No Safe Word

13:30       Китахара едва успела войти, как Коконой практически приклеился к её левому боку, склонив голову к её уху и заслонив лицо папкой для бумаг, чтобы скрыть то, что он собирался сказать, от сорока или около того бандитов, слонявшихся по главному помещению клуба в дурном настроении.       — Полиция только что устроила облаву на все предприятия в этом районе. Что ты теперь собираешься делать со своей маленькой проблемой?       Китахара повернула голову, чтобы взглянуть на мужчину:       — Мне всё равно придётся ему рассказать. Это выглядит так, будто мне есть что скрывать, если я сама об этом не расскажу.              Протиснувшись сквозь толпу переговаривающихся между собой мужчин в костюмах, в прокуренном воздухе витало напряжение. Китахара и Коконой зашли в угол, чтобы оказаться вне поля зрения измученных преступников. Обратив внимание на внешний вид женщины, он мрачно посмотрел на испачканный пиджак, обтягивающий фигуру, и красный след на левой стороне лица.              — И что, чёрт возьми, с тобой случилось? Я думал, ты просто собираешься кое-что проверить?              Китахара прикурила сигарету, её взгляд скользнул к старшему Хайтани, беседовавшему с одним из владельцев борделя у бара в нескольких метрах от него, и кивнула в его сторону.              — Этот ублюдок ударил меня.              — Что? — Коконой моргнул, чтобы привести свои мысли в порядок, когда его взгляд последовал за взглядом блондинки и упал на Рана. — Он ударил тебя? За что? — окинув взглядом нахмурившегося руководителя, он заметил пурпурный след, проступающий на коже Рана вокруг левого глаза. — Ты ударила его в ответ?              Китахара выдохнула сигаретный дым, мысленно повторяя, что карма возвращается.              — Нет, это был Рин.              Коконой закрыл глаза и помассировал виски, с губ сорвался тяжкий вздох разочарования.              — Ты действительно умеешь заставить людей потерять контроль над собой, не так ли? Крутиться с Ханмой и Риндо – это одно, но не надо настраивать Хайтани друг против друга, это опасная затея.              Китахара с трудом удержалась от того, чтобы не закатить глаза:              — Я никого не настраиваю против кого-то, это последнее, чего я хочу, но мужчины имеют склонность вести себя как идиоты и по одному. Я не просила Рина вмешиваться – последнее, о чём бы я попросила, это выбрать меня вместо брата. Я бы точно не стала так поступать, — шмыгая носом и потирая запёкшуюся кровь на челюсти тыльной стороной костяшек пальцев, она выжигала дыру в затылке Рана. — Они ушли в другую комнату, и потом Ран влетел в дверь. Не знаю, что они сказали друг другу, из-за чего это произошло.              — Ну же, Кита-сан, — в красивых чертах лица Коконоя отразилось недоверие, когда он рассматривал профиль женщины в тусклом освещении: — Уверен, ты прекрасно понимаешь, что делаешь с Риндо. Не притворяйся, это тебе совсем не идёт.              — Когда речь идёт об отношениях между братьями, осознание того, что кто-то есть между ними, ничего не значит. Если мужчины хотят делать что попало, как пещерные люди, я считаю это их проблемой – у меня своих дел хватает и без того, чтобы кто-то вываливал свои проблемы к моим.              Появившись в их поле зрения, Санзу мило проговорил, обращаясь к двум людям, притаившимся в тёмном углу:              — О чём вы двое шепчетесь? У вас такой вид, будто вы что-то замышляете, — протягивая два бокала женщине и Коконою, розововолосый уставился на красный след от пощёчины на щеке блондинки, засохшую кровь, размазанную по нижней части её лица, верх блузки и лацканы пиджака Риндо, покрытые ржавой коркой крови.              Приняв бокал, женщина несколько секунд смотрела в него, а затем перевела взгляд на мужчину. Когда она заговорила, на её лице не было эмоций:              — Ты ведь ничего туда не подсыпал, да?              Лицо Санзу вытянулось, плечи опустились, рот приоткрылся, а голос стал на пару тонов выше, чем обычно:              — Ты серьёзно? Ты думаешь, я бы так поступил?              Китахара сделала два больших глотка и хихикнула:              — Я просто прикалываюсь над тобой.              Коконой и Санзу одновременно выразили недовольство, а первый покачал головой:              — Ты действительно странная женщина, Кита-сан, — переминаясь с ноги на ногу, Коконой сделал небольшой жест в сторону Рана, который всё ещё стоял у барной стойки. — Что произошло между этими двумя?              Оглянувшись на Хайтани, стоявших в противоположных концах бара и беседовавших на свои темы, Санзу простонал:              — Ран, будучи мелкой, задиристой сучкой, в кои-то веки получил по морде.              — Значит, он сам виноват?              — Разве он обычно не виноват? Честно говоря, я удивлён, что Рин так долго не мог успокоиться, — отпив глоток из своего бокала, розововолосый пожал плечами и пробормотал: — Рин пытался его игнорировать, но Рану просто необходимо было вставить последнее слово.              Подняв брови, Китахара пробормотала в свой бокал:              — Разве я только что не это сказала? Мужчины сами по себе идиоты.              Двое мужчин в её компании в разной степени оскалились на это замечание. Потягивая свой напиток, Санзу подошёл чуть ближе, чтобы закрыть их от посторонних глаз:              — Ну что, расскажете мне, почему у вас тут тайное свидание в углу?              Коконой взглянул на женщину, гадая, что она собирается делать, что она может сделать, чтобы предотвратить дальнейшие расспросы о том, почему они затаились в углу и шепчутся. За последний месяц Санзу, может, и потеплел к ней, потеплел больше, чем большинство других, но он всё ещё оставался Санзу – преданный бешеный пёс Бонтена, человек, с которым точно не стоит связываться, особенно когда верность Майки ставится под сомнение. Но вот она рассказала розововолосому о своей дилемме так же откровенно, как и вчера вечером своему соседу по кабинету.              Санзу вдумывался в слова, звучавшие из уст собеседницы, не перебивая женщину, объяснявшую суть проблемы, и снова и снова сканировал её лицо. Он не проронил ни слова за все семь минут, которые потребовались Китахаре, чтобы свести все слухи в единый рассказ.              Допивая остатки своего напитка, женщина шмыгнула носом и повела плечом, поигрывая ногтями с пачкой сигарет.              — Так ты что-нибудь спросишь? — она склонила голову набок и посмотрела молодому человеку в глаза.              — Ты хочешь, чтобы я что-то спросил?              — А разве вы не должны, мистер Номер Два? Разве это не твоя работа – с подозрением относиться к таким людям, как я?              — Я думаю, ты и так достаточно умна, чтобы не ввязываться в такую игру. Не вижу, чтобы ты по собственной воле заговорила об этом раньше, чем это станет проблемой, если ты действительно предатель, — откинув волосы с лица, Санзу сжал и разжал пальцы по привычке, которая брала верх всякий раз, когда он обдумывал варианты действий. — Я не хочу верить, что это ты пытаешься нас продать, но если это так, — взяв в руки пустые бокалы, розововолосый наклонил лицо к уху Китахары и прохрипел: — не думай, что я хоть на секунду буду мягок с тобой только потому, что мы друзья, — повернувшись, он пробрался сквозь толпу.              Китахара не нуждалась в пояснениях: она уже имела представление о том, что происходит с нежелательными людьми, ещё до того, как её познакомили с руководителями. Кисаки предупредил её, чтобы она держалась в тени, и она сама навела справки о группировке в Гугле. Ни один из слухов и новостных статей, которые она слышала, не сулил ничего хорошего. Да и как они могли быть приятными: это был самый опасный преступный синдикат Японии, и они не собирались изображать из себя гангстеров – в их репертуаре было всё: от вымогательства и содержания борделей до международных сделок с наркотиками; они брали контракты на убийство, были связаны с кражей и продажей органов и даже были слухи о производстве снафф-фильмов.              — Ты уверена, что это была хорошая идея? — спросил Коконой, как только молодой человек скрылся в толпе бандитов, всё больше и больше сжимавшихся от ожидания встречи, которую им объявили срочной и на которую они должны были поторопиться.              Крутя в пальцах новую незажжённую сигарету, Китахара сканировала пространство, мысленно фиксируя лица тех, кого не видела раньше.              — Я не вру – я не крыса.              — Я останусь при своём мнении: если бы ты была крысой, то вела бы себя умнее.              — Полагаю, я должна быть рада, что вы оба так верите в мой интеллект, — проговорила Китахара, поворачивая голову к своему коллеге и кривя губы в усталой улыбке. У неё защемило в груди от этого взгляда. Давно на неё не смотрели такие внимательные глаза. Ей даже стало немного стыдно, что она так его дразнила.              Вернувшись к паре людей, всё ещё стоявшей в тёмном углу, Санзу протянул откупоренную бутылку виски, за ним следовала миниатюрная женщина с подносом, на котором стояли стаканы, ведёрко со льдом и газировка. Жестом указав официантке расставить всё на низком столике, Санзу ткнул бутылкой в грудь Китахары, морщась:              — Если мне придётся тебя убить, я и глазом не моргну, но отравлять тебя не стану – я выстрелю тебе прямо в голову.              Китахара вскинула брови, заметив, что обещание прозвучало совершенно ясно. Не обращая внимания на то, что бутылка была засунута ей между грудей, она налила немного своей компании, а затем и себе.              — Я не буду повторяться. Это последний раз, когда я говорю тебе, что не имею никакого отношения к тому, что произошло сегодня. Я также не состою в сговоре с окружным прокурором.              — Этого мне пока достаточно.              — Пей до дна, Коко, — Китахара звонко стукнула своим бокалом о край бокала мужчины, сидевшего рядом с ней.              Скривив губы, он заметно усмехнулся, когда его нос навис над бокалом, но не надолго.              — Я действительно не понимаю, как можно пить эту дрянь.              Как раз в тот момент, когда троица стукнулась бокалами и сделала первые глотки янтарной жидкости, Какучё вошёл в главную часть клуба из приватной зоны. Приблизившись к танцполу, руководитель вытянул перед собой руку и заговорил:              — Боссы главных компаний, за мной, — и они последовали за ним. Треть толпы без вопросов последовала за молодым человеком в коридор.              Ведя грозных мужчин по узкому коридору, Какучё споткнулся, когда увидел, как женщина проталкивается через главный вход, её плечи вздрагивают от выпавшего на улице снега, когда она протягивает руку барменше, которая смотрит в её сторону. Переминаясь с ноги на ногу, Какучё, ковыляя по узкому коридору мимо бизнесменов, пробирался сквозь толпу.              Остановившись в шаге от иностранки, он указал пальцем вокруг:              — Вам не следует здесь находиться, Эри-сан.              — Я отношу кое-какие бумаги Изане, я здесь не задержусь, — подавившись поставленной перед ней чашкой кофе, Эрис зашипела от ожога на языке, возможно, даже больше от его вкуса; растворимый кофе был настолько далёк от её предпочтений: — Что это за съезд клоунов?              — Это должен был быть обычный день собраний, но сегодня утром произошла серия облав на организации.              Вздрогнув от холода, вызванного тем, что её кожаная куртка начала оттаивать, иностранка обдула воздухом только что полученный горячий напиток, чтобы быстрее его остудить. Она встала и вышла из квартиры в шесть утра, после утренней пробежки она застряла в суде и всего час назад освободилась, а потом шла через весь город под сильным снегом с дождём.              — Хотите, я попрошу кого-нибудь отвезти вас? Погода должна только ухудшиться.              Стряхнув с волос и плеч снежинки, Эрис резко фыркнула и вернула чашку на стойку, подхватив с табурета сумку. Уже на полпути к двери, ведущей наверх, она махнула рукой в его сторону:              — Тебе нужно перестать пытаться опекать меня, Каку.       

***

       14:05              Пока остальные мужчины входили в конференц-зал и занимали свои места, Китахара ждала своего босса, беспокойно раскуривая сигарету и сжимая в руках пепельницу. Ей отчаянно нужно было поймать его, пока события, произошедшие за день, не привели его к плохому настроению. Коконой был прав, ей не следовало откладывать разговор в последнюю минуту. Теперь не было смысла жаловаться на это. Оттолкнувшись от стены, Китахара с поклоном направилась к нему, как только тот показался из-за угла.              — Майки-сан, у вас есть минутка, прежде чем мы войдём? Мне очень нужно с вами поговорить.              — Простите, Юкари-сан, но придётся подождать, пока я здесь не закончу, — мёртвые глаза, окружённые тёмными мешками под ними, окинули женщину, которая была на полголовы выше его, тяжёлым взглядом, и он медленно проговорил: — На самом деле меня беспокоит один вопрос, который необходимо решить, так что заходите быстрее.              Китахара едва не выронила пепельницу, услышав эти слова, сопровождаемые холодным взглядом: мужчина повернулся к ней спиной и вошёл в комнату, не дав ей и секунды на то, чтобы передумать. О, чёрт. Она точно умрёт. Даже если она сбежит прямо сейчас, пока Майки и руководители находятся в конференц-зале, они всё равно найдут её. Она могла бы избавить себя от страданий прямо сейчас, а не прожить короткую жизнь, вечно оглядываясь по сторонам. Затушив сигарету, она поспешила в комнату и закрыла за собой дверь как раз в тот момент, когда остальные поднялись на ноги при появлении их лидера. Склонив головы и аккуратно заложив руки за спину, присутствующие в унисон воскликнули:               — Спасибо за вашу тяжёлую работу, Сано-сан!              Заметив, что Коконой незаметно жестом указал на свободное место слева от себя, Китахара поспешила занять его и вежливо склонила голову перед невысоким блондином, стоящим во главе стола. Она никогда раньше не была на собрании со всеми этими людьми. Она даже не знала, зачем вообще пришла на такое мероприятие, если только... это не было частью какого-то плана. У неё скрутило живот и это ощущение перекрыло внезапные жалобы мужчин, которых она никогда раньше не видела, начавших расспрашивать человека, сидящего во главе стола.              — Займите свои места, — Майки сел на своё, обводя мутными глазами присутствующие лица.              — Говорю вам, здесь крыса! — сказал один, а другой захихикал, кивнув в сторону Китахары.              — Возможно, вам не стоит так просто нанимать сучек, Сано-с... — заткнувшись от взгляда, скользнувшего по нему, человек в тёмно-синем костюме вжался в спинку кресла.              — Если у вас нет конкретных фактов, которые вы могли бы мне предъявить, я не хочу слушать ваши пустые домыслы, — поглаживая край сшитых перед ним бумаг, Майки окинул взглядом два десятка мужчин, с ожиданием наблюдавших за ним. — Мы зашли так далеко, потому что не подставляем друг друга. И ты последний, кто должен разбрасываться обвинениями, Уэда. Всего лишь на прошлой неделе тебя спасли после того, как ты избил трёх шлюх за два дня, — глядя на стол справа от себя, лидер негромко произнёс. — Если бы мы не убирали за тобой, у тебя было бы гораздо больше проблем, чем сейчас. Не указывай мне, как управлять моими сотрудниками, и, пожалуйста, держи язык за зубами, если у тебя нет доказательств.              Китахара не испытывала ни малейшего сексуального желания к своему боссу, но от этой холодной и уверенной отстранённости у неё подкашивались колени.              Прочистив горло из-за воздуха с сигаретным дымом витавшим в нём, Майки пролистал документы, угольными глазами отбросив большинство тех, которые можно было решить без его присутствия.              — Всем запрещено заниматься любой внерабочей деятельностью по крайней мере в течение следующих двух недель, пока всё не утихнет. Откупиться от полиции – не проблема, но теперь в дело вмешивается их начальство; они становятся смелыми, так что у них должно быть хоть что-то на нас, а наши адвокаты ничего не знали об этом до сегодняшнего утра. К следующему месяцу дела пойдут как по маслу, так что до этого времени вам лучше не халтурить.              Одновременное «Да, сэр» раздалось среди гипсокартонных стен.              — Это всё, что я хотел вам сказать. Вы свободны, — Майки провёл рукой по голове, читая определённую страницу в документах.               На лицах мужчин, которым пришлось ехать через весь город, чтобы услышать то, что можно было заказать по телефону, читалось явное недовольство. Впрочем, к этому моменту они уже были знакомы с его манией величия, и ничто не могло пройти мимо карлика со злобным взглядом. Бонтен был на высоте, его ряды состояли из худших, кого только мог предложить регион Канто, но их глава занимал лидирующее положение своими действиями, которые обычно совершались в тишине. Нехотя большинство мужчин поднялись со своих мест и склонили головы перед человеком, отвечающим за их жизни, прежде чем покинуть конференц-зал. Все руководители, а также Кисаки, Китахара и ещё четверо мужчин, знакомых с тёмной стороной логистики, остались сидеть на своих местах.              Прошло целых три минуты, в течение которых в воздухе звучала тихая беседа между сидящими в кресле, а мрачные шутки между Раном и Санзу о том, что подчинённых боссов метафорически дрочат, перешли в смех. Мочизуки откинулся на спинку кресла рядом с Китахарой, чтобы побеседовать с Коконоем по другую сторону от него, а Какучё пододвинул стулья, которые были оставлены в беспорядке ушедшими мужчинами. Учитывая объём папок с документами, нужно было многое успеть, но Майки приостановил это дело, чтобы шепотом поговорить с Кисаки.              От волнения Китахара едва не переместилась в другое измерение, когда мужчина, сидевший во главе стола, обратился к ней напрямую.              — Я слышал, у вас проблемы с коллектором, Юкари-сан?              Вскинув голову при упоминании её имени, которым её называл только босс, блондинка резко выпрямилась.              — О, нет, — развела она руками, когда все взгляды устремились на неё. — Вовсе нет, я справляюсь.              Майки не выглядел убеждённым. Майки вообще редко выглядел позитивно, но сейчас он смотрел на женщину, сидящую слева от него, сцепив руки перед собой, а его голос звучал мягко:              — Мы недостаточно вам платим?              Китахара была в полном ужасе. Слюна забила горло, холодный пот выступил из пор, мышцы сжались так сильно, что она была уверена, что у неё затрещали кости:              — Это совсем не так!              — Тогда объясните мне, пожалуйста, почему сегодня утром от Ясухары Масаши был послан человек с требованием оплатить ваш долг.              — И-извините? — при этих словах у неё перехватило дыхание, она впервые слышала что-то подобное. Мало того, что ей озвучили её проблемы, так ещё и унизили ложью о том, что она обманывает. И что её босс должен за неё заплатить... Она должна была сама убить этого ублюдка Ясухару за наглость. — Я вовремя выплачиваю долг, Майки-сан. Я могу доказать это квитанциями и я ни разу не использовала ваше имя или имя Бонтена, чтобы уклониться от своих обязанностей. Я плачу то, что должна, не беру взаймы и сама справляюсь с семейными долгами...              Наблюдая за тем, как лицо женщины становится красным, а её жесты становятся все более агрессивными, лидер лишь хмыкнул. Опустив глаза, он кивнул.              — Это всё, что я хотел услышать.              — П-простите? — Китахара не успела понять, что происходит, как в его руках оказался лист бумаги, который он протянул единственному человеку, ожидавшему за спиной их лидера, и тот, поклонившись, без единого слова покинул комнату.              О, чёрт, её точно убьют за ложь, которую кто-то о ней рассказал. И не похоже, чтобы она могла выпутаться из подобной ситуации: на неё смотрели по меньшей мере дюжина знакомых мужчин, каждый из которых был более чем способен покончить с ней и избавиться от тела. Ужас разливался по венам, пульсировал в ушах, но она не могла отвести взгляд от мужчины и впивалась ногтями в ладони под столом.              Открыв картонную папку, Майки хмыкнул, жестом указав на Кисаки:              — Теперь, когда с этим покончено, что мы можем сделать для продвижения бизнес-планов?              Китахара подавила комок в горле, её зрачки задрожали от непонимания:              — Ч-что?              — Последние несколько лет мне не нравится, как Ясухара ведёт дела. Спасибо, что дали мне законный повод разобраться с ним, Юкари-сан.              Женщина по-прежнему сидела, сгорбившись над длинным столом. Чёрт побери, она и вправду проскочила мимо. Дрожащими плечами она поправила очки, сползшие с носа от пота, и, чтобы не упасть от напряжения, заглянула в лежащую перед ней папку. Холодный пот прилип к её волосам на затылке и блузке на торсе, и Китахара сглотнула так сильно, пытаясь унять сердцебиение, что все присутствующие могли это услышать.              Откинувшись на спинку кресла, Ран прижал бумаги к груди, чтобы просмотреть напечатанные слова:              — А, наша почётная гостья – это та, кто объяснит свой дурацкий план в отношении поместья Ямамото.              — Каждые шесть недель приезжает грузовик, чтобы сгрузить одну цистерну. Ямамото покидает главное здание только для того, чтобы отпереть решётку, — Китахара вдохнула побольше воздуха, пока адреналин не выветрился, и кончиком пальца провела по третьей странице; папка всё ещё дрожала от её робкой хватки. — Это в двухстах метрах от главного дома, и она держит оружие при себе, но она не может попасть в заднюю часть дома и одновременно наблюдать за грузовиком.              — Ваш план?              — По два человека с каждой стороны. Если она погонится за теми, кто сзади, они войдут через переднюю часть дома, а если она останется снаружи, мы войдём через заднюю.              Один из логистов фыркнул, его взгляд был прикован к женщине:              — Под «мы», я полагаю, вы подразумеваете, что кто-то из наших парней прыгнет под дробовик?              — За кого вы меня принимаете? Сейчас сезон фестивалей – там есть много детей, которые хотят залезть в старый дом.              — Ч-что? — единственное слово, которое нарушило тишину в комнате. В помещении было сыро и душно, ледяной зуд царапал кожу тех, кто уже несколько лет состоял в синдикате, пока они пытались осознать слова, которые никак не могли быть тем, что они слышали.              Покрутив шеей из стороны в сторону, чтобы размять затёкшие мышцы, Китахара перечитала то, что было перед ней.              — Дети всегда залазят в такие большие дома. Мы заплатим нескольким группам детей, чтобы они подбежали и бросили шарики с водой на улице рядом с домом, чтобы проверить, что она делает.              — А что, если она в них выстрелит?              — Они всё равно попытаются забраться в этот дом, так что мы могли бы получить хоть какую-то информацию, пока они этим занимаются, — вся комната затихла при этих словах женщины, опустившей голову и перебирающей пальцами остальные предложения. — А это шутка про секс-качели в мужском туалете, да? — заметив сбоку написанную от руки записку со смайликом «=P», она бросила колпачок от ручки в мужчину, который всегда был готов поиздеваться над ней. Нахмурив брови, Китахара губами произнесла «Придурок» в сторону Санзу.              Всё ещё потрясённые идеей женщины о её намерениях в отношении Ямамото, большинство смотрели на блондинку, усмехаясь, когда розововолосый с лёгкостью увернулся от этого предмета.              Крупный мужчина из команды логистов был взвинчен так сильно, что вся комната могла слышать, как бьётся его пульс в вздувшихся венах на висках и шее.              — Вам кажется, что мёртвый ребенок – это повод для смеха, Китахара-сан?              Убрав с лица влажные волосы, она посмотрела на спрашивающего её мужчину; выражение её лица стало нейтральным, а голос – ровным:              — Я бы не проронила ни слезинки.              Мужчина рядом с Какучё усмехнулся:              — Я только что потерял ребенка.              — Обычно я бы сказала слова поздравления, но вы выглядите немного расстроенным.              В ужасе мужчина вскочил со своего места, подняв руки вверх и оскалив зубы, и кресло с грохотом упало на пол.              — Ты маленькая грёбаная шлюха...              Скользнув взглядом по вспыхнувшему мужчине, Майки сурово сказал:              — Сядьте, — сделав медленный, ровный вдох, босс пролистал документы, а затем откинулся на спинку кресла, словно сидел на троне. — Какучё, Коко и Мочизуки, я хочу, чтобы вы трое обошли все предприятия и выяснили, какие документы были изъяты полицией. Кисаки, ты поговоришь с нашими связями в полиции и узнаешь, как они планируют действовать дальше, — получив слова благодарности от мужчин, Майки упёрся локтем в подлокотник и положил подбородок на поднятую ладонь. — Ран, ты отвечаешь за работу Ямамото. Найди несколько парней, которые помогут тебе в этом. Все свободны, кроме Риндо, Санзу и Юкари-сан.              Встав с разных сторон, мужчины вышли из комнаты, Ран бросил взгляд на Китахару, прежде чем закрыть за собой дверь.              Покрутив ручку между пальцами, Санзу спросил:              — Итак, какое суперсекретное задание у тебя для нас, Майки?              Что бы это ни было, Китахара не была уверена в том, какую команду он выбрал; впрочем, она бы в любом случае ни на минуту не оставалась спокойной.       

***

       14:40              Выйдя из коридора в основное помещение, люди разошлись по заполненному ночному клубу. Большинство мужчин пили напитки и расходились по помещению, сдерживая вздохи по поводу банальных демонстраций доминирования своего лидера. Заметив знакомый затылок, Ран переместился к кабинке рядом со стриптизёршами. Протянув руку к плечу, которое он знал слишком хорошо, он промурлыкал в изгиб шеи Эрис.              — Ты и вправду ждала меня?              Оторвавшись от наблюдения за двумя танцовщицами, которые разогревались перед началом вечера, иностранка усмехнулась мужчине, нависшему над ней:              — Я знаю, что ты всегда на взводе после встречи, — она не солгала, когда сказала Какучё, что собирается уходить, но по дороге в лифте из кабинета Изаны только и думала о том, что происходило в прошлом, когда она заставала его в состоянии аффекта после того, как ему приходилось терпеть напряжение.              В зрелом возрасте Хайтани Ран был очень аккуратным человеком. Он был вершиной профессионализма: всегда в костюме и туфлях, его привлекательная внешность подчёркивалась изысканными дизайнерскими костюмами и тщательно уложенными причёсками, волосы на лице и теле всегда были ухожены до совершенства, а сам он держался с садистским чувством превосходства. Но Эрис Винтер знала этого мужчину, который до того, как стать известным в обществе, был диким мальчишкой. Как бы сильно ни изменилась его внешность за прошедшие годы, первое, что приходило ей на ум, это то, что он всегда был опасен во всех отношениях, какие только может пожелать женщина. Они познакомились, когда им было по пятнадцать лет, и с тех пор не было случая, чтобы он хоть раз разочаровал её ожидания.              Её глаза слегка зажмурились, когда он вытащил Эрис из кабинки за руку, и её дыхание сбилось, когда она ударилась о его грудь. Ему так не хватало этих серых глаз, которые всегда возбуждённо мерцали в присутствии опасности. Не говоря ни слова, Ран потянул женщину за собой, пропуская через дверь для персонала, ведущую в подсобные помещения. Хихикая, Эрис уже расстегивала ремень на своих штанах, пытаясь угнаться за его длинными шагами.              Обогнув тёмный угол, ведущий на запасную лестницу, где хранилась мебель, Ран повалил женщину на пол, и она разразилась смехом, когда он поспешно расстегнул штаны, а она выпуталась из своих, ударившись бёдрами о край ближайшего стола.              — Ложись на него и раздвинь ноги, — прикусив нижнюю часть его рубашки, Ран засунул одну руку ей между лопаток, призывая поторопиться и сесть так, чтобы ему было бы удобно дотянуться, не приседая.              Как только Эрис села на пыльный стол, пальцы Рана впились в её бедро, а другой рукой он держал свой член, проталкивая его кончик между её складок, уже влажных от предвкушения. Держась за нижнюю часть обветшалого стола, Эрис оглянулась через плечо:              — Хватит валять дурака, вставляй уже.              Шлепнув её по заднице, он прорычал сквозь зубы:              — Не указывай мне, что делать, — прижавшись к её пульсирующему влагалищу, Ран начал медленно двигать бёдрами вперёд, и женский стон заставил его дёрнуться.              — Не указывай мне, что делать! — Эрис мотнула головой и передразнила мужчину, стоявшего позади неё. Цокнув языком, она передёрнула плечами: — У меня есть дела, давай, Ран, вставляй у… — её прервал резкий толчок без всякого предупреждения, и она покачнулась вперёд, ударившись углом головы о низкие металлические перила рядом. — Блять, сукин ты сын! — он притянул её ближе, её спина оказалась вровень с задравшейся рубашкой Рана, голова запрокинулась, длинные пальцы впились в шею и угрожающе сжали её.              Отпустив её бедро, одной рукой он ласкал её живот, подушечки грубых пальцев скользили между её половыми губами и поглаживали клитор, а его бёдра с неумолимой силой впивались в её задницу. Указательный и средний пальцы его левой руки скользнули в её рот, когда хриплое дыхание обожгло её ухо. Обхватив женщину, Ран вдыхал её пьянящий аромат, пока зубами стягивал бретельку майки с её плеча. Он чувствовал, как учащается её пульс под его губами, даже когда он погружался в неё; её запах доносился до его носа вместе с нарастающим ароматом секса, наполнявшем отвратительную комнату. Как же он скучал по восхитительным звукам, которые издавала такая крепкая женщина, когда он растягивал её, и никто не мог сравниться с ней. Если она не перестанет обхватывать языком его пальцы, как сейчас, сжимая его внутренности, он взорвётся.              Дыхание выбивалось из лёгких от веса на её тело, и Эрис застонала, когда головка его члена под идеальным углом врезалась в её шейку матки, а опытные пальцы заскользили по набухающему пучку нервов между её складок. Слюна потекла из её рта на подпрыгивающие груди. Не удержавшись за металлические перила над головой, она потянулась назад, запутавшись пальцами в волосах Рана, а другой рукой вслепую схватилась за его бедро, чтобы притянуть его ещё ближе, как будто это было возможно. Стол сильно скрипел, шатающиеся ножки шоркали по потрескавшемуся линолеуму и ещё больше расшатывались под напором мужчины, отдававшего все свои силы, чтобы его любовница кончила. И судя по тому, как она извивалась на его члене, как её короткие ногти всё крепче впивались в его бедро, как нарастали звуки, исходившие от них, до оргазма оставалось недолго.              Погладив её по шее, Ран убрал руку от её рта и крепко обхватил её за талию, чтобы она никуда не упала.              — Тебе лучше не сдерживать себя, Эри, — груди вздымались, пот лил с них, их кожа соприкасалась в темноте, когда он заставлял свои мышцы работать сверх силы. Мышцы его живота напряглись до предела, когда его имя сорвалось с её губ. Чёрт возьми, она знала, на какие точки давить. — Блять, я не вытащу, — сильные, стройные руки сжались до такой степени, что он был уверен, что сможет сломать её, но было уже слишком поздно, это приятное тепло щекотало его нервы.              Двигая бёдрами, насколько это было возможно в стеснённом положении, Эрис сама испытала наслаждение, её стенки пульсировали и сокращались вокруг его члена. Его голова запрокинулась назад, и крик, похожий на вой, эхом раздался по комнате.              При последних толчках Рана несчастный стол сдался: его задняя ножка отломилась под действием силы. Всё ещё крепко держа женщину в своих объятиях, пара полетела вперёд, прежде чем он успел как следует ухватиться за металл над головой. Весь её вес обрушилась на его член, и из горла Эрис вырвался крик, когда её ноги оторвались от пола. Задыхаясь от нехватки кислорода, женщина подавила смех; давно они не ломали мебель. Сперма вытекала из её влагалища и капала на пол, когда он опускал её на ноги, и она не могла удержаться от смеха, глядя на то, как Ран ругается по поводу своего промаха. В такие моменты она радовалась, что была такой маленькой, будь она побольше, они бы не отделались одним сломанным столом.              У Эрис подрагивали ноги, и она со тяжёлым дыханием смотрела на своего любовника, сгорбившегося, прислонившись спиной к лестничному пролету, с волосами, упавшими на лоб, и штанами вокруг лодыжек, покрытыми пылью, пока он пытался отдышаться. Убрав рукой вытекающую сперму, она стряхнула её на пол, а затем снова надела трусики и джинсы.              — Лучше?              Ран поднял взгляд из-под бровей, на его лице выступили капельки пота.              — Мы продолжим позже, у меня есть кое-какая работа, — наклонившись, чтобы натянуть штаны, он зашипел, когда слишком сильно застегнул тугую молнию на брюках. — Лучше будь свободна, иначе я приду и найду тебя, — натянув рубашку и откинув с лица волосы, он поцеловал её в шею и за руку потянул вперёд. Как только она оказалась впереди его, проскочив мимо и хихикнув, его рука шлёпнула её по заднице достаточно сильно, что она пошатнулась.       

***

       15:20              Зайдя в клуб, Ханма мысленно отметил количество мужчин, бездельничающих и болтающих с работницами. Он весь день работал на другом конце города, и ему не сообщали о событиях дня, но он легко мог понять, что что-то пошло не так. Заметив у бара платиновые волосы, он направился к женщине, которую окружили бандиты. Присмотревшись к человеку справа от Китахары, Ханма скользнул на свободное место, как только тот сдвинулся с места.              Прислонившись ребром к стойке, он упёрся в неё локтем и наклонился, чтобы поговорить с Китахарой:              — Здравствуйте, медсестра.              Боковым зрением он заметил, что Китахара хочет без слов послать его, но её спина напряглась, когда она его увидела.              — Что, блять, с тобой случилось?              Положив руку на свою взлохмаченную шевелюру, брюнет ухмыльнулся:              — Хех, тебе не всё равно...              — Неважно. Забудь, что я спрашивала, — разбирая документы некоторых заведений, оставленные разными владельцами заведений, Китахара покачала головой и отвернулась.              — Подожди... — ухмылка Ханмы погасла и он схватил её за предплечье, когда женщина взглянула на него через плечо, — ты не собираешься меня подлатать?              — А ты собираешься быть придурком всё это время?              Ослабив хватку, он показал подушечками большого и указательного пальцев в миллиметре друг от друга:              — Только если чуть-чуть.       — Ты знаешь, что ты совершенно невыносим, когда дело касается твоего члена?       — Ты упоминала об этом раз или два, — ухмыльнувшись, он повёл левым плечом и скривился.       — Где ты ещё ранен, помимо, — она указала пальцем на его лицо, прежде чем допить оставшийся напиток в стакане, — очевидного?       Выпрямившись, Ханма потянулся к ткани под воротником и стянул рубашку через голову, напрягаясь от боли. Её глаза пробежались по его мускулам, напрягающихся на его боках, а линии на его V-образном прессе выглядели настолько соблазнительными, что она могла бы наброситься на него прямо сейчас. Этот придурок точно знает, что делает.              — Это всего лишь несколько царапин, большой малыш. Я с тобой и не такое вытворяла, вот тебе пример, — ногтями она оставила несколько царапин, которые уже начали багроветь на его прессе, а он зашипел от жгучей боли.              Напрягшись, Ханма заглянул Китахаре в лицо:              — Что я тебе сделал, что ты так себя ведёшь?              Получив от одной из барменш аптечку, которую она решила держать в клубе, а также запас лекарств, Китахара отошла вместе с ним в дальний конец бара.              — Я же говорила, что ты пожалеешь, что связался со мной. Я не виновата, что ты думал, будто я играю, — достав перекись водорода и пару латексных перчаток, она положила свежезажжённую сигарету в пепельницу, готовясь «помочь» человеку, которому было гораздо хуже.              Теперь, когда его лицо было ближе к её лицу, след на её лице отвлёк его внимание от её взгляда, но лишь на секунду, прежде чем его глаза вернулись обратно.              — Ты работала здесь весь день.              Опустив глаза в аптечку, она хмыкнула:              — И?              — С кем из этих придурков ты трахаешься?              — С чего ты взял, что я...              — Я знаю, что тебе нравятся, когда тебя шлёпают по лицу, и когда я видел тебя вчера, у тебя была сперма на штанах, — нависнув над ней, Ханма с усмешкой проговорил низким голосом: — Не пытайся мне, блять, врать.              Грубо оттолкнув его лицо от себя, Китахара нахмурилась, глядя на мужчину, который теперь смотрел на неё сверху вниз. Она догадывалась, что он умнее, чем кажется на первый взгляд, но её поразило, что он заметил такие мелкие детали. Впрочем, это не имело никакого значения: он не имел права распоряжаться её жизнью. Взяв сигарету рукой, не державшей марлевую повязку, она с пустым выражением лица посмотрела на него. Ах, вот оно что, снова этот прекрасный испепеляющий взгляд враждебной ревности. От этого взгляда у неё затряслись колени.              — У меня нет причин лгать тебе, потому что это, — она провела пальцами между ними, — не настолько важно для меня, чтобы я что-то от тебя скрывала.              Уголки губ подёргивались, и Ханма снова и снова прокручивал в голове эти слова, не сводя с неё взгляда. Ему хотелось увидеть хоть какие-то признаки, что это неправда, но он уже знал, что в этой игре ему не победить.              — Так кто это был?              — Не твоё дело.              — Меня тебе недостаточно?              — Мне никогда никого не будет достаточно, — выдохнув дым, Китахара кивнула головой: — Теперь повернись и дай мне очистить твою рану, или оставь меня в покое.              — Я тебе больше не нужен?              Китахара открыла рот, чтобы ответить мужчине, но не успела она сказать слово, как на стойке между ними зажужжал телефон. И её глаза, и глаза мужчины метнулись к светящемуся экрану. Возможно, Кисаки был знаком свыше.              «Мне нужно поговорить с тобой прямо сейчас. Зайди в мой кабинет»              Ханма посмотрел на женщину, ожидая, что она собирается сделать.              — Может, тебе лучше пойти?              — Не говори мне, что я должна делать, повернись.              Усмехнувшись тому, что она выбрала его, а не человека, который оплачивал её дела, Ханма сделал то, что ему было сказано. Усевшись на табурет, чтобы женщине не пришлось допрыгивать до него, чтобы достать порезы на его спине, Ханма жестом попросил женщину за стойкой принести ему выпить, пока он, сгорбившись, сидит на табурете без рубашки. Начав пить принесённую пинту пива, брюнет упёрся левым локтем в стойку и зашипел, когда женщина убирала песчинки из царапин на его ребрах.              — Ты не ответила на мой вопрос.              Китахара прекрасно понимала, что она не ответила, да и не особо хотела этого. Не сейчас, в заполненном ночном клубе, под посторонними взглядами, и не позже, когда он, без сомнения, будет расспрашивать её об их отношениях наедине, когда у неё не будет повода сбежать. Проведя влажной марлей по поверхностным царапинам и синякам, она пожала плечами, чувствуя, что мужчина наблюдает за ней через зеркальную стену за полками с выпивкой за барной стойкой слева от них.              — Я с самого начала сказала, что между нами будет только секс.              Её телефон снова зажужжал на стойке, на экране появилось ещё сообщение от их общего знакомого.              — Он разозлится, если продолжишь его игнорировать.              — Я разозлюсь, если он продолжит писать мне сообщения, — прищурившись, она приблизила лицо к его спине, чтобы видеть всю картину при слабом освещении без очков, и горячее дыхание Китахары защекотало кожу, когда она заговорила в паре дюймов от него. Она протянула левую ладонь к нему: — Подай мне пинцет.              Тело Ханмы дёрнулось, когда он попытался оглянуться на женщину, играющую в «Операцию» в оживлённом ночном клубе:              — Пинцет?!              — В одном из порезов что-то застряло. Быстрее, мне нужно поторопиться, пока этот сопляк не устроил скандал. Ты ведь не боишься, да?              Пластиковые и металлические предметы шуршали, когда «Грех» копался в чемоданчике, который женщина собрала для хранения на этом рабочем месте. Перекинув предмет через плечо, брюнет напрягся в ожидании, когда она начнёт копаться в его плоти. Однако не успел он стиснуть зубы, как маленький инструмент со звоном упал на стойку вместе с деревянной занозой длиной с ноготь большого пальца.              Он подозревал, что она будет действовать гораздо более агрессивно, но в очередной раз она свалила все его ожидания на голову вместе с прибором. Наблюдая через зеркало за барной стойкой за тем, как женщина осторожно заканчивает обрабатывать его раны, как она очаровательно хмурится, он не мог забыть о том, как сдерживать своё серьёзное выражение лица. Видя, как такая женщина заботится о нём с предельной тщательностью, по его телу прошлось тепло, и он забыл, как дышать. Никто и никогда не заботился о нём.              Порывшись в коробке, Китахара достала рулон бинта, разрезала его на квадраты нужного размера и разгладила, чтобы они прилипли к коже. Похлопав по последней ране, она хмыкнула и отпила из бокала, жестом попросив налить ещё, а затем передала сомнительную аптечку обратно женщине за стойкой:              — Постарайся держаться подальше от неприятностей...              К тому времени как она повернулась, чтобы заговорить с мужчиной, его колени оказались по обе стороны от её бёдер, его лицо было близко к её лицу, когда он снова положил свой подбородок на ладонь.              — Если я отступлю, ты останешься со мной?              Писк телефона заставил её отвлечься от этих великолепных золотистых глаз, которые оказались ближе, чем она ожидала, а тон, которым он говорил, был незнаком и вызывал беспокойство. С трудом сглотнув слюну, которая начала собираться в горле из-за её порочных мыслей, Китахара резко фыркнула и отвернулась.              — Держи себя в руках, а я подумаю, — погладив одной рукой верхнюю часть его бедра, она сунула документы в сумку и забрала свои сигареты. — Я не трахаюсь с парнями с властью, для меня в этом нет никакой выгоды, — кивнув, она отвернулась с телефоном в руке, огибая тела, извивающиеся на танцполе. Не обращая внимания на сообщения, которые превратились в настоящие телефонные атаки, вибрирующие в её ладони, Китахара проскользнула за дверь, ведущую в приватные комнаты.              Почти в тот же момент, когда закрылась дверь, уже известная голова с волосами голубого цвета прорвалась мимо задержавшихся у входа преступников. Ковыляя по залу в сапогах до бёдер на каблуках и джинсовых шортах, подруга его любовницы пробилась в дальний конец бара, её губы и глаза напряглись, когда она начала говорит в сторону какого-то мужчины:              — Если ты ещё раз тронешь меня, я отрежу тебе мошонку и буду носить твои яйца как серьги.              Ханма усмехнулся над этой угрозой, но всё равно поднял руку, предупреждая псин, обнюхивающих маленькую женщину, прежде чем подойти ближе и натянуть рубашку на голову.              — Айми-чан, верно? — он тенью зашёл ей за спину, и она уловила жест, который он показал мужчинам, осмелившихся попытать свою удачу, прежде чем они разбежались.              — Водку с клюквой и льдом, пожалуйста, — рёбра Айми ударились о стойку. Оглянувшись назад и вынуждено повернув шею, чтобы посмотреть вверх, маленькая женщина жестом показала вокруг: — Вы видели её сегодня?              — Она только что ушла поговорить с Ки… нашим боссом.              — Да ну. Кисаки не её босс, — Айми захихикала, получив свой напиток и расплатившись. — Если ты думаешь, что сенпай кому-то подчиняется, то ты совсем не такой умный, как она о тебе думает.              — Она сказала, что я умный? — а вот и та самая глупая ухмылка.              Злорадство Ханмы прервалось, когда Санзу и Риндо остановились по обе стороны от женщины.              — Смотри, кому ты говоришь свою чушь, придурок, — стоя перед Айми, розововолосый оскалил зубы и протянул руку. — Тебе здесь и в лучшие времена не рады, не пытайся залить своим ядом подругу моей ане-сан.              Ханма, ухмыляясь, поднял руки к груди и отступил на два шага:              — Это ужасно похоже на преследование, понимаешь? Ты уверен, что она хотела бы, чтобы ты вёл себя так навязчиво?              — Хотеть и надо – две совершенно разные вещи, — сказал Санзу, сжимая кулаки и вынимая пистолет из кобуры, когда он улыбнулся и кивнул персоналу бара, пытаясь не ударить долговязого говнюка прямо там. — Уходи пока не стало поздно, — его глаза сурово блестели в неоновом свете фиолетовых прожекторов, белоснежные ресницы были распахнуты, когда он подносил к губам свой напиток. — Не заставляй меня повторять, Ханма, — воздух вдруг стал тяжёлым, и те, кто пытался предаваться светским беседам и топить свои печали в алкоголе, растворились, когда розововолосый обратился к высокому мужчине по имени.              Окинув его взглядом, Ханма качнул головой в сторону женщины, стоявшей за плечом Санзу.              — Рад был снова тебя увидеть, Айми-чан. Спокойной ночи.              Айми едва успела обратить внимание на слова Ханмы, как половина людей замерли.              — Я в опасности, — проговорила она своими сверкающими от блеска губами.              Посмотрев на женщину в сантиметре за его спиной, Санзу хмыкнул, когда его взгляд остановился на ней.              — Ты что-то сказала? Он ведь не пытался сделать с тобой ничего странного?              Риндо закатил глаза, глядя на эту сцену, которая была очевидна для всех. Неужели именно так чувствовал себя Ран, видя его в последний месяц или около того? Неудивительно, что он был так раздражителен – можно было невооружённым глазом, заметить ничем неприкрытый сексуальный голод. Пожалуй, ему стоит подарить брату бутылку его любимого виски как извинения.              Китахара вышла из коридора, в котором находился кабинет Кисаки, и тут же направилась к своей подруге, стоящей плечом к плечу с Санзу и Риндо. Она близко подошла к спине голубоволосой женщины, а её указательный ноготь прошёл в опасной близости от лица Санзу:              — Что вы двое делаете с моей Айми?              — Дай мне ещё несколько минут, и она станет моей Айми, — проговорил Санзу, накручивая яркий голубой локон на свои пальцы и не сводя с них глаз.              Китахара посмотрела на него, поставив ногу между ними:              — Отвали-ка от неё нахуй.              Санзу осёкся на полуслове:              — Мы просто играем...              — Ты можешь играть с любой девушкой в этом городе, — её чёрный ноготь опасно приблизился к его длинным ресницам, — но не с ней. Я серьёзно, Санзу. Она не твоя очередная шлюха.              — Сенпай, ты всегда такая вспыльчивая, — Айми потрепала высокую женщину за руку, пытаясь унять взявшийся из ниоткуда нрав. — Я возвращаюсь в салон, и мне нужно, чтобы ты пошла со мной.              — Мы тоже пойдем. Для защиты, — пошутил Санзу.              Китахара перевела взгляд с этого ярковолосого дуэта на Риндо, и её глаза закатились от того, что все трое без единого слова всё решили за неё. Она могла бы придумать много вещей, которые могли бы пойти не по плану, но это было гораздо лучше, чем торчать в клубе с этими людьми…       

***

       16:30              ...Или так она думала. Как только они вчетвером вошли в салон, Айми сказала, что будет делать пирсинг члена.              Что?              Санзу уже снял свои брюки, его ремень звякнул, когда он швырнул вещь в ничего не подозревающего Риндо, после чего его повели в комнату. Китахара только и могла, что оглядываться по сторонам – она выпила слишком много, чтобы заниматься подобными вещами, и лучше бы этот маленький засранец не хотел, чтобы именно она занималась этим.              — Ты готова, ане-сан? — раздался голос из кабинета, принадлежащего ей.              Ублюдок.              Китахара посмотрел на Абэ, который сидел за стойкой и разговаривал со своей очень красивой, очень миниатюрной женой.              — Сделаете мне одолжение, Йоши-сан?              Мужчина посмотрел на женщину справа от себя:              — Десять минут? — почти с мольбой обратился он к женщине, печатающей на компьютере за стойкой; его карие глаза закрылись, когда он сложил руки вместе, словно в молитве. Хорошо одетая брюнетка лишь махнула изящной рукой в сторону комнат, и хозяин поспешно поднялся на ноги и поцеловал свою жену в макушку, когда проходил мимо.              Абэ проскочил мимо своей сотрудницы и её компании, чтобы не терять ни секунды времени своей второй половинки: сегодня у них было свидание, и он не собирался заставлять любовь всей своей жизни ждать ни секунды больше, чем нужно.              — Откроешь салон завтра, Кита-чан, — женщина кивнула в знак благодарности, но её выражение лица говорило о том, что-то не так. — Что он сделал?              Китахара сделала странное лицо и помотала головой и плечами:              — Айми только что сказала, что он хочет проколоть член, но я не знаю, где, — наблюдая за тем, как мужчина удаляется, блондинка наклонила голову к женщине, сидящей на стуле за стойкой. — Простите, что забрала его от вас, Юки-сан.              Женщина покачала головой, глядя поверх очков в тонкой оправе, почти не отвлекаясь от экрана компьютера:              — Это его работа, и я не могу вспомнить, когда ты в последний раз просила об одолжении. Хотя я видела, как ты работаешь даже не глядя, так что что с того, что ты это сделаешь?              — Я не хочу трогать его член, он никогда не перестанет шутить, если я это сделаю.              Засмеявшись, она кивнула, вернувшись к экрану и набирая текст в электронной таблице:              — Хорошо, что у тебя появились новые друзья.              Китахара почувствовала, как её лицо покраснело, а в горле пересохло от её слов. Тем более, что взгляд Риндо впился в её профиль, с места на другом конце комнаты, где он сидел, когда просматривал альбомы с предыдущими работами.              — Ане-сан? Останови это! — крик Санзу из комнаты в задней части помещения привлёк внимание всех, кто там находился. Кивнув жене своего босса, Китахара захихикала, представив, как её обычно бесстрашный коллега плачет, когда игла даже не успела коснуться его. — Ане-С-А-АН!              Потрепав Риндо по плечу, она кивнула головой указывая, чтобы он следовал за ней по узкому коридору, который вёл к шести комнатам, расположенным по обе стороны. Высунув голову из-за дверного проёма второй комнаты слева, Китахара с любопытством наблюдала за тем, что происходит внутри её «кабинета».              — Что здесь происходит? — спросила она, поджав уголки губ, пытаясь не засмеяться при виде ужасающего выражения лица розововолосого, который пытался вскарабкаться по кушетке и убежать от Абэ в перчатках с зажимом в одной руке и иглой в другой.              — Я думал, что это будешь делать ты!              Она не отрывала взгляда от его лица, пытаясь не смотреть на его оголённый низ, и сдерживала смех.              — Босс лучше разбирается в таких вещах, даже когда я трезвая – не моё это дело, трогать такой член.              — Я не хочу, чтобы незнакомые мужики держали меня в напряжении!              Почувствовав на своём затылке дыхание Риндо, который смеялся над тем, до какого состояния довёл себя его друг, Китахара с трудом выдавила из себя голос, повторяя слова утешения, что «всё будет хорошо» и «всё не так уж плохо».              — Айми помогает тебе. Расслабься.              Риндо напрягся, наблюдая за тем, как заканчивают устанавливать оборудование; огромный татуированный мужчина в перчатках, сидя на стуле, держал в руках то, что наверняка было орудиями пыток.              — Я должен коснуться твоего члена. Не дёргайся, иначе я могу промахнуться.              Его глаза метнулись к мужчине, а с губ сорвалось:              — Что?              — Всё будет хорошо, Хару-кун, — простерилизовав место пирсинга и область рядом, Айми повернулась к нему. — Это действительно не так страшно, как кажется.              У Санзу дрогнула челюсть, когда вид на его промежность закрыла маленькая женщина, отвлёкшая его внимание, и он заикнулся:              — Откуда ты знаешь? Ты проколола свой член?              Айми наклонила голову, вспоминая:              — Я сделала там прокол ещё давно.              Санзу перестал напрягать глаза, пытаясь разглядеть, что происходит с его гениталиями, и его веки дрогнули, а блестящие голубые глаза остановились на её лице.              — Ч-чего? — резкий щипок заставил его мышцы сжаться, но прежде чем он успел пожаловаться на боль, в отверстие на кончике его пениса был затянут шарик из хирургической стали.              В ходе этого короткого диалога мужчина, сидевший у его левого бедра, похлопал ладонью по его груди:              — Всё закончилось.              Айми отошла, и Санзу опустил взгляд на новинку в своём теле:              — И это всё?              — Это всё, — встав со стула, Абэ вздёрнул подбородок и выбросил использованную иглу в специально отведённую для этого урну, после чего снял латексные перчатки. Вымыв руки в небольшой раковине в углу, он жестом указал на двух молодых женщин. — Вы двое можете заняться последующей уборкой, а я собираюсь насладиться свободным вечером с моей прекрасной, умной, удивительной женой, — вскинув левую руку, Абэ поклонился, его голос зазвучал звонко, когда он почти трусцой побежал по коридору: — Убедитесь, что вы всё хорошо закрыли, девочки!              Риндо наблюдал за тем, как его давний знакомый спустил ноги с кушетки и без проблем встал, и с любопытством наблюдал за тем, как его покрасневший член покачивается между ног.              — Не больно? — спросил Риндо, и Санзу, крутя членом, лишь усмехнулся.              — Немного тепло и пульсирует, но нет.              — Прекрати дёргать им, тупица! — Китахара огрызнулась на такое поведение, которое может привести к осложнениям, после чего покачала головой и провела ладонью по верхней части лица.              Как только он встал, Айми принялась снимать тканевую простыню и выбросила её в мусорное ведро, после чего продезинфицировала поверхность, бросив взгляд на Китахару, которая всё ещё стояла у двери ухмыляясь.              Блондинка вскинула брови и перевела взгляд на Риндо, стоявшего перед Санзу, который смотрел тёмные шарики пирсинга, торчавшие по обе стороны головки. Ого, они действительно должно быть ближе, чем она предполагала. С другой стороны, она видела голую Айми больше раз, чем ей хотелось бы, ведь они с Айми не раз делали друг другу эпиляцию, когда обе были слишком бедны, чтобы позволить себе салон. Не говоря уже о том, что генитальный пирсинг, который у неё имелся, был сделан Китахарой много лет назад; получилось хорошо, учитывая, что она делала его впервые, и они обе были в стельку пьяные.              Закончив уборку в комнате и выключив свет, они перешли в комнату отдыха в самом конце помещения. Айми выдвинула два стула вокруг небольшого стола для гостей, а Китахара закрыла дверь пожарного выхода и ввела код безопасности, чтобы не сработала сигнализация. С сигаретой во рту, она похлопала себя по карманам в поисках зажигалки. При виде Санзу, возившегося с ремнём под столом, она зашипела:              — Не трогай его! — пнув сзади ножку стула, блондинка зарычала от растущего волнения из-за невозможности найти свою зажигалку.              — Давайте все сделаем это в честь дружбы, — Санзу откинул голову назад, чтобы посмотреть на двух женщин, всё ещё стоящих рядом.              Китахара посмотрела на него:              — Мы друзья?              Риндо облизнул губы, стараясь не задерживать взгляд на очертаниях сосков, когда объект его желания подошёл к нему поближе, в то время как Айми рассказывала о предстоящей работе.              — Не будь такой холодной, Кита-сан...              — Я не против сделать ещё один пирсинг. От чего бы ты не отказался?              Сжавшись от приближающегося к нему лица, Риндо вжался в стену, когда дым был перед его лицом:              — А? Я?              — Да, ты. Где бы ты его хотел? — Китахара помахал пустой пластиковой упаковкой от иглы, чтобы напугать человека, который не знал ничего об этом.              Риндо отошёл назад, его плечи ударились об стену:              — Мы действительно сделаем это прямо сейчас?              Санзу наконец застегнул ремень и встал, как всегда, бодро:              — Не трусь, я уже сделал это.              — Ты буквально кричал, как будто тебе оторвали член ещё до того, как до тебя дотронулись. Заткнись! — взгляд Риндо упал на желанную им женщину: её руки в голубой перчатке смотрели на него с выражением «ну, давай». Он не мог отступить, не сейчас, когда все смотрят на него с ожиданием. — Где ты хочешь его сделать? — о нет, он начал потеть; что бы она ни собиралась делать, ей лучше поторопиться, пока его кожа не стала липкой и она не подумала, что он не моется.              — Как насчёт соска? — она высунула кончик языка в насмешке.              — Но это тогда должен быть правый сосок – у нас не может он быть на одной стороне! — сказал Санзу, прогоняя чересчур возбуждённых женщин дальше по коридору.              — Да, потому что тогда они будут звенеть, когда вы... — Айми закивала, не смотря на то, что двое мужчин оглянулись и нахмурились, глядя на неё. — Что? Как будто вы этого не делали? — на её лице даже появилось отвращение, из-за того, что они никогда таким не занимались.              Рухнув на кушетку, на которой не было одноразовой простыни, Риндо почувствовал, как воздух выбило из лёгких, когда его плечи ударились о твёрдую поверхность.              К тому времени, когда Китахара вымыла руки и надела перчатки, Айми уже была готова к работе в качестве ассистентки, держа инструменты в своих ладонях в перчатках.              — Всё готово, доктор!              — Не надо так издеваться... — рёбра Риндо приподнялись с поверхности, пока обе женщины шутили.              — Скальпель, сестра, — Китахара нависла над его торсом, вытянув руку вслепую; пряди её распущенных волос щекотали голый живот при наклоне головы, а мышцы его живота напрягались при каждом её выдохе.              Санзу держал телефон над головой, направив камеру вниз, чтобы запечатлеть происходящее, и тонкий металлический зажим захватил розовый бугорок.              — Я введу его на счёт «три», — все трое смеялись над его выражением лица, пока бёдра Риндо скользили по поверхности, на которой он лежал. — Один-три.              Мужчина с лавандовыми волосами зашипел от боли, которая была похожа на ту, что испытываешь, когда наступаешь на гвоздь, но не так как от пули в заднице. Грудь напряглась, спина быстро опустилась на поверхность, на которой он лежал, и Риндо выдохнул, затаив дыхание, ожидая услышать, что худшее ещё впереди.              Шлепнув его по другой стороне груди, Китахара передвинула пальцы от одного уголка рта к другому:              — Всё готово, милый.              — Всё будет точно готово, если ты будешь продолжать в том же духе, — хихикнул Санзу в стакан с водкой, который ему протянула Айми. Они задержалась у кушетки и стали смеяться над тем, когда заметили, что у Риндо начинает проявляться стояк.              Приподнявшись на локтях, когда Китахара повернулась на крутящемся стуле, чтобы взять чистящий раствор, Риндо моргнул, глядя на её затылок:              — Это всё?              — Для той работы, которую вы двое выполняете, вы оба ужасно нервные, — на правый сосок Риндо наложили мокрую марлю, и холод антисептика заставил мужчину вздрогнуть. Обхватив Китахару за предплечье, Хайтани непроизвольно притянул её ближе, пытаясь нормально сесть.       При резкой смене положений, жертва и охотник обмениваются дыханием в непосредственной близости друг от друга.              — Ты удивительно нежна...              — Это моя работа.              — Может быть, я приму твоё предложение насчёт тату…              С другой стороны стены раздался звонок, а затем грохот двери, ударившейся о стену. Айми посмотрела на Китахару:              — Что это за хрень?              Санзу достал пистолет из кобуры на груди, а Риндо просунул руки в рукава рубашки:              — Оставайтесь здесь, мы пойдем посмотрим...              — Нет, — пара женщин насмешливо хмыкнула и оттолкнула мужчин из Бонтена в сторону. Не успели они понять, что происходит, Айми уже проверяла на телефоне систему видеонаблюдения в салоне, а Китахара держала деревянную бейсбольную биту, которую она взяла из угла комнаты.              — Клянусь, если это снова те придурки... — блондинка уже вышла за дверь, прежде чем Айми успела поднять голову – её глаза сканировали помещение на экране.              — Сенп…              Когда Китахара вышла в стойке ресепшена, она увидела двоих мужчин, одетых в чёрное, и тот, что пониже ростом, с воплем вскинул руку с пистолетом:              — Где, блять, Китахара Юкари?!