Зажги ночь

      Когда раздается стук в дверь, Гарри перестает возиться с диваном и спускается вниз. Он ожидал, что Драко воспользуется кухонным камином, тем более что с раннего утра шел снег, но, с другой стороны, редко бывает полезно пытаться предсказать, что Драко сделает в той или иной ситуации. Он открывает дверь порыву ледяного ветра, благодарный за то, что снова оказался в теплом джемпере вместо тонкой рубашки для свиданий хотя бы на короткий промежуток времени.       На пороге Драко с обезумевшим видом смотрит на свои карманные часы.       — Я опоздал? — спрашивает он, поднимая глаза, когда Гарри смеется.       — Привет, Корриган. Не хочешь зайти на десять минут?       — Возможно, даже на несколько по столько, — соглашается Драко, входя внутрь и стряхивая снег с волос. — В случае, если ты мне и правда понравишься.       — Конечно, я тебе понравлюсь. Я замечательный, — бормочет Гарри, ожидая, пока Драко повесит пальто, а затем ведет его в гостиную, где в камине потрескивает огонь, а матовые окна светятся отраженным светом.       Комната выглядит уютной и намного более аккуратной, чем обычно, но Драко не нужно знать о том, что он в последнюю минуту собрал чашки, книги и наполовину пережеванные помидорные стебли.       — Я собирался спросить, почему в твоем доме пахнет фруктами, а потом появился этот маленький негодяй, — говорит Драко, поднимая Кена и держа его на уровне своего лица. — Что это? Кишмиш?       — Э-э… трубчатый червь, думаю, — говорит Гарри, вынимая кусочек из уголка рта Кена и уничтожая его палочкой.       — Прелестно. К счастью, я принес тебе кое-что получше, — заявляет Драко, доставая гроздь красного винограда и наблюдая, как глаза Кена вращаются от волнения. — Возможно, мне лучше доверить их тебе.       Гарри берет виноград, отрывает две штучки от грозди и кладет их на ближайшую полку Кену. Драко прокладывает свою руку на манер моста, и Кен неторопливо переходит на платформу, аккуратно завивая хвост, когда садится, чтобы насладиться своим призом.       — Эти штуки по всему дому? — спрашивает Драко, проводя пальцами по дереву и встречаясь с Гарри глазами с таким мягким весельем, что тот на мгновение забывает, как дышать.       — Да, — признается он. — Я все уже слышал раньше, не волнуйся. Я знаю, что балую его, но он мой друг, и это его дом так же, как и мой.       Драко моргает.       — Я не собирался такого говорить.       Гарри проводит ладонью по своим волосам, от защиты переходя в смущение. Он понятия не имеет, что с ним сегодня такое, просто все вокруг кажется напряженным и болезненно натянутым; он думает, что может засмеяться, или заплакать, или прийти в ярость при малейшей провокации, и обеспокоенное выражение Драко ничуть не помогает.       — Извини, — говорит он наконец, и Драко пожимает плечами.       — Я понимаю. Люди очень трепетно относятся к своим домашним животным. Послушай, я промок до колен от снега, будет ли ужасно невежливо, если я сниму обувь?       Что-то в формальности просьбы щекочет внутренности Гарри, и он чувствует, как путы начинают ослабевать. Это всего лишь Драко, твердо говорит он себе. Здесь абсолютно не о чем беспокоиться.       — Нет, приятель, это не будет ужасно невежливо, — произносит он. — Поставь их рядом с моими, а затем пристрой уже свою задницу, чтобы я мог посмотреть на твою неисправную… штуковину.       Драко бросает на него испепеляющий взгляд, но подчиняется, ставит DVD-плеер на кофейный столик и устраивается на диване. Гарри переключает свое внимание на подключение кабелей и изучение кнопок. Он не поднимает глаз даже тогда, когда раздается потрескивание магии, а затем доносится запах хлопка от пара, исходящего от носков и низа брюк Драко, и через пару минут он может произнести заклинание Активации и увидеть экран загрузки DVD на телевизоре.       — Ну, я чувствую себя идиотом, — вздыхает Драко. Он берет пластиковую коробку, в которой находится диск, и смотрит на нее, сдвинув брови. — Боже, ты знаешь, как долго длится этот фильм?       — Нам необязательно смотреть полностью, — говорит Гарри, вставляя диск в проигрыватель и доставая загруженный поднос с подоконника, где тот стоял под сиянием Согревающего заклинания. — Я подумал, что тебе, возможно, захочется увидеть один из вариантов того, как маглы представляют себе волшебников. К тому же, это хорошая история.       — Маршмеллоу? — бормочет Драко, беря свою кружку с горячим шоколадом и обхватывая ее пальцами с легкой довольной улыбкой. — Замечательно.       — Очевидно, — говорит Гарри, ставя большую миску попкорна между ними и закидывая ноги на диванные подушки.       — Я думал, ты не любишь делиться попкорном.       — Мне не нравится делиться попкорном с людьми, которые сказали, что не хотят его есть, и не нравится делиться вообще чем угодно с людьми, которые выглядят так, будто не моют руки, — поправляет Гарри. — Хочешь попкорн, Драко?       — Да, пожалуйста, — говорит Драко, его светлые глаза светятся весельем.       — А ты вымыл руки? — спрашивает он, почти сохраняя строгое выражение лица.       — Я могу пойти и помыть их прямо сейчас, если хочешь.       — Думаю, все в порядке, — говорит Гарри, потянувшись за пультом. — Скажи, если захочешь остановиться, или сделать перерыв, или выпить чашечку чая, или что-нибудь еще.       — Значит, ты не собираешься полностью погрузить меня в атмосферу кинотеатра?       — Наш с Кеном кинотеатр лучше, — обещает Гарри, закрывая шторы взмахом палочки и погружая комнату в почти полную темноту. — Готов?       — М-м, — говорит Драко, но все же добавляет: — Я действительно думал, что ты будешь одним из тех людей, у которых рождественские украшения наготове с самого начала адвента.       — Извини, что разочаровываю. Я больше из тех людей, которые в панике вешают украшения, когда наконец вспоминают, где они их оставили в прошлом году, — признается Гарри. — Однако у меня есть несколько рождественских свечей, если хочешь.       Он вскакивает на ноги и зажигает две красные свечи, которые сразу же начинают источать теплый аромат апельсинов и гвоздики.       — Нормально?       Драко потягивает горячий шоколад и смотрит на него с нежным любопытством.       — Ты нервничаешь.       — Я не нервничаю. С чего бы мне нервничать?       — Я понятия не имею. Почему бы тебе не… э-э… пристроить свою задницу, чтобы мы могли посмотреть фильм?       Гарри пристраивает свою задницу и нажимает кнопку воспроизведения.       Драко быстро очаровывается вступительной сценой, наклоняясь вперед, чтобы лучше сосредоточиться на истории о том, как появилось Кольцо Всевластия, и Гарри доволен своим выбором, даже если ему кажется, что он слышит, как Драко довольно иронично бормочет «Роковая Гора» себе под нос. Однако до начала вопросов проходит совсем не много времени.       — Почему на этом ребенке нет обуви? — спрашивает он, зачерпывая пригоршню попкорна.       — Это не ребенок, это Фродо Бэггинс, и он хоббит. Хоббиты не носят обувь.       Драко хмурится.       — Почему нет?       — Ну просто не носят, — говорит Гарри. — Смотри.       — Прости, — шепчет Драко и молчит так долго, что Гарри почти забывает, что он тут. — Почему бы большому волшебнику просто не разобраться во всем этом самому?       — Я не думаю, что из этого получился бы очень захватывающий фильм, — говорит Гарри. — Не то чтобы я был экспертом в этом вопросе.       Драко издает тихий задумчивый звук и позволяет Кену забраться к нему на колени, нежно кладя руку ему на спину и наблюдая, как его цвет сменяется с зеленого на бледно-голубой.       — Не очень эффективно — все эти мечи и кинжалы, — говорит он. — Как думаешь, это происходит во времена до волшебных палочек?       — У Гэндальфа посох, — указывает Гарри, стараясь не улыбнуться.       Он думает, что его должны раздражать вопросы Драко, но не чувствует ничего подобного. Во всяком случае, его вопросы и предположения делают фильм еще более приятным, и к тому времени, когда они достигают отметки в полпути и решают сделать паузу для перерыва, Гарри чувствует себя легко от такого нехитрого дела как просмотр фильма и настолько комфортно, что едва может потрудиться встать. Драко пристально смотрит на него при свете свечей, вытягивая свои длинные конечности и пряча зевок в локте, в то время как Кен дремлет у него на груди, положив голову на очень мягкий зеленый кашемир.       — Гарри, — бормочет он, выражение его лица внезапно становится серьезным.       Гарри сухо сглатывает, во рту пересохло от слишком большого количества сахара.       — Да?       — Тебе не кажется, что Гимли злится, потому что он рыжий?       Гарри удивленно громко смеется, а затем бьет Драко подушкой. Он встает на ноги и направляется к двери.       — Я передам Рону, что ты это сказал. На самом деле, я расскажу об этом всей семье Уизли.       — Думаешь, это их разозлит? — спрашивает Драко, следуя за ним вниз по лестнице и на кухню с Кеном, все еще крепко держащимся за его джемпер.       — Не знаю, но их много, и я бы сражался на их стороне, если бы что-то началось, — сообщает Гарри. Он ставит чайник на огонь и поворачивается к Драко, на лице которого вызывающее выражение начинает несколько колебаться.       — Пожалуй, не надо, — говорит он, делая испуганный шаг назад, когда камин Гарри ревет зеленым пламенем, которое тает в образе Молли Уизли. — Это я? — шепчет он, рука подлетает к палочке.       Гарри качает головой.       — Нет. Привет, Молли.       — Привет, Гарри, дорогой. — Она хмурится. — Ох… Привет, Драко. Я не ожидала увидеть тебя тут.       — Здравствуйте, миссис Уизли, — говорит Драко с поспешной вежливостью. — Я оставляю вас наедине.       Гарри рассеянно наблюдает, как он направляется прямиком к задней двери и открывает ее, колеблясь лишь мгновение, прежде чем выйти в замерзший сад.       — Сегодня нет свиданий, Гарри? — интересуется Молли.       — Не сегодня. Мы с Драко смотрим фильм, — объясняет он, внезапно снова занервничав.       Молли поджимает губы.       — Артур любит фильмы, — говорит она, произнося это слово так, будто оно кажется ей чужим во рту. — Сидеть часами напролет, наблюдая за людьми, притворяющимися ковбоями, — это очень странно.       Гарри улыбается.       — В нашем есть волшебство. И эльфы с длинными луками.       — Я даже не собираюсь спрашивать, — говорит Молли. — Вообще я просто подумала, не найдется ли у тебя парочки яиц, которые я могла бы одолжить. Курицы, очевидно, бастуют из-за выпавшего снега, а у меня наполовину приготовлен фруктовый торт.       — Без проблем, — говорит Гарри, хватая корзину с яйцами и передавая всю через камин Молли. — Но… если ты думала, что я пойду на свидание, почему ты не позвонила кому-нибудь другому?       — Больше никого нет дома в течение дня, — говорит Молли немного слишком быстро, и у Гарри возникает сильнейшее чувство, что фруктовый торт — вымышленный, и что она просто разведывает обстановку.       — Понятно, — кивает он, решив позволить ей это. — Значит, увидимся в воскресенье?       — Да, но я просто хотела спросить… — начинает Молли, а затем отворачивает голову от огня. — Артур, оставь это в покое! Нет, я разговариваю с Гарри… Я не знаю, потому что ты все время меня перебиваешь! Гарри, мне нужно бежать, — вздыхает она и оставляет его смотреть в пустой камин.       Покачав головой, он допивает чай и смотрит в окно на заснеженный двор. Ему требуется мгновение, чтобы найти глазами Драко — тот стоит у стены дома, очевидно, показывая Кену, как делать снежок. Окруженный Согревающими чарами, которые Гарри не узнает, хамелеон тянется с плеча Драко и пытается схватить снег, в замешательстве встряхивая своими маленькими ножками, когда он превращается в порошок и падает на землю. Как будто поняв, что за ним наблюдают, Драко поворачивается и встречается с ним взглядом через кухонное окно.       — Ты можешь войти, — произносит Гарри одними губами.       Драко швыряет снежок в забор, и тот разлетается на миллион крупинок. Втягивает кисти в рукава и одаривает Гарри небрежной улыбкой, от которой желудок уходит в свободное падение. Внезапно сердце становится горячим и болезненным, и все, о чем Гарри может думать, — это выскочить на ледяной двор и делать то, что не имеет здравого смысла, вообще никакого смысла, потому что это Драко, и это было бы смешно. И все же колени, кажется, превращаются в вату, и Гарри держится за край стойки, как будто от этого зависит его жизнь.       — Нет, — бормочет он себе под нос, готовясь к дальнейшему, когда Драко спешит внутрь.       Его мокрые стопы шлепают по плиткам, и Гарри понимает, что он решил поиграть на улице в снегу без обуви, потому что он Драко Малфой, и он… он смотрит на Гарри этими глазами, встревоженными, серыми и бездонными, одна холодная рука ложится на запястье Гарри, и, боже, нет никакой необходимости, чтобы его пульс так подскакивал.       — В чем дело?       Гарри берет чай и делает большой глоток, обжигая язык, а затем сильно прикусывает его.       — Я… эм… почувствовал себя немного странно. Наверное, нужно что-нибудь съесть, вот и все. Теперь я в порядке, — обещает он, и это так.       Он теряет рассудок, но с ним все в порядке. Слишком много странных свиданий, слишком мало часов сна, его сознание скачет галопом, без чего Гарри мог бы и обойтись, но все в полном порядке. В конце концов, у него романтический склад ума, и от огоньков свечей, и от снега, и от того, что Драко — это Драко… если Гарри подумает об этом еще подольше, то все почти обретет смысл.       — Я мог бы сделать тебе тосты, — предлагает Драко, отпуская запястье Гарри.       — Хорошо, — соглашается он, решив подыграть. А потом, когда Драко уйдет домой… к черту все, когда сегодняшний день кино закончится и он отправится домой, Гарри сможет лечь спать и избавиться от этого чувства.       — Молли, кажется, была очень разочарована, увидев меня, — говорит Драко, и внутренности Гарри скручивает без всякой причины.       — Молли никогда никто не разочаровывает. У тебя ноги мокрые.       — Я знаю, — говорит Драко, в его голосе звучит удивление. — Послушай, ты уверен… о, боже.       Гарри оборачивается на звук хлопающих крыльев. Сова влетает в открытую заднюю дверь и тяжело приземляется на плитки, стряхивая снег со своего оперения и уставившись на Гарри яростными глазами.       Не смотри на меня так, думает он. Мне твое письмо нужно не больше, чем тебе его доставить.       После минутного замешательства он берет конверт, просматривает записку, нацарапывает ответ и отправляет запакованным со сварливой совой.       — У тебя здесь много раздражителей, — говорит Драко, как раз когда выскакивает тост. — Это не сводит тебя с ума?       — Немного, — неопределенно отвечает Гарри. — По всему выходит, что у меня завтра другое свидание.       Драко кивает. Что-то мелькает в его глазах на долю секунды, а затем исчезает, и он спокойно протягивает Гарри тарелку с тостом, намазанным маслом.       — Крейг, — говорит Гарри. — Ну, это его имя. Вроде… нормальное.       — Я когда-то знал одного Крейга, — говорит Драко, начиная подниматься по лестнице со своей чашкой чая. — Он коллекционировал стеклянные глаза.       — Я не уверен, что на это ответить, — признается Гарри, и это, по крайней мере, правда.       Драко смеется, и этот звук поселяется где-то внизу живота Гарри, когда он осторожно садится на диван и запускает фильм. Кен подходит к нему и укладывается спать на сгибе руки. Драко откидывается на подушки, излучая томное удовлетворение, а Гарри не сводит глаз с экрана.