Бездна надежд

"Да. У тебя мозги взрослого человека, а ты истерично реагируешь, как маленький ребенок," вдруг незнакомый голос отразился в голове, голос не принадлежал Ханне, это был чей-то другой голос. Странным образом он прозвучал в ее сознании, словно посторонний разговаривал внутри ее головы, что только усугубило ее волнение и неразбериху. Ханна почувствовала, как страх и недоумение овладели ей снова, когда она осознала, что этот голос не был частью ее собственного внутреннего мира. Это было как второе присутствие, застывшее в ее уме, смещая ее доверие самой себе и уверенность.И теперь, в этой невероятной и непонятной ситуации, Ханне предстояло не только разгадать загадку своего нового тела, но и разобраться в происхождении этого таинственного голоса, который ее посетил.

У меня едет крыша?

Ханна замерла на месте, её глаза раздвинулись от шока, когда в её уме раздался ещё один, новый голос. Сердце стучало как бешеное, а воздух в легких казался тяжёлым, как будто весь мир вдруг стал против неё. «Это не может быть правдой! У меня начинает ехать крыша!», — мелькала мысль в её голове, но голос продолжал звучать, на этот раз с иронией в тоне. — О, пожалуйста, Ханна, дай мне покой! — продолжал голос, теперь с нотками раздражения. — Мы тут не на вечеринке, чтобы так веселиться от твоих истерик. Зови меня Амаймон. И да, я здесь, в твоей голове. Давай общаться по делу. Ханна пыталась что-то сказать, но слова застревали в горле. Ей вдруг стало холодно, как будто кто-то открыл окно в середине лютой зимы. Она обняла себя за плечи, пытаясь согреться, но холод продолжал распространяться, проникая в каждую клеточку её тела. — Ч-что ты хочешь от меня? — с трудом выдавила она, зубы едва не стучали от холода. Амаймон казался развлечённым её реакцией. — Во-первых, хочу, чтобы ты остыла и начала думать ясно. Истерики нам обоим ни к чему. Во-вторых, мне нужен партнёр... или подруга, если угодно, в твоём мире. Ты кажешься мне подходящей. У нас много общего, Ханна. Голова Ханны начала кружиться, и мир вокруг начал туманиться и плыть. Перед её глазами заплясали цветные пятна, а каждое слово Амаймона создавало эхо, которое прокатывалось по её сознанию как гром. — Как... как ты можешь знать, что у нас много общего? — едва слышно прошептала она, пытаясь сосредоточиться, чтобы не потерять сознание. — О, дорогая Ханна, я знаю о тебе гораздо больше, чем ты можешь себе представить, — насмешливо ответил Амаймон. — И верь мне, ты не хочешь, чтобы я уходил. Ведь вдруг, с моей помощью, твои самые смелые мечты смогут стать реальностью. Слова Амаймона звучали маняще, но Ханна почувствовала, как в её груди разрастается тревога. Мир продолжал вращаться, а холод заполнял каждую часть её тела, но смутное ощущение надежды всё же пробивалось сквозь туман страха. "Может быть, это не конец, а начало чего-то нового?" — мелькнула мысль в её голове, прежде чем темнота окончательно поглотила её сознание. Когда Ханна падала на асфальт, это было похоже на замедленную съёмку — её колени подкосились первыми, затем, совершенно беспомощная, она склонилась вперёд, пока её тело не утратило всю опору и не обрушилось на холодный асфальт под собой. Невидимый глазами свидетель, Амаймон, затаил дыхание в её сознании, ощутив страшную мощь бессилия перед реальностью физического мира. "О, Ханна, прости, что довёл до такого. Сила, таящаяся в тебе, гораздо велика, и я должен был быть осторожнее", — прокручивалось в его мыслях. В несущейся стремительною темноте её бессознательного ума, Амаймон усердно искал способ донести до неё своё послание, молится о том, чтобы она скорее очнулась. Улица была пустынной, словно вся жизнь покинула её, оставив Ханну один на один со своим скрытым спутником. Влажный асфальт мягко принял её падение, но холод сквозил через одежду, дразня обнажённые участки кожи. Вокруг них становилось всё холоднее и темнее, как будто сама природа сговаривалась устроить испытание. Фонари мерцали желтоватым светом, тусклым и неуютным, а полнолуние, возвышаясь в ночном небе, казалось источником сомнительного света, добавляя загадочности и величия этому моменту. Время тянулось медленно, пока не появилась она — взрослая девушка, чей силуэт вырисовывался на фоне мерцающих фонарей. Её шаги были уверенными, но когда она увидела лежащее на асфальте тело Ханны, они замедлились. Она подошла ближе, сгибаясь над Ханной, пробуя разбудить её, осторожно потряхивая за плечи, но безуспешно. Взгляд женщины был полон беспокойства, и она быстро осознала, что девочка в беде и нуждается в помощи. Не теряя ни минуты, она осторожно подняла Ханну на руки. Тело Ханны, безвольное и хрупкое, легло в объятия своей неведомой спасительницы. Скрестив руки на её груди, девушка уделяла Ханне такое нежное внимание, как будто берегла самую драгоценную награду. Она стала быстро двигаться к своему месту назначения, куда могла доставить Ханну, чтобы окружить заботой и восстановить её. Амаймон, всё ещё находясь в глубине сознания Ханны, чувствовал растущее напряжение. Женщина, спасшая Ханну, вызывала у него тревогу, но в то же время признательность, ведь в тот момент она была единственной надеждой Ханны на помощь. Его сущность, связанная с Ханной, была бессильна влиять на реальные действия, но он не мог не ощущать глубокой тревоги и одновременно близости к тому, что происходило. Улица оставалась тихой, когда девушка с Ханной на руках ушла из виду, оставив позади лишь эхо своих шагов и слабое послание надежды в холодной, тёмной ночи, освещённой лишь мерцающими фонарями и сиянием полной луны.

Это был не сон

Когда Ханна открыла глаза, ей показалось, что она оказалась в другом мире. Комната, окрашенная в мягкие серые и темно-синие тона, казалась уютным убежищем от внешнего мира. Огромные окна раскинулись перед ней, пропуская внутрь струи тёплого солнечного света, весть о том, что наступил новый день. Отряхнувшись от последних остатков сна, Ханна осторожно слезла с кровати, каждый её шаг был неуверенным, как будто она боялась, что пол в любой момент может уйти из-под ног. Подойдя к небольшому зеркалу на комодике, Ханна увидела отражение, которое заставило её задержать дыхание. На неё смотрели глаза, чья глубина и цвет напоминали две золотые монеты, солнечный свет, играющий в её волосах, отливал на зрачках, делая их ещё ярче и заметнее. Глаза были окаймлены длинными, пушистыми ресницами, которые вздымались вверх при каждом мигании. Шелковистые чёрные волосы, спускающиеся до самой поясницы, обрамляли её лицо, а пухловатые щёчки и персиковые губки добавляли Ханне ещё больше детской невинности. Мимолётно взгляд Ханны задержался на милой родинке под правым глазом, делая её внешний вид почти волшебным. — Ну что, проснулась? Я, вообще-то, заждался твоего пробуждения, — сквозь смесь раздражения и облегчения прозвучал голос Амаймона в её сознании. — Всё же это всё было не сном, — с некой грустью ответила Ханна, наблюдая за своим отражением и пытаясь нащупать твердую почву в реальности, в которую она столь неожиданно для себя погрузилась. — О, Господи, только не плачь, — уже более нервно вмешался Амаймон, чувствуя, что пора бы Ханне принять новую реальность и перестать удивляться происходящему. — Слушай, у нас есть дела поважнее, чем утопать в сожалениях. Нужно разобраться, что к чему. Ханна, едва уловив в голосе Амаймона нечто, чем бы она могла себя утешить, подняла взгляд на своё отражение, в щеках её забилась кровь от решимости. — Хорошо, Амаймон. Раз уж мы в этом вместе, давай попробуем найти выход. Но мне нужно понять, кто ты на самом деле и почему выбрал именно меня? — голос Ханны становился более уверенным, она начинала принимать правила игры, в которую её втянула судьба. На мгновение в комнате повисло напряжение, предвестник грядущих откровений и испытаний, на которые ещё предстояло найти ответы. Воздух в комнате застыл в ожидании, когда из-за двери начали доноситься чёткие шаги. Каждый из них словно подчёркивал неведомость того, что ждёт Ханну за пределами этого убежища. Сердце Ханны учащённо забилось в предвкушении встречи с неизвестным. Когда дверь наконец медленно распахнулась, в проёме появилась фигура девушки, озарённой слабым светом из коридора. Перед Ханной стояла девушка с короткими волнами темно-синих волос, обрамляющими её остро очерченное лицо. Её глаза, похожие на два ярких алых огонька, смотрели прямо на Ханну с искренним интересом и лёгким удивлением. При виде этих глаз у Ханны на мгновение перехватило дыхание — столь необычное и в то же время притягательное зрелище не часто встретишь. — Дитя, ты наконец проснулась! У меня много вопросов к тебе, но прежде всего позаботимся о тебе. Давай ты умоешься, переоденешься и поешь, а затем уже поговорим, — в голосе девушки звучала неподдельная забота. Её улыбка была мягкой и в то же время содержала нотку решительности. На вид ей могло быть около 25 лет, но в её поведении сквозила определённая зрелость. — Да, мисс, — смущённо проговорила Ханна, почувствовав себя ещё более растерянной перед этой девушкой. Она интуитивно поняла, что если бы не вмешательство этой незнакомки, кто знает, чем бы обернулась для неё прошлая ночь. — Дитя, не стесняйся, зови меня Сэцуко. Я буду ждать тебя на первом этаже, на кухне. Сменная одежда в ванне, она напротив этой комнаты, — сказала Сэцуко, прежде чем лёгким шагом направиться вниз. После того как Сэцуко скрылась из виду, в сознании Ханны снова раздался голос Амаймона, на сей раз с искрой признательности. — Благодаря этой девушке мы живы. Кто знает, что было бы с нами, если бы она тебя не подобрала на улице. — Его слова были просты и искренни, несмотря на их обыденность, они казались важными, потому что подчёркивали величину жеста Сэцуко. Ханна в последний раз взглянула на себя в зеркало, собрала все свои мысли и, одарив своё отражение решительным взглядом, направилась в ванную комнату. Она понимала, что впереди её ждет много неожиданностей, но благодаря поддержке Сэцуко и Амаймона, она чувствовала в себе силы встретить их.