Мастер изящных искусств

      Линия. Еще одна. Поставить кисть, задержка, легкий мазок. Снова набрать краску. В каждое движение нужно вложить чистую ци, только тогда все получится.       Ли Вэй спокойно смотрел, как его собственные руки рисовали цветы по ткани. Три крупных бледных бутона в обрамлении листьев. Легкий росчерк поверх. Все правильно.       Позади тихо открылись двери, но Ли Вэй не отрывал взгляда от рисунка. Работу нужно было закончить.       Еще два мазка, теперь цвет. Ли Вэй набрал краску, обмакнул кисть в воду и легко провел по шелку. Проследил взглядом, как из маленького пятнышка по влажной ткани расползся акварельный лепесток.       Кисть следовало ополоснуть в чистой воде и обернуть мягкой тканью для защиты ворса. Это такой же инструмент как и руки. Ее нужно беречь.       Теперь можно было отвлечься, и Ли Вэй обернулся.       Позади него, опершись плечом о створку двери, стоял мужчина. Белое ханьфу, расписанное сиреневыми цветами и затянутое на талии светлым поясом, раскосые светло-карие, чуть золотистые глаза и грубый шрам на шее. Мягко улыбаясь, он излучал спокойствие и умиротворение. Ли Вэю он был совершенно не знаком, но губы сами проговорили:       — Этот ученик приветствует шифу.       Тело без участия хозяина поднялось с колен и легко склонилось в приветствии.       — Ты слишком много практикуешься, — шифу подошел ближе и мягко потрепал плечо.       Ли Вэй опустил взгляд. Почему-то перед этим человеком очень было трудно стоять. Тяжесть в груди не позволяла вдохнуть. Вина. Откуда она могла взяться, если он видел этого человека в первый раз? Почему он смотрел на него, на незнакомца, как на что-то драгоценное?       — Мне нужно было закончить защиту.       — Ты старателен, — резюмировал шифу и, пройдя к столу, опустился в кресло. Поправил широкие рукава и взял в руки кисть, что лежала рядом. — То, о чем я хочу с тобой поговорить сейчас, очень важно.       Ли Вэй аккуратно развесил расписанный шелк на просушку и легко устроился на циновке у ног мужчины. И пару секунд смотрел как сильные гибкие пальцы плавно прокручивают длинную традиционную кисть. Шифу весь был неторопливый, тягучий. Как мёд.       — Совсем скоро твой шифу собирается уйти в уединение, яд почти полностью забил мои меридианы.       Какая-то дикая паника вперемешку с сожалением резко захлестнула разум, сердце забилось где-то в горле. Не ожидавший такого Ли Вэй как в ледяную воду с разбега рухнул. Умиротворение и тихая радость от того, что он нужен, растворились в попытках не утонуть в новых эмоциях. Он застыл, не в силах вдохнуть. «Он», не Ли Вэй. Это истинный владелец тела, его чувства. Это по «его» хребту пробежала ледяная дрожь. Что за груз на твоей душе, что пара слов практически сломала тебя?       Пальцы начали подрагивать, «он» знал, что шифу скажет дальше. Знал и совсем этого не хотел. Находился в шаге от того, чтобы зажать уши, совсем как в детстве.       Прямая спина, идеально уложенные волосы и спокойное лицо. «Он» сдержался, не сделал.       — Через два года ты займешь мое место. Станешь главой пика Изящных Искусств.       Внезапно стало легче. «Его» сердце перестало колотиться на грани остановки, перед глазами прояснилось, и даже пальцы, измазанные в чернилах, перестали дрожать.       — Шифу, этот ученик не достоин, — «он» поднял глаза. — Остальные три пика никогда не примут ваше решение. Если учесть ситуацию в мире, то раскол внутри ордена нужен сейчас меньше всего. Я — самый худший вариант из всех возможных.       — Ты единственный вариант, — шифу как будто ничего не слышал. Он всё так же безмятежно улыбался, крутя в длинных пальцах кисть. — У нас есть два года, чтобы переубедить остальных глав. Это немало. Ты займешь мое место, и я смогу уйти с чистым сердцем, оставляя пик в твоих руках. Надеюсь, ты не откажешь мне? Ведь после того, как я спас твою жизнь, ты посвятил её мне.       — Шифу, вы же сейчас совсем не оставляете этому ученику выбора, — в «его» голосе зрела какая-то глухая обреченность.       — Ты никогда раньше не подводил меня, на этот раз тоже приложи свою хваленую решимость. Мне нужно несколько дней, чтобы придумать план. Чуть позже я приглашу тебя, и мы все обсудим. Верь в себя так же, как верю я, Ли Хуа.       Шифу, метко закинув кисть в стакан, ласково погладил склонившуюся голову и вышел из комнаты.       «Он» так и остался сидеть, хотя осанка уже не была настолько идеальна, а взгляд опустился на раскрытые ладони. Со шлепком на кожу упала первая слеза, затем вторая. «Он» выплакивал внутреннее напряжение, а Ли Вею мерещились окровавленные ладони.       Резко распахнув глаза и тут же зажмурившись от яркого света, Ли Вэй потянулся прикрыть лицо здоровой рукой.       Сон. Нет, воспоминание. Воспоминание настоящего владельца тела. Теперь он знал некоторые моменты «его» жизни. Пусть совсем немного, почти не зная ничего о прошлом. Голые факты.       «Его» зовут Ли Хуа. Благодаря наличию одинаковых первых слогов в имени будет легче привыкнуть. На данный момент он уже шесть лет является главой пика Изящных Искусств. Орден Шэн Сян входит в семёрку самых крупных школ мира. Величие этого ордена всегда держалось на четырех горных пиках. Центральный — пик Зимнего Солнца. Глава секты, Тао Шан, уже много лет возглавляет атакующих, которые практикуют светлую ци.       Второй — пик Кленового Листа, глава Лао Вэнь. На этом пике совершенствовались лечебные практики. Видимо, глава — это тот «шибо Лао», который грозился забрать его для лечения. Если учесть, что прошли почти сутки, а его кроме ученика никто так и не проверил, не сильно-то тут жаждали его скорейшего выздоровления.       Третий пик — тот, который возглавлял он сам. Пик Изящных Искусств. Не имея атакующих навыков, ученики пика задавали параметры. Рисуя на предмете и вкладывая в действие ци, они повышали то или иное его значение. Защита, сила, скорость. У расписанного доспеха повышалась прочность, рисунок на рукояти меча придавал оружию силы, а его носителю — решимости. Все зависело от того, что именно заклинатель хотел вложить в роспись.       И последний, четвертый пик — практикующие путь меча. Хао Линь — глава пика Бушующего Ветра. Если первый пик использовал ци напрямую, задавая ей атакующую форму, то ученики пика Бушующего Ветра вкладывали всю силу в своё оружие.       Тот мужчина, что ему снился — предыдущий глава пика Изящных Искусств. Уйдя на покой, он передал должность Ли Хуа. Почему именно ему? Судя по обрывкам воспоминаний, он не был дашисюном*. Да, он был, безусловно, талантлив, но на одном таланте далеко не уедешь. Откуда взялось такое огромное чувство вины перед шифу? Мерещилась ли ему кровь на руках? Обитатели пика Изящных Искусств не участвовали в боевых действиях: один-два заклинателя присутствовали в отрядах, но находились в тылу вместе с лекарями. Как же так получилось, и где предыдущий хозяин тела умудрился замарать руки?       Ли Вэй сел на постели, стараясь не тревожить больную руку, и устало выдохнул. Только проснулся, а сил уже нет. Неужели это тело настолько слабо? Разве может человек, являясь главой пика, быть настолько хрупким? Может ли это быть следствием травм?       Вытянув вперед здоровую руку, он вгляделся. Белая, практически прозрачная кожа и не по-мужски тонкое запястье. Длинные худые пальцы сжались в кулак и разжались. Аккуратные и красивые. Ли Вэй легко провел по волосам. Мягкие, они ниспадали практически до пояса. Оглядевшись в поисках зеркала и не найдя его, он тихо выругался. Не знать, как выглядит собственное лицо, действительно ужасно.       — Зачем ты поднялся?       Недовольный голос громыхнул слева, у дверей. Ли Вэй дернулся и чуть не свалился с кровати, только чудом удержав равновесие в последний момент. Сердце испуганно колотилось. Почему он не услышал, как открылась дверь? Приняв более-менее устойчивое положение, Ли Вэй взглянул в ту сторону.       — Разве твой ученик не передал мои слова? — высокий мужчина стоял на входе и смотрел на него сверху вниз. — На моем пике такого лояльного отношения, к которому ты привык, не будет. Быстро в себя приведут.       Отлично. Ли Вэй и раньше подозревал, что всеобщим любимчиком здесь не являлся. Но, судя по отношению к нему главы пика лекарей, странно было, что его вообще не добили на месте, а отнесли в комнату и перебинтовали, оказав первую помощь. Чем отвечать на откровенную неприязнь — непонятно. Как Ли Хуа вел себя с коллегами — неизвестно. Чем-то напоминает алгебру: вот вам числитель, непонятно как найдите неизвестное. Кто это, Ли Вэй знает, как себя с ним вести и почему к нему такое отношение — нет.       Меньше всего этот мужчина походил на лекаря. Слишком высокий и мощный. Длинные темные волосы были завязаны в высокий хвост и закреплены серебряной заколкой. Светло-серые раскосые глаза чуть щурились, а лицо не светилось желанием вылечить каждого встречного. Только если навсегда. Мертвый пациент уже не заболеет.       «Сомневаюсь, что он давал клятву Гиппократа. А это значит, что ему ничего не мешает навредить мне и сказать потом, что так и было», - тоскливо размышлял Ли Вэй.       Хорошего отношения он уже не ждал. Пока он предавался мыслям о сложившейся ситуации и о шансах выйти из нее наиболее безболезненно, краем глаза заметил движение в его сторону. Лао Вэнь уже преодолел эти несколько метров от двери до кровати и теперь, возвышаясь над ним, хмуро сверлил взглядом.       — Молчишь, как и всегда, — в отличие от недовольного тона, пальцы очень аккуратно снимали повязку. Сначала поддерживающую, а затем и внутреннюю.       Через пару минут взгляду открылась бледная, чуть опухшая рука. С непредвзятого взгляда Ли Вэя — явный перелом.       Шисюн Вэнь никак больше не проявлял своего недовольства, мягко прощупывая руку и к чему-то прислушиваясь.       Не найдя, чем еще себя занять, Ли Вэй искоса рассматривал главу пика Кленового Листа. Несколько прядей, не убранных в хвост, мягко спадали до самой постели, короткие, но густые ресницы отбрасывали тени на скуластое лицо. Таких людей часто называют привлекательными. Но на красавца он явно не тянул: густые темные брови и тонкие, судя по всему, вечно поджатые губы очарования этому лицу не добавляли.       Полностью увлеченный своим делом Лао Вэнь даже забыл, что лечит бесполезного главу пика Изящных Искусств. Это ж надо, человека, который специализировался на защите, снесло простейшим взрывом. И в итоге — перелом руки, и со спиной что-то не так. Лао Вэнь тряхнул головой и убрал мешающиеся волосы за ухо. Лечить мальчишку, незаслуженно ставшего главой и принимающего это как должное, откровенно не хотелось. Но и оставлять так любимого ученика Тай Хва, предыдущего главы пика Изящных Искусств, было нельзя. Несмотря на то, что в последние годы перед уединением яд окончательно затмил его разум, и он решил оставить вместо себя ученика, который не подходил на должность ни талантом, ни силой, ни характером, оспорить это решение не имел права даже глава ордена.       Ли Вэй смотрел как длинные пальцы застыли на его запястье и молчал, пытаясь придумать, как наладить контакт. Ли Хуа, видимо, просто не реагировал на недовольство других глав, боясь сделать ещё хуже. А главы, несмотря на старания шиди Тай, так его и не приняли, и в дальнейшем на мировую идти не собирались. Вряд ли они знали, что Ли Хуа буквально заставили принять должность. Робкий новоявленный глава, просто не решающийся что-то ответить остальным, казался высокомерным, не считающимся с чужим мнением выскочкой. Он был талантлив и любознателен, но имеющейся в нем силы просто не хватало, чтобы занять эту должность. Недовольство остальных выглядело вполне понятным.       Ему следует слегка прогнуться, показать, что он не опасен и готов к сотрудничеству. Он потом оплачет родителей, оставленных в том мире — у них еще есть младшая дочь, сестричка Ли Вэя, они справятся. А он должен выжить здесь. Он хочет жить. А для этого надо наладить с остальными относительно хорошие отношения. Хотя бы начав с ними общаться.       — Шисюн Вэнь, я очень благодарен вам за помощь и лечение.