Без оглядки.

Стив переживал. Если в первый месяц ухода Барнса ему удавалось не показывать этого столь явно, то в последующий, когда всегда собранный и готовый к бою Капитан Америка начинал выпадать в секундный ступор не только в башне, но и на миссиях, тревожный колокольчик начал бить в головах почти всех Мстителей. В один из таких приступов Стива ранили в плечо. В сущности, ничего страшного, пуля прошла навылет и с регенерацией суперсолдата от раны, уже на следующий день, остался только едва заметный рубец. Кэп отмахнувшись, бросил неловкое "не повезло", чем окончательно вывел из себя Тони. Не повезло? Сегодня это плечо, а завтра может быть твердолобая блондинистая голова или кто-то из Мстителей, кому действительно "не повезло " обжиться исцеляющим фактором. Как оказалось, проблема под кодовым позывным "Баки", с отбытием киллера, не только не решилась, но и усугубилась, негативно влияя на тщательно скрываемое тревожное состояние Стива. Устраивать истерику на глазах остальных, после не без сложностей достигнутого примирения, Тони не решился. Но стоило им оказаться наедине за закрытыми дверьми мастерской, как плотину напускного спокойствия миллиардера прорвало. Его монолог длился чуть меньше часа, на протяжении которого плечи Стива виновато осунулись. Роджерс пробормотал неразборчивое: — Прости... — Мне не извинения твои нужны, ледниковое ты бедствие, а чтобы ты думал головой хотя бы на миссиях! — раздражённо, чуть ли не рыча, бросил Старк. — Я переживаю, что с ним что-нибудь случится, а меня даже не будет рядом, чтобы помочь. Прямо как тогда... Тони, я уже подвёл его один раз и не хочу повторения истории. — Мать твою Роджерс! Ты сейчас на полном серьёзе сравнил самое высокотехнологичное и сверхзащищённое, полностью обособленное государство с Гидрой? — Тони даже злиться перестал, от нелепости ситуации. — Во-первых, ты в последние пару десятков лет с завидным мастерством пародировал мамонта во льдах и уж без обид, но даже тебе в подобном состоянии было нечего противопоставить Гидре. — запал Тони поутих, он устал уже не просто физически от постоянного недосыпа и переживаний, события последних дней вымотали его, пуская в пляску и без того расшатанные нервы. Глубокий вдох, чтобы перевести дыхание и новая волна негодования. — Во-вторых, вбей ты себе уже в голову, что твой дружок не в гребанном плену, а на реабилитации! Ему там помогают, Стив. И если ты так невозможно соскучился, то может, стоит просить аудиенции Короля, а не жевать сопли на кулак? Стив резко выпрямился и удивлено, хлопая глазами, пялился на Тони, как если бы он и в самом деле не задумывался над этим, казалось самым бы простым решением. В тот же вечер мамочка-наседка, в лице столетнего суперсолдата, передала сообщение через пятницу о планируемом визите и впервые за четыре недели смогла спокойно уснуть. А утром следующего дня, вакандский правитель дал подчёркнуто вежливый ответ. И если депрессивно тоскующий и переживающий Роджерс – был малоприятным, вызывающим жалость зрелищем, то получивший отказ в визите, параноидально–агрессивный Стив, грозился стать местной катастрофой. — Как они вообще могли с ним так поступить? — мечась с одного угла мастерской в другой, раненным зверем воет Стив. — Он больше половины жизни провел в криокамере! А теперь его вновь принуждают идти на подобное. Это всё я виноват, нужно было отговорить его. — Прекрати мельтешить, — устало выдохнул, разбуженный непростительно рано Тони, мужчина широко зевал, стараясь заставить свой мозг начать анализировать происходящее, поняв бесполезность своих попыток, Старк попросил Пятницу, озадачится крепким кофе. На шум в мастерскую подтянулись хмурая Наташа и удивленный утренней активностью Брюс. Спустя пару минут получивший свою дозу кофеина Тони, перечитал полученный из Ваканды ответ и задумчиво прищурился. Было странным, что они не хотят допускать Стива к «спящей красавице». Каким, казалось бы, образом мог бы помешать в лечении Роджерс, если сам пациент находился в бессознательном состоянии? Это Тони обдумает позднее. После того как остановит собирающего организовывать вторжение Кэпа или же реализует его идею самостоятельно, но наиболее тонкими и менее привлекающими внимание методами. *** Закончив с плановым обследованием и попрощавшись с Шури, Джеимс вышел в коридор, в дверях сталкиваясь с ожидающим его Т’Чаллой. Обменявшись приветственными кивками, вакандец предложил прогуляться за пределами дворца, памятуя о том, как Солдат тяжело переносит каждое посещение лаборатории. Получив в ответ на своё предложение, полный немой благодарности взгляд, мужчина посчитал это согласием и решил отвести Джеймса к одному из тех мест, в которых он сам находил уединение, уставая от ежедневной рутины и обязанностей. Т’Чалла не мог, не думать о том, как они, в сущности, похожи. Оба окружены нескончаемым потоком лиц, обязаны быть теми, кем были рождены. И при всём этом оставались, безутешно одиноки, глубоко внутри себя, не имея возможности открыться до конца никому из присутствующих в их жизнях людей, чтобы скинуть хранимые тайны с плеч хоть перед кем-то. Шури могла бы понять, скорее всего она даже знает о подобной его стороне и ждёт того дня, когда брат сам заговорит с ней, а до тех пор молчит и с присущим ей терпением ждёт. Для Джемса же единственным родным человеком оставался тот, кто был причиной его одиночества. Т’Чалла не понимал, как Капитан мог оставаться в неведении и быть столь слеп к направленному на него отношению Солдата. Самому вакандцу хватило чуть больше пяти минут в кампании обоих, чтобы увидеть истинное положение дел. Осталось только понять, сможет ли он избавить Джеймса от влияния возникших из детской привязанности, болезненных чувств, чтобы заменить их чем-то более надежным, что он действительно был в состоянии дать. Они шли в полной тишине, изредка бросая друг на друга кроткие взгляды, просто чтобы убедиться, что никто из них не отстал, уйдя в свои мысли слишком глубоко. Ещё полчаса спустя Т’Чалла остановился. Джеймс огляделся, они вышли на небольшую поляну, в центре которой умелой рукой был выложен каменный круг. Мелкая галька под ногами и крупные булыжники в высоту чуть выше колен по краям, что очерчивали границу замысловатой композиции. — Мы на месте, — пояснил очевидное вакандец, обозначая начало диалога. На вопросительный взгляд Солдата, Т’Чалла слега улыбнулся и пояснил. — Члены королевской династии раньше проводили здесь уединенные медитации, когда нужно было принять решение, не опираясь на наставления советников. — И мы здесь, чтобы что-то обдумать? — нахмурившись, уточнил суперсолдат. — Скорее, чтобы просто поговорить, не опасаясь быть услышанными и осужденными. — Т’Чалла зашел в круг, опускаясь на пол, сгибая ноги в коленях и скрещивая одну на другую, принимая позу лотоса, абсолютно не переживая о том, помнется ли его одежда. Он казался источником непоколебимого спокойствия, рядом с ним и Солдат забывал о суете, поддаваясь этой, казалось бесконечной уверенности в правоте своих решений. Жестом руки Т’Чалла предложил Джемсу присесть напротив и лишь после того, как мужчина выполнил его просьбу, продолжил свою мысль. — Джеймс, я не был с тобой до конца откровенным. Слова прозвучали сродни приговору, каждой буквой зарывая в могилу только зародившуюся надежду. Мысли одна хуже другой замелькали в голове Солдата, утягивая в новую пучину ранее откинутых сомнений. «Ты знал, что так будет. С тобой не бывает иначе, сейчас тебе скажут, что лечение не понесет плодов и смысла в твоем пребывании здесь более не осталось», — Голос звучал всё громче, набатом звуча в голове.