Пахнет карамелью

— Что происходит, Янтавае? — встревоженно спросила Аршерис, вошедшая в залу вслед за Ранфоро. Парень сидел на одном из камней, задумчиво рассматривая свои руки. В его голове крутились сотни мыслей, которыми нельзя было с кем-либо поделиться: ни Аршерис, ни Ранфоро попросту не поняли бы, о чем говорит Янтавае. — Янтавае? — Не получив ответа, мальчик подошел к парню и заглянул ему в глаза. — Та бабочка, которую ты видел, — опомнившись, заговорил Янтавае. — Ее создал я. Осталось еще три таких, они спрятаны в самых важных для меня местах, и, если там что-нибудь произойдет, они прилетят ко мне с информацией. Эти бабочки — наиболее простая и удобная форма передачи информации: даже индарры, если не будут знать, что и где именно искать, не заметят их. — Откуда была эта бабочка? — Из Хасиэры. — Парень тяжело вздохнул и замолчал, давая Аршерис и Ранфоро время обдумать сказанное. — Известна дата уничтожения печати. — Когда? — Ранфоро нервно переплел пальцы, впившись ногтями в ладони. Его сердце бешено забилось: мальчик прекрасно понимал, что беззаботным денькам пришел конец. — Ровно через месяц. Мне нужен ответ от тебя, Ранфоро. Но я хочу, чтобы ты сразу знал, что я поддержу любое твое решение, каким бы оно ни было. — У меня есть время подумать? — Конечно. Давай договоримся, что, если через неделю я не получу четкого уверенного ответа, мы уедем из столицы в какой-нибудь неприметный городок и там переждем последствия возвращения Эделенхар. И, пожалуйста, помни, что ты никому ничего не должен. Взрослые виноваты в происходящем — им это и разгребать. — Х-хорошо. Можно я побуду один? Мне… мне надо собраться с мыслями. — Можешь идти куда пожелаешь, Ранфоро. Эту неделю я не буду тебя трогать, пока ты сам не попросишь. Возьми себе деньги, если захочешь поесть или переночевать где-нибудь еще. И будь осторожен. Ранфоро выдавил из себя улыбку и, кивнув в благодарность, поплелся к выходу. Аршерис прислушалась к его шагам: они звучали не так, как обычно. Вновь на плечи мальчика свалилась непосильная ноша. Вновь ему нужно было дать ответ на вопрос, от которого зависела судьба всего мира. — Значит, месяц? — неуверенно спросила девушка. — Месяц, — кивнул Янтавае. — На твой взгляд, Ранфоро готов? — Ему не помешал бы еще один год, но если он все же решится помешать владыке, я не стану его останавливать. Постараюсь закрыть основные пробелы за три недели, а там все будет зависеть исключительно от ситуации. Может, нам повезет, может, не повезет, я не знаю. И даже не думай попытаться надавить на Ранфоро, пусть он решит самостоятельно. — Я поняла, — вздохнула девушка. — Только бы боги были на нашей стороне. Но разве ты знаешь способ проникнуть в Хасиэру незамеченным? — Знаю. Это действительно невероятной красоты место. — Хотелось бы на него посмотреть. Не верится, что я могу попасть в обитель индарров. — Ты и не можешь, — прервал размечтавшуюся девушку Янтавае. — Ты с нами не идешь. — Что? — Людям не место в Хасиэре. Поэтому ровно через неделю я завершу нашу сделку, и ты снова станешь свободной. Я оставлю тебе деньги на первое время и заплачу наперед за комнату в таверне. Нам в любом случае она больше не пригодится. — Стану… свободной? — Голос Аршерис дрогнул. — Да, вне зависимости от ответа Ранфоро. — Я и не думала, что этот день когда-нибудь наступит. — У тебя есть время подумать, что может тебе понадобиться. Возможно, я даже исполню твою просьбу. И подумай, пожалуйста, как будешь прощаться с Ранфоро. Его это не должно сильно задеть и как-то повлиять на решимость. Если Ранфоро все же решится спасать этот испорченный мир, он не должен отвлечься на твой уход. — Хорошо, я поняла. А твой нож, который ты мне дал для защиты Ранфоро? — Можешь оставить себе как прощальный подарок. Не думаю, что он мне еще пригодится.  — Он же единственный такой, я права? — Да, во всем мире невозможно найти нечто даже немного похожее на него. Если бы его продавали, думаю, заплатить пришлось бы чьей-нибудь жизнью. Поэтому обращайся с ним подобающе. — Ты какой-то сегодня слишком добрый. Даже кажется, что где-то есть подвох. — Нет тут подвоха. Просто ты больше мне не нужна. — А не боишься, что я расскажу о тебе и Ранфоро индаррам? — Ты не расскажешь, тебе это не выгодно. Если Ранфоро согласится, то доносить на нас просто не будет смысла: либо он станет почитаемым индарром, либо мы умрем. А если Ранфоро все же откажется, у власти будет стоять последний Эделенхар. Неужели ты пойдешь к нему прямо в лапы? Соскучилась? — Ладно, ты прав. Опять. — Сама ведь сейчас не подумала прежде чем сказать. — Знаю я! — фыркнула девушка, с наигранной обидой отворачиваясь от парня. Но ее спектакль продолжался недолго. Рвано выдохнув, она сжала в руках лук. — Янтавае, если ты правда готов меня отпустить, повтори это еще раз. Молю тебя. — Я отпущу тебя на свободу, Аршерис. Янтавае улыбнулся. Аршерис не могла спокойно усидеть от переполняющих ее счастья и волнения. Она крутила в руках свой лук, нервно поглаживая тетиву. Девушка уже перестала надеяться на возможность вновь получить независимость и смирилась с жизнью рядом с двумя необычными парнями. Под конец Аршерис пришла к выводу, что ей не так уж и плохо в этой компании. Радостный голос Ранфоро и его забавные споры с Янтавае грели сердце девушки новым теплом, не похожим на тепло от успешных убийств. Но сейчас Ранфоро не был готов веселиться как раньше. Его голова вновь была забита мыслями, несвойственными ребенку. Выйти против владыки. Даже на словах это звучало абсурдно. Мальчик ни разу не видел владыку, никогда не сражался с кем-то похожим. И его пугала неизвестность. Ранфоро брел по окрестностям столицы. Дорога из города занимала много времени, но мальчик не хотел использовать свою силу. Ему наскучил замерший, словно мертвый, мир. Легкий ветерок растрепал отросшие волосы мальчика, вызвав у Ранфоро легкую улыбку. Осторожно он смахнул упавшие пряди с глаз и вновь погрузился в нелегкие мысли. Найдя упавшее дерево, Ранфоро со вздохом опустился на его край и перевел взгляд на домики столицы. Еще один город, в котором он провел многие дни, готовился остаться позади. — Отвратительно. Откинувшись на спину, мальчик закрыл глаза сгибом локтя, убегая от окружающего мира. Ему хотелось плакать, хотелось уйти от ответа, хотелось найти себе замену. Он не мог просто проигнорировать происходящее, но и пойти в эпицентр назревающей катастрофы тоже боялся. Из раза в раз Ранфоро задавался вопросом: почему именно он. Почему именно ему нужно принимать столь сложное решение. — А? — Что-то мокрое коснулось руки мальчика, заставив его вздрогнуть. — Привет. Маленький пушистый комочек сел рядом с Ранфоро и поднял на него большие любопытные глаза. — Ты даже не представляешь, какие вопросы я пытаюсь сейчас решить. Возможно, мое решение повлияет и на твою жизнь… Я не хочу умирать. Разве я так много прошу? Я просто хочу жить. Мне так нравится жизнь. Почему весь мир не может замереть навечно? Чтобы каждый день был похож на другой, чтобы каждый день меня будил Янтавае и вел в библиотеку, а потом тренироваться. Как я могу пойти к владыке, зная, что могу потерять все. Вот бы я был как все остальные дети. Ругался бы с родителями, купался на речке и жаловался на свою скучную жизнь. Почему-то в книгах приключения и битвы — это всегда захватывающе. Почему-то там главные герои всегда не задумываясь соглашаются на сражения, в которых могут погибнуть, ведь так они защищают мир. Но я не уверен, что хочу его защищать. Этот мир мне не нравится: он жесток и безразличен ко всем. Правда последний Эделенхар превратит его в ад, но что такое ад? Чем он будет отличаться от того, что было до этого? Как это коснется тех, на кого еще не упало внимание владыки? Если мы с Янтавае и Аршерис спрячемся в какой-нибудь деревеньке, нас никто не найдет… — Мальчик осекся: он забыл о том, кто такая Аршерис. Для него она давно стала обычной девушкой, которая умеет удивительно ловко стрелять из лука. — Если я откажусь, Аршерис может умереть. М-моя семья снова умрет. Я снова стану причиной смерти моей семьи. Ранфоро аккуратно коснулся шерстки маленького существа, боясь причинить ему вред. — Твоя семья, наверное, тоже умерла. Ты ведь совсем малыш, а ходишь один. Если бы я был таким, как все индарры, я бы просто убил тебя, чтобы ты не мучался. Тебе ведь все равно не выжить: умрешь от голода или тебя загрызут. Но я не могу тебя убить, потому что я был таким же. Я тоже должен был умереть. Все взрослые вокруг отвернулись от меня, оставив совершенно одного. Но пришел Янтавае… Может, он снова придумает что-нибудь? Если последний Эделенхар обретет прежнее могущество, будет ли интересна ему Аршерис? Она же обычный человек, индарры встанут для него на первое место. Тогда надо просто спрятать Аршерис! Я предложу поехать ей с нами в какую-нибудь деревеньку, и мы проживем там долгую счастливую жизнь. Янтавае будет учителем в школе, а я подрасту и стану им помогать. А Аршерис будет приносить в деревню подстреленную дичь, и каждый вечер мы будем втроем собираться за столом и рассказывать друг другу, как прошел наш день. — Ранфоро замолчал, по его щекам текли слезы, которые нельзя было остановить. Мальчик убрал руку от животного, и по ней в это же мгновение забегали маленькие молнии. Они сверкали, пробиваясь своим светом через пелену слез. Ранфоро научился их контролировать, но сейчас ему не хотелось заставлять их исчезнуть. — Какой же я отвратительный. Несу полный бред, хотя сам понимаю, насколько это глупо. Мальчик схватился за свою грудь, пытаясь заглушить ноющую боль в сердце. Ему было все равно на весь мир, Янтавае постоянно твердил, что Ранфоро никому ничего не должен. И Ранфоро согласился с этими словами: он ничего не должен грязному миру, полному лицемерия и проблем, созданных корыстными желаниями взрослых. Но разве это относилось к Янтавае и Аршерис, которые столько лет заботились о мальчике, как о родном сыне? Янтавае заменил ему родителей, а Аршерис стала старшей сестрой. И эти люди были для Ранфоро важнее, чем весь остальной мир. — Если бы не они, я не стал бы даже думать о владыке. Владыка… Из-за него мама умерла, а мне нужно всю жизнь скрываться. Хочу ли я ему отомстить? — Мальчик задумался. — Не думаю. Мне все равно на него. Я не знал свою мать, пусть даже она была бы самой прекрасной матерью на свете, она никогда обо мне не заботилась. Зато я точно знаю, что Янтавае хороший наставник. Он научил меня не думать о том, что могло бы быть, если бы прошлое произошло иначе. Но владыка может забрать Янтавае, если я поступлю неправильно. Даже противно думать, что он мой дядя. Единственный мой кровный родственник — мой враг, как иронично. Хотел бы я узнать, почему он так поступил с мамой. Но у людей нет ни одного достоверного источника. Если индарры действительно пишут книги, переписывая историю, весь остальной мир живет в иллюзии, даже не представляя своего реального положения — они действительно отвратительны. Ужасно осознавать, что я по природе своей такой же. Мальчик вытер слезы, успокаивая себя. Положив руку на голову существа, он постарался прогнать лишние мысли. У него была неделя на размышления, и Ранфоро решил не торопиться с ответом. Изначально он собирался потратить все силы на тренировку, но маленькое существо заставило задуматься о еде. Желания идти в харчевню не было, а живот предательски урчал. — Аршерис давно не брала меня на охоту. Главное не ошибиться с приготовлением, каждый раз дичь выходит слишком пресной или острой. — Мальчик грустно ухмыльнулся. — По сути я убийца. Почему-то я не чувствую вины перед теми, кого мы с Аршерис успели убить и съесть. Придется ли мне убить кого-нибудь в Хасиэре? Я бы не хотел. Смерти в любом случае не принесут ничего хорошего. Но иногда они… к сожалению, неизбежны. Ранфоро поежился и мотнул головой: он не хотел вновь возвращаться к состоянию, когда только узнал правду о владыке. Мальчик старался держать себя в руках, но неприятное давящее чувство внутри не позволяло ему расслабиться и на мгновение.