Мастер изящных искусств

      Который уже день он изучал потолок своей комнаты. Почти зажившая рука уже не тревожила, но спина, несмотря на все ухищрения Лао Вэня, иногда давала о себе знать.       После того как несколько дней назад Ли Вэй выразил главе пика Кленового Листа свою сердечную благодарность, добив под конец очаровательной улыбкой, он почти сразу понял, что начинать нужно было с чего-то полегче. Например, молча, но очень дружелюбно посмотреть в сторону собеседника. Для начала. Но явно не открывать рот. Окружение в лице недружелюбного лекаря оказалось абсолютно не готово к его человеколюбивой натуре.       Лао Вэнь сначала замер на несколько секунд, поднял взгляд от запястья, что держал в руках, на лицо и аккуратно положил сухую ладонь на его лоб. Ли Вэй тут же перестал улыбаться.       — Следов одержимости нет, — лекарь хмуро убрал ладонь, но недалеко. Теперь он обеими руками ощупывал его затылок. — Ты когда очнулся, голова случайно не болела?       — А она должна болеть? — мрачно уточнил Ли Вэй, поняв к чему тот клонит.       Удивительно еще, почему неожиданная проверка на одержимость ничего не показала. Настроение после этой мысли резко скакнуло вверх, Ли Вэй окончательно уверился, что его невезение взяло отпуск, дай бог, пожизненный.       Но все же нужно быть аккуратнее, он чуть не спалился, сказав всего десять слов. Так он точно долго не протянет.       — Необычное поведение может проявиться из-за травмы головы, — Лао Вэнь наконец оставил его голову в покое, зато взялся водить пальцем у него перед глазами. — Ну-ка, следи взглядом.       Ли Вэй смиренно вздохнул — сам виноват. Длинный палец мелькал перед его глазами, через пару секунд его начало подташнивать. У этого тела еще и вестибулярный аппарат был слабый.       — И сотрясения нет.       «А тон такой, будто ты об этом сожалеешь».       — Знаете, нисюн Вэнь, пробыв в тишине и покое несколько дней, я пытался осмыслить свое поведение, — мягко начал Ли Вэй, чуть оклемавшись и смотря, как лекарь роется в поясном мешке. Вести себя точь-в-точь как Ли Хуа он не сможет, значит нужно хоть как-то объяснить будущие мелкие несоответствия. Но объяснить так, чтобы его не сожгли под флагом маленького локального зла. Где-то в закоулках памяти на кострище жарилась героиня Столетней войны*. Повторять подвиг почему-то не тянуло. — Я давно понял, что не соответствую должности главы, но самонадеянно думал, что справлюсь сам.       Лао Вэнь даже оторвался от какой-то склянки, которую вдумчиво изучал уже некоторое время. Ли Вэй проникновенно заглянул в светлые глаза напротив, но ответом ему послужило выражение лица, излучающее подозрительность к его нежному душевному здоровью. Плохо, но решаемо.       — Поэтому я подумал, что еще не поздно наладить отношения с остальными главами и перенять у них опыт и знания.       Не то чтобы он не имел коммуникативных навыков, просто практики было маловато. Почему-то люди практически сразу замечали за ним длинный шлейф неприятностей и общаться не спешили.       А он, по натуре яркий экстраверт, всегда жаждал общения, толпу друзей и любимого человека. И, оставаясь в одиночестве, он представлял себе идеальную жизнь и людей рядом. Продумывал диалоги, пока делал макет статьи, ставил на место главного героя себя, представляя моменты из книг, пока готовил ужин на одного.       Ли Вэй всю жизнь боялся остаться в одиночестве. Нерастраченная нежность и дружелюбие проливались на любого, кто проявлял к нему ответную симпатию. Сидя за праздничным столом он смотрел на родителей, которые, отмечая тридцатилетнюю годовщину свадьбы, не расцепляли рук. Сформированное счастливой семьей сознание долго не понимало, что так бывает не у всех.       Друзья тоже появлялись. Правда, ненадолго. Через некоторое время его знаменитая на весь город неудачливость начинала влиять и на них, как будто тоже хотела подружиться.       И сейчас, в новой жизни, ему выпал шанс завести если не друзей, то хороших знакомых точно. Может быть когда-нибудь он даже женится и у него появятся дети.       И если задуматься, то он еще и глава пика. У него наверняка были ученики.       Ли Вэй покопался в памяти. Верно, ученики были, и он их даже обучал. Иногда. Ли Хуа имел робкий характер и был совершенно не уверен в себе. После того как шифу ушел в уединение, а он стал главой, ему повсюду мерещились осуждающие взгляды остальных учеников пика. Он обошел дашисюна Сяо, что превосходил его и по силе, и по благородству, и встал во главе, пусть не по своей воле. Как он мог смотреть им в глаза после этого? Он перепоручал ведение занятий старшим ученикам и лишь изредка появлялся на них сам, подливая тем самым бензина в пожар чужого недовольства.       Сможет Ли Вэй показать остальным главам слабость и попытаться объяснить то, что чувствовал Ли Хуа? Или это будет фатальным проигрышем, и его задавят, как слабого главу? Сейчас все думали, что он слишком высокомерен, чтобы обращать внимание хоть на что-то, если изменить это, не станет ли хуже?       Сознание Ли Вэя вместо предыдущего главы упорно рисовало маленького одинокого ребенка. Хотелось погладить его по голове и помочь, донести до людей, как они не правы. Ли Хуа любил всех учеников пика, хотел объяснить самому маленькому Фа Сину, что краски следует набирать поменьше, тогда ничего не будет утекать и все получится, и извиниться перед самым старшим учеником — Линь Сяо. Но он молчал.       «Все нормально, Ли Хуа. Старший братец все передаст».       Ли Вэй настолько увлекся мыслями и внутренними обещаниями самому себе и прошлому владельцу тела, что совсем забыл о человеке, который все это время молча сидел рядом и разглядывал его лицо.       Лао Вэнь смотрел на главу пика Изящных Искусств, что после совсем несвойственной ему говорливости, беспричинно впал в глубокую задумчивость.       Невысокий и худой, он совсем не вызывал трепета, как остальные главы. Длинные темные волосы спутались за несколько дней и неаккуратно обрамляли бледное лицо, придавая ему еще более болезненный вид.       Лао Вэнь практически не интересовался делами остальных пиков, но на общих собраниях — на которых Ли Хуа, кстати, не появлялся — до него доходили некоторые слухи. Например о том, что он скидывал практически все внешние обязанности на старших учеников, занимаясь исключительно документацией. Полное игнорирование обитателей как собственного пика, так и всех остальных. Постоянное отсутствие на общих мероприятиях, где его ученики оставались без представителя так же ярко показывало отношение нового главы к ордену в целом и к людям в нем в частности.       Так могли ли незначительные травмы и совсем недолгое уединение без возможности чем-то себя увлечь поменять его взгляды хоть немного?       Нужно подождать некоторое время и посмотреть на него уже через пару дней. Возможно все-таки виновата внутренняя травма, которую он не смог углядеть, и все это скоро пройдет. Ну а если не пройдет, то Лао Вэнь уверует в то, что от удара о стену мозги встают на место и внесет этот способ в лечебные практики.       Ли Вэй поймал на себе крайне задумчивый взгляд главы пика Кленового Листа и напрягся. Он ответил что-то, а Ли Вэй, заплутавший в чужих воспоминаниях, не услышал?       — Завтра я отправлю к тебе одного из своих учеников, он поменяет повязки и наложит мазь. В течение нескольких дней встанешь на ноги, — Лао Вэнь поднялся с постели, подошел к столу и выставил на него пару стеклянных бутыльков. — Если к ночи начнет болеть спина, пусть тебе разведут это один к одному на стакан воды.       Все еще отходящий от прострации Ли Вэй тупо кивнул на все рекомендации и проследил взглядом за ушедшим к выходу главой.       Уже открыв двери шисюн Лао резко остановился, простоял так несколько секунд, обернулся и впервые нормально посмотрел на растерянного Ли Вэя.       — Если вдруг ты решил наконец взять себя в руки, то советую появиться на следующем общем собрании ордена. Ты в прошлый раз не дошел.       Ли Вэй уже несколько минут смотрел на закрытые резные двери и старался даже не дышать. Неужели малюсенький первый шаг удался? Впервые в жизни у него что-то начало получаться с первого раза. Он зажмурился и довольно улыбнулся.       Ли Вэй проживет эту жизнь счастливо за двоих, за него и Ли Хуа. Единственное, о чем он печалился, это оставленные в том мире родители. Мама и сестра наверняка постоянно плачут, а отец хмуро молчит, стоя позади и придерживая их сильными руками. Он всегда переживал все молча, пока мама выплакивала горе. Его сестренка в этом году заканчивала школу, и Ли Вэй собирался прийти к ней на выпускной. Сейчас она наверняка будет рыдать, пока не уснет на отцовском плече. Но, несмотря на это, они обязательно справятся, у него сильная семья.       Ли Вэй тряхнул головой, отгоняя лишние мысли, и медленно встал. Спина отчетливо хрустнула и начала ныть, чуть позже все-таки придется развести средство, оставленное Лао Вэнем. А сейчас следовало хоть немного привести себя в порядок. Где-то на периферии ему уже мерещился неприятный запах. Да и не заплетенные, уже несколько дней нечесаные волосы скоро скатаются в колтун. Только как понять — искать купальню или где-то здесь есть источники? В любом случае, нужно было выйти наружу, заодно проветриться и осмотреться.       Ли Вэй дошел до стула на другом конце комнаты и взял накинутые на него верхние одежды. Они были похожи на те, что носил маленький ученик, который приходил в первый день. Практически полностью белые, по подолу и рукавам яркими пятнами расплывались сиреневые узоры. Накинув их и затянув светлым поясом на талии, Ли Вэй подошел к дверям.       Первое, что бросилось ему в глаза — зелень. Весь пик был похож на сад уединения, который он посещал, когда проездом был в Сучжоу.* Цветущие клумбы, небольшие кустарники, отделяющие одну тропинку от другой, плакучие ивы, ветви которых спускались почти до земли, образуя природные беседки. Ли Вэй подошел к ближайшему дереву и, отодвинув зеленый полог, заглянул внутрь. В тени, почти у самого ствола, стояло плетеное кресло и маленький столик. Скорее всего особо жаркие дни Ли Хуа проводил именно здесь. Тихо, свежо и никто тебя здесь не найдет.       Вдалеке, не скрываемые густой кроной деревьев, виднелись три окутанных облаками пика. Они были соединены между собой длинными подвесными мостами, под которыми зияла пропасть.       Где-то недалеко журчала вода. Ли Вэй оглянулся и, определив направление, двинулся в ту сторону. Пройдя по мощеной тропинке меньше одного ли, он вышел к небольшой площадке, где рядами были выставлены небольшие столики. Между ними бегал знакомый мальчик и раскладывал подушки, на которых предстояло сидеть. Видимо вскоре здесь будет проходить занятие, что он пока посетить не сможет, но на следующем он обязательно появится, и на всех остальных тоже.       Ли Вэй вышел чуть вперед и негромко кашлянул. Ребенок дернулся, выронил лиловую подушку и резко обернулся. Сначала его лицо смешно вытянулось и побелело, а затем он что-то пискнул и кинулся в его сторону, лишь чудом не запнувшись о злополучную подушку. Добежав, он остановился и попытался отдышаться. Ли Вэй терпеливо ждал, когда тот придет в себя. Совсем не удивительная реакция, Ли Хуа не часто контактировал с учениками.       — Шифу, вам что-то нужно? Почему вы никого не позвали? — мальчишка вопросительно заглядывал ему в глаза, теребя края рукавов.       Не заплаканный он уже меньше смахивал на девочку. На вид лет одиннадцати, маленький и щуплый. Ли Вэй улыбнулся, стараясь его успокоить: тогда в комнате они не успели нормально пообщаться, но то, что этот ученик пуглив, как заяц, он понять успел.       — Мне нужно привести себя в порядок, проводи меня, — мальчишка, еще не отошедший от неожиданной улыбки, снова впал в транс.       Шифу никогда ни о чем не просил, предпочитая постоянное уединение. Насколько должны быть тяжелы его травмы, что он изменил собственным привычкам?       Ли Вэй протянул вперед руку и ткнул пальцем в кончик носа застывшего на месте ученика.       — Веди уже.