Куда упадёт Алиса

И вот старинный состав алого цвета уносит нас в Шотландию. Раскланявшись со знакомыми на перроне и попрощавшись с семьями, мы с Гермионой забрались в купе, с волнением переглядываясь – для нас обеих начинающаяся «взрослая» жизнь и связанная с ней самостоятельность были в новинку. Сидеть чинно и прилично наскучило нам уже через полчаса, и мы, синхронно скинув туфли, забрались на диваны с ногами и открыли книги. Моя подруга в книжном магазине Косого переулка с восторгом открыла для себя нумерологию – волшебную смесь арифметики и логики, и вот уже который день ее было не оторвать от пособий для начинающих. Я же совсем не могла сосредоточиться и всё бездумно листала пожелтевшие страницы поэм Макферсона, наблюдая за мелькающими в окне полями. Мерный стук колес вгонял в дрему. – Ай! Тревор! – вдруг отчаянно крикнул кто-то, и мы услышали гулкий стук, как будто что-то упало, – Помогите, он сейчас убежит! Уже убежал… – последняя фраза прозвучала громче предыдущих: Гермиона открыла дверь купе, и мы увидели растерянно отряхивающего колени мальчика. – Невилл Лонгботтом. – тут же представился он, слегка наклонив голову. – Гермиона Грейнджер. – Алиса Уилд. – как это ни странно, мы не были знакомы лично. Леди Августа вела не самый светский образ жизни, так что и Невилл почти не появлялся на многочисленных праздниках и приемах. – У меня убежал Тревор… – вновь начал наш новый знакомый. – Это моя жаба, и ему, видимо, нравится доставлять мне неприятности. – пояснил он, разводя руками. – Сейчас пойдем, поищем. Не думаю, что он мог выбежать из вагона, не беспокойся. В крайнем случае, спросим старост, они просто обязаны знать, что делать! – Гермиона… – Элли, я быстро, сиди. – услышала я в ответ из коридора. – Гермиона, туфли. Ойкнув, она вернулась за обувью, аккуратно заложила книгу и опять выскочила из купе. Воцарилась тишина. «Не вмешивайся!» мантрой звучало в моей голове, хотя желание сказать или сделать что-нибудь этакое было очень велико. Просто чтобы подруга не пошла искать жабу, чтобы не встретила Поттера и Уизли, чтобы не начала с ними общаться, чтобы не рисковала собой, чтобы… Я вздохнула. Появилась Гермиона только к вечеру, когда в вагоне стали зажигаться газовые лампы, а я уже собиралась идти ее искать. Нужно было переодеваться к ужину. – Нет, ты представляешь, он начал нести какую-то белиберду! Даже я в курсе: чтобы покрасить крысу в желтый, не нужно сочинять дурацкие стишки, нужно головой подумать, нужно хоть книгу открыть! Это заклинание есть учебниках: и по чарам, и по трансфигурации, я смотрела. – ее возмущению не было предела. – Я помню, здесь не принято умничать, но не до такой же степени! – Не все открывают учебники до первой контрольной. Может, даже «все не». Насколько я знаю, вообще до школы мало кто серьезно занимается с детьми волшебством. – я пожала плечами. – А почему? – Считается, что именно к одиннадцати годам и организм, и сознание одновременно и наиболее сформированы, и наиболее чувствительны к влиянию извне, поэтому успешнее идет обучение. Утверждение спорное, принятое далеко не везде, но у англичан в ходу. Так что на первом курсе, как мне рассказывали, все одинаково ничего не знают. – А после него резко стартуют всякие разные дис... дискриминации и неравенство между студентами из волшебных и не волшебных семей. – пробормотала Гермиона. – Ну согласись, сын художника, выросший в мастерской отца, раньше и удачнее других возьмет в руки кисть. Точно так же и дети, с самых ранних лет привыкшие видеть родителей с палочками в любой жизненной ситуации. Не дуйся, твоего старания хватит не на двенадцать идеальных ЖАБА, а на все двадцать четыре. – я улыбнулась и встала с мягкого сиденья. Поезд прибыл в Хогсмид. Ни Хагрида, ни его нового подопечного я не разглядела: сначала толпилась со всеми на перроне, потом оказалась в другой лодке. Ничего, успеется, – подумала я. И в следующее мгновение забыла обо всем. В виду появился огромный замок, вроде тех, куда круглый год водят иностранных туристов, но в тысячу раз великолепнее. Огромные угловые башни и акведук над глубоким оврагом поражали своей монументальностью, множество маленьких и острых башенок уходило высоко вверх, и везде тепло светились узкие окошки. Я восторженно вздохнула вместе с остальными. Становилось прохладно, над озером поднимался туман, белый, как молоко, и каплями оседал на наших мантиях. Долгий подъем по крутой лестнице согрел не всех, и когда профессор Макгонагалл встретила нас и оставила «собраться с мыслями» перед распределением, добрая половина будущих студентов ёжилась и всхлипывала. – Садитесь, все садитесь и слушайте. Это вас мигом высушит! Тишина! – откашлявшись, громко начала я. – Вильгельм Завоеватель с благословения папы римского быстро добился полного подчинения англосаксов, которые нуждались в твердой власти и видели на своем веку немало несправедливых захватов трона и земель. Эдвин, граф Мерсии, и Моркар, граф Нортумбрии… – Алиса, нет! Пожалуйста! – Что? – я обернулась. – О, привет, Драко! Предпочитаешь бег по кругу? – Предпочитаю не слушать сухих лекций до начала учебы. Ты что, совсем не волнуешься и не знаешь, чем себя занять? Ответить я не успела: в комнатку влетели призраки, и все внимание переключилось на них. Почти Безголовый Ник и Толстый Монах тут же начали радушно зазывать абсолютно всех на свои факультеты, Кровавый Барон по-рыцарски раскланялся – он признавал этикет исключительно своего времени и требовал этого же от всех остальных. Оправдать его ожидания могли только чистокровные, да и то не все, поэтому (так мне сказал кузен Маркус) он всегда был в скверном расположении духа и любил ругать "современную необразованность молодых людей". Вот и сейчас, благосклонно, хотя и свысока, оглядев нескольких мальчиков, ответивших на его любезность, он поморщился и улетел. А я почувствовала на себе пристальный взгляд молчаливой Серой Дамы. Распределение прошло несколько скомкано. Было видно, что весь зал, включая учителей, интересовал Гарри Поттер, поэтому до буквы П в списке фамилии спешно зачитывали, чтобы узнать вердикт шляпы по поводу героя, а после – чтобы наконец закончить и приступить к пиру. Но на них мы не в обиде. А вот на шляпу – да. Этот тысячелетний кусок шерсти на мою вежливейшую просьбу «Гриффиндор, пожалуйста, мэм!» усмехнулся, проворчал, мол, ко львам сегодня хотят все, а общежития не резиновые, так что я вместе с еще одной замечательной девочкой отправлюсь туда, куда по-настоящему подхожу. – Когтевран! Я сняла шляпу и спрыгнула с табуретки. Со слизеринского стола мне уже махали знакомые и кузены, а мой факультет старательно аплодировал. Не получилось мне учиться вместе с Гермионой… Она, машинально хлопая в ладони, уже о чем-то разговаривала с долговязым рыжим старостой и лишь мимолетно мне улыбнулась. Я собралась с мыслями и села на свободное место среди новоиспеченных первокурсников, рядом с красивой индианкой. Скорее всего, именно о ней и говорила шляпа. С горя наевшись до отвала, чего никогда не было у меня в привычке, я поняла, как сильно устала за день и как хочу сейчас же свернуться калачиком под теплым одеялом, чтобы наконец уснуть и ни о чем больше не думать. Судя по лицам, мои однокурсники мечтали о том же, и разговор за столом не клеился. Старосты увели нас из зала первыми после того, как был пропет гимн школы. О, это стало настоящим испытанием для моих музыкальных ушей! Я даже подумала о том, что традиции, несмотря на всю пользу от них, бывают несколько утомительны. Ни путь до башни факультета, ни речь старосты я не запомнила. Моих сил хватило, только чтобы сложить в чемодан выданный синий галстук, умыться и, кивнув соседке по комнате, провалиться в сон. Как бы то ни было, завтра обязательно будет новый день.