Слишком стар, чтобы быть юнцом

Все следующие недели прошли в том же духе. Риддл находил Гарри, когда он этого меньше всего ожидал, и приглашал его то туда, то сюда. Гарри неизменно отказывал. Казалось, будто Риддл верил, что если он поймает его в правильном месте, то Гарри сдастся. Приглашал кроме прочего в эксклюзивные рестораны, на квиддичные матчи в ВИП ложу, в кино, однажды даже на ужин в его квартире. Сперва, Гарри был безукоризненно вежлив, отказывая туманно, но твердо. Но поток приглашений все не останавливался, а терпение Гарри подходило к концу. Потом и вовсе лопнуло. И уже после этого он воспылал праведным гневом, потому что вся эта свистопляска длится уже несколько НЕДЕЛЬ. Выражение лиц приспешников Риддла, когда Гарри ему категорично отказывал было бесценным. Разинутые рты и округлившиеся в испуге глаза были ему как бальзам на душу. Да, да, он знал, что за это пренебрежение его прикончат. Но он хотя бы посмеется напоследок, черт возьми. Отмазки Гарри варьировались от убедительных до абсурдных. Была и такая классика как «сегодня мою голову» или «одет не по случаю», так и «Риддл, я скорее себе палец отрежу, чем пойду на благотворительный бал Малфоев». При озвучивании последней присутствовал только Риддл, так что он не сдерживался. Смех Риддла преследовал его, пока Гарри не повернул из коридора. Гарри не слишком волновался из-за настойчивости Риддла. Пока. Исходя из опыта последних трех лет, одержимость Риддла чем-либо быстро проходила (что расстраивало многих его жертв). Через несколько недель у Гарри начинался отпуск, и он ожидал, что уж после этого Риддл перейдет к следующей жертве. *** – Просто говорю, – отвечает Гарри, поднимая бокал пива, чтобы сделать глоток. – Секс с Риддлом не может быть хорошим, – они отмечали день рождения Гарри в популярном баре. – Не, не, послушайте, – прервал он Пайка, который уже было начал яро протестовать. – Он эгоист и зациклен только на себе. Это факт. Он, наверное, тратит около минуты на прелюдию, если вообще хоть сколько-то тратит, потом три минуты долбится, пока его партнер смотрит в потолок, пытаясь найти плюсы в сложившейся ситуации, затем валится на кровать, напяливает штаны и уходит. Пайк смеялся так громко, что пролил немного пива на стол. – Реально. Но вид, чувак. Вид. Разгоряченный Риддл с оголенным торсом сверху, – Пайк взял со стола салфетки, которыми должен был протереть разлитое пиво, и начал обмахивать себя ими на манер веера. Гарри не выглядел убежденным. – Разгоряченный? От чего? От четырех минут пыхтения? – Пайк хрюкнул с такой силой, что подавился. А вот Мартинес слегка позеленел. – Не могу поверить, что вы вообще об этом думаете. У меня на этой неделе встреча с Риддлом. Я не смогу смотреть ему в глаза, – пожаловался он. Гарри и Пайк его проигнорировали. – Думаешь, у него кинк на БДСМ или еще чего? – громким шепотом спросил Пайк. Мартинес шикнул на него, в панике оглядываясь, чтобы проверить, не услышал ли их кто-нибудь. Гарри сложил мокрые от пива салфетки в центре стола и отчаянно затряс головой. – Быть не может! – запротестовал он. Мартинес и на него шикнул, и попросил заткнуться нахуй, пока весь бар не услышал их разговор. – Он, наверное, ванильный на столько, на сколько это вообще возможно. А вот Беллатриса…у ее кинков свои собственные кинки. – Что ты выберешь: ванильный секс с Риддлом или пойдешь в красную комнату Беллатрисы? – серьезно спросил Пайк. Гарри призадумался. – С Беллатрисой я, наверное, помру от асфиксии, привязанный к столу как свинья на убой или что-то типа того. Я не думаю, что она в курсе стоп-слов. Так что я выберу ванильный секс с Риддлом. Хотя что если я все равно умру? Типа это мой последний день на Земле? – Мартинес, а ты? – Пф, есть смерть и пострашнее. Пайк и Гарри разразились громким хохотом и чокнулись бокалами, пока лицо Мартинеса краснело от смущения, и он в итоге опять на них не шикнул. – Следующий раунд с меня, – сказал Гарри, на ходу доставая бумажник и проталкиваясь к бару. Его немного шатало. – Черт тебя за ногу, Гарри, это правда ты? Гарри обернулся и расплылся в улыбке. – Рон! Здорово тебя видеть, приятель, – позади Рона он заметил Гермиону. – Гермиона! Привет. – Гарри! – закричала она и кинулась его обнимать. – Давно не виделись! Гарри засмеялся и подошел поздороваться с братьями Рона, которые сидели в противоположной части бара. Его также представили друзьям Гермионы, с которыми она училась в магистратуре, и приятелям Рона по квиддичу. – Ты по-прежнему работаешь в Министерстве, Гарри? – поинтересовался Чарли. – Ага, – улыбнувшись, ответил Гарри, делая вид, что не замечает нахмуренные брови Гермионы. Спустя недолгое время он со всеми попрощался, взял пиво на баре и, протискиваясь сквозь толпу, направился к своему столику. – Ну наконец-то! – пробурчал Пайк. – Наткнулся на Гермиону и Рона, – объяснил Гарри. – И чем они сейчас занимаются? – спросил Мартинес, взяв у него бокалы с пивом. Один он передал Пайку. – Гермиона закончила магистратуру, а Рон заменяющий вратарь в Палящих пушках, – он гордился заслугами своих друзей, но без войны, которая бы укрепила их отношения, они были лишь знакомыми в лучшем случае. Они даже не вспомнили, что сегодня у него день рождения. Впрочем, за все три года никто из них не написал ему и не навестил, так что их дружбу можно было смело называть поверхностной. Мартинес обнял его, будто своим телом он мог укрыть его от всех бед. – Ты воняешь, – пожаловался Гарри, потому что он все еще не научился принимать поддержку. Мартинес лишь посильнее его сжал и оттолкнул, чтобы взять в руки пиво. – Паршивец, – фыркнул он. Вечер продолжался, а авроры все сидели за столом и пили раунд за раундом, пока Гарри уже был не в состоянии понять, что вообще происходит вокруг. – И потом… – прервался Джонсон из-за сильного смеха, – потом Пайк выпрыгнул из окна и шлепнулся прямиком в мусорный бак ресторана, – вся компания, сидящая за столом, взорвалась хохотом и Пайк заныл о том, как его обижают. Гарри уже не мог дышать. Он умирал. Его грудь горела, его лицо болело. – Я что, астматик? – взволнованно спросил он. Он было начал глушить пиво, чтобы перестать так смеяться, но Пайк добавил, что в том баке, в основном, была гнилая еда, и пиво Гарри неожиданно решило выйти из его носа. – Ебанный пиздец, Гарри! – в него полетели салфетки, которыми он с радостью воспользовался, чтобы протереть пивные лужицы. – Надо отлить, – серьезно сообщил он всем, ибо все фильтры слетели еще три пива назад. После трех фальстартов ему все-таки удалось доковылять до туалета. Самый молодой ловец века или нет, он обмочил кругом все, кроме унитаза. Затем помыл руки, потому что он был пьян, но не был дикарем. Он уже закрывал дверь, когда вдруг из ниоткуда возник Чарли. – Хей, Чарли! – поприветствовал он с непонимающей улыбкой и оказался прижатым к стене с чужим языком, ворочающим у него во рту. Гарри толкнул его прочь. – Какого хуя, Чарли? – злясь, спросил он. – Прости, – сказал Чарли, без намека на сожаление на лице. – Просто ты так классно выглядишь сегодня и смотрел на меня будто мы незнакомцы. А. Чарли был его бывшим. Блять. Что ж, по крайней мере, это был не Риддл или Малфой. Но черта с два, если он не разозлился за здешнего Гарри. Он ударил Чарли в лицо со всей сосредоточенностью, на которую был способен в таком состоянии, и мужчина ошарашенно отпрянул. – Съебись, – сказал он и нетрезвой походкой направился обратно к столику. *** Утро следующего дня было адским. Ебанный понедельник. Какого хрена они поперлись бухать в сраное воскресенье? Ох ты ж, точно, у него был день рождения. Его правая рука болела. Здешний Гарри, должно быть, ни разу не дрался. Это похмелье было самым худшим в его жалкой жизни. Он проверил все шкафчики своей маленькой убогой квартирки, но не нашел ни одного зелья от похмелья. Вышел из дома почти в девять и уже не успевал на завтрак в столовой. Едва не опоздал на работу. – Слышал, ты прошлой ночью повеселился. Гарри подпрыгнул и резко развернулся на звук. – Господи боже, Риддл! У меня чуть инфаркт не случился, – сказал Гарри, одной рукой держась за грудь, другой прикрывая рот. Он сделал пару медленных вдохов, борясь с подступившей тошнотой, пока, наконец, не успокоился. В висках стучало от накатившего адреналина и сушняка. – Ты можешь не пробираться в кабинеты людей? – проворчал он. Риддл протянул ему кофе в картонном стаканчике из пекарни напротив. – Черный, с сахаром, – ухмыляясь, поманил Риддл. Черт, какой же он был красивый. Гарри уставился на кофе и облизнул сухие губы. Взглядом он прочертил траекторию от довольного лица Риддла к кофе и обратно. Что ж, и вот так вот Великий Гарри Поттер будет повержен? Гермиона была бы так разочарована. Рон бы понял. Гарри вздохнул. Он потянулся за кофе. – Могло быть и хуже, – вполголоса проговорил он. – Может быть и лучше, – ответил Риддл с хищной улыбкой. Час был слишком ранний, для того чтобы Гарри мог интерпретировать многогранные улыбки Тома Риддла, поэтому он лишь продолжил пить кофе. Черный, с двумя ложками сахара. Из его любимого местечка. Какой же он жуткий тип. Завладев вниманием Гарри, Риддл прислонился к стенке и скрестил руки на груди. – Говорят, ты ударил одного из Уизли. Гарри нахмурился, опершись на свой стол. – Не припоминаю, чтобы видел кого-то из твоих там. Однако воспоминания о второй части вечера были мутными из-за большого количества пива и смеха. Учитывая в каком состоянии был Гарри, Риддл вполне мог присутствовать в баре. – Крауч-младший был там на свидании. Гарри хмыкнул, смех вырвался из него против его воли. – Ох. И кому так не посчастливилось? Ему пришлось заимперить бедняжку? Риддл улыбнулся, он выглядел искренне позабавленным и удивленным. – Его отец организовал свидание вслепую. – Оно и понятно, – сказал Гарри с улыбкой. Он улыбался. Тому Риддлу. Его прибьют не успеет год закончиться, думается ему. – С прошедшим днем рождения, – Риддл оттолкнулся от стены и в два шага подступил к Гарри. – Я бы сводил тебя в место получше…если бы ты позволил. Он что… Он флиртовал? С ним? Гарри почувствовал зарождающийся смех. Какая наглость. Он положил свободную от стаканчика руку Риддлу на грудь и оттолкнул его. – Место было хорошим, – Риддл отступил. Гарри продолжил давить, – компания была отличная, – еще шаг назад, – я ни о чем не жалею, – Гарри открыл дверь и подтолкнул Риддла к выходу, – еще свидимся, Риддл. – А что насчет потасовки с Уизли? – настаивал он. – Он это заслужил. – С чего бы? – Некоторые люди не понимают слово нет, – глядя в глаза Риддлу, сказал Гарри. Он понял намек и молча ушел. Гарри покачал головой и закрыл дверь. *** Как оказалось, Риддл неизменно следовал правилу «сработало один раз, сработает и второй», потому что каждое утро после того дня он встречал Гарри со стаканчиком кофе. После третьего кофе, Гарри смирился с тем, что теперь это его жизнь и повел Риддла в столовую на завтрак. Какой смысл оставаться голодным, если его все равно будут преследовать. Он мог бы отказаться от кофе и дать Риддлу от ворот поворот, но…кофе был недешевым, и с его зарплатой Гарри мог побаловать себя не чаще одного раза в месяц. Отдать час своей жизни с утра за кофе? Легко. Гарри совсем не удивил тот факт, что Риддл был потрясающим собеседником, прежде он находил разговоры с его крестражем в дневнике интересными. Но неожиданным оказалось то, как много общего у них было. И яркий восторг в глазах Риддла, когда они углублялись в какую-либо тему. Как и его громкий смех, когда Гарри особенно упрямился или показывал характер. Такого от мужчины он не ожидал. Их беседа начиналась легко, стоило им встретиться у каминов, продолжалась, пока они шли к столовой, затем перетекала за стол, где они завтракали яичницей с тостами. Даже в те дни, когда Гарри просыпался угрюмым и замкнутым после ночного кошмара, Риддлу удавалось медленно втянуть его в разговор. К концу недели Риддл знал о его обычной жизни больше чем кто-либо, за исключением Пайка и Мартинеса. Хотя, возможно, все из-за того, что никому никогда и не было дела до Гарри Поттера. В конце концов, Гарри рассказал ему о своей магистерской и планах после выпуска, а Риддл поделился деталями своей работы в Министерстве. Довольно быстро стало ясно, что Риддлу нравилось выявлять пределы его знаний, он касался то одной, то другой темы, пока Гарри не признавал поражение. Десятки лет Гарри проработал аврором, и его познания в сфере оккультных наук у любого вызовут дрожь, однако ему не сравниться с Риддлом, Мастером Темных Искусств, который посвятил этому всю жизнь. Уж больно легко Гарри привык завтракать с Риддлом. На второй неделе Беллатриса последовала за ними в столовую и присоединилась к их трапезе. Должно быть, ей было около пятидесяти, но выглядела она по-прежнему молодо (несостоявшаяся отсидка в Азкабане творила чудеса для ее кожи), этакая элегантная безжалостная красотка. В этом мире она вышла замуж за Лестрейнджа и детей (к счастью) не имела. Она была чертовски крутой и могла даже понравиться Гарри, если б не пускала слюни на Риддла и не одаривала его самого убийственным взглядом. Есть от этого было некомфортно. Гарри наплел какие-то отговорки и ушел через десять минут. Он забирает свои слова обратно: он бы не пошел в ее красную комнату даже за деньги. На следующий день к ним подсел Люциус и они обсуждали как правильно рисовать кровью во время ритуалов. Гарри поздоровался с Люциусом и тут же сообщил, что уже спешит на работу. Было двадцать минут девятого. С тех пор никто с ними не сидел. Риддл разворачивал всех еще на подступах. Хотел бы Гарри сказать, что он тренировал Риддла, но скорее было наоборот: Риддл учил его сидеть и не уходить. – Риддл, ты хочешь подорваться и умереть ужасной смертью? Потому что я не вижу иного результата и, честно говоря, если уж ты хочешь уйти из жизни, существуют способы и полегче, – сказал Гарри, анализируя ритуал. Гарри нельзя было назвать гением. Но за долгие годы работы аврором, он насмотрелся на ритуалы, к тому же эта тема его особенно интересовала. В конце концов, он стал тем специалистом, к которому обращались в случаях провальных ритуалов. Не многим посчастливилось стать ингредиентом в темном ритуале в четырнадцать (еще и выжить при этом). Случившееся дало ему личную заинтересованность в изучении данного искусства (и в том, как не быть ингредиентом в темном магическом ритуале). – Он сработает, – страшно нахмурившись, настаивал Риддл. Будто запугиванием он мог заставить Гарри согласиться. Как мило. Гарри ухмыльнулся и вернул бумажку Риддлу. – Ага, если ты хочешь взорваться. Риддл расстроено оглядел бумагу, и Гарри сжалился. – Может ты сперва проверишь его на лягушке, и пусть она отдувается за твои ошибки. – Нет никаких ошибок, – подчеркнул Риддл с недовольством. – Как скажешь, – спрятал свою улыбку Гарри за чашкой кофе. *** В ту ночь Гарри лежал на матрасе, уставившись в потресканный потолок, пока не прилетела сова с коробкой. Внутри были остатки лягушки и записка. Пожалуйста, приходи и помоги, если ты свободен. Он окинул взглядом свою пустую убогую квартирку и подумал к черту. Квартира Риддла была большой и роскошной, как и ожидал Гарри. С высокими потолками, классическим дизайном, но современным убранством. Однако от остаточной энергии неудавшегося ритуала воздух в ней накалился как в сауне. Гарри сразу же снял куртку и закатал рукава. Большая часть пола в зале была исписана рунами. Диваны и стол были сдвинуты в угол комнаты. – Риддл, – простонал Гарри, – ты меня убиваешь. Какого черта ты настаиваешь на использовании крови, внутренностей, так еще и кости для этого ритуала? Она тут ни к чему. Риддл упрямо сжал челюсть. – Так он сильнее. – В теории. На практике это ведет к ужаснейшим взрывам. Ну же, – уговаривал Гарри, – убери кость. Тебе не нужна кость. Риддл дышал глубоко как бык, готовившийся растоптать свою жертву. – Так и быть, – бросил он словно избалованный паршивец, кем он в тайне и был. – А где вино? – спросил Гарри, пока шел к огромной открытой кухне, виднеющейся из зала. Он открывал случайные шкафчики, пока не нашел, что хотел. Он достал два бокала для вина. – Такой требовательный, – издевался Риддл, пока доставал вино из холодильника. Гарри посмотрел на этикетку и не удивился тому, что это было его любимое красное вино. Жутко жуткий тип. – Эй! Я тут вообще-то бесплатно, – проворчал Гарри. Получив наконец бокал вина, он вернулся в зал, чтобы тщательнее изучить разметки. – Ты понимаешь, что нам придется начать сначала? – из-за плеча спросил Гарри. Риддл вздохнул. – У тебя есть татуировки? – спросил Риддл, смотря на его спину. Белая рубашка Гарри, должно быть, облепила его взмокшую спину, выставляя тату на обозрение. – Да, парочка, – уклонялся он от ответа. – Могу я их увидеть? Из-за голодного взгляда Риддла Гарри неуютно заерзал. – Не приставай, Риддл. Подойди и помоги мне прибраться. Риддл хмыкнул, но послушно закатал рукава, чтобы начать уборку. Спустя две бутылки вина, три часа работы и пары ласковых у них был рабочий ритуал. Риддл перевел взгляд с невредимой лягушки на него. – Страшный ты человек, знаешь? – Я в курсе. Он так и не научился не флиртовать с опасностью.