Если бы не Гром.

Сергей пропал. Он не заходил в подвал уже несколько дней, почти неделю, а может и две, Игорь дни не считает. В доме тишина, внизу тоже. Благо, майор полностью никогда не выпивал бутылку воды, которую ему приносил Разумовский с едой на подносе, и сейчас у него на столе лежат полные две бутылочки и ещё две пустые, их хватило на это время (а дальше хватит?). Но организм просит еды, а запасы Гром на второй день уже съел, так что остаётся лишь гадать, когда он ещё раз положит в рот хотя-бы кусочек хлеба. Кажется, Игорь постепенно сходит с ума, он уже видит, как открывается дверь в подвал, как Разумовский к нему идёт, держит в руках огнемет, направляет на него оружие и выжигает из Грома всё дерьмо нахуй, которым он успел полить Сергея за эту неделю. Куда мог пропасть Сергей и оставить свою верную собачку одну? А вдруг что-то случится? Вряд ли Разумовского это заботило, как и Птицу. Птица, в общем-то, срать хотел на то, как без него с Серёжей Игорь проживёт этот короткий (это как посмотреть) отрезок времени. Для начала Разум угнал в Москву, а потом вернулся обратно в Питер, домой. Заперся в своём кабинете и не выходил оттуда четыре дня, не отвечал на звонки, не контактировал никак с остальными людьми, да и в общем то этаж, на котором находился Серёжа, был недоступен. Его вдруг забеспокоила мысль о смысле жизни. И, если честно, спрыгнуть с крыши собственной башни — Разумовский был не против. Ах, что бы писали потом в газетах... И только через три дня, Сергей вернулся в дом. Навестить Игоря Разумовский не спешил, ибо собирался, возможно, утопиться в ванне, но вышел оттуда целым и невредимым, значит в планах было лишь помыться. Только к вечеру зашёл он к Грому с простой тарелкой каши. Сел перед ним (оба на полу) и вздохнул тихо, пока майор недоумевающе на него смотрел. — Ты где был? — Игорю было, грубо говоря, похуй, где он был и что делал. Он интересовался лишь потому, что Разум ушёл непонятно куда и оставил Игоря одного. Это не значит, что майор скучал по нему, нет, он скучал только по еде, потому что мысль умереть от голодовки — смущала его, сильно. Одно дело, когда тебя просто кто-то убил, а другое, когда не поел просто. Хоть Игорь и не был супер обжорой, но принятие пищи — все равно на первом месте (на первом месте до этого стояла работа, но какая работа, когда тебя похитили и уже пол года не выпускают на волю?). Ну и другие причины тоже имелись. Сходить с ума Гром не хотел и не собирался, как и слушать постоянную тишину, от неё лишь мурашки по телу... Хотя, раньше она ему даже была по душе. — Гулял... Думал... — Тихо, почти шёпотом, ответил Разумовский и зачерпнул ложкой вязкую консистенцию. Протянул ложку с кашей Игорю и попытался улыбнуться, как до этого за него улыбался Птица, но вышло только хуже. — А ты спал хотя бы? — Гром заметил у Серёжи синяки под глазами, которые были хорошо заметны, хотя раньше — только если приглядеться. Перехватил у Сергея ложку и наконец смог ощутить что-то из съедобного во рту, — Выглядишь паршиво. — Знаю, знаю... — Разумовский почесал затылок, поправил заколку, которую наконец осмелился купить. Он посмотрел подавленным взглядом на Игоря, а улыбка исчезла. Серёжа опустил взгляд в тарелку, передал её мужчине и закрыл лицо руками. Игорь даже засмущался. Ему в новинку было видеть Сергея вот таким. — Так, спал, нет? — Нет, — Признается Сергей и прижимает к груди колени, обнимает их, пряча нос туда, — Ты ссорился сам с собой когда-то? — Что?.. — Честно, Игорь немного ахуел. Что это значит вообще? Как можно с самим собой поссориться? Видимо Разумовский окончательно чокнулся, пока куда-то там уезжал. В принципе, услышать такое от Сергея — вряд ли странно, если взять в счёт другие его слова, действия. Но Гром всё же немного в недоумении. — Я знаю, что это странно, но... Это не какая-то там метафора. Я серьёзно... Когда другая часть тебя, она будто, одно хочет, а ты другое... — Сергей заикался временами и глотал слова некоторые, из-за чего Игорь даже этого пояснения немного недопонял, но смысл уловил, а в конце кивнул понимающе, доказывая этим, что сообразил наконец. — Слушай, я совет тебе дать не могу. Я вообще на голодный желудок ничего не скажу тебе весомого, но в любом случае... Поспали бы Вы, Сергей, — Игорь перехватил у Птицы привычку совмещать "ты" с "Вы", поэтому и ответил как-то так, дальше поедая доставленную Серёжей пищу. — Да, обязательно... Игорь, мне... мне стыдно за подвал и всё это... Мы могли бы... Могли бы погулять, — В Игоре загорелась надежда на побег, поэтому он странно хмыкнул, подумал пару минут и ответил скоро. — Не с вами. — Почему? Я не... Я так... Я... — Пока Сергей собирал в кучу какие-то мысли, Игорь уже успел доесть кашу и поставил где-то сбоку пустую тарелку, наблюдая далее за Разумовским, — Проблема в том... Во мне... Она... Точнее не во мне... Но... — Ну? Долго ты будешь там думать, что сказать? — Гром откинулся назад, на стенку, и скрестил на груди руки. Терпение уже на исходе, а потому что то, как Серёжа тупит, Игоря очень бесит. Его ни "бе", ни "ме", ни "кукаре" могут из себя вывести достаточно быстро, по крайней мере Грома выводят. — Я сам с собой не в ладу... Я не понимаю, что делаю... Мне жаль, что ты здесь... Я правда пытался забыть всё, что ты делал... Почти забыл... — Сергей резко встал и снова закрыл лицо руками, что-то злостно бормоча. Злился, видимо, на себя, — Не могу... То как ты касался, то как ты... Издевался надо мной... Оно... — Серёжа, краснея, продолжил, — Просто выбешивает... Я сам не свой в такие моменты, буквально. — Спасибо за признание. Гулять я с тобой все равно не собираюсь, ты же понимаешь. После того, как ты тут надо мной поиздевался — желание отпало, — Игорь отвечал безразлично, спокойно, без повышенного тона. — Почему? Я же здесь... Стараюсь... Душу изливаю... — Душу иди психологу излей, я сопли твои пережевывать не собираюсь, — Перебил его Гром и махнул рукой, мол, свободен, может идти и оставить в покое уставшего майора, — спасибо, что вспомнил о моем существовании хотя бы. — Просто... Просто послушать хотя бы, Игорь, разве сложно?! Мне некому больше... Рассказать... Никого рядом нет... Олега нет, девушка ушла и я... Остался только ты, даже если сидишь у меня в подвале, и, по сути, никем не являешься, но... — От мысли, что Разум действительно остался один, в глазах скопились слёзы, но не у Игоря, а у Серёжи. Игорю, кажется, вообще насрать было. — Вот именно. Я для тебя — никто, и ты мне тоже. Лучше бы пришёл избил до полусмерти, а не мозги ебал... — Возможно, Гром просто обиделся, из-за того что Сергей оставил его так надолго одного. Может, он правда скучал по нему, а не по еде и так далее? Ну, может, хотя бы по его голосу, по глазам, которые и голубые и жёлтые, может по грубому обращению, может... Неважно. Эти мысли Игорь отталкивает, потому что пытается сейчас казаться непоколебимым уебком. Лучше уж скрыть настоящие чувства за маской пофигиста, наверное. — Просто удели мне пару минут, ну, или минуту, или... Пожалуйста... — На хуй иди. Я тебе уже объяснил всё. — Я... — Разумовский протёр слёзы, стекающие по щекам, и подошёл ближе к Игорю, сел перед ним, посмотрел ему в глаза и шмыгнул носом, пытаясь что-то ещё сказать, — Набить тебе ебало? Хочешь, чтобы избил? До полусмерти? Ещё что-то хочешь, может? — Хочу, чтобы ты отвалил, — Игорю прилетела пощечина, потом вторая, потом ещё, потом ещё и ещё. И каждый удар был сильнее другого. Разумовский взял Игоря за волосы и встал, потянув его голову на себя, а ногой прижал грудь майора к стене. Под громкое "Сука", Сергей успел вырвать у него совсем немного волос, буквально прядочку, благо, голову не оторвал. Но на этом история не заканчивается. Разум через какое-то время уже в порыве гнева и злости бьёт Игоря лицом об пол. Крови — до фига, а Гром — в отключке, но Разумовский и не парится, продолжает долбить бедного Игоря в мясо дальше. Майор правда пытался сопротивляться: кусался, дрался, но всё равно победу в битве одержал Серёжа. Он остановился и убрал от Игоря руки, посмотрел на небольшую лужу крови и лицо пострадавшего. Всё в ссадинах, синяках, тоже перепачкано в алой жидкости, а состояние носа оставляет желать лучшего. Разумовский, кажется придя в себя, ужаснулся данной картине, в срочном порядке перевернул Грома на спину и сел ближе намного, осторожно проводя ладонью по его щеке и пачкая руку в крови. — Извини... Я... Я... — Разумовский берет голову Грома в руки и прижимает к себе, немного вздрагивая параллельно, потому что неприятно ощущать, как футболка пропитывается кровью, — Не хотел... Так грубо... Игорь, прости меня... Я хотел... Поговорить...

***

Игорь очнулся в мягкой постели и в довольно хорошо освященной комнате. Пахло чем-то родным... Кажется, только встаёт солнце, а шторы закрывают большие окна, но даже они не мешают проходить свету внутрь. В помещении порядок и чистота. Висят какие-то картины, а на них натюрморт или портреты различные. Стены из дерева, как и пол, а на полу ковёр мягкий-мягкий (на вид, по крайней мере)! Но даже такой уют не может заглушить жуткую боль, которую Игорь ощущает. Он не помнит, что произошло. В памяти только то, как Разумовский вернулся и встретился с Игорем в подвале, а дальше — пустота. Тот разговор Гром не может вспомнить, а драку — подавно. Майор касается рукой лица и обнаруживает в некоторых местах криво наклеенные пластыри, еле заметные ссадины. А на лбу находит шишку, которая болит не хуже носа и разбитой губы. Во рту неприятный привкус, который хочется чем-то перебить... Как раз в комнату заходит Сергей! С подносом в руках, а на нем завтрак, по видимому. Он ставит его на тумбочку рядом с кроватью, в которой лежит Игорь. Разумовский молчит и краснеет, особенно смотря на Игоря. И что же его так смущает? — Хотел извиниться... — Первым разговор начинает Серёжа. — Ты меня побил? — Гром даже смеётся от этой мысли. Такой сейчас Серёжа лапочка, а сразу и не подумаешь, что может вот так надавать пиздюлей по самое не хочу! — Да... Вывел из себя. А я... Перестарался немного... — Сергей сел рядом, улыбнулся, потому что у Игоря было настроение совсем неплохое, на удивление. Он его осторожно погладил по щеке, которая вся в пластырях была, от чего оба покрылись алым румянцем с ног до головы, и в комнате повисла тишина. — А из подвала вытащил почему вдруг? — А почему нет? Мне все ещё немного не по себе от мысли, что я могу... Стать хуже него или почти, как он... — Уютная атмосфера улетучилась, по крайней мере для Сергея, у Игоря же все было в порядке, он лишь немного не понимал, кого именно имеет ввиду Разумовский. — Он... Это кто? — Не могу... Не могу сказать... Рано. Ты не поймёшь... — Ну, если тебе так об этом трудно говорить, то можешь промолчать... — Гром улыбнулся, чтобы разрядить обстановку, но Сергей с трудом поднял уголки губ в ответ. Получилась смутная попытка на улыбку, — Закроем эту тему, хорошо? — Хорошо.