По колени в пепле

      Все вокруг утратило былую значимость. Небо безразлично глядело вниз, на бесплодную иссохшую землю, редкие лужицы разбавляли мрачную обстановку. Серые стены истуканами преграждали путь, навевая отчаяние. Казалось, бескрайние лабиринты Чужеземья никогда не перестанут угнетать, вдавливать внутрь, наподобие зверю, своей могучей лапой уничтожающему жалкий плод и превращающему его в бесформенное месиво. Леопард неторопливо брел по коридорам, неустанно и с сочившейся яростью тихо бормотал в одиночестве, не давая признаков уравновешенного зверя. В глазах двоилось, видения на любой цвет и размер не отступали. Зрение расплывалось: слезы скапливались около нижнего века, у плохо видных ресниц, тускло поблёскивая. Макуча не давал им течь, пытался всеми методами и способами убрать это позорное зрелище. В ушах прозвенело безумное ржание травоядных, тяжелый выдох, рычание незнакомца и чей-то неестественный треск, напоминавший кое-что, не вовремя вылетевшее из головы. Кровь продолжала стекать по щеке и капать на землю, окрашивая ее в грязноватый оттенок. Лапы, запачканные в пепле, устало семенили. Одиночество лилось из каждого уголка, каждой трещинки Чужеземья.       — Мерзавец… Я отомщу… Обязательно отомщу… — Макуча не переставал злостно фыркать и пыхтеть. Голова раскалывалась, будто изнутри по черепу бил десяток дятлов. Вновь осиротевший леопард встал посреди пустующего места.       — Отомщу!!! — громогласно разлетелось по отвергнутым землям, спугнув мышей и других невинных грызунов. Незамедлительное эхо поддержало крик.       Рычание само вырвалось из пасти, обе лапы не выдержали и тяжело, со всего размаха грохнулись о землю. Пятнистый ничего не почувствовал, лишь дрожащими лапами прикрыл лицо. Слезы потекли по щекам, солёными каплями проникли в рот. Остатки недавнего пламени с передних конечностей попали на рану, отчего жгучая боль вместе с горем затуманили рассудок. Леопард, выжав из себя все, посмотрел вперед — Зола с обеспокоенным и одновременно заботливым выражением лица глядела на него, как в тот самый дождливый денек, в их день первой встречи. Глаза пятнистой по-доброму сверкали, она с заботой и пониманием протягивала лапу. «Жива… Я не сошел с ума?» — Макуча облегчённо выдохнул. Неужели все наладилось назло Прайду, всей Саванне? Пятнистый неуклюже вытер глаза, всхлипнув, и протянул лапу. Истина вмиг сбросила оболочку. Зола обернулась тенью и, как только леопард сумел довериться, отшвырнула его на несколько метров. Тот врезался в стену и тяжело грохнулся на землю.       — Ха-ха-ха!!! Кто ты такой, Макуча?! Ничтожество… — силуэт безумно захохотал, засыпая Макучу удручающими вопросами, — Каково твое обличье?!       Мгновенная злость вскипела изнутри. Леопард заорал на всю глотку. Его униженное достоинство требовало реванша. Требовало крови… Кинувшись на тень, он словно перестал различать, что хорошо, что плохо, где друг, а где враг. Повалив ее на спину, Макуча стал зверски точить о нее когти. Изуродованная кожа мелькала перед глазами, стеклянный взгляд стрелял в пустоту. Заслуживает ли она этого? И да, и нет. Весьма странный ответ, над которым леопард даже не задумывался, ослепнув от жестокости. Фигура исчезла, обернувшись безмолвной пылью.       Внезапно что-то пронзило задние лапы. Макуча вскрикнул от боли — шипы из земли пронзили конечности. Мертвые, с неестесственно красным свечением, они жадно протыкали тело. Показались листья.       — Как жаль, что не поспел за мной раньше, Лепесток… — зловещий и до ужаса знакомый голос оковал разум.       Леопард безустанно орал на одной безумной ноте. Шипы дошли до груди, шеи. Все тело было изрешетено, искалечено, убито. Глаза запылали огненным пламенем. Из лап протянулись завязанные красные нити и исчезли в глубине земли. Чья-то когтистая клюка показалась на виду, заигрывая длинными, словно ветки, пальцами. Макуча, напоследок вскрикнув в безжизненные лабиринты Чужеземья, утерял все силы и потерял сознание, ощущая нечто лишнее на запястьях.

***

ПОЛГОДА СПУСТЯ:

             Уже подходит к концу Сухой Сезон, на народном языке — «Фуджо». Время невыносимой жары, лёгкого голода, а также чувства безысходности и отчаяния, которое появляется у путников в пустыне от жажды. Сколько раз уже бывал в Саванне этот период? Испокон веков, как и распорядилась Матушка-Природа. Однако все звери без исключения стойко и мужественно отстаивали свои права на жизнь и пропитание. Они давным давно привыкли к таким жёстким условиям, и это для них теперь не главная проблема.       Стоял прохладный вечер, сопровождаемый ветерком. Все занимались своими делами: кто-то ел траву, кто-то отдыхал, кто-то вообще решил втихаря вздремнуть. Ничего никак не предвещало беды. Продолжалось бы так дальше, но… Вспыхнуло пламя, повергнув всех в шок…