По колени в пепле

      Леопард, нездорово пошатываясь, рысцой побежал назад. Обратный путь словно давил на него, лапы сопротивлялись. Хотелось просто помчаться в противоположном направлении, сбить львицу с лап, осмелиться и преодолеть горящее препятствие. Сердце стучало, как бешеное. Кружилась голова. Странный привкус пустоты так и лился наружу, отчего в какой-то момент даже могло вырвать, словно после испорченного мяса.       Макуча, увидев пожарного, незамедлительно пропустил его, боком прижавшись к стене утеса. Мышцы напряглись, как после часовых тренировок. Однако усталость была небодрящая. Слон тяжело топал, хобот был наполнен песком. Удивительно, как могучий зверь, выполняя долг, рисковал жизнью, неся средство борьбы с пламенем. Не у каждого кишка тонка справиться с подобным. Взглядом проводив пожарного, Макуча в какой-то мере пришел в себя, и надежда засияла теплым, но тусклым свечением. «Нужно отдать дело профессионалам», — промелькнуло в голове.       Поспешно выбравшись из когтистых лап огня, леопард потихоньку начал брести к Скале Прайда. Небосвод спрятал былую красоту за серыми облаками, клубившийся дым тоже не бездействовал в данном ключе. Земля не стала отставать от своего «братца» и синхронно окрасилась в навевающие уныние цвета. Никого поблизости. Некоторая тревога начала преследовать пятнистого: «Вдруг что-то пойдет не так? А вдруг… Довольно негативных мыслей! Нельзя навевать панику!» Макуча, поглядывая по сторонам, на серые ветки деревьев, на упавшие безжизненные листья, решил перекрыть волнения и сомнения тёплыми воспоминаниями о Золе. О ее беззаботном выражении лица, позитивном настрое, неожиданных объятиях сзади…

***

      У молодой пятнистой кошки была весьма добрая и гостеприимная мать. Придя к Золе домой, Макуча замялся, начал прятать взгляд, ведь никогда ещё ему не удавалось быть приглашенным в гости, да ещё и по столь нелепой причине. Несмотря на все это, она с большим удовольствием поприветствовала леопарда. Хоть мама Золы и повидала всякого в этой жизни, ее слоновье здоровье и ясность ума были чрезвычайной редкостью во всей Саванне. Пожилая дама, по ее словам, не раз выходила на прогулку подышать горным воздухом вместе с дочерью, отчего Макуча приятно удивился и тут же начал чувствовать себя как дома, позабыв о стеснительности. Мама Золы, узнав о головной боли, поспешно принесла лёд и оказала необходимую помощь. Пятнистый чувствовал теплоту ее заботливых лап, наконец, расслабился после охотничьих будней.       Семья жила довольно высоко, у подножия величественных гор, коронованных снежными шапками. Отсюда Земли Прайда, Чужеземье и Дальноземье были как на ладони. Леопард вовсю насладился бескрайним степным простором свысока, словно ветер задорно подхватил его в незабываемое путешествие. Зола с большим энтузиазмом проводила экскурсию по дому и окрестностям, заодно и полюбовалась вместе с Макучей ослепительным солнцем, тонкими речными нитями, могучими облаками и сочной зеленью земли. Мама ласково называла ее солнечным лучиком, и пятнистый принял это милое прозвище на заметку.       Но, как говорится, нет солнца без туч. Отец покинул семью, ничего не сказав на прощание. «Ушел к другой? Неприлично думать о таких вещах…» — подумал Макуча. Зола была очень травмирована предательством, ножом в спину и наотрез отказывалась говорить о нем, ведь тот играл огромную роль в жизни семьи, ее счастливых денёчках. Слезы тут же наворачивались на глазах, наподобие крохотным росинкам после добротного ливня. В какой-то мере нелёгкая судьба леопарда была подобна участи пятнистой, отчего гость опускал уши и тихо усмехался над странным совпадением.

***

      Макуча истощенно брёл по пустующим тропам некогда светлых от небесного дара земель. Серость окружающего мира так и лезла на глаза, пыталась вызвать апатию. Но леопард, погрузившись в себя, противостоял внешним факторам, зажмурив глаза. «Все отлично. Все прекрасно. И ничто этому не помешает», — пятнистый начал вновь и вновь твердить под нос и беспричинно смеяться в пустоту. Хохот становился громче и безумнее. Его уже не было так просто прервать, спрятать внутрь. С каждым словом, с каждой положительной эмоцией становилось больнее. Гораздо больнее. Леопард ощутил, как его силы то пропадают бесследно, отчего лапы судорожно вздрагивали, то обратно возвращались к хозяину. Эмоциональные скачки были сравнимы с плаванием в бурлящей реке. Вниз, вверх, вниз, вверх… Вдох, выдох… Звери поблизости косо поглядели на Макучу, на его мокрый от пота лоб, на натянутую улыбку и глубокие, но, в то же время, пустые глаза. Тот, в свою очередь, нигде не видел приятного лица, лишь надвигающиеся галлюцинации портили рассудок.       Пятнистый еле смог добраться до величественной Скалы Прайда, притягивающей к себе десятки взглядов. Но сегодня пристанище львов не казалось таким гостеприимным, лишь отталкивало своей серостью и угнетающим равнодушием. Собралось полно народу. Пожар, видимо, привел к большой дискуссии среди жителей. Кто-то хотел посплетничать, кто-то поглядеть на выход официальных лиц. А кто-то потерял близких в этот столь пасмурный вечерок, прям как и Макуча, нашедший скромное местечко у края толпы, чтобы быстрее добежать до Золы, уставшей, в пепле, немедленно приведенной Львиной Гвардией. Он словно не видел ее сто лет. Вот бы опять обняться с ней на виду у всех-всех, пустить слезу, сказать, как леопард чертовски боялся…       Звери смолкли. Со скалы неторопливо спустилось рыже-красное пятно. Симба решился выступить на публике с целью успокоить толпу по поводу недавнего происшествия. Лев выглядел уставшим, его косматая грива была взъерошена. Кашлянув, Король с сожалеющим выражением лица начал речь:       — Жители Земель Прайда! Рад приветствовать вас на столь серьезном мероприятии. Сегодня до захода солнца, из-за неблагоприятной погоды вспыхнула сухая трава. Площадь возгорания, помимо Дальноземья, распространилась и на наш край. Пламя и сейчас бушует, но мужественное стадо слонов во главе с Ма Тембо стоят на защите Саванны и вас с нами. Пожар практически потушен, все звери эвакуированы. Сейчас наша Гвардия приведет спасенных, прошу вас, не создавайте давку. Будете выходить по очереди.       Макуча тщательно вслушивался в каждое слово льва, каждый его вздох. Дыхание пятнистого тревожно участилось, глаза метались из стороны в сторону, как угорелые. Пришел один выживший. Еще и еще… Но Золы так и не появлялось. «Нет, это какая-то ошибка, просто ошибка…» — леопард прижал лапу ко лбу и судорожно забормотал, забредил, словно псих. Зрение начало расплываться, были видны лишь неразборчивые пятна. Нижняя челюсть нервно задрожала, глаз задергался. Когти расправились во всю длину и стали скоблить землю. Время как будто остановилось. Неужели оно вот-вот обернется вспять, и те счастливые дни снова вернутся к леопарду. Хотелось надеяться на лучшее, но никак не удавалось сохранять настрой, слова застряли в глотке, и Макуча чуть ли не начал задыхаться.       Симба, снисходительно кивнув последней антилопе, опустил уши.       — Боюсь, дорогие друзья, объявить, что не обошлось без темной стороны.       Голос красногривого звучал отдаленно, на миг показалось, что ему было наплевать на происходящее. Голова пятнистого начала раскалываться от перемешанных отчаяния и надвигавшейся злобы.       — Мне неимоверно жаль всех тех, кто навсегда потерял родных и близких. Поверьте, эта боль мне не на шутку знакома. Искренне соболезную. Что ж, — лев на пару секунд взял паузу, которая ощущалась как чертовски огромный отрезок времени, — в пожаре погибли две зебры, девять сусликов, три антилопы и… Один леопард.       Что-то с ужасной болью раздалось в груди, воображаемый звук напоминал хруст сломленного дерева, падение булыжников с высоты, звон разбитого стекла. Слова Симбы, словно эхо, громогласно разразились по всей Саванне. «Ударная волна» чуть не сбила леопарда с лап, практически повалила на землю, но тот продолжал стоять. В момент вспыхнувшая ярость охватила разум, отбросила печаль и шок. Кровавые от злобы глаза вытаращились на льва. Когти опять на полную покинули свои «жилища» с такой силой и скоростью, что на время показалось, что вот-вот отвалятся с лап. Изо рта вытекла струя вспенившейся слюны, прозвучало слепое рычание, становившееся все громче и громче. Никто не блистал добротой и наивностью, абсолютно все обернулись безмолвными тенями. Лапы перестали терпеть, перестали ждать и сами бесчувственно помчались в сторону Короля, набирая скорость. Толпа удивлённо ахнула, наблюдая за обезумевшим хищником.       — Ты!!! Ты, никчёмный кот!!! Ты, гребаная мразь!!! — Макуча застыл в бешеном скачке и с разинутой пастью, глядя на льва. Тот сумел вовремя отскочить, и подоспевшая Гвардия стала сурово сдерживать бешеного леопарда, — Да как… Да… Пустите меня, твари!!! Вы давали слово, давали ваше жалкое слово!!! И что теперь?! Что??? Даже не дали мне самому пройти, вы, кучка трусливых шакалов!!! Пустите, дайте мне отомстить за нее!!! Уберите свои грязные лапы!!!       Симба встревоженно засеменил наверх, в пещеру, так ничего и не сказав. Все это время остальные звери с полным непониманием происходящего глядели на потасовку. Леопард продолжал брыкаться, засыпать красногривого оскорблениями и посылать, пучить глаза от нескончаемой ярости. Львицы одержали верх и равнодушно повалили пятнистого с каменными лицами. Когти одной из них случайно задели щеку и оставили глубокий багровый след на лице. Заструилась кровь, смешалась с грязью. Макуча, чувствуя, как его тащат за пределы толпы, все дальше и дальше отдаляя от ненавистной Скалы Прайда, зашипел от боли. В конце концов его бросили валяться на сухой земле и ушли обратно как ни в чем не бывало. Пятнистый еле сумел встать и, весь в пыли, умчался прочь, подальше от королевского пристанища.       В это время Король с подавленным видом карабкался по ступенькам. Добравшись до пещеры, он был встречен двумя озабоченными детёнышами. Копа с грустным видом поглядывал на растрёпанную гриву отца, тут же стеснительно пряча взгляд. Кайон, опустив голову, осмелился спросить:       — Папа, с тобой все хорошо?       Симба никак не ответил на вопрос, судя по его виду, ему было далеко не до «глупых» разговоров.       — Пап, ты меня слы..?       — Можешь помолчать!!! Я занят, не видишь?! — лев, оскалившись, раздражённо прорычал. Рыжеглазый львенок, тут же поджал ушки и отвёл глаза в сторону, лишь бы не видеть разъяренного лица главы Прайда, заметив, что стоит в огроменной тени отца.       — Эх, — остыв, Симба тихо, в какой-то мере, даже жалобно продолжил, — я сегодня сильно устал, дети. Идите лучше к маме или с сестрой поиграйте, хорошо?       Сыновьям ничего не осталось, как послушаться. Они мигом убежали внутрь логова, переваривая недавно произошедшее. Через полминуты в пасмурном мутном небе показался изящный синий силуэт. Это Зазу грациозно припорхнул к своему господину, почтительно поклонившись.       — Сир, вы неважно себя чувствуете, — красноклювый озадаченно поправил пёрышки и посмотрел на льва.       — А что ты мне предложишь? Я и так в последнее время сам не свой, — Симба устало пробурчал.       — Должен вас проинформировать, что существует одно средство, которое вполне способно вам помочь.       Король Земель Прайда в недоумении взглянул на Мажордома.       — Вот, держите, — Зазу начал копошиться у себя под крылом и, через некоторое время, вытащил оттуда травинку с лиловыми цветками, — это тулиза. Уверяю вас, она окажет значительный эффект, стоит только съесть лепестки, и все пройдет.       Симба получил неизвестное растение, обнюхал его, рассмотрел и решился таки положить в рот. Прожевав цветки, красногривый, окончательно успокоившись, поблагодарил помощника за лекарство, поморщившись от горьковатого вкуса.

***

      Деревья, кусты и иные препятствия на пути с немалой скоростью вначале приближались, а затем терялись из виду, превращаясь в размытые черты по бокам зрения. Вновь раненый леопард со всех лап бежал прочь, подальше от лицемерия и равнодушия. Слезы мгновенно выступали на глазах, портили остроглазие, но Макуча с раздраженным оскалом вглядывался в небосвод, как назло укрытый свежим дымом и тучами. «Лишь бы не потекло, лишь бы не показаться слабаком, терпилой, неудачником… Опять!» — пятнистый сквозь зубы бурчал в пустеющие степи. Избитый леопард учуял запах гари. Безмолвный пепел прилип к лапам, отчего они почернели. Бедняга споткнулся, зола попала на рану, острая боль оковала разум. Физических и моральных сил почти не осталось, и пятнистый остался валяться на выжженной земле.       — Макуча! — издалека прозвучал знакомый голос. Лев с коричневой гривой, покашливая от дыма, помог парализованному от горя телу хищника подняться на лапы, — что случилось? Почему ты тут лежишь? Скажи хоть что-нибудь!       Мхиту обеспокоенно похлопал по лицу леопарда, отряхнул шерсть, начал вглядываться в безнадежный взгляд пятнистого. Тот словно ничего не чувствовал, лишь молча глядел в рандомную точку на земле, в пепел. Глаз опять задергался, рычание нарушило тишину.       — Если бы не Охрана!!! Если бы не тот мерзавец!!! Зола… Она… — яростный крик стал потихоньку превращаться в жалобное всхлипывание.       Лев в ужасе прижал лапу ко рту, выпучив глаза от шока. Макуча сквозь печаль не смог стерпеть чужого присутствия и ушел прочь, ничего более не сказав.