Не доводите Вэй Усяня или как огреб Су Ше

Вэй Ин скучал. Вэй Ин злился. Вэй Ин злился и скучал одновременно, наблюдая одну и ту же картину уже не один час. Проклятый Цзинь Гуаньяо о чём-то шушукался с местными монахами, а Су Ше испытывал его терпение, донимая Лань Ванцзи. Он вел себя хуже подзаборной облезлой шавки, которая только и знает, что тявкать впустую и кидаться на мирных прохожих. Так вот, вел он себя не в пример хуже, потому что даже такая вредная тварь, как эта попортившая в свое время немало вэйусяньской крови гадина никогда не вякала на того, кто был однозначно сильнее. Собственно, в этом было их единственное отличие. Печально, но факт. Лань Ванцзи с истинно гусуланьским терпением и спокойствием восседал в позе для медитаций, не удостаивая надоедливого мерзавца даже взмахом шикарных ресниц, от чего упомянутый мерзавец бесился ещё больше и сыпал проклятиями с удвоенным рвением. Вэй Усянь скучающе зевнул, не прикрывая рта ладонью - вот ещё, обойдутся. Пусть бесятся, ему-то что? У него есть чудесный и восхитительный Лань Чжань, разве этого мало? Но, видимо, да, потому что уже час под боком пыхтит названный братец и племянник, который тоже пыхтит, но тише и не так озлобленно. Ничего, это даже хорошо, что он ещё не научился ядом плеваться - с таким учителем, как Цзян Чэн, это дело времени. Скоро научится. Хотя до своего второго, более мелкого дяди, ему ещё далеко. Вопли над ухом по-прежнему продолжались - Су Ше сбился, подавившись ругательством, и пошёл по второму кругу. На большее он, увы и ах, был не способен - фантазией он тоже был обделён. Как, впрочем, и всем остальным. На очередном восклицании "Лань Ванцзи, перестань сидеть с таким заносчивым видом!" Вэй Ин не выдержал издевательства над своими ушами и с мукой громко застонал. Вздрогнули все. Даже Цзинь Гуаньяо дёрнулся, отвлекаясь от собеседника, но почти сразу же принял независимый вид, отворачиваясь. Вэй Усянь презрительно фыркнул, почесывая кончик носа. Надо что-то с этим делать... - Вэй Ин? - Второй Нефрит открыл глаза и повернулся в сторону Старейшины. Может, на лице по-прежнему не было ни единого проблеска эмоций, зато в глазах плескалось беспокойство. Да и тон, которым он произнес имя заклинателя, говорил сам за себя. Можно даже сказать кричал. Цзян Чэн даже пыхтеть перестал - уже достаточный уровень проявленного беспокойства. Как это мило с его стороны, Вэй Ин польщён! - Всё хорошо, Лань Чжань! Просто ты же знаешь, как я не люблю собак, а тут как раз есть одна и всё никак не замолчит - лает и лает, сил моих нет! - отозвался он, подкатываясь под бочок к Нефриту. Он тут же был обнят и притиснут ближе, почти скрытый белыми рукавами от посторонних взглядов, а Лань Ванцзи еле слышно довольно выдохнул, чем заслужил еле заметную улыбку Лань Сичэня и короткий взгляд в их сторону. Цзян Чэн, уверившись лично, что с шисюном всё в порядке, продолжил пыхтеть, сердито надувшись. Интересно, если Вэй Ин ему скажет, что тот похож на милого хомяка тот обидится или нет? Но лучше пока не проверять - Цзыдянь всё ещё при нем, не сейчас получит, так позже! Идиллию прервал яростный кашель - Су Ше буквально выплевывал свои лёгкие. Видимо, он понял, что разговор зашёл о нём и теперь пытался разродиться чем-то колким в ответ. Потуги и скрип куцых мозгов было бы слышно даже простому обывателю, далёкому от заклинательского искусства, находись он в непосредственной близости. Разродиться ничем упорно не получалось, что непомерно злило ланьлинцзинського прихлебателя. Не придумав ничего изящного, Су Миншань решил глубже закопаться в личные оскорбления. Когда он открыл рот, Вэй Усянь закаменел. - Ну да, с чего бы уважаемому Ханьгуан-цзюню реагировать на кого-то такого ничтожного, как я? Ведь я, по его мнению, слишком никчёмный, чтобы быть объектом его внимания. То ли дело Старейшина Илина! Поистине, великий талант! Давно хотел узнать, чем же вы так приворожили Второго Нефрита, что он вас защищает и глаз не сводит? Ха, а ещё говорят, что Лань Ванцзи благородный и незапятнанный пороками муж! Какая наглая ложь, сколько преувеличения! Как мог бы кто-то подобный, чистый и праведный, защищать отступника и убийцу?! Глава Молин Су, войдя во вкус, всё больше наглел, растягивая жабьи губы в ухмылке и мерзко насмехался, не замечая, как потемнело в комнате и как сжались кулаки Старейшины Илина. В какой-то момент очередной вопль просто застрял у пустозвона в горле, не покинув грязного рта - вокруг шеи сомкнулось кольцо тёмной энергии, практически душа, не позволяя лишний раз вздохнуть, не то что рта раскрыть. - А сейчас повтори ещё раз, что только что сказал, - зловеще тихий, непривычно холодный голос нагонял потусторонний страх на всех в зале, за исключением, пожалуй, Лань Ванцзи. Су Ше что-то прохрипел, с трудом сипя отдельные звуки, но членораздельной речи не вышло. - Что-что? Не слышу, громче, господин Су, говорите громче! - дерзко ухмыльнулся держащий заклинателя "за жабры" Вэй Усянь. - Вэй Ин.. - Не сейчас, Лань Чжань, милый, - мягко, но непреклонно остановил любимого Усянь, голос которого резко потеплел, - сейчас я слишком зол, любовь моя, чтобы спустить с рук откровенное хамство!. Кинув на возлюбленного жаркий, пылкий взгляд, обещающий тысячу наслаждений после того, как кара настигнет зарвавшегося адепта и добившись этим покрасневших мочек, мужчина повернулся к Су Ше, чуть приподнимая его над полом за ворот одежд. - Как смел ты, паскудная шавка, раскрыть свою пасть? Как смел нести подобную чушь и невежество, поноси́ть одного из благороднейших людей? Как ты, мерзкая тварь, вообще осмелился коснуться хоть одним кривым словом моего Лань Чжаня?! Цзян Чэн булькнул что-то непонятное, хватаясь за солнечное сплетение - так и до искажения ци недалеко! Лань Сичэнь отреагировал более стойко - лишь как можно более тихо сглотнул, глядя на довольного сверх меры младшего брата. Для посторонних его лицо было молчаливо и холодно, но выросший на глазах Хуаня, скрыть от пронзительного взгляда ореховых глаз трепет, смущение и робкую надежду не сумел. Цзинь Лин сидел несчастный и потерянный, шёпотом плачась Фее о вселенской несправедливости и остром желании вернуться в Пристань, подальше ото всяких маньяков и обрезанных рукавов. Больше не в силах игнорировать странные и подозрительные звуки, на шум обернулся Цзинь Гуаньяо, вынужденный прервать беседу с подчинёнными ему служителями храма и тут же, округлив удивлённо глаза, попробовал вновь полезть за струной или мечом, практически приказывая темному заклинателю остановиться. Кто бы мог подумать, что тот решился на новое сумасбродство! - Господин Вэй, не делайте глупостей... Но не успел он договорить, как чёрные плети тёмной ци пришпилили его к полу, давя на плечи. Заклинатель в золотых одеждах попробовал рыпнуться, встать из унизительного для его натуры коленопреклонного положения, но Вэй Ин не дал. Сверкнув алой радужкой он рыкнул, нагоняя ещё больше страху и мрака, давя своей силой всех неугодных. - Сидеть! Сели все. Абсолютно. Монахи, наемники, трепыхающийся ещё Су Миншань и рвущийся из прочных пут Гуаньяо. Даже Фея, на глазах у изумленного Цзинь Лина послушно села, еле слышно поскуливая. Цзян Ваньинь обалдело огляделся, не в силах поверить, что его шисюн, до истерики боящийся собак и в целом довольно весёлый и отходчивый, может так командовать! Да если бы Вэй Усянь в своё время взялся дрессировать его любимиц, то у ордена Юньмэн Цзян уже была бы своя армия, состоящая исключительно из собак-оборотней, вышколенная и послушная! Нет, Цзян Чэн знал, что Вэй Ин может повелевать мертвецами всех мастей и прочей нежитью, но чтобы так.. такое он видел впервые и был непоправимо потрясён. Вэй же моральной травмы шиди не заметил, удовлетворённо фыркнул, довольный всеобщим послушанием и скосил глаза на обмякшего ветхой тряпочкой Главу Молин Су, чуть встряхивая его за шею и наслаждаясь отчаянными хрипами. - Вот и славно, вот и чудесно, - мурлыканье, изданное Вэй Ином, что подобно вальяжному хищнику прижмурил глаза, прошлось дрожью по телам заклинателей. Только у одних это было от страха, а у Лань Ванцзи - от возбуждения. Мочки запылали ярче - как можно, какое же бесстыдство! Но ничего с собой поделать Лань Ванцзи не мог, да и не собирался - властный Вэй Ин всегда пробуждал в нём непреодолимое желание опуститься на колени у его ног и откинуть голову, открывая беззащитную белую шею, стать покорным и ждущим, жаждущим. Было и стыдно, и сладко одновременно - хотеть сдаться, по собственному желанию разрешить и позволить всё, лишь бы только на него смотрели алые, горящие глаза, а с губ сорвалось поощрительное "Умница". Усянь, благостно не замечая подобного, нагло сверкал глазами и то сжимал, то отпускал хватку на горле взбесившего его идиота. Ну, а чего он ещё ожидал? Вэй Усянь не был таким добродетельным, как Нефриты клана Лань и не собирался спускать с рук сквернословие в сторону нежно обожаемого и любимого мужчины. В конце концов, Старейшина он, или где? Ему по статусу не положено быть добрым, великодушным и всепрощающим, хотя, видят боги - он дал неблагодарной скотине достаточно времени, чтобы, лязгнув зубами, закрыть паскудную пасть, но тот не оценил проявленного сострадания к нелегкой судьбе и бытию слабоумного завистника. Встряхнув Су Ше ещё раз, как молодую сливку, Вэй Ин достаточно сильно придушил поганца и отбросил от себя, брезгливо вытирая руки. Миншань от страха за свою жалкую жизнь затрясся бамбуковым листиком на северном ветру, но вякнуть что-то ещё, воспользовавшись передышкой, не посмел, сверля глазами пол. - Говорю один раз и повторять не буду - обо мне можете плести что угодно, плевать я хотел на все ваши слухи, сплетни, претензии и подозрения. Я уже давно не мальчик, чтобы нуждаться в чьём-то одобрении и уважении, - веско обронил в пространство Вэй Усянь, - мне без разницы, какого вы обо мне мнения, потому будьте любезны, засуньте его себе подальше в глотку. Вы меня всё равно не знаете, так какое мне до вас дело? Но если хоть один посмеет косо посмотреть, очернить или оскорбить Ханьгуан-цзюня - пощады не ждите, не от меня. Меня поноси́ть разрешаю, как же без этого - это ведь уже почти традиция, проклинать Старейшину Илина по поводу и без. Но хоть одно-единственное кривое слово о нём, и я убью. Без сожалений и мук совести - по вашим же словам у меня нет ни того, ни другого. Так что имейте в виду, господа заклинатели.. Взгляд Усяня нежно прошёлся по фигуре заклинателя в белом и Лань Ванцзи сжал снежные одежды на бедре, мелочно желая, чтобы Вэй Ин так заявлял на него права каждый божий день перед всем миром. О, он бы носил все его метки с гордостью и радостью, только бы они у него были, хоть одна! Хотелось прямо сейчас попросить оставить несколько, чувствовать небольшое покалывание, ощущать себя в руках Вэй Ина непривычно хрупко и ломко, отдать контроль, тоже - без сожалений. Этому человеку можно всё и даже больше, лишь бы он только намекнул! Но пока они ещё не решались постигать подобные грани взаимоотношений, да и некогда было - то дети, то трупы, то заговоры. Второй Нефрит прикрыл глаза и выдохнул, успокаивая тяжесть в низу живота и сбрасывая пелену томления - не время и не место. Рано. Ну, ничего, он подождёт. Он научился ждать. Его Вэй Ин здесь, с ним, любит и защищает его. Что в сравнении с подобным какое-то там время? Он ждал тринадцать лет, подождёт ещё немного. Вэй Ин, наконец, оторвался от созерцания прекрасного, как горные вершины и тонкие снежинки, Лань Ванцзи и перевёл суровый взгляд на тело у себя под ногами. Не успела удавка на шее рассеяться окончательно, как напуганный бледный до синевы Су Ше вновь висел над полом, удерживаемый одной рукой Старейшины за смятые, заляпанные тряпки на груди, бывшие когда-то опрятным ханьфу. Вэй Усянь, глядя в расширенные от ужаса зрачки, твёрдо чеканя каждое слово, почти выплюнул в побелевшее лицо. - Ты, Су Ше, трус и завистник, подзаборная пыль и шваль. Лань Ванцзи был тем, кто спас тебя из Бездонного Омута, мы с ним вместе вытащили твою и другие заносчивые, неблагодарные задницы из пещеры Сюань У и никогда, слышишь, никогда не делали тебе ничего плохого, в отличии от тебя. Если ты считаешь, что весь мир должен крутиться вокруг тебя одного, то ты глубоко ошибаешься - так не будет, никогда в жизни. Тебя сгубили твои тщеславие, заносчивость и жадность. Чем ты лучше, чем те, кого ты презираешь за высокомерие? Ты такой же, как и они, вы одинаковы! И Цзинь Цзысюнь, которого ты люто ненавидишь, с тобой одного поля ягода. Не смей больше донимать второго молодого господина Лань, или, я обещаю, никто даже костей твоих не найдёт.. Вэй Ин разжал пальцы и трясущееся тело осело на пол, задушенно скуля и всхлипывая. Усянь пожал плечами - не его вина, что Су Миншань настолько слаб духом, что не выдержал. Ему следовало бы быть готовым к чему-то подобному, он ведь так храбро и уверенно распинался, понося всех и вся на чём свет стоит, что не мог не ожидать отповеди на свои слова. Как много самомнения и как мало соответствия ему! Ведь если ты на что-то претендуешь - будь любезен, соответствуй. В тишине, изредка прерывающейся тихим воем Су Ше, Вэй Ин вернулся к Лань Чжаню, пристраиваясь под приятно тёплый и надёжный бок. - Лань Чжань, я отстоял твою честь! - гордо похвастался мужчина в чёрном, будто это действо происходило не на глазах Второго Нефрита. Как за невесту вступился, ей-богу! Послышались смешки и кашель со стороны Цзян Чэна и замученный выдох от Лань Сичэня, прикрывшего в усталости глаза. Цзинь Лин что-то пробормотал и шикнул на порывающуся укусить Су Ше Фею, объясняя запрет тем, что не знает, какой ещё дряни полон этот человек и "нечего тащить в рот всякую гадость, Фея! Чем мне потом тебя лечить, вдруг он ядовитый?!". Цзинь Гуаньяо стойко игнорировал происходящее, не оставляя попыток избавиться от прочных пут, но каждый раз бесполезно - связывал Вэй Ин надёжно и качественно, из-за чего оставалось только досадливо скрипеть зубами и просяще подглядывать на подавленного Сичэня, который в сторону пиона даже не смотрел - боялся сорваться-таки и вытворить что-то из ряда вон. Но кто бы обращал на это внимание? Уж точно не парочка влюбленных! - Мгм. Не было нужды, но я благодарю Вэй Ина за старания, - как мог мягко и нежно ответил Лань Ванцзи, целуя любимого во встрепанную макушку и тихонько размышляя, как бы поделикатнее обрисовать Вэй Ину свои желания и фантазии с ним в главной роли, не вызвав шока. Усянь о тяжких думах знать не знал и даже не догадывался, довольно урча смущённому Лань Чжаню в крепкое, пахнущее сандалом плечо. А Ванцзи продолжал думать. Пока, к вящему сожалению, ничего путного в светлую голову не приходило, что слегка раздражало, но умственная деятельность хорошо отвлекала от сексуального напряжения, скопившегося в теле Ханьгуан-цзюня за время наблюдения за таким властным и горячим Старейшиной Илина, который сейчас мило и по-детски доверчиво дремал, уткнувшись носом в приятные одежды ланьского клана. И не подозревает, как сейчас рвут правила в мелкие клочья внутри всегда спокойного и непоколебимого Лань Ванцзи жажда и страсть к нему, лохматому и по-домашнему уютному, Вэй Ину. Но заклинатель не смеет потревожить зыбкие минуты покоя и затишья, ласково перебирая гладкие пряди в длинном хвосте и стоически игнорируя пытливые взгляды Сичэня и Цзян Ваньиня. Идиллия, можно сказать.. Которая продлилась недолго и закончилась с приходом Вэнь Нина. Так как Вэй Ин всё ещё удерживал злоумышленников на своих местах, периодически опасно посверкивая вернувшей цвет стальной радужкой, прежде чем снова провалиться в поверхностную чуткую дрёму, то Ванцзи до последнего не понимал, что мешает им уйти. Как оказалось, помехой был очень лютый мертвец, в которого превратился Не Минцзюэ в посмертии и которого они своим копошением очень несвоевременно потревожили. И с этим им необходимо было разобраться, прежде чем убраться восвояси с трофеями в виде запуганных до полусмерти людей и предателей. Но это потом, а сейчас.. - Лань Чжань, Лань Чжань! Ты мне нужен! - крикнул Вэй Ин, сидя на крышке гроба вдвоём с Вэнь Нином и силясь удержать её на положенном ей месте, а вместе с ней и, мягко говоря недовольного, дагэ Не. Так как кроме Лань Ванцзи помочь ему и ещё одному, но адекватному лютому мертвецу, было некому, равно как и помешать, то Второй Нефрит принял решение, что обо всем поговорят они сразу же, как закончат здесь и сдадут преступников с рук на руки Хуайсану, который сбежал за подкреплением. А пока.. - Лань Чжань!!! Всегда там, где хаос.. там, где его Вэй Ин..