The Struggle

      Холодный день без Алекс длился невыносимо долго, но Хиробрин не собирался укорачивать период ее наказания, поэтому стойко ждал, отдав себя делам. Зато на утро следующего дня застало его у двери той самой каморки с ключами в обледеневших руках.       — Я надеюсь, что ты хорошо подумала над своим поведением, — сказал Хиробрин, едва ступив в комнату. Алекс не ответила. Свернувшись комочком в большом сундуке и укрывшись старым тряпьем из него же, и спала. Хиробрин фыркнул. Раз хочет остаться здесь настолько, что даже игнорирует его как способ выйти отсюда, то пусть остается. Хиробрин уже собирался покинуть комнатку и оставить девку наедине со своими мыслями, как почувствовал какую-то разницу в здешней атмосфере.       Воздух какой-то… бедный. Спертый. Мало его. Хиробрин обернулся на Алекс, это она его надышала?       Бледный темный комочек едва подрагивал, и в тишине каменной комнатушки свистело сиплое дыхание девушки. Хиробрин решительно подошел и резко повернул Алекс к себе.       Рыженькая лениво приоткрыла глаза и посмотрела на него затуманенным взглядом. Ее щеки нездорово горели, будто ей жарко. Алекс глубоко вздохнула и снова провалилась в беспокойный сон.       Хиробрин в нерешительности коснулся ее щеки и тут же одернул руку от адски горячей кожи.       — У нее сильный жар. — тихо говорил Энрико, накладывая ткань, смоченную в ледяной воде, на разгоряченный лоб, — хорошо еще, что не сильная лихорадка.       — На редкость слабое человеческое здоровье, — хмыкнул Хиробрин. — Знаешь, чем лечить?       — Сначала собъем температуру холодными компрессами и морковным соком, — неуверенно пробормотал Энрико, — потом поймем, в чем корень проблемы, и вылечим ее.       — Тогда по пути зайди в библиотеку и передай эндерменам, чтобы искали книги по человеческой медицине, — скомандовал Хиробрин. — А теперь иди.       — Не допускайте такого больше, мой Господин, — Энрико почтительно поклонился, — и наказывайте ее более мягко, пожалуйста, — тихо добавил он.       «Учту», — мысленно ответил ему Хиробрин, окутывая больную Алекс строгим взглядом.       Хиробрин наблюдал за больной пленницей, которая сопела и тяжело дышала из-за высокой температуры. Его ладонь чувствовала жар на ее лбу даже за пару сантиметров от него, а при прикосновении вся его рука была одолена пламенем. Со временем Хиробрин привык к нынешней температуре тела Алекс, и, кажется, ему она нравится даже больше, чем прошлая. Хиробрин нежно водил рукой по лобику Алекс, перехватывая жар к себе.       — Почему это нельзя оставить навечно… — тихо и с некоторым сожалением произнес Хиробрин, направляя руку чуть ниже, а именно на бедро, так кстати показавшееся из-под одеяла, которое мяла во сне своими слабыми ручонками больная. Мужчина старался делать это осторожно, чтобы не потревожить сон измученной девушки, а сам наслаждался приливом энергии, которая переполняла все его тело. Но как бы он не старался не разбудить Алекс, она все же проснулась и приоткрыла глазки. С пробуждением она не совсем понимала, что происходит вокруг нее, но она поняла, когда увидела Хиробрина возле ее ног. Хиробрин не сразу заметил открытых глаз Алекс, а когда увидел, что она проснулась, он медленно убрал руку и сделал тот же строгий вид, что был изначально. Алекс жалобно посмотрела на Господина, пытаясь что-то сказать, но у нее не хватало сил даже на это.       — Лучше молчи и не трать сил, которых у тебя и так мало, — в его словах чувствовалась явная забота, но его голос оставался таким же строгим, как и его вид.       Хиробрин уже собрался уйти куда-то, как услышал тихий голосок девушки:       — Давай я… согрею тебя. Пока я горячая…       — Согреть? — Хиробрин распахнул глаза от удивления, — даже после того, как я отправил тебя мерзнуть в холодную комнату, отчего ты заболела?       — Я знаю, что тебе это нравится. Я вылечусь, и потом такого жара не будет… только если я не заболею снова, — Алекс легонько улыбнулась, заставив Хиробрина еще больше вытращить глаза.       Хиробрин вспомнил о словах Энрико, и подошел к ней. Он склонился над Алекс и руками чуть приподнял ее, чтобы было удобно обнимать, и укутал своими руками хрупкое жаркое тело. Алекс попыталась обнять Хиробрина в ответ, но ее ручки были ослаблены, поэтому мужчина помог ей положить ее руки себе на спину. Хиробрин закрыл глаза от прилива жара и уткнулся в шейку Алекс, осторожно прижимая девушку к себе. Позже он нарушил нависшую в комнате тишину:       — Тебе… действительно ЭТО надо? — спросил Хиробрин, не разрывая объятья.       — Да.       Хиробрин, услышав положительный ответ, убрал свою голову от шеи Алекс, и губами коснулся ее лба.       — Я подумаю, — тихо ответил Хиробрин, оторвав губы от горячего лба.       Алекс в мгновение оживилась, пусть и была замедлена из-за температуры.       — Правда? — она подняла голову и посмотрела на него большими глазами, — Правда-правда?       Горячие влажные ладошки легли на его щеки.       — Я тебя не заразила? — озадаченно произнесла она, внимательно, насколько это возможно, вглядываясь в белила его глаз и ища в них истину, — Все в порядке?       — Я могу отменить это решение, — Хиробрин хмыкнул, наклонив голову и потеревшись щекой о теплую ладошку. — Если мне будет нравиться твое поведение, то не отменю. А если понравится — подумаю. И в этом твое наказание.       Алекс закусила губу и провела одну из ладошек подальше, острыми ноготками почесывая волосистую часть головы и затылок.       — Голова как каменная… — прошептала Алекс, теряя силу в руках и укладывая голову на плечо Хиробрина, — Ничего не могу с этим поделать. Прости…       Хиробрин придержал голову девушки на плече и прижал ее к себе чуть сильнее левой рукой, не давая упасть. Алекс быстро провалилась в сон — но ее дыхание все так же согревало шею, будто лава.       «В конце концов, — размышлял Хиробрин, — я в любом случае могу дать ей отрицательный ответ».