Автор оригинала
fresne
Оригинал
https://archiveofourown.org/works/52472746
Метки
Описание
Меритатон любима. Ее любят родители, и ее любит Атон. Всё благополучно, и всё так, как должно быть. Ее отец раскрыл истину мироздания. Солнечный диск, отчетливо видный в небе, не тайна ни для кого.
Она любима.
Она говорит истину Атона.
Примечания
Примечание автора:
Прошу простить за следующие самонадеянные допущения:
— что одна из «статуй Мемнона» (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D1%81%D1%81%D1%8B_%D0%9C%D0%B5%D0%BC%D0%BD%D0%BE%D0%BD%D0%B0) начала «петь» го-ораздо раньше, чем в действительности. (Чертовы римляне со своим цементом и починкой поющих статуй);
— Эхнатон был против Амона, что несколько отличается от монотеизма или противостояния всем богам вообще; надеюсь, для вас это сработает;
— У Эхнатона были собственные проблемы с родителями, которые повлияли на всё произошедшее;
— Кийа (а не «та, что явилась в красоте», т.е. Нефертити) является царевной Митанни. Кто-то же должен ей быть, в конце концов;
— Сменхкара не был ни сыном Эхнатона, ни его братом, а скорее сыном его старшего брата Тутмоса. Так получаются дополнительный ангст и менее противоречивая хронология, и в любом случае, это по-прежнему инцест;
— Меритатон родилась в самом раннем из возможных диапазонов, которые для нее предполагают исследователи.
И кроме того: речь пойдет о семье, о которой мы знаем удивительно (недостаточно) много. Так что здесь фигурирует реальная историческая болезнь, поразившая царскую семью и страну во время правления Эхнатона, и связываемая с правлением Аменхотепа III.
4.
11 марта 2024, 11:31
Макетатон лежит без движения. Никогда больше она не сойдет с места в Двух землях. Меритатон приказывает себе не плакать. Тушь вокруг глаз размажется. Она напоминает себе: смерть — хорошая вещь. Хорошо умереть и соединиться с Атоном.
Отец подхватывает ее на руки, словно она дитя.
— Маленькая мать, плакать — это хорошо. Вот почему Атон ранит глаза. Нашей Макетатон больше нет с нами, некому смешить нас. Хорошо плакать, если тоскуешь о ком-то, даже если они отправились к Атону.
Вот тогда Меритатон понимает, что может больше не держать в себе бурю. Когда первой заболела бабушка, это было в природе вещей. Меритатон едва знала бабушку кем-то, кроме улыбчивой статуи, и та была уже очень старой.
Когда от болезни, захлестнувшей страну, умерла Кийя, это была судьба. То, что болезнь, которую митаннийцы привели в Две земли, унесет и ее, выглядело уместным.
Но Макетатон не должна была умереть. Она была юной. Она была дочерью владыки Двух земель. Она была дочерью того, кто угоден Атону.
Меритатон шепчет, уткнувшись в шею отцу:
— Быть может, если бы мы брали Макетатон молиться Атону с нами, бог лучше бы знал ее.
— Нет, нет. Атон видит всё, Атон знает всё. — Отец укачивает Меритатон. — Мне неведомо, что могло бы удержать при нас нашу Макетатон.
Меритатон каменеет настолько, что отец отпускает ее. Она видит, как свирепо смотрит на нее мать, но не понимает, что натворила.
Только позже ей становится ясно: она заставила своего отца признать правду.
Что он не всеведущ.