Куда упадёт Алиса

— Что общего у ворона и письменной дощечки? — прокаркала горгулья у меня над головой. — Оба черного цвета. — Верно. Этот диалог повторялся изо дня в день неизменно уже несколько недель и давно успел наскучить. Не было ни ужасно каверзной загадки, ни философской дилеммы — то есть того, чего я ожидала от факультета умников и умниц. Выловленный староста с синим галстуком объяснил, что главная цель «пароля» — не как можно дольше продержать студента в холодном коридоре, а соблюдение простой формальности. Она худо-бедно позволяла определить, относится ли входящий к жителям или «посвященным» гостям — своим в замке. Ответ на новый вопрос все выучивали буквально к вечеру и к вечеру же заносили его в специальную книгу, хранящуюся в общем шкафу. Туда записывали все вопросы и ответы, когда-либо использованные стражем нашей двери. Мои однокурсники, однажды туда заглянув, с удивлением обнаружили, что они никогда не повторялись и иногда бывали очень хитрыми. Все с интересом стали ждать следующий. Горгулья когтистой лапой открыла мне дверь, и я прошла в спальню — писать Альфреду. Детально расспросив о событиях первого и второго курсов, он взял с меня обещание фиксировать все происходящее, отправлять ему и, разумеется, «ни во что не вмешиваться». Это было несложно, потому что, попав с Гермионой на разные факультеты, мы практически не общались, лишь изредка сталкиваясь в библиотеке или на сдвоенных занятиях. Она все-таки сошлась с Поттером и Уизли и практически ничего мне не рассказывала о своих приключениях, но я видела: сюжет развивался так, как и должен был. Если не считать легкого беспокойства за Гермиону, жизнь в Хогвартсе мне нравилась. Пока что мы с Падмой Патил привыкали к профессорам, учили расположение кабинетов и обустраивали свою комнату в общежитии. Тесный контакт на протяжении всей учебы нам был обеспечен: девочек на курсе больше не было. Мальчиков набралось тоже немного. Студентов на Когтевране вообще было гораздо меньше, чем на других факультетах, благодаря чему атмосфера на кампусе была почти домашняя. К концу сентября мы успели со всеми перезнакомиться или, по крайней мере, узнать, что вот тот угрюмый парень в кресле у камина — Дейв с пятого курса, который блестяще разбирается в астрономических расчетах, но к которому с утра лучше не приставать — он вечно не высыпается из-за этих самых расчетов по ночам. Когтевранцы, особенно старшекурсники, напоминали мне толпу безбашенных олимпиадников. Они не зубрили и не сидели над обязательной программой дольше, чем требовалось. Они привозили из дома чемоданы дополнительной литературы не только по волшебным предметам, не спали ночами, обустраивая в нежилой спальне химическую лабораторию и рассчитывая защитный контур для нее, и готовились к контрольным на переменах. Большинство из них уже в первые годы обучения успевало зарекомендовать себя так, что уважения и снисходительности со стороны преподавателей хватало до выпуска. «Схему» старосты объясняли на первом же собрании для новичков, проводившемся в факультетской гостиной. — Сначала ты работаешь на баллы, а потом баллы работают на тебя! — заявила нам Пенелопа Кристалл. — От вашей успеваемости зависит не только престиж факультета, что само собой разумеется, но и ваш собственный уровень. Чем более ответственными и заинтересованными вы себя покажете, чем больше будете стараться на первых порах, тем легче вам дальше будет учиться. — И тем лучше будут отношения с профессорами, проверено. Мы закончили твой список вопросов по организации? — спросил ее напарник и, дождавшись утвердительного кивка, снова повернулся к нам и сделал страшные глаза. — Сейчас покажем вам нашу Тайную комнату! Только Падма заметила, что я вздрогнула, но мне удалось отговориться: мол, сквозняк. Однако ничего страшного не случилось. Старосты повели нас к небольшой двери около камина, за которой была спрятана каменная винтовая лестница, точно такая же, как те, которые вели в спальни. По ней мы поднялись в светлую залу, уставленную массивными шкафами и партами темного дерева, за которыми расположились студенты. — Знакомьтесь, наша личная библиотека! — сказал Роджер, староста мальчиков, по-хозяйски широко махнув рукой. — Здесь вот чары и трансфигурация, тут зелья, руны и нумерология, а у вон той стены — астрономия и естествознание. Это все подаренные студентами и выпускниками книги, так что за достоверность и качество мы ручаемся! На этой доске объявления. Вот, смотрите: в следующий понедельник у нас доклад на тему… на… еще раз Чарли так неразборчиво напишет, я ему руки оторву! Пенни, на какую тему доклад? — Влияние неблагоприятных климатических условий Шотландии на приживаемость и рост деревьев и кустарников. С иллюстрациями и диаграммами на проекторе. Это, скорее, для увлекающихся. Но, если интересно, приходите. — ответила Пенелопа. — Ребята, вы, кстати, тоже можете здесь писать, если какую-то проблему не решить с нашей помощью. Зал с большим стационарным проектором располагался над факультетской библиотекой и выглядел как небольшой амфитеатр. Выше было еще несколько учебных кабинетов разной степени обжитости и опрятности. — Сами видите, места много, людей мало, — шутил Роджер, — так что спокойный уголок для вас всегда найдется. А если нет, обращайтесь: обустроим вам какой-нибудь чуланчик. Вот примерно в таком уголке-чуланчике я сейчас перетряхивала сумку, пытаясь найти готовое письмо Альфреду и папку с моими партиями в Хоре Лягушек. Я записалась туда одна из первых в этом году: это была чудесная возможность заниматься музыкой в школе и получить почти неограниченный доступ к роялю в классе, где проводились репетиции. К тому же, я уговорила Невилла составить мне компанию — у него была своя жаба. А выступления на сцене и участие в концертах наверняка помогут ему побороть застенчивость. Вряд ли его характер кардинально изменится, но он был очень милым и добрым, и мне хотелось с ним побольше общаться. Постоянным гостем нашего факультета Лонгботтом стал после одного забавного случая. Башня Когтеврана — третья по высоте в Хогвартсе после Астрономической и Гриффиндорской. Из окон виден и Запретный лес, и озеро, и теплицы, что вместе составляет просто потрясающе красивый пейзаж, поэтому «посмотреть в окошко, отдохнуть» у нас не просто фигура речи. И вот одним серым осенним днем, тишину нашей гостиной нарушил Мэнди Броклхерст, мой однокурсник:  — Смотрите, смотрите, там… там круги эльфов! — он вскочил с кресла, на котором сидел, и теперь с ужасом показывал пальцем в сторону теплиц. — Это волшебная школа, тут есть эльфы, почему бы не быть и эльфийским кругам? — раздраженно спросила какая-то старшекурсница. — Нет, я вчера смотрел на это место, и их не было, а сегодня появились! Целых два — это дурной знак. Ну подойдите же сюда! — он побежал за старостой, и вскоре у окон, выходящих на владения профессора гербологии, столпилось полфакультета. Действительно, за теплицами, у кромки Запретного леса вились две неровные дорожки из крупных грибов. — Что ты разволновался-то так? Грибов никогда не видел? — Нет. То есть, видел, но… Мои родители не волшебники, я вырос в обычной семье, а у нас… у нас такие круги означают, что это место отметили своим танцем лесные эльфы, и теперь туда нельзя ходить, потому что они могут забрать тебя… навсегда. — смущенно объяснял Мэнди. — Понятно. Ну, во-первых, настоящих эльфов ты можешь посмотреть на кухне, к этому вот — студент, имени которого я не помнила, кивнул на грибницу, — к этому они не имеют никакого отношения. Твои лесные эльфы — это, скорее всего, фейри. Или пикси. Но они живут глубоко в дуплах или кронах деревьев, и если танцуют, то только там. Поэтому бояться тут совершенно нечего. — Но круги! И бабушка мне рассказывала, как одну девочку утащи… — Ну хочешь, сходим к мадам Спраут и у нее спросим? — устало спросил Роджер Девис, которого Мэнди оторвал от эссе по зельям, и обернулся, услышав тихое «Не нужно, я, кажется, знаю». Это был зашедший ко мне в гости Невилл. — Я читал, — робко начал он, — что грибы тесно связаны с корнями деревьев и с тем, что от них осталось. Там что-то было про разлагающиеся органические вещества, я не запомнил точно… Но вокруг таких мест хорошо развивается грибница, которая живет очень долго. Так что по сути такие круги отмечают место, где раньше росло большое дерево. После минутной паузы старшие еще раз успокоили Мэнди и принялись обсуждать возможность проверки этой теории. Кто-то предлагал раскопать эти круги и посмотреть, что там внутри могло остаться, кто-то утверждал, что абсолютно ничего, кроме практически однородной почвы, а оборудования для такого тщательного анализа ее состава в школе нет, кто-то уже убежал в библиотеку… Старшекурсники кидали заинтересованные взгляды на Невилла. Тут одна девушка задумчиво произнесла: — А что, если маггловская легенда все-таки связана с магией? Например, в деревне выкорчевывают старое дерево или несколько, в стволах которых жили фейри. Они вынуждены искать другое пристанище, на освободившемся пространстве осваиваются люди. Через некоторое время там закономерно появляется грибной круг, а волшебные существа изредка прилетают навестить место, бывшее когда-то их домом, и, как могут, пакостят обидчикам. Вполне в их характере, кстати! Мэнди пришлось успокаивать третий раз.