Как самурай.

«Какие на сегодня планы?» На телефон прилетело сообщение от него. Девушка ответила спустя час, закрутили рабочие дела. «Даже не знаю. Устала уже, как собака. Приду и спать лягу. А ты когда вернешься? Я соскучилась». Слезливый смайлик. «Я тоже, кис. Надеюсь, что завтра. Не надрывайся, обойдутся они и без тебя». Сердечко. «Да ничего они не могут. Только портить. Побегу, надо что-то перекусить и снова зарыться в бумажки.» Злобный смайлик. «Беги. Люблю.» Три сердечка. Девушка второпях отправила идентичный смайлик и погрузилась с головой в работу. Домой она ехала на автомате, прокручивая в мыслях сегодняшний тяжелый день. Уже возле дома вспомнила, что не зашла в магазин, а еды как всегда нет. Обычно она готовила для него, но Филипп уехал в Питер, и холодильник был пуст. Блин. Ладно, обойдусь чаем с печенькой. А есть, как назло, хотелось неимоверно, желудок бурчал, пытаясь разжалобить хозяйку, но она была неумолима. Не тащиться же в магазин ради пачки пельменей. Лифт остановился на нужном этаже и вдруг сердечко забилось быстрее. Возле квартиры едва уловимо слышался аромат его духов. Дрожащими от волнения руками девушка открыла дверь. Да! Да!! Да!!! Его кроссовки, его куртка, его сумка. И его запах, правда смешивающийся с запахом жареного мяса. Мяса??? Девушка сбросила обувь и осторожно заглянула на кухню. Увиденное повергло ее в ступор. Под фон работающего телевизора, в спортивных штанах, майке и босиком на ее кухне хозяйничал Киркоров. Филипп не слышал, как она вошла, он медленно, но довольно ловко и аккуратно нарезал овощи, терпеливо загружая их с доски в салатник, всеми силами стараясь не уронить помимо. В сковороде шипело мясо, а на столе стояла ваза с фруктами, букет белых роз, свечи, тарелки и приборы. Киркоров отложил нож, повернулся и чуть не подпрыгнул от испуга. - Бл…!!!!! Ты …Ты давно так стоишь? – Он схватился за область сердца. – Напугала меня. Привет. Но через секунду девушка уже была крепко прижата к мощной груди. Филипп гладил ее по волосам и целовал в макушку, а она мокрила ему футболку и никак не могла перестать плакать. - Так. Ну что такое? Тебе кухню жалко? Я ничего не разнес, не сжег, и даже не порезался, - слышала сверху девушка его голос, сейчас он был тембрально-теноровым и явно улыбался. – Сюрприз тебе хотел сделать. Подумал, ты голодная придешь, а у тебя кушать нечего. Повар из меня конечно так себе, но… Блин!!! Киркоров метнулся к плите и скуксился. - Ну вот, пережарилось… - Филь… - девушка наконец вытерла слезы полотенцем и смогла рассмотреть любимого. – Сюрприз удался. На его лице была досада, а на лбу выступили капельки пота, завивая локоны в милые кудряшки. – Ты хоть знаешь, как я люблю тебя? - Нет, не знаю, - он снова улыбнулся, в тот же миг становясь нарочито-серьезным. – Ужин готов. Присаживайся. - Откуда… Ты сам что ли это все? – девушка послушно села за стол, даже забыв вымыть руки. Она была в шоковом состоянии не только от красавца-мужчины на своей кухне. Она же знала, что Киркоров не умел готовить от слова совсем. А тут и стейк, пусть и пережареный, и салат, и сырно-колбасная нарезка, и орешки в креманке, и еще куча разных вкусняшек. Девушка даже под стол заглянула на всякий случай. - Ты чего? – Филипп застыл с тарелкой, в недоумении смотря на действия любимой. - Повара ищу, - ляпнула девушка и уже сама засмеялась. - Какого? – Киркоров поставил еду на стол и с неким опасением тоже посмотрел туда же. - Филь… Ну ты же не мог это все сам? – сумасшедший аромат мяса перекрыл девушке ротовую полость, наполнив ее слюнями. - И это вместо спасибо! – «обиделся» Филипп. – Да я три часа потратил на изучение рецептов! И вообще. Ешь давай, - он наложил девушке салата с горкой, положил рядом толстенный стейк и сунул вилку в руку. - Спасибо, - девушка снова собралась занюнить, но под строгим взглядом карих глаз передумала. – Я столько не съем, тут мне на неделю. - Съешь, - обладатель убийственного во всех смыслах взора достал из холодильника шампанское. – Открою? - А есть повод? Открой конечно. - А мы без повода, - Филипп почти бесшумно хлопнул пробкой, не пролив ни капли. - За что пьем? – девушке хотелось залезть к любимому мужчине на колени, но она терпеливо сидела на месте, понимая, что иначе он так ничего и не поест. - За любовь, - наконец то Киркоров улыбнулся и его глаза потеплели, спрятав колючие иголки. Правда к алкоголю он так и не притронулся. Пока девушка уплетала за обе щеки, Филипп лениво ковырялся в тарелке. То ли кусков нахватался, пока готовил, то ли его собственные кулинарные таланты не пришлись по вкусу. Девушка заметила, как его длинные пальцы то и дело сжимают ножку бокала или крутят вилку. - Покури, - его нервозность передалась девушке. - Нет. Ну конечно, надо же проявить характер и сидеть психовать. - Как погода в Питере? - Да как обычно, серо, мрачно. Но зато в зале было жарко, - Филипп снова «оттаял», вспоминая «возвращение» на сцену. - А то! Куда они без Киркорова собрались?! – девушка все же пользуясь хорошим расположением духа забралась к нему на колени. – Покормить тебя? - Ну давай, - Филипп прикрыл глаза. Он знал, что вместо еды получит поцелуй. И такое блюдо его полностью устраивало. Но не угадал. Вместо нежных губ ему в рот отправился кусочек сыра и орешек. Киркоров мгновенно надулся. В его глазах появилась детская обида. - Ну что такое? – девушка поняла, что допустила ошибку, но упрямый характер тельца заставил мужчину встать и вытянуть из непонятно откуда взявшейся пачки сигарету. Через секунду пространство окутал сизый дымок с привкусом вишни. Девушка не понимала, как он курит такую гадость, но уж лучше так, чем психует. Последнее время его нервы и так были на пределе. Все эти показушные запреты и «отмены» не прошли даром для психики Киркорова. Хоть он и скрывал и старался быть сильным, но травля его сломала. Отсюда, как вытекающее, были бессонные ночи, тонны сигарет и застывшие глаза. Окончание ужина прошло почти в безмолвии. Филипп о чем то думал, и девушка мудро не лезла ему в душу. Помимо всех бед он глубоко переживал поездку в зону боевых действий. Она смотрела видео из ДНР, которые ей показывал Киркоров, и понимала, что там было ещё что то, кроме милых кадров с детьми и семейных посиделок. Сам он ничего не рассказывал, лишь иногда проскальзывали фразы «о танках и стрельбе». Он молча носил в себе свои мысли, стоически превознемогая душевный раскол. Девушка убрала со стола и помыла пару тарелок, пока Филипп плескался в ванной. Она так хотела, чтобы он вновь стал похож на себя и уже снял этот чертов траур, который делал его ещё мрачнее. Но могло помочь только время и может быть простая, человеческая ласка. - Я тоже в душ быстренько. Дождешься меня? – девушка преданно посмотрела снизу в глаза своему обожаемому мужчине. Он чуть заметно улыбнулся. - Я не планирую убегать. Улыбка осталась, а лед, похоже, так и не собирался таять. По крайней мере пока. Филипп лёг на кровать, закурив бесчисленную по счету сигарету, и закрыл глаза. Он вспоминал. Но вовсе не поездку на Донбасс. Не только пережитый стресс лишал его сна. Он был в разладе с самим собой, испытывая адские угрызения совести. И причиной тому была его девушка, ласковая и всепрощающая. Уж кто-кто, но она точно не заслуживала такого отношения к себе. Филипп и сам не понял, как это произошло. С какого момента его чувства к ней снова вспыхнули, как потухший огонь. Или они никогда не угасали, потоптанные новыми пассиями? Быть может с того, когда его любовник изменил ему в Майями и даже не стал этого скрывать? Нет, Киркорову не было больно или обидно. Он знал, что рано или поздно это случится. Может, уже и раньше бывало. А чего он хотел? Ему за пятьдесят, партнёру тридцать. Соотношения сил явно были не равны и Филипп так самонадеянно окунувшись в новые чувства, проиграл. Да и начиналось все довольно обыденно. Мальчик на час, его эталонный типаж, пресс, татухи, пухлые губки, которыми он делал умопомрачительный минет, оплата наличкой. На этом все и должно было закончиться, но почему то Киркоров опять решил влюбиться. Да и Максим сначала был таким милым, заботливым, и даже настоящим. Киркорова не смущала полная несовместимость с новой пассией. Банальная страсть неожиданно переросла в другое чувство. Как зашоренный, он делал все для предмета своего обожания, ничуть не сомневаясь в его искренних признаниях. И почему то ему тогда показалось это похожим на любовь. Но говорят когда кажется, крестится надо. В определенный момент произошёл надрыв. Задолго до Америки. Не помогли даже кольца, купленные в знак верности и любви. Филипп снова все спустил на тормозах, не желая разгребать пепел остывающих чувств. Но когда Максим поддержал и не бросил, как многие, когда его начали травить и «отменять», Киркоров все ещё надеялся, что пламя разгорится, поездка сблизит их, но все пошло совсем не так. Или так, как должно было быть изначально. И вот после года отношений и вложенных финансов, любовник однажды утром сказал: «Не приходи на «днюху», ты в компанию не вписываешься». Сказал обыденно и равнодушно, не глядя в изумленные шоколадные глаза, которые мгновенно застыли. Именно это и сняло розовую любовную паутину и ощутимо ударило куда-то в область сердца. Настолько больно, что Киркоров на какое то время потерял душевное равновесие. Даже измена не принесла такого разочарования, как казалось бы обычные слова. И хоть партнер очень быстро одумался и сто раз извинился, боясь потерять щедрого и наивного покровителя, уже было ничего не изменить. Любовь, или ее подобие, приказала долго жить. Очередное предательство тихой тоской окутало сознание, превращая будни в череду из «Зачем?» и «Почему?». Каждая из сторон получила то, что хотела. Искать замену не пришлось. Она всегда была рядом: верная и надёжная, как Т-34. Нужно было просто вернуться. То, как он с ней поступает, влюбляясь каждый раз как в последний, Киркорова мало волновало. Нет, конечно он понимал, что поступает как последняя сволочь, играя на ее чувствах, но поделать с собой ничего не мог. Уж такая блядская, или как он оправдывался, полигамная, у него была натура. Ему, как творческой личности, видите ли нужно было все время испытывать новые эмоции, острые ощущения, для того, чтобы создавать грандиозные сценические шедевры. По факту же выходило прозаично: «Люблю худых, ебу любых». А она ждала, как Хатико, когда же ее ненаглядный снова разочаруется в своей пассии. И молчала. Для нее же крайний раз был самый тяжелый. Киркоров настолько заигрался в новые отношения, что потерял чувство реальности, ориентацию, мозги и здоровье, изрезав себя нещадно во имя любви. Во имя ее же забил себя татуировками и едва не лишился карьеры. Поэтому приполз к ней с видом побитой собаки, не зная точно, простит ли она его. Простила. Можно было распушить павлиний хвост и снова клясться в вечной любви, которая никогда не предаст и никому не отдаст. А она верила. Или делала вид. И клялся бы, параллельно продолжая влюбляться, если бы не пришлось поехать в зону СВО. А после его жизнь перевернулась на 360 градусов. ___________________ Сигарета давно потухла, наполняя комнату вишневым, уже не противным ароматом. Филипп спал, нервно вздрагивая, и там, во сне, он снова и снова, по кругу, проходил один и тот же путь, как самурай, сражаясь с невидимым врагом.