Расправить крылья

      Едва Адам, пьяный в стельку, начал клевать носом, девушка хотела было уйти. Поступить с ним точно также, как и делал он - давал по съëбам после хорошего секса с какой-нибудь шалавой. Да вот только, когда она встала, отодвинув от себя золотые крылья ангела, он взял ее за руку и прошептал:       - Останься...       А ведь он всё еще любил Лилит. А что же насчет Евы? Наверняка, и её тоже. В конце концов, обе этих женщины когда-то принадлежали ему.       Лют мучили сомнения. Она чувствовала, что истребитель ей что-то недоговаривает. Что-то значимое. Но так ли сильно ей нужна была эта правда? Может, ей действительно лучше не стоило ничего вспоминать. В конце концов, ангелы не ошибаются. Но ведь опыт Люцифера...       Нет, ангелы ни-ког-да не ошибаются.       Экзорцистка всё же решила остаться, не поддаваясь искушению. Она найдет книгу, но потом. Как-нибудь потом. Сейчас состояние друга волнует ее гораздо больше чувства собственного спокойствия. Вот он, такой беспомощный, еле сидит на ковре, склоняя голову к полу. Девушка решает переложить его на диван, иначе просыпаться в блевотине будет не очень приятно.       Упаси Господь Бог, сколько же сил понадобилось блондинке, чтобы просто взвалить на себя его тело. Вдруг додумавшись, она вновь отпустила его вниз отчего голова гулко стукнулась об пол. Лют попыталась стянуть тяжелое ангельское одеяние, созданное со специальным укреплением, но вышло мало что. Плюнув на приличия, она взяла нож и кое-как разрезала прочную ткань. Слава богу, под платьем у Адама была другая одежда, хотя назвать это одеждой было тяжело. Трусы, шорты, да футболка, изношенная донельзя. Аромат его духов кружил голову - он что, блять, выливал на себя сразу флакон?!       Теперь тащить тело Первородного было попроще - одеяние весило по меньшей мере килограммов десять. Как он умудрялся постоянно его носить? Привык наверняка. Экзорцистка наконец-то уложила тело Адама на мягкую поверхность дивана, а потом на всякий случай принесла пустую чашку из-под попкорна, который они успешно раскидали по всему полу.              Ангел поëжился, устраиваясь так, чтобы было удобно и вдруг открыл глаза и схватил ладошку подруги. Потянув ее на себя, забрал в свои объятия, не давая истребительнице возможности выбраться. Та, мягко говоря, ахуела от жизни, но найдя в себе силы (да и градус алкоголя не слабо действовал на разум) расслабилась в его власти. Так тепло, так уютно. Адам обвил их обоих своими громоздкими крыльями, искренне утопая в моменте.       На удивление девушки, было комфортно. Адам мирно засопел, обнимая руками подругу, отчего та позволила себе полностью расслабиться.       Эту ночь они провели вместе, спя и видя прекрасные сны. Эти объятия были гораздо более интимные, чем какой-то разврат, которым промышлял Первородный.

***

      - Мария, я возлагаю на тебя большие надежды! - обратившись к девушке, твёрдо заявила серафим.       В ее взгляде скрывались вера и восхищение. Она искренне верила в саму идею незнакомки и одновременно восхищалась её храбростью и остроумием.Сэра положила руку на плечо ангела, рассматривавшего себя в зеркале.       Кем была эта величественная девица в отражении?       Молочная кожа, удивительно белоснежные волосы до пояса в которые вплетены жёлтые цветочки. Личико такое детское, еще не разрушенное суровыми реалиями. Наивная улыбка на лице так и шептала "вот оно, счастье". А глаза, какие глаза! ! Наполненные надеждой, радостью и гордостью. Взгляд не менее строгий и высокомерный, как и у Адама.       Удивительно, как крохотная малютка, которая не могла даже летать, расправила свои огромные белоснежные крылья, показывая свое величие. К слову, их было три пары, что не могло не поражать. Она - чистокровный серафим, черт возьми.       Наряд на незнакомке был весьма простой - обычное облегающее, такое же белое как волосы, платье с маленьким воротничком. Гармония в простоте, а красота в глазах смотрящего. На ногах небольшие каблучки, на шее ожерелье ручного плетения из жемчуга, на руках тонкие-тонкие перчатки.       - Я оправдаю ожидания Рая. Первые люди будут созданы мною и другими ангелами и перемещены на Землю в качестве эксперимента. - как заведенная произнесла незнакомка, окинула последним взглядом серафима и удалилась из комнаты.       Пройдя за ней, Лют поняла, что это был кабинет Сэры с ее знаменитым зеркалом Истинности. Зеркало служило хорошим атрибутом во время судов и могло показывать, когда человек врёт.       Еще минута беззвучной ходьбы и они оказываются в самом центре Хранилище - стеллажи, некогда ломящиеся от количества книг, пустуют - ни одной книжки, а всё потому что ни одна живая душа доселе не спускалась на Землю. Незнакомка, как специально, не замечает своего преследователя.       Вдруг откуда-то сверху спускается какой-то комок бумаги, а когда он падает прямо в руки Марии, экзорцистка различает в нем небольшого журавлика. Такой хрупкий, милый, он вдруг оживает, машет крылышками и клокочет своим клювиком.       И внезапно, откуда ни возьмись, появляются двое ангелов, смеющихся с широчайшими улыбками на лицах. Оба несутся к девушке, сжимают ее в объятиях, шепчут слова одобрения, радуются друг за друга. В их ликах Лют удаётся узнать... Блять.       Экзорцистка хочет убежать, спрятаться, исчезнуть. В голову бьет, как будто стрелу пустили в глаз, воздуха перестаёт хватать, сердце бешено бьётся, в глазах мутнеет. А вдруг эта девица - и есть она? Она сама, до жизни в условиях работы истребителя. До пробуждения.       От злости, ногти на пальцах впиваются в пол, из глаз брызжут слезы, зубы прокусывают язык и щеки, отчего в рот попадает золотая кровь. Лют рвет и мечет от страха, гнева и беспомощности. Хочется провалиться.       И вдруг, именно в момент, когда экзорцистка бьëт кулаком по полу, а по нему медленно расходятся трещины от удара, вся троица ангелов обращает на неё свое внимание. Они смотрят своими глазами в самую душу, перестают улыбаться и медленно подходят к ней, протягивая свои руки. На Лют смотрят их лица.

Люцифера и Апостола Петра.

***

      Когда за окном стало невыносимо светло, истребитель нехотя разлепил глаза. Он почувствовал Лют, прижавшуюся к нему, чтобы согреться, и мирно сопящую. Ее носик немного дергался, поэтому Адам понял - ей снится кошмар.       Да, он знал, потому что любил смотреть, как она спит. Иногда даже совершал ночные воздушные прогулки, обязательно проводя минимум час у окна спальни истребительницы. Нет, маньяком он не был, просто... Любил за ней наблюдать, подмечать ее привычки, удивляясь ей все больше.       Живот предательски заурчал, сообщая о своих запросах. Первородный аккуратно выбрался из объятий подруги, не забыв накрыть ту пледом - она часто мёрзла.       Ангел прошел на кухню, стараясь не греметь. Боже, как ему повезло, что сегодня ему не снились женщины, а утреннего стояка и не было. Обдумывая, что можно было бы по-быстрому схавать да лечь обратно, Адам задумался. Может, ему удастся порадовать блондинку?       Блять, повар из него такой же, как из Лилит - послушная жёнушка. Он успешно умудрился сжечь яичницу, тостеры и переварить кофе, который вылился на плиту и начал шипеть. Всë это сопровождалось симфонией из самых грязных матов, которые только доводилось слышать Лют. Собственно, она от них и проснулась.       Экзорцистка нежилась в собственных крыльях, пытаясь вспомнить тёплые прикосновения друга. Было так приятно... От этих мыслей, щеки начали подгорать от поступающей красноты. Она не должна так думать. Попросту права не имеет на это.       Тем не менее одинокая мысль вдруг появилась в ее головушке. Приподнявшись, она сказала:       - Адам, я в душ. - звучало как приказ.       - Хочешь, чтобы я присоединился? - ехидно ухмыльнулся Первородный, пытаясь соскрести сожжённые яйца со сковороды. За это он получил футболкой по лицу от Лют. С обнажённым верхом она убежала прямо в ванную.       Стало противно. Ведь всё же он умудряется обводить её вокруг носа. А если бы Адам мог, он бы рассказал ей? Кто эта Мария? Почему истребительница во снах видит её, а не себя? Или... Да ну, нет.       Блондинка разделась, бросила свои вещи в сторону и подошла к душу. Горячая вода обожгла ее кожу, ванная заполнилась паром, дышать стало потяжелее. Стоя под струёй кипятка, экзорцистка расслаблялась. Она злилась на Первородного, но хотела, чтобы он был рядом. Да хоть здесь.       Как по велению сердца, дверь в ванную со скрипом отворилась, выпуская горячий воздух в лицо ангела и загоняя холодный. Лют поняла, что это он. Они будто чувствовали друг друга на ментальном уровне. Как будто знали друг друга всю жизнь. И сейчас Адам твёрдо понимал, что девушка устала.       Экзорцистка днями напролёт занималась в тренировочном центре, чтобы стать ловчее и сильнее. Тренировки изрядно выматывали ее, но помогали справиться с душевными терзаниями.       Первородный наплевал на свою одежду, прям в ней заходя в душевую зону. Когда он приблизился к замершей истребительнице, в голове проскочила мысль. Не ошибается ли он, скрывая от неё то, о чем она часто думала - ее прошлую жизнь?       Но ведь ангелы не ошибаются.       Ни-ког-да.       Горячая вода сильно обожгла кожу, но ангел не позволил себе издать и звука, чтобы не нарушить эту гармонию. Нагая Лют не стеснялась его - он уже видел её голышом, да и блондинка была уверена, что ему не взбредёт в голову трахнуть её - обессиленную, но всё ещё способную дать отпор. Он просто обнял ее со спины, утыкаясь носом в ее мокрые волосы.       Адам просто хотел быть с ней рядышком. Девушка выпустила свои крылья, отчего Первородный возмутился. Будучи пьяным, он даже не заметил, что они изломаны, потерты и повреждены во многих местах. А где-то, даже золотой сок застыл, образовав корочку. Зрелище не из лучших.       Ничего не говоря, он взял шампунь для перьев на крыльях, выдавил на ладонь и стал растирать. Все ещё находясь под струёй воды, экзорцистка спустилась вниз на кафельный пол, ангел - за ней. Аккуратно массируя, вымывая кровь, ополаскивая каждое пёрышко, со временем он привел ее крылья в нормальное состояние, затем принялся за ее шелковистые белоснежные волосы.       Так приятны его касания, такие аккуратные, мягкие и бархатные. Так хочется отдаться этой ласке, поддаться соблазну.

Ева.

      Смотря, на ее опыт, Лют сомневается. Что это такое-то?! И вдруг решается.       Поворачивается к Адаму, протягивает руки, прижимает к себе и обнимает так крепко, как может. Первородный опешил, но ответил на это проявление дружбы. А дружбы-ли? Неужели будучи друзьями они могли касаться друг друга в тех местах, обниматься, спать в одной постели? Что ж, крепкая дружба.       Была.       До того момента, как Лют обхватила его голову руками и поцеловала.       Грубо. Быстро. Ахуительно.       Ей хотелось вырваться из его объятий. Было мерзко. Противно. Гадко. Она быстро оделась, собралась и ушла. Из глаз покатились слëзы.

***

      - Лют! Приветик!! Как твои... - не успев закончить фразу, Эмили изменилась в лице. Экзорцистка с заплаканными красными глазами, мокрой головой и отсутствием сил завалилась в свою квартиру, где ее уже ждала малявка. Блондинка упала на пол, горько всхлипывая.       Серафим тут же подбежала к ней, помогла встать на ноги и проводила до кухни. Усадила ее на кресло, а сама начала беспорядочно открывать шкафы в поисках аптечки. Наконец, найдя ее Эмили повернулась к подруге.       - Где ты была?! - неожиданная ярость, возникшая у нее из-за переживаний за истребительницу, припугнула блондинку.       - Я хотела... Я была... Я... - Растерялась некогда самоуверенная и эгоистичная истребительница.       - Я никому не скажу. - твердо пообещала девочка, показывая мизинчик. Что ж, когда-то Эмили и Лют договорились, что клятва на мизинцах - нерушимая.       - В Эдеме. Я хотела всего лишь полетать. Наткнулась на силки... Кто-то установил там ловушки... Это больше не райское место!! - вскрикнула девушка, будто бы не своим голосом, а потом начала трястись от чего-то. То ли от холода, то ли от страха.       Без каких-либо слов, малявка принялась обрабатывать раны, полученные блондинкой в Эдеме. Щипало сильно, ссадины кровоточили, некоторые кости и вовсе были сломаны. Экзорцистка шипела, ругалась, материлась как сапожник, но терпела. Ласковая Эмили успокаивала ее, напевая какую-то песню. Ох, это ведь та самая, которую они когда-то вместе услышали от прохожих.       Не ври! Я знаю, что страшно,       Но будет хуже.       Верь мне. Грязная правда строже,       Но лучше.       Лют, хрипя и поднимая уголок губ в крохотной улыбке, подхватывает:

И пусть я буду растоптан

Всем в этом мире.

      И пусть ты будешь с ними,       Но только не ври мне.       Бери, что есть,

Но только дай мне повод верить,

Что счастье здесь,

И если в рай закрыты двери...

      Лют встаёт с кресла через боль, подходит к окну и распахивает его.

Дети так искренне любят. Они не знают, что

Можно использовать чувства, что можно ранить

Зачем мы стали старше, но стали злее.

Зачем мы закрыли друг к другу двери?

      Эмили подошла к подруге, обняла её, легонько касаясь и гладя по плечу, и продолжила:       Бери, что есть,

но только дай мне повод верить!!

      Что счастье здесь,

и если в рай закрыты двери!

      Бери, что есть, но только дай

Счастье здесь,

только в рай закрыты двери!!

      Эта жертвенность со стороны серафима поражала экзорцистку до глубины души. Она обняла девочку после окончания песни, чувствуя, что та слушает ее сердцебиение.       Лют смотрела в глаза Эмили и видела в них то же самое, что и у неё. Огонь. Огонь решимости, храбрости и азарта. Комбинация убийственная, да вот только они уже мертвы и находятся в Раю!! Что может быть страннее?       Девушка погладила свою единственную подругу по голове и ласково улыбнулась. Да, за этой прочной, эгоистичной и противной сукой скрывалась такая Лют. Обычная, простая. Такая, как всё. Интересно, а была ли у нее сестра в прошлой жизни? А были ли они так дружны?       - Знаешь, малявка, - начала истребительница с улыбкой на лице, - За последнее время моя жизнь перевернулась из Рая в Ад раз десять, не меньше.       - Я слышала, что у тебя с Апостолом так ничего и не вышло.... - растерялась девчушка, приземляясь на стул напротив подруги.       - И не было бы. Нам, защитникам Рая, нельзя заводить романтику! - ехидно подмигнула блондинка.       - Лют, какая главная задача Сэры? - вдруг спросила серафим, упоминая высшее существо Рай-сити. Чего это она решила приплести сюда старшую сестру? Нет, конечно, нет, экзорцистка не ревнует. Или ревнует?       - Она обязана защищать Рай и оберегать его жителей. - коротко ответила девушка, выпивая холодную жидкость из рядом стоявшей кружки.       - А моя? - взглянула на подругу Эмили своими щенячьими глазками.       - Дарить счастье гражданам Рая. - отчеканила Лют, удивляясь, откуда знает эту формулировку. Что-то не так. Опять хочется убежать, расплакаться. Так всегда бывает, когда она что-то... Вспоминает.

Когда она вспоминает свою прошлую жизнь....

      - Прямо сейчас, я хочу подарить его тебе. Ты готова принять его? - определенно, у этой девчушки был потенциал и твёрдый характер. Она всё же настаивала на этом.       - Можешь просто ответить на вопрос? Эм, я обещаю, что стану счастливой! - улыбнулась, обнажая клыки, истребительница. Фу, в кружке, блять, непонятно что плавает. Увидев положительный кивок головой, блондинка спросила, - Если бы у тебя была возможность вспомнить свою прошлую жизнь, даже нарушая многие законы, ты бы это сделала?       - А ты свою не помнишь? - искренне удивилась Эмили, разводя руками. - Я думала, ты выбрала быть экзорцисткой, потому что была воином на Земле!!       - То есть, никто в Раю совсем не помнит своих прошлых жизней?       - Получается... Никто... - уверенность малявки пропала, когда до неё дошло осознание дел. Лют вдруг схватила ее руки, прижала к своей груди и взмолилась:       - Эмили, пожалуйста, забудь, что я тебе сейчас говорила!! Просто выкинь из головы! Это - бредни, поняла?! - чуть ли не плача, попросила подругу блондинка. Та кивнула, мол, забуду.       В руке экзорцистка сжимала маленький амулет. Рубиновое яблоко в виде подвески, которая и лежала на дне кружки и мешало пить. Лют знала, куда обратиться.

Придётся найти Еву.