Без оглядки.

— … Джеймс? — Солдат пару раз моргнул, выныривая из своих не самых радужных размышлений, сосредоточиваясь на голосе вакандца, который поняв, что его перестали слушать, попытался окликнуть мужчину и, положив ладонь на плечо суперсолдата, чуть сжал пальцы. Джеймс плохо переносил нарушение своего личного пространства, неохотно пуская в него кого бы то ни было. Он не выражал агрессии, просто закрывался, нагоняя на себя ещё более отчужденный вид, чем обычно отбивал любое желание окружающих к дальнейшим разговорам. Так было поначалу, во всяком случае. Сейчас, спустя время, он перестал напрягаться, на каждое касание, принимая оборонительную стойку, на любой неосторожный жест. Оттого его потерянный вид, не на шутку озадачил Т’Чаллу. Король начал анализировать своё поведение, строя предположения о том, что могло вызвать подобную реакцию. Прокрутив в голове свои слова, мужчина мысленно выругался, чего бы никогда не позволил себе вслух. Его последняя фраза прозвучала двусмысленно и могла быть воспринята не лучшим образом. — Позволь пояснить. — не спеша убирать руку или разрывать зрительный контакт, вкрадчивым голосом, продолжил свою мысль Т’Чалла. — Я пригласил тебя в Ваканду, в качестве извинений и из своего желания помочь. А теперь хочу попросить тебя остаться и после того, как наши договоренности будут исполнены. — Но почему? — Джеймс окончательно запутался, от него не хотели избавляться, ему предложили остаться. Его не хотели использовать в качестве Солдата, не предлагали облачиться в маску Баки, попросили остаться, ничего не требуя взамен, но ведь так не бывает. Всегда есть цена, за любую минуту счастья и покоя всегда приходиться платить, вот только сможет ли он когда-нибудь рассчитаться за доброту Вакандского правителя, и как велик будет этот счет по итогу? — Хочу хоть раз побыть эгоистом, Джеймс. Оставить подле себя интересного и небезразличного мне человека в той роли, в которую он бы смог одобрить и которая не стала бы его тяготить. — Солдат опешил. Мысли, что он позволил себе допустить, услышав ответ Т’Чаллы, загоняли в эмоциональный тупик, его непроходимого лабиринта собственных чувств и привязанностей. — Говоря «небезразличный» ты подразумеваешь дружбу или же нечто иное? — задать этот вопрос оказалось тяжелее, чем можно было бы себе представить, он прозвучал не сразу, а спустя долгую паузу, в которой Т’Чалла отстранил свою ладонь, но продолжал внимательно наблюдать за ним, ожидая ответа, никак не выражая при этом недовольства от затянувшейся тишины. — Мы уже друзья, Джеймс. Ты должен понять, что я не говорю о потере разума и беспамятстве от любви. В моем понимании любовь – это не то чувство, что может просто возникнуть из неоткуда. К ней можно идти годами, рука об руку, построить то, что будет нерушимо пред предрассудками и любыми воздействиями из вне, но то, что я испытываю по отношению к тебе. Симпатия ли это, заинтересованность или же влюбленность, оценить сложно, если вообще возможно. Людям свойственно ошибаться в своих собственных чувствах, но в одном я уверен наверняка, ты мне дорог и я не хотел бы потерять нашего общения. — Это действительно сложно. Сейчас я абсолютно не уверен хоть в чем-либо. В той прошлой жизни у меня был человек, который был для меня всем, страх перед потерей которого, заставил пойти против воли своих «покровителей» и очнуться в непонятном мне, разительно изменившимся мире. Это разрывает на части, не даёт мне покоя, должен ли я продолжать любить, и было ли это той самой любовью. — подбирать слова, складывать их в предложения, стараясь не терять смысла и передать всё то, что успело накопиться, Джеймс отвык от подобного, но готов был стараться и пробовать снова и снова. Если кто и заслуживал его искренности, так это человек напротив. Мужчина, что даже будучи незнакомцами, не отвернулся от него, постарался понять сам и научить понимать Солдата. Напомнил о тех мелочах, которые делают бездушную машину человеком. Это неоценимо, а значит Джеймс не может отмолчаться, должен ответить откровением на откровение и сделает это, не потому что обязан, а потому что ему дали выбор и он сам этого желает. — В моем распоряжении только фрагменты того, кем я был когда-то. Фрагменты, собрать которые не выходит, как бы я не старался. Кто я такой и что должен делать? У меня нет ответов, а список вопросов с каждым днём всё растёт, грозясь окончательно разорвать мою голову, что и так походит на шаткий механизм, болты которого кто-то так старательно выкручивал, но не удосужился, вернуть на свои места. — Я не давлю, не заставляю, дать ответ незамедлительно и если ты решишь, что что-то большее дружбы между нами недопустимо, то я приму этот выбор и буду рад возможности и дальше проводить дни в твоей компании.— Т’Чалла улыбнулся, едва заметно, самыми уголками губ, но так искренне и так больно. Давая самому себе обещание, которое не сможет нарушить. Король Ваканды всегда держит своё слово, никогда не лжёт близким и всегда говорит открыто о своих мыслях и как оказалась чувствах. — Тебе не нужно оставаться гостем этой страны, ты уже её часть и вправе жить здесь, Белый волк. — Белый волк? — Брови взметнулись вверх, проигнорировать необычное обращение не вышло, не смотря на всю серьезность их разговора, проснувшееся любопытство требовало удовлетворения себя, хотя бы в подобной мелочи. — Это имя, данное тебе моими людьми, подтверждение того, что ты больше не один и у тебя всегда будет тихое место, куда бы ты смог вернуться. Не важно, будешь ли ты жить и дальше с нами во дворце, или же построишь свою собственную крепость, это страна станет твоим домом, а люди вокруг народом. — Это не то, о чём я могу просить или что смогу принять, все вы и так сделали для меня уже слишком много. — сейчас, вспоминая свои одиночные прогулки за пределами дворца, Солдат не может вспомнить хотя бы одного напуганного или полного отвращения взгляда. Сперва на него смотрели с опаской, как на чужака, словно ожидая подвоха. После, с легким любопытством, а сейчас, не смотря на все видимые внешние различия, которые не бросились в глаза бы только слепому, люди перестали обращать на него внимания больше, чем на кого бы то не было другого. — Мы не выбираем где и кем нам родиться, Джеймс, но мы всегда вправе выбрать то, где нам остаться и кем стать. И пусть пока у тебя нет ответов, нет цели. Но пройдёт время, и вот увидишь, ты найдёшь и то, и другое. — разговор начался для Солдата со страха потерять покой, который он смог обрести. И только сейчас его глаза открылись, покой ему дало не место, а те люди, которых он успел встретить. Те, для кого он стал новым соседом, проблемным пациентом, другом и даже возлюбленным. Да, всё же Солдат слишком долго был мертв, но, кажется, настало время оживать. — Белый волк, значит. Мне нравится. — он никогда не забудет Бруклин, Бекку, продолжит помнить и Стива, хранить те крупицы воспоминаний и чувств, до которых успел дотянуться, но жить прошлым, значит никогда не стремиться к чему-то иному. А он хотел, жаждал обрести целостность, стать самостоятельной личностью, и, начиная с этого вечера, он начнет искать ответы на свои вопросы в настоящем.