Я говорю тебе про любовь.

      Это больше, чем мое сердце. Это страшнее прыжка с крыши. Это громче вопля бешенного, Но гораздо тише писка забитой мыши.

      Дорога в неизвестность прошла тихо и незаметно, если не считать тех косых взглядов военного, наполненных ненавистью и злобой. Напряжение между ними можно было охарактеризовать гудящим звоном, что так часто появлялся во время поездки в ушах девушки.       Машина уже давно покинула пределы города, кажется, даже страны. Австрия не такая уж и большая, ехать до границы не слишком много, особенно учитывая близкое расположение города до периферии с другими странами.       Из-за отсутствия пищи в желудке становилось тошно, но нужно было терпеть. Разглядывая свои босые ноги: кое-где всё же остались полосочки от крови, невымытых в росе, где-то небольшая ранка, наверняка полученная из-за разбросанных осколков стекла во время атаки, а в некоторых местах покраснения, натертые из-за бега — Катрина вздохнула от непонимания всего.       Куда её везут? Что за полковник? Что с ней будут делать?       Никто на эти вопросы ей не ответит. По крайней мере, пока.       — А в больнице... — аккуратно затянула разговор девушка, стараясь не злить мужчину. — Мать с маленьким ребёнком тоже.. убиты?       — Мать с ребёнком? — с отчётливой грубостью переспросил он, задумываясь о чем-то. — Не помню, я спешил к напарнику, — он замялся на последнем слове. Ему было больно, но и не меньше всем тем остальным людям, которым не посчастливилось жить в ныне разрушенном городе. Каждый лишился чего-то или кого-то в эту ночь. Кто-то лишился и самого себя.       Тишина вновь забрала власть над ситуацией. На руках девушки красовались своеобразные наручники, сделанные наспех при помощи верёвки. Слишком старой верёвки. Как же сильно натирало кожу белой синтетикой...       Спустя пару минут после разговора случилось самое страшное и такое ожидаемое — приезд на военную базу тех людей, что всего несколько часов назад разбомбили весь город. Жуть. На что солдаты только не способны?       Грубо вытолкнув Катрину из машины, военный приказал ей идти вперёд по длинной дороге, ведущей в главное, самое большое здание базы строгого чёрного цвета. Многочисленные люди в форме на улице замечали её и внимательно наблюдали, отрываясь от своих занятий: тренировок, чистки оружия, армрестлинга на спор. Младший-2 шёл за ней по пятам.       Девушке на секунду показалось, что её ведут на казнь. Слишком похожи обстоятельства и вид. Хотя в этом была доля правды. Шушуканья и разговоры о ней с самых разных сторон навевали дрожь.       Не такому учили на уроках ОБЖ... А что делать-то, блять? В шкаф не залезет, под кровать не спрячется, доклад о наркомании не расскажет.       И чему их учили все эти одиннадцать лет школы, а после и четыре года вуза?       Винить можно было кого угодно, да и такой ситуации предвидеть никто не мог. Оставалось только надеяться на лучшее, но и эта надежда мгновенно улетучилась, когда нога Катрины переступила порог входа в здание.       Холодная рябь пронеслась по всему телу, а загрязнившиеся порохом и пылью волосы, кажется, приподнялись вверх от нервозности. Глаза моментально пронеслись бешеным потоком по зданию, внимательно рассматривая его.       Серые стены украшали довольно длинный холл со всеми современными разработками, как в типичном офисе: кофемашина, пару банкоматов и красивая сотрудница, стоящая за белоснежной стойкой по правую сторону от главного входа.       Форма холла казалось более многогранной, чем типичные четыре стены. Почти каждая была напичкана какими-то бумагами и документами. Девушка предположила, что там висят разные объявления и графики дежурств.       — Младший-2, доброе утро! — девушка обошла стойку и подошла к зашедшим. — Кто это у нас? — добрая улыбка красила её милое лицо, прикрытое прядями рыжей чёлки.       Солдат помялся и слегка отвернулся, сдерживая слезы, что были так видны в прощелинах для глаз тактической маски.       — Она убила Магиша, — холодно и скомкано произнёс мужчина, отчего рыжуля сразу же изменилась в лице: улыбка пропала, следом и румянец.       — Как?... — недоверчиво переспросила она, переводя взгляд на сжавшуюся от страха девушку. Её глаза резко отразили в себе ненависть и презрение. — Что она тогда тут делает? — тихо послышался логичный вопрос.       Мужчина раздраженно вздохнул и пожал плечами.       — Полковник приказал не трогать её и отправить сюда.       Бейджик на приподнятой груди девушки оглашал её имя: Хостия Ленс. "Красивая девушка," — подумала Катрина, но взгляд этой самой выжигал душу насквозь.       — Веди её тогда, — кратко произнесла Хостия, возвращаясь за стойку с подавленным выражением лица.       Младший-2 молча кивнул и толкнул девушку в спину прикладом своего автомата. Катрина лишь тихо ахнула от резкой боли, но ничего не сказала. Лишь хуже сделала бы.       Дорога оказалась недолгой: прогулка до лифта, нажатая кнопка до 4 этажа, захлопнутые массивные двери, писк по приезде на этаж — всё это заняло ориентировочно одну-две минуты.       Что удивляло наибольшим образом — отсутствие солдат в здании. Неужели все тренируются? Вечно бодрые монстры, ей-богу. Неудивительно, что они так быстро покончили с целым городом.       Шаги сзади эхом отзывались по помещению. Младший-2 что-то бормотал себе под нос и буквально рычал от нагнетающих эмоций.       Вдруг совсем неподалёку послышался шум, после чего показался человек.       — Максик, куда идёшь? — из противоположного конца холла неспешно вышел высокий для девушки солдат, что отчерчивал взглядом каждую деталь в здании. Его речь была наполнена быстрым говором и интересной манерой в общем. — Что за милашка? — у него промелькнула недобрая ухмылка, а взгляд резко стал оценивающим, когда он коснулся анализирующими глазами крохотной фигуры.       — Полковник на месте? — сухо спросил Младший-2.       — Нет, как раз его и заменяю на пару часов, — чёткие шаги незнакомого мужчины завертелись вокруг Катрины, испуганной до чёртиков. Руками ей не удавалось пошевелить. Верёвка мешала. А так бы уже сжалась вся, как губка. — Он уехал час назад, наверное.       — С каких это пор он стал доверять тебе? — впервые за долгое время у Макса послышалась насмешливая интонация, не грустная или грубая, как это было во всё последнее время.       — Ему срочно нужно было съездить в Ландию, — девушка вздрогнула, когда незнакомец произнёс название её города, откуда она и бежала. Это действие не осталось незамеченным. — Чего вздрагиваешь, малышка? — злой умысел буквально читался на его лице.       Катрина ничего не ответила и продолжила таращиться в пол испуганными глазами. Солдат вокруг неё крутился и смеялся.       — Зачем ему возвращаться туда? Обычно же не делал ничего подобного на своей практике.       Высокий солдат пожал плечами, взмахнув руками в сторону, и вздохнул.       — В любом случае, он не один. Ребят с собой взял.       — Пол базы? — с недоверием произнёс Макс. — Странно.       — Ищет кого-то, может быть. Его родной город же. Может, хочет что-то сделать?       — Не знаю, — вздохнул Младший-2. — Ладно, Джин-Джин, тогда пусть у тебя побудет. Позже передай полковнику, — Макс смирил девушку ненавистным взглядом, пожимая руку своему высокому приятелю.       — Без "б", — кратко ответил Хоранги, хватая Катрину за плечо. — Пойдём.       Хочешь — не хочешь, но идти надо. Маленькие шаги девушки не сравнятся с большими Хоранги, потому ей приходилось буквально бежать перед ним, чтобы он не наступил ей на пятки.       У них привычка такая: идти по пятам?       Кто их знает... Но всплывшая информация о том, что очередная мразь, разрушившая родной город Катрины, является родом оттуда же, конечно, взбудоражила. Не меньше. Каким образом он жил там, а после расстрелял всех своих земляков и друзей?       Тесность мира поражает. Даже среди, казалось бы, дружного городка живут такие звери. Даже не звери... Чёртовы нелюди!       — Эй, ты там уснула? — резко прервал мысли тот самый мужчина, что уже в какой раз одаривал Катрину мерзкой ухмылкой. Его корейская внешность абсолютно точно подтвердили догадки и наблюдения девушки. Значит, его интересный акцент – это корейский.       — Нет, — тихо пискнула Катрина.       Его шаги сзади резко ускорились, отчего девушка взбудораженно подпрыгнула, но оказалось, что он всего лишь прошёл вперёд, чтобы открыть дверь какого-то помещения. Из него не шло никакого выраженного света. Практически тёмное и без какого-либо освещения.       — Проходи, чего стоишь? — возмутился мужчина, когда девушка стояла на месте перед дверью, не понимая его намёка зайти. Закатив глаза, он слегка подтолкнул её в спину. — Заходи уже. Постараюсь не укусить.       Поежившись на месте пару секунд, Катрина медленно шагнула в темноту. Босая нога коснулась прохладной поверхности плитки. Более низкая температура, отличавшаяся от привычной вокруг, сразу же въелась в тело, побуждая тысячи мурашек пробежаться по коже.       Чуть пройдя дальше, наконец-то щёлкнул выключатель света — яркое мерцание предшествовало плотным лучам люстры, заполоняющей всё пространство своей белизной. Кабинет теперь можно было разглядеть.       Типичная обстановка: в глуби кабинета, посередине размещался рабочий стол, где завалами расположились бумаги, книги и прочее, напротив, в другой части, стоял мягкий диванчик серого цвета с маленькими подушечками для унточенного комфорта; подоконники были заставлены горшками цветов, что давно уже завяли от недостатка воды и солнца, так как жалюзи плотно захлопнуты между собой, не пропуская никакого света, а хозяин у самый любящий, что-ли; мягкий ковёр на полу под столом, что шёл в цвет дивану, и чёрным стулом, обернутым в качественную кожу.       На стенах трубили об успехах хозяина многочисленные награды и грамоты. Казалось, что они полностью заполонили белые стены, но кое-где всё же мелькали чистые кусочки.       Дверь сзади захлопнулась.       — Итак, располагайся пока, но ничего не трогай, — предупредил Хоранги, вальяжно проходя до рабочего места. Плюхнувшись со вздохом на кожаное кресло, мужчина наблюдал за тем, как девушка очень боязливо садилась на диванчик, нервно осматриваясь по сторонам. — Чего такая нервная?       — Глупый вопрос, — тихо прошептала девушка, глядя в безымянную точку перед собой. Она боялась взглянуть на солдата.       Он лишь усмехнулся и ритмично постучал пальцами по темной поверхности стола. Его глаза проедали насквозь: начиная от клеток тела, заканчивая фибрами души.       — И как тебя зовут? — игриво протянул он.       — Катрина.       — Какая душечка! — солдат встал с места и подошёл вплотную к девушке, схватив её подбородок, поднял голову вверх. — А глазки-то какие красивые! — нахваливал с усмешкой мужчина, пока Катрина тряслась от страха. — Что же ты можешь мне предоставить, а, малышка? — тонко намекнул он, желая растегнуть свой ремень, игриво двигаясь рукой вниз по своему животу.       Мерзкое выражение лица сияло у него ярче звёзд. До тех пор, пока он не услышал поворот ключа в скважине двери.       — Не трогать, подрядчик, — неожиданно в комнату вошёл огромный мужчина. В мыслях Кейт сразу зажегся образ того солдата, что отпустил её сегодня ночью. Кажется, это был он. Никак иначе. Та же маска, то же телосложение. — Я сам разберусь, — его голос был грубым, но глаза были голубыми, как ясное небо. Ангел воплоти. — И что ты в моем кабинете забыл?       Подскочивший солдат оказался намного ниже полковника. Глаза Катрины округлились от удивления. Она ему вообще в пупок дышать будет, если Хоранги она была ниже плеча.       — Привел девушку, как же! Для чего она вам, товарищ полковник? — взъелся солдат, но когда услышал хитрую тишину в ответ, то ехидно засмеялся. — Ах, так вот, что вы хотите сделать... А поделитесь?       Так это тот самый полковник, что запросил доставить её на базу!       — Моё, — отрезал одной фразой офицер, по-отцовски беря подрядчика за капюшон и вытягивая его из кабинета.       Катрина смотрела со странными чувствами на мужчину: вроде бы он её и спас недавно, но повезёт ли ей ещё раз? Стоит ли остерегаться? Определённо стоит.       Его пальцы в тактических перчатках соскользнули с ручки захлопнутой двери.       Он устало вздохнул и неловко помялся на месте. "Нахуй я сюда пришёл?" — казалось, что он думал об этом.       Развернувшись на пятках в сторону дивана, он громоздкими шагами дошёл до мебели, после чего упёрся рукой об спинку сзади Катрины и боком приземлился рядом.       Девушка застыла в моменте, нервно сжимая свои коленки. Ей бы в солдаты. Дисциплина прекрасная. Даже не моргает.       — Что вы будете делать со мной? — в страхе промямлила она, продолжая смотреть прямо.       — Удивлю, но ничего, — он достал тактический нож из кармана, чем напугал её, но после опешил и заверил. — Эй, не бойся. Все в порядке, — он быстрым движением разрезал синтетику на руках девушки. — Так то, — сильный немецкий акцент приятно проник вглубь души, ведь и у неё он также был родным языком.       Та самая тряпка всё ещё обволакивала форму его головы, свисая на плечи. Его глаза ничего не выражали, если не считать холода, что шёл от них. Он был огромным, невероятно большим.       На плече у него красовался флаг Австрии. Впрочем, ничего удивительного. Она уже удивлялась этому пару минут назад.       Он со вздохом встал во весь свой огромный рост и отошёл от неё, пятясь назад. Его тело через пару секунд уперлось в рабочий стол. Мужчина слегка присел на него и приподнял голову чутка вверх. Его глаза сощурились, словно он улыбался под маской.       "Чего он улыбается?" — занервничала девушка, сжимая покрасневшими руками — от срезанной пару минут назад верёвки, что валялась теперь на полу — мягкий диван.       — Тебе нужен душ, — не спросил, а утвердил полковник, отметив взглядом её кровавые потёки и загрязнившиеся волосы. Он перевёл взгляд на дверь, куда после и пошёл, рукой махнув девушке, чтобы та шла за ним.       Резко вскочив с дивана, голые ноги громко шлепнулись об белую плитку. Ей пришлось побежать к нему, чтобы не отставать. Сравнявшись с ним, она ещё раз обратила внимание на их огромную разницу в росте. Что за чёртов великан? Гормон роста точно относился к нему с особой любовью, что нельзя было сказать про миниатюрную Катрину.       Один его шаг равнялся трём девушки. Но, спасибо ему, он вошёл в положение и шёл довольно медленно, иначе Катрина в конце пути валялась бы на полу и пыталась отдышаться от такого марафона.       От него исходило ни единого слова. Но глаза его вечно были зацеплены за девушку, внимательно анализируя каждую эмоцию и каждое действие, что могли бы исходить от неё.       Жутко, неловко, неприятно. Под таким надзором быстро сломаешься, если не уже.       Мозг прекрасно понимал обстановку, потому и исследовал здание на наличие разных возможностей: в главном понимании был побег. Но это четвёртый этаж — дверей здесь, естественно, нет, хотя при любом удобном случае, если получится, стоит проверить пожарные, с окон прыгать чрезвычайно опасно.       — Окна бронированные и открываются очень редко да ещё и при помощи ключей, — усмехнулся полковник, заметив её интерес ко всему вокруг.       — Вау, классно, — глупо сморозила девушка в панике, после чего, осознав свою глупость, зажмурила глаза от стыда и неловкости.       "Сейчас ещё подумает, что тупая, и толку от меня нет. Точно убьют!" — запаниковала она в мыслях.       Военный залился задорным смехом, одновременно подходя к какой-то двери в конце коридора. Его хохот содержал в себе проблески простого человека, но и некой надменности, скорее, превосходства над ситуацией.       — А ты смешная, — хмыкнул он, толкая вперёд железную дверь. Перед девушкой открылся обзор на ещё одну новую локацию.       Здесь, в старательно устроенной спальне, справа от входа есть дверь, кажется, в личную ванную комнату. Большое окно над кроватью вдали, застеленной белоснежными простынями.       Спокойный отрезок от внешнего мира, спрятанный в строгих стенах казарм и обязанностей.       То окно над кроватью, венчающее комнату, пропускало яркие лучи солнца и погружало пространство в теплый свет, создавая игру теней и отблесков на полу из натурального дерева. Противоположность его кабинету.       Тут — лёгкая жизнь и светлые помыслы, там — тяжёлая работа и негативные эмоции.       Занавески из мягкого льна колыхались на легком ветру из приоткрытой форточки, принося аромат свежести и свободы извне.       — Иди в ванную, — приказал солдат, закрывая дверь за ними. Он пальцем постучал по правой двери от входа, указывая на неё.       Дважды говорить и показывать не надо. Девушка уже заходила в светлую комнату, созданную принципиально для одного человека. Об этом оповещали холостяцкие единичные наборы зубных щёток и станков для бритья на полках. Дверь за ней захлопнулась.       Подойдя ближе к зеркалу, что нашло себе место над белоснежной раковиной, девушка скривилась от своего вида: замотанные и грязные волосы, тело часто покрыто разводами крови и грязи. Если бы она дала себе сейчас имя, то это было бы "убожество".       Позади себя, в отражении зеркала, она увидела большую душевую кабинку. Развернувшись к ней лицом, Катрина скрестила руки на груди: "Мне сейчас заходить или его приказа дождаться?".       От слова "приказ" душа похолодела. Надо же. Как интересно завернулась жизнь в её двадцать два года! Жесть.       А звать и спрашивать, чёрт возьми, страшно. Нет понимания, что можно ожидать от этого человека.       Помявшись с ноги на ногу, девушка всматривалась в закрытую дверь. По факту, если полковник закрыл дверь, значит, что ванная в её распоряжении.       Взвесила всё "за" и "против". Всё же вариант с личной волей здесь был более правдивым и лучшим.       Нервно вздохнув, руки медленно поднялись вверх по телу, хватая подол ночной майки. Подвигав телом в разные стороны для более удобного снятия вещи, она наконец-то сползла с кожи.       Вздрогнутая грудь приятно обмякла в ощущении свободы. Прохладный воздух посодействовал появлению затвердевших сосков, что заныли в желании тактильности.       Вещи грязные, нужно постирать. Взглядом девушка настопорилась на рядом стоящую стиральную машинку. "Или нельзя?" — Катрина застыла на месте, крепко сжимая рубашку в руках возле голой груди.       — Не умеешь пользоваться? — прозвенел голос в ушах. Девушка вскрикнула и резко развернулась к двери. Полковник облокотился об проём боком, скрестив руки на груди.       — Что вы тут делаете? — в панике запречитала она, уронив кофту на пол. Её разум полностью накрылся истерикой. Руки спали с грудей, оголяя их солдату, дабы поднять кофту. Наконец воротив вещь назад, она прижала её к голой части тела. Сердце стучало, как уличный колокол в ураган.       — А то, что это моя жилая площадь — это ничего? — усмехнулся он, отходя от двери. — Ладно, всё сделаешь сама, раз умеешь. Женскую одежду предоставлю. У нас с тобой ещё много дел, — солдат напоследок глянул на неё и собирался закрыть за собой дверь при выходе.       — Стойте! — осмелела девушка, нервно сжимая ткань. Мужчина остановился, сжимая ручку двери. — Как мне к вам обращаться? Это так, на будущее...?       — Мой позывной — Кёниг, — бросил он через плечо, прежде чем захлопнуть дверь.       — Кёниг, значит, — прошептала она про себя.       Отправив всё грязное прямиком в барабан стиральной машины, девушка запустила стирку. Дойдя до душевой кабины, Катрина буквально запрыгнула внутрь, включая краники.       Тёплая вода полилась потоком прямо на голову, спускаясь вниз по телу. Ноги сразу же почувствовали сползающую с себя грязь. Как же она ненавидела чувство грязных ног, до жути. И вот сейчас, спустя столько приключений, её тело смогло впервые ощутить чувство беззаботности и чистоты.       Тихий стон спокойствия и удовольствия пронесся по кабинке. Вместе с тем появлялось ощущение отрезвеленности, впервые за долгое время нашлось время прочувствовать все свои эмоции.       Сердце болезненно сжалось, пока руки руководствовались над телом, вымывая каждую частичку. Глаза наполнились солёной жидкостью, пока голова прокручивала всё произошедшее буквально только за этот день.       Во время атаки обрушился дом, в котором мирно спал старший братик. Родители были в ресторане — устраивали совместный вечер впервые за несколько недель напряжённой работы.       Может быть, хотя бы родители выжили. Знать бы расположение атаки и какая часть города пострадала... Боже!       Девушка плотно закрыла свой рот мыльной рукой, сдерживая громкий рёв. Да даже если бы мыло попало ей в рот, она бы спокойно проглотила.       Опустившись на поддон, Катрина обернула себя руками, крепко обнимая, и тихо плакала, пока тёплая вода обволакивала её всю.       Могла бы она вообще что-то сделать? Могла бы предотвратить?       — Не знаю, — ответила сама себе шёпотом.       В руках ощущалась вся та же тяжесть неподъёмной крыши, а в ушах гулом звенели вертолёты и умирающие голоса обреченных на смерть земляков.       Не может быть, чтобы это было правдой. Просто не укладывается в голове. Неужели для кого-то убить человека — проще просто? Устраивая подобного рода геноцид, о чем думают организаторы всего этого?       Неужели и впрямь существуют люди, готовые принести в жертву ради чего-то столько различных судеб, которые, к тому же, никак не причастны ни к чему происходящему?       Разная судьба и индивидуальная история, искренние чувства и интересный характер — каждый человек обладает этим. Как можно просто взять и заставить исчезнуть всё это великое наследие одной ночью? Как?       Мама, папа, брат. Неужели они в чем-то виноваты?       Бред, бред, бред...       Задыхаясь от боли внутри и льющихся слез, Катрина довольно громко захрипела и проскреблась ногтями по коже своей ноги.       — Будь это всё сном, пожалуйста, — прошептала она, захлопнув свои глаза.       — Закончила? — девушка вышла в одном полотенце к мужчине, пока тот сидел на кровати, откинувшись на вытянутые руки назад.       Краткий кивок послужил ответом Кёнигу. Его рука, а точнее указательный палец тыкнул на одежду, что лежала рядом с ним на кровати.       — Одевайся, — скучающе сказал он, сидя в своец военной форме. Кажется, он ещё не закончил с какими-то делами и позже пойдёт доделывать.       Неспешно подойдя к кровати, Катрина приподняла приготовленный комплект одежды: обычные чёрные спортивные штаны и серая футболка, что была вдвое больше. Лучше уж большая, чем маленькая.       — Может, вы отвернетесь? — стеснительно спросила Катрина, приподнимая на него свои припухшие от слез глаза.       — Без проблем, — скучающе ответил он. — Но чего я там не видел? — усмехнулся он, отворачивая голову.       Девушка вскинула бровью вверх в недоумении и тупо пялилась на одежду в своих руках. Переводя взгляд с вещи на него, с него на вещь, Катрина громко вздохнула и аккуратно взяла футболку.       Аккуратно придерживая полотенце, девушка быстро натянула её на себя, а как только после этого полотенчико полетело вниз из-под вещички, она быстро запрыгнула в штаны.       Оперативно, быстро, идеально.       — Я всё, — тихо прошептала она, вытирая мокрую голову полотенцем.       Как по приказу, он моментально развернулся к ней, высматривая с довольным лицом получившийся результат.       — И каким же ты образом смогла убить моего солдата? — спросил он скорее с интересом, чем с личной злобой.       Катрина застыла на месте и прокрутила эту ситуацию в своей голове: машина, поиски людей, сигнализация, нож, мёртвый солдат...       Надо же, а она уже почти забыла. Мозг — удивительная вещь.       — Самооборона, — ее передернуло от нашедшихся воспоминаний. — Я схватила нож с его обмундирования.       — Понятно, — прошептал он. Голос был таким низким и тёплым, что стало ещё жарче, чем это уже было на улице. — Вот это и расскажешь.       Он вздохнул и быстро встал с кровати, скрестив руки на груди. "Расскажешь где?" — в голове девушки пронесся логичный вопрос.       — У нас суд.       — У нас... что? — полотенце медленно выпало из рук, пока девушка в шоке переспрашивала этот абсурд.       — У тебя, точнее, — он тихо засмеялся её бурной реакции. — Я взял врага на базу. Нужно доказать твою сущность и ценность, чтобы оставить.       — А зачем меня оставлять? — аккуратно протянула Катрина с ноткой нервозности в голосе.       — Поймёшь, — отрезал он.       "Какой ещё суд, блять!"