Мастер изящных искусств

      Как аккуратно подогнаны доски. Одна к одной. Приятного глазу медового оттенка, по углам искусная растительная роспись. Не оторваться. Ли Вэй внимательно рассматривал этот потолок уже третий день. С того момента, как он очнулся в этом месте.       Вообще, все началось в тот день, когда он родился под шестой, несчастливой звездой. И эта самая шестая звезда старательно освещала весь его дальнейший жизненный путь. Родители, астрологи и монахи в один голос утверждали, что удача возместит все в более зрелом возрасте. Ли Вэй кивал и вставал из очередной лужи, в которую он упал, неловко поскользнувшись. Обязательно в белых брюках.       Юность уходила, а невезение — нет.       Закономерным итогом этой жалкой жизни стал цветочный горшок, который легко соскользнул с балкона пятого этажа прямо ему на макушку. Даже как-то немного смешно, и совсем капельку грустно.       В темноте было приятно — не холодная и пустая, а теплая и даже какая-то бархатная, она мягко укачивала в своих объятьях. У Ли Вэя было достаточно времени, чтобы вспомнить всю свою жизнь. Как он опоздал на гаокао*, хотя вышел за три с половиной часа, как девочка, к которой он питал нежную привязанность всю начальную школу, вслух при всех зачитала любовное письмо, которое он старательно писал ей несколько дней. Когда все коллекционировали магнитики тех городов и стран где они побывали, он — тех, куда бы поехал, если бы были деньги.       Работал графическим дизайнером в самой полезной газете на свете. Чем еще разжигать костер для барбекю? Что стелить коту в лоток в период кризиса? Что сдать в пункт приема макулатуры? Зато стабильная зарплата. Стабильно маленькая.       Но та обида на вселенную, что была раньше, словно по волшебству испарилась, многочисленные кадры из жизни пролетали, как фильм, со стороны. Со временем ко всему постоянному в жизни начинаешь относиться философски. И он тоже начал.       Хотелось спать, сознание плыло, В темноте кто-то гладил его по голове теплой ладонью.       Буквально на мгновение сомкнув глаза, Ли Вэй открыл их в большой, залитой светом комнате. Перевернувшись на бок и, параллельно ощутив всю мягкость куска камня под головой, он осмотрелся. Это действительно была жилая комната, что-то похожее он видел в музее древнего быта. На навскидку около тридцати квадратных метров, помещение смотрелось почти воздушно. Деревянные, теплого оттенка панели и уже упомянутый потолок. По правую руку от него — окно во всю стену, затянутое светлым пергаментом. Четыре шкафа, набитые бумагами, и письменный стол. На полу стояли маленькие глиняные горшочки. Ли Вэй дернулся, пытаясь приподняться, и резко застонал.       Спину прострелило болью, левая рука была перебинтована и, согнутая, лежала в тугой повязке. Рухнув назад, он стукнулся затылком о подушку, застонав повторно. Неужели невезение будет преследовать его и в этой жизни? Ведь с девяностопроцентной вероятностью он мог утверждать, что переродился. Почему во взрослого человека и почему с сохранившейся памятью о прошлом, еще предстояло выяснить. Но, в целом, данная ситуация все же лучше, чем смерть.       Будучи невезучим, Ли Вэй вовсе не был глуп. Многочисленные случайно загубленные тетради с готовыми заданиями заставляли его проходить в два раза больше учебного материала, чем сверстники. Предельная внимательность, развитая постоянным мониторингом местности в поисках луж, оврагов и свежего, только залитого цемента, в который так легко угодить новыми кроссовками, выручала его множество раз. Избегая подножек судьбы, Ли Вэй ежеминутно просчитывал свои действия, все последствия этих действий и последующие методы решения этих, в большинстве случаев, очень грустных последствий.       Пока он лежал и старательно оценивал ущерб физическому здоровью, кто-то резко распахнул двери и с громким воплем влетел в комнату.       Ли Вэй даже голову повернуть не успел, а кто-то уже звонко бухнулся на колени у его постели.       — Шифу*, вы пришли в себя, — голос был совсем детским, с подвывающими нотками.       Ли Вэй с недоумением смотрел на зареванное лицо. Пухлые щеки были полностью залиты слезами, рот некрасиво кривился. Он даже не сразу понял, мальчик это или девочка. Светлое ханьфу, расписанное по подолу и рукавам сиреневыми цветами, намекало на принадлежность к нежной половине человечества, но ломающийся юношеский голос указывал на обратное. Тёмные, блестящие волосы были аккуратно собраны и закреплены деревянной заколкой.       — Помоги сесть, — мелодичный, негромкий голос, которым он обратился к ребёнку, напугал Ли Вэя. Его прежний голос был грубоват и совсем не похож на этот. Даже понимание, что в этом теле он незваный гость, не помешало напрячься.       Ребёнок закивал головой так активно, что Ли Вэя оросило слезами с его лица. Парнишка — все-таки это был мальчик — подхватил его одной рукой под голову, второй взялся за здоровое запястье и потянул. Спина явственно хрустнула.       Мальчишка ойкнул и чуть было не швырнул его обратно, но предусмотрительный Фэн Ли Вэй сам ухватился за его руку и подтянулся.       — Шифу, вообще-то шибо* Лао сказал, что травмы довольно серьёзные, и вам лучше поменьше двигаться, если не хотите оказаться на пике Кленового Листа, — мальчик всхлипывал, но почтительно придерживал под лопатки Ли Вэя, пока тот пытался отдышаться.       Пик Кленового Листа? Только бы не заклинатели. Ли Вэй мысленно повторил это несколько раз. Не так уж много он и просит. Что это не его время понятно с первого взгляда, но разбираться с вещами, которые отсутствовали как фактор в его прошлой жизни, совсем не хотелось. А заклинательство и прочее фэнтези этим фактором и являлись. Он даже на йогу не смог ходить в свое время, а ведь ему советовали. Предлагали через медитации достучаться до вселенной и уточнить, за что ему все это? Больше десяти минут высидеть он не мог — либо бессовестно засыпал, либо тревожно ждал подвоха от судьбы в виде какого-нибудь человека, который обязательно об него споткнется, или метеорита, который выберет именно этот йога-центр где-то на окраине Шанхая, чтобы рухнуть сверху.       — Всё нормально, мне уже лучше, — в противовес собственным мыслям Ли Вэй кивнул и благожелательно улыбнулся. — Подай стакан воды.       Мальчишка, имя которого так и оставалось секретом, смотрел подозрительно и в слова — судя по прошлым его обращениям — учителя явно не верил.       — Вы уверены, шифу? Вами две стены снесло, — маленький ученик подал ему воды и, дождавшись, когда он отопьет, задал вопрос.       Вода пошла не в то горло.       — Сколько стен мной снесло? — откашлявшись, тихо уточнил новоявленный шифу.       — Не удивительно, что вы не помните. Вы практически сразу потеряли сознание после взрыва, — мальчик перестал похлопывать его по спине и сходил к комоду за платком. — Это вообще случайно получилось. Вроде. Вы же отправились на собрание секты на пик Зимнего Солнца. Зная учеников этого пика, наверняка дело в их изобретениях. Вы просто ближе всех оказались.       Мальчишка жалостливо вздохнул и осторожно погладил его по плечу. Ли Вэй же, держа лицо, не мог уследить за руками, которые нервно комкали влажный платок. Все-таки заклинатели. И, судя по всему, он — глава одного из пиков какой-то секты. Статус не самый низкий. Это одновременно и хорошо, и плохо. Хорошо это тем, что наличие хоть какого-то статуса и власти упростит жизнь, а плохая сторона заключается в том, что ответственность за всё это колоссальная. Внимания к нему тоже будет много. Однако инструкцию по эксплуатации этой жизни и нового тела ему никто не выдал, воспоминаний прошлого владельца тоже. Проколоться легко, а что тут делают с попаданцами пока не ясно.       Спина начинала болеть все сильнее, и Ли Вэй жестами указал ученику помочь ему лечь. Нужно было всё обдумать и выбрать наиболее оптимальную линию поведения. Судя по тому, что за час нахождения в комнате особо ничего не случилось, невезение пока дремало.       — Этот ученик может идти? — мальчик поправил одеяло и вопросительно взглянул на шифу. — Шисюн* Сяо дал мне несколько советов в обучении.       — Иди, — Ли Вэй махнул рукой и перевел взгляд на потолок.       Маленький ученик поклонился и вышел, тихо прикрыв двери.