнку есть нечего. — А те пару тысяч ты потратила на что? — На сигареты, — Отвечает девушка так, как будто это было очевидным. Так оно и было, собственно. — Ими ребёнка кормишь? — Честно, Сергей такому прямому ответу даже удивился, потому что обычно эта дама что-то там мямлет себе под нос, и Серёжа уставший, чужие сопли пережевав, переводит в итоге на её карточку пару десятков тысяч. Но в этот раз он не собирается снова давать ей денег. — Ты... Просто скинь деньги, — Тон у неё меняется на более командный, но Разумовский никак не смущается. Он позвонил только чтобы поговорить, узнать, как дела у его жёнушки (бывшей уже). Но слышит то же самое, что слышит обычно, а это: Где, блять, деньги, Разумовский. — Нет. Я закажу сам еду твоему ребёнку, а денег не дам. Удачи и спокойной ночи... — Сергей бросает трубку и убирает телефон куда подальше, поставив заранее его на беззвучный, ибо девушку такой расклад событий никак не устроит и она попытается всё-таки получить заветную пятёрку с тремя нулями, ну, или поменьше. Первый звонок, но Серёжа игнорирует его, второй — тоже. А с третьего и вовсе блокирует номер ненасытной красавицы. В глазах странно темнеет... — Боже! — Сергей вздыхает глубоко, понимая, что вся эта Санта-Барбара с детьми и бывшей женой — лишь сон. Жены у Серёжи никогда не было точно, как и детей, даже не родных. Разумовский не планирует отношения в ближайшие пару лет, ему прошлого опыта с девушками хватило. Настолько его пугает семейная жизнь? — Можно попробовать с парнями, — Снова голос Птицы где-то рядом, — Если так не везёт на девушек... — Пошёл ты... Сам иди с парнями пробуй. Вон, у тебя уже есть опыт с Игорем, — Его до сих пор трясёт от ситуации, которая произошла совсем недавно, ну, если быть точным — вчера. — А ты хотел первым залезть к нему в рот? — Птица смеётся. — Нет! Идиот... — Сергей медленно поднимается с кровати и первым делом идёт за сигаретами, слушая хихиканье Птицы параллельно за спиной где-то. Не помешает и ему в рот присунуть, чтобы заткнулся. Такие будни в компании Птицы Серёжу вполне устраивают, пока, конечно, не начинается очередная драка с самим собой и Игорь не просыпается от шума над ним. Гром сам уже привык к тому, что приходится подниматься раньше, чем хочется, потому что Сергей устраивает в доме погром, тем самым заставляя майора забыть о том, как же приятно спать.

***

Двое суток спустя...

— Добрый вечер, — Разумовский с приветливой улыбкой спускается в подвал и машет Игорю рукой, а тот встречает его уставшим и мёртвым, почти, взглядом. Бедняга сражался с бессонницей, но победу одержал вовсе не он. — И тебе, Серёж... — Гром трёт переносицу, поднимает на Разумовского взгляд с пола, а потом закрывает глаза вовсе, зевая. — Ты плохо спал? — Ох, как ты угадал? — Дерзит Игорь, но ловя себя на мысли, что может обидеть Тряпку Сергея, сразу поправляется, — Да, бессонница одолела, сука такая. — Почему не попросил дать тебе снотворное? — Разумовский подошёл ближе к Игорю и устроился рядом на полу, — Мне кажется, что тебе стоит перебраться наверх... — А ты спать где будешь тогда? — Беспокоится почему-то Игорь и смотрит на Сергея уже более бодрым взглядом, — В прошлый раз, из-за меня, тебе пришлось в кабинет перебраться... — Обо мне не думай! Я позабочусь... Или. Ох, как тебе идея притащить кровать сюда? Или обустроить подвал под тебя, как отдельную комнату? — Я слышал похожую историю, когда похититель дал жертве полное право на то, чтобы она обустроила себе подвал и так далее... Забей. Мне хватит матраса. — Ты уверен? У меня есть деньги на новую удобную кровать тебе! — Серёжа сорвался с места, встав посреди комнаты, — Я поставлю здесь нормальный стол тебе, а здесь... Игорь слишком хотел спать, поэтому мечты, размышления и новые планы Сергея слышал лишь глухим эхом, а сам уже другой ногой был где-то у себя в недрах сознания. Его разбудила рука Разумовского на плече. — Матрас только, получается? — Ага... — Отвечает Игорь и снова проваливается в сон. — Опять уснул! — Недовольно бурчит под нос Серёжа и садится на колени перед Громом. Руками он сразу же тянется к растрёпанным Игоревым волосам, поправляет их осторожно, боясь сделать что-то не так. Странно, что боится, ведь, до этого он бил его как провинившегося в чем-то серьёзном пса и не стеснялся трахнуть в рот. Ах, конечно, это был вовсе не наш Серёжа! А чей? — Игорь, сегодня ты поспишь, а завтра мы идём гулять, хорошо? По саду. Тебе понравится, он большой... — Гром это слышит еле еле и запоминать не хочет никак, но и необязательно, ведь Разумовский ему напомнит, если что.

***

Как же долго Сергей готовится к этой небольшой прогулке! Укладывает волосы, выбирает из гардероба самую привлекательную одежду, а все его сборы сопровождает музыка из старенького радио. Он даже ногти свои в порядок приводит, красит их прозрачным лаком, а они красиво поблескивают! Для этого дня он специально купил новые чёрные мужские туфли. Они хорошо подходят к яркому костюму: белая рубашка, сине-лиловый пиджак и брюки. Любимый цвет Серёжи! — Петух разноцветный. Хотя, после этих слов, он больше не носил что-либо с таким цветом, но опустим этот ненужный факт... Разумовский ворвался к Игорю в подвал, в предвкушении нового события и потащил его за собой наверх. Тоже прилично собрал Грома, но в итоге пришлось потратить времени больше на него, чем на себя, даже. За окном стемнело уже, но пара всё-таки вышла из дома к себе во двор, а Игорь с удовольствием стал дышать свежим воздухом. Как же он скучал по нему, по вкусу и запаху свободы! Не упустил шанса и разглядеть цветы, которые сам Серёжа посадил. — Это розы, дальше будет... — Идёт вдоль каменной плитки Серёжа и объясняет здесь всё Игорю, — Дельфиниум. Гром, ты меня слушаешь? — Я не разбираюсь в цветах твоих, Серёж, — Майор наслаждается природой, наслаждается видами, даже цветы, которые всю жизнь были ему противны, сейчас симпатизируют, — Но мне нравится. Я слушаю. Игорь так искренне улыбнулся Сергею, что в душе у Разумовского что-то хрустнуло.

Птица шею свернул?

— Ох, ты так скучал по улице? — Не представляешь как! — Гром подбежал к Сергею, встал вплотную и попытался обнять, но что-то его остановило, так что Игорь просто потрепал парня по рыжим волосам. — На тебя так странно влияет свобода... Свобода... — Я взаперти был больше полугода, ты шутишь? — Грома очень смутило выражение Сергея. Свобода на него странно влияет, ага. Разумовский, вы гений! Хотя, Игорь так перестал считать, когда попал к нему в подвал. — Буду выпускать тебя почаще, если так, — Сказал так, будто Игорь его собачка. Не хватает только хвоста, ей богу... Но майор категорически против каких-либо ролевых игр, по крайней мере, если будет играть роль верного пса. — Блять, я тебя расцелую, если так и будет! — Воскликнул Игорь, гуляя по саду и восхищаясь тем, как даже в темноте здесь безумно красиво, а главное — тихо и приятно находиться. — Можно... — "можно обойтись без этого" хотел сказать Разумовский, но задумался, и выдал одинокое "можно", как бы намекая на то, что он очень даже не против поцелуев от Игоря Грома. — Что? — Гром обернулся на запнувшегося у себя в мыслях Сергея и вскинул бровь, — Это что значит? Можно... — Да так, забей, — А вообще, против Сергей и не был, он был очень даже за, но пока что не хотел это признавать. Игорь решил проигнорировать очередную странность Серёжи и дальше гулять по его двору, наслаждаться вкусно пахнущими цветами, красивыми видами и поблескивающими в небе звёздочками. Этот вечер удался на славу. Его не забудет никто, ни Игорь, ни Серёжа. Потому что Гром смог наконец-то очутиться на улице, а Сергей увидеть впервые счастливого Игоря. Каждый остался доволен, каждый, кроме... — Если ты ещё раз, мать твою, выпустишь его за пределы подвала — Я все суставы ему переломаю, понял?! — Возмущался, как обычно, Птица, бегая туда сюда по комнате и что-то каркая под всхлипы и плач Тряпки Серёжи. Разумовского Птица знатно наказал. Заставил его насладиться вкусом битого стекла, а Серёжа повредил (это мягко сказано) тем самым себе язык и ротовую полость, но за тем, чтобы осколки не попали внутрь Серёженьки, Птица следил! Помирать от простого издевательства оба, ни Серёжа, ни Птица, не намеревались. — М... — Мычит что-то в ответ Серёжа, потому что говорить — боль адская! — Вот и правильно, — Птица осторожно приближается к Серёже и гладит его по влажным от слез щекам, — Какой послушный. А Игорь спит спокойно...