Отступник тёмного пути

      Не Хуайсан раскрыл веер хорошо отработанным движением, однако его обострившийся взгляд не укрылся от Мо Сюаньюя, знавшего что и где искать.       — Молодой господин Мо, какая встреча, — обратился к нему Не Хуайсан, перестав отыгрывать невинную жертву обстоятельств. — Вижу, Вы в добром здравии.       — То же могу сказать и о Вас, — произнёс Мо Сюаньюй и без сомнений сел за чайный столик, отбросив напускную наивность, потому что знал, что Незнайку на этом поле ему не переиграть. — Думаю, нет смысла устраивать спектакль, поэтому закончим всё быстро. Расскажите мне всё о крепости-людоеде, и я взамен расскажу всё, о чём Вы желаете знать.       Маски были сброшены, и Не Хуайсан осторожными словами поведал им об усыпальнице семьи Не, где сабли покоились в вечной борьбе с необращёнными мертвецами. Это объясняло многое, но Ханьгуан-цзюнь не выглядел удивлённым. Похоже, мужчина знал куда больше, чем говорил. Стоило запомнить это на будущее.       В свою очередь Мо Сюаньюй продемонстрировал проклятую метку на своей ноге.       — То, что мы ищем, может быть спрятано в этих стенах. И лучше не медлить, пока оно ещё на месте, — сказал он, и глаза Не Хуайсана загадочно блеснули, когда он уловил намёк.       — Я велю поставить охрану, чтобы завтра мы могли вплотную заняться этим вопросом и избежать каких-либо… последствий.       — Очень рад, что Вы с пониманием отнеслись к этой ситуации, — воодушевлённо сказал Мо Сюаньюй.       — Не стоит. Это меньшее, что я могу для вас сделать, — ответил Не Хуайсан, и они обменялись улыбками, насквозь пропитанными ложью. — Ханьгуан-цзюнь, если не затруднит, могу ли я поговорить со старым другом наедине?       Лань Ванцзи едва заметно нахмурился, но не стал возражать и вышел, опустившись на колени прямо рядом с дверью и погрузившись в свои помыслы, подавляя лёгкий наплыв любопытства. Так он смиренно просидел до тех пор, пока Мо Сюаньюй не покинул комнату с загадочной полуулыбкой на губах. Внутри никого не осталось.       — Вы знакомы? — нейтральным голосом спросил Лань Ванцзи, и его интерес можно было понять. Всё-таки Мо Сюаньюй был отбросом мира — слабоумным обрезанным рукавом без всяких прав. И тут вдруг столь важное знакомство. Каким бы нелепым Не Хуайсан ни желал казаться, Цинхэ Не всё ещё твёрдо держал позиции, и его статус был впечатляюще высок.       — Когда я ещё был частью Ланьлин Цзинь, — начал Мо Сюаньюй с ностальгической ноткой в голосе, — глава Не являлся в гости к главе Цзинь. Когда они не обсуждали важные дела, глава Не был предоставлен самому себе — собственно, как и я. Поэтому пару раз мы увлекались беседами, пока судьба не развела нас на долгий срок.       Звучало достаточно правдоподобно, и Ханьгуан-цзюнь не стал настаивать на подробностях. Кивнув, он тихой тенью встал рядом с Мо Сюаньюем, и в полной тишине они дошли до постоялого двора.       Закрывшись в своей комнате, Мо Сюаньюй скинул обувь и упал на кровать прямо в одежде, смотря в потолок. Он сам не заметил, как начал почёсывать запястья, зудевшие от жары. Играть с Не Хуайсаном было ещё сложнее, чем с Цзинь Гуанъяо. Последний не скупился на методы, пока был уверен в своей абсолютной неуязвимости, Не Хуайсан же наоборот — был осторожен на каждом шагу, готовый в любой момент стереть малейшую свою причастность к чему-либо значимому. Мо Сюаньюй запомнил его менее настороженным ко всему. Оно и неудивительно — тому была весомая причина. При должном количестве информации, собранной то здесь, то там, не надо быть гением, чтобы догадаться, какую рыбу собрался проглотить Не Хуайсан. А Мо Сюаньюй слышал разное ещё при дворе Ланьлин Цзинь, поэтому в свете последних событий он немного прозрел. В таком деле самый надёжный союзник — мёртвый союзник, поэтому Не Хуайсан не раскрыл Мо Сюаньюю даже часть своих карт. Что же, Мо Сюаньюй сам любил разгадывать загадки, даже если приходилось плясать под чужую дудку. Осталось убедиться, что он сам не вставит себе палку в колесо по дороге.       Посреди ночи пришлось подорваться от стука в дверь: Лань Ванцзи требовалась помощь в укрощении руки, внезапно разбушевавшейся. Прилепив на дверь изолирующий талисман, они играли дуэтом до тех пор, пока рука не угомонилась снова.       — Не волнуйся, скоро соберём тебя, и будешь как новый, — сказал Мо Сюаньюй, одной рукой стирая текущую из носа кровь, а второй похлопав по мешочку цянькунь. Лань Ванцзи протянул ему платок, едва не заставив принять его насильно, потому что Мо Сюаньюю было неловко заляпать чистую ткань. Хорошо, что он научился без труда выводить любые пятна, пока путешествовал. Хотя, учитывая состояние Лань Ванцзи, он мог купить целую телегу таких платков и не моргнуть глазом.       Ещё до рассвета они отправились к усыпальнице клана Не. Как и следовало ожидать, нужный им труп оказался одним из замурованных в стену. Мо Сюаньюй стучал бамбуковым шестом по стене до тех пор, пока метка на его ноге не отозвалась резким жжением. Сквозь сцепленные зубы он подал сигнал, и труп тут же вытащили, а Лань Ванцзи проявил чудеса хладнокровия, своим благородным мечом разрезав лохмотья, что укрывали тело. Мертвецу пришили чужие ноги. Осмотрев их вблизи, Мо Сюаньюй отметил, что человек, которого они собирали, при жизни должен был обладать огромными габаритами и крепким телосложением. Он наверняка был воином. Повернувшись, Мо Сюаньюй нашёл взглядом Не Хуайсана, но тот закрыл веером лицо, правдоподобно отыгрывая отвращение. Следом юноша взглянул на беспристрастно запечатывавшего ноги Лань Ванцзи и решил никак не комментировать случившееся. Хочешь обмануть врага, обмани друга, — тут Не Хуайсан выбрал правильную тактику.       Покинув Цинхэ Не, Мо Сюаньюй задержался, чтобы создать бабочку и передать сообщение, пока Лань Ванцзи терпеливо ждал его впереди, настраивая гуцинь. Вместе они сыграли ещё одну мелодию, чтобы рука указала им направление для следующего похода, и в этот раз обошлось даже без кровопролития. Так заклинатели двинулись в путь. Бабочка с ответом нагнала Мо Сюаньюя через три дня, и он был искренне удивлён тому, что вообще получил отклик.       — Я поражён тем, что ты тратишь энергию на то, чтобы сообщить мне о том, что вы нашли ноги, — закончил свою речь Цзян Ваньинь, и Мо Сюаньюй рассмеялся словам человека, потратившего энергию на то, чтобы ответить на его послание, хотя этого вовсе не требовалось.       Лань Ванцзи ушёл в глубокую медитацию, и ловким взмахом шеста Мо Сюаньюй нарисовал круг, чтобы вытеснить любые звуки и не отвлекать мужчину, пока создаёт бабочку и диктует свой ответ:       — Это малая цена за разговор с Вами, Цзян Ваньинь.       В результате он едва уснул, слишком возбуждённый переизбытком эмоций. В голове всё ещё не укладывалась мысль о том, что сам Цзян Ваньинь — легендарный Саньду Шэншоу — обратил на него внимание и даже не скупился на беседы, хотя кроме Цзинь Лина между ними не было ничего общего. Судьба работала в самых странных направлениях, и Мо Сюаньюй убедился в этом, ведь рядом с ним готовился ко сну Второй Нефрит Гусу Лань. Стоило дожить до нынешнего дня, чтобы попасть в такую историю.       Следующей бабочке понадобилось больше времени, чтобы добраться до них, а спустя пару часов следом за ней прилетела вторая. Первая говорила: «Ты хоть понимаешь, во что ввязываешься? Не думай, что я слепой, чтобы не замечать очевидных намёков». Звучало весьма грубо, что было весьма в стиле Цзян Ваньиня, но Мо Сюаньюй легко мог понять человеческое стремление защитить себя от нежелательных связей, что могут повлечь за собой множество проблем. Тем более, репутация Мо Сюаньюя говорила сама за себя, вряд ли Цзян Ваньинь мог позволить себе рисковать дружбой с настолько тёмной лошадкой.       Вторая же бабочка принесла другую весть: «Цзинь Лин снова куда-то сбежал, и у меня нет времени, чтобы его ловить. Если вы снова пересечётесь в дороге, убедись, что его голова будет целой, чтобы я мог дать ему подзатыльник».       Каким интересным человеком был этот Цзян Ваньинь: слухи говорили о нём одно, Цзинь Лин относился по-своему, а сам мужчина вёл себя совершенно иначе. Мо Сюаньюй был заинтригован как никогда в жизни, о чём и сообщил в своём первом ответе. Чего ему бояться в жизни, которая с самого начала плавно катилась по наклонной? А так хотя бы будет что вспомнить — не каждый день главы орденов отвечают на твои шутливые заигрывания.       Во втором ответе Мо Сюаньюй пообещал уберечь молодого господина Цзинь, если тот решит снова попасть в историю. Видимо, прав был Цзян Ваньинь — это у них семейное, к добру или к худу.       Лань Ванцзи приподнял брови, невольно заинтересовавшись, с кем Мо Сюаньюй мог так яро переговариваться в дороге на протяжении двух недель. Когда они только начинали своё путешествие, юноша не проявлял никакого интереса к окружавшим его людям, расходясь с ними так же легко, как и сходился. Деревня Мо была относительно далеко от Цинхэ, поэтому странно было считать, что там у Мо Сюаньюя находились друзья, помимо того же Не Хуайсана. Отправив свою бабочку в вольный полёт, Мо Сюаньюй заметил, что Лань Ванцзи наблюдал за ним из-под опущенных ресниц, и смущённо улыбнулся. Он помнил, что отношения между главой Юньмэн Цзян и Вторым Нефритом Гусу Лань были не самые лучшие, поэтому решил не сталкивать их лбами.       Цзян Ваньинь снова ответил двумя бабочками: первая лаконично сообщила «поверю, когда скажешь всё это мне в глаза», а вторая — куда тише и мягче — передала «спасибо». До этого Мо Сюаньюй не знал, что от простой благодарности тепло может разлиться по всему телу. Хотя раньше он и не знал, что люди могут быть добры к кому-либо без желания получить от него определённую выгоду. У Цзян Ваньиня было всё — он же глава великого ордена! — но он не смотрел на странствующего заклинателя свысока. Мо Сюаньюй желал сказать много чего, смотря ему в глаза, но для этого надо было разобраться с этой вереницей проблем и разобраться в тайне спрятанных по миру конечностей.       Когда они дошли до небольшого города, рука снова разбушевалась пуще прежнего, и пришлось остановиться, чтобы расследовать обстановку. Скорее всего, следующая часть тела будет спрятана именно в этом месте, поэтому было решено осесть в какой-нибудь таверне и разузнать о странных убийствах, пропажах и прочих происшествиях подобного рода. Там, где есть лютые мертвецы, тихо никогда не бывает.       Чтобы найти повод для разговора, Мо Сюаньюй решил обратиться к старому-доброму средству — алкоголю.       — Не хотите выпить со мной? — спросил он у Ханьгуан-цзюня. Тот покачал головой. — Это из-за правил или личных принципов?       — Оба, — лаконично ответил Лань Ванцзи.       — Очень жаль. Я слышал, в Цайи делают чудесное вино, думал, удастся пригласить Вас выпить вместе, — опечаленно протянул Мо Сюаньюй, махнув рукой, чтобы подозвать официанта.       — Могу составить компанию в прогулке, но не в выпивке, — ответил Лань Ванцзи, стрельнув взглядом в того же официанта.       — Звучит как обещание, — улыбнулся Мо Сюаньюй, и морщинка меж бровей мужчины слегка разгладилась, будто его устроил такой вариант. Возможно, как многие высшие мира сего, Второй Нефрит Гусу Лань страдал от одиночества и отсутствия шанса поговорить по душам. Что же, Мо Сюаньюй всегда был хорошим слушателем, из-за чего Цзинь Гуанъяо часто замолкал в его присутствии и подбирал слова уже иначе, а потом приложил все усилия, чтобы убрать помеху со своего пути. Как показала жизнь, всё двигалось по кругу. Мо Сюаньюй не был злопамятным и никогда не стремился к мести, но он знал достаточно, чтобы понимать, насколько шатким будет положение его старшего брата, стоит бросить хоть малейшую тень на его безупречную репутацию.       Как только официант поднёс вино, Мо Сюаньюй с лёгкостью развёл его на праздный разговор, спустя пару десятков минут выведав всё, что хотел знать. Судя по тяжёлому взгляду, Ханьгуан-цзюнь вряд ли одобрял ничего не значащие заигрывания, но Мо Сюаньюй не жаловался на свои методы, пока они работали. Вряд ли официант был бы настолько разговорчив, не получи он свою дозу лести.       Таким образом, судьба завела их на кладбище. Сначала крепость-некрополь, теперь это — Мо Сюаньюй улавливал тенденцию. К подобному можно было привыкнуть. Да и с мёртвыми можно было позволить себе быть честным, не тратясь на пустые улыбки и лишние слова. Стоило заметить, что и в этом случае слова не понадобились — когда они добрались до нужного места, кто-то успел опередить их и старательно раскапывал одну из могил. Не стоило быть гением, чтобы сложить два и два, поэтому Лань Ванцзи обнажил меч раньше, чем их заметили. Мо Сюаньюй стоял поодаль и не мешался под ногами, на всякий случай держа флейту в руках. И даже так он не был целиком бесполезен — намётанный глаз без труда уловил, что соперник Ханьгуан-цзюня был неплох, пусть и далёк от его уровня. И всё же он сражался так, будто мог предугадать каждое следующее движение. Мо Сюаньюй прищурился, запоминая эту деталь.       Увы, бой закончился ничем — человек в маске активировал талисман перемещения и сбежал, не оставив после себя и следа. Мо Сюаньюй поинтересовался, не пострадал ли Лань Ванцзи, но тот лишь передёрнул плечами и спрятал Бичэнь в ножны. Вместе они приблизились к могиле, которую так старательно раскапывал неизвестный. Не став закатывать рукава, Мо Сюаньюй взялся за его лопату и в два счёта завершил начатое, после чего выволок на ровную землю труп, оказавшийся фальшивым. Но для чего раскапывать чучело? Лань Ванцзи повторил эту мысль вслух, и Мо Сюаньюй принялся ощупывать мертвеца. Как и ожидалось, среди соломенных подделок оказался настоящий торс.       — В Гусу Лань есть кто-либо, не заслуживающий доверия? — напрямую спросил Мо Сюаньюй, пока они не дошли до города и могли говорить спокойно.       Лань Ванцзи задумался, посмотрев вдаль, после чего покачал головой.       — Откуда такой вопрос?       — Думаю, Вы сами заметили, что этот человек опережал Ваши движения ровно на мгновение, что дало ему достаточное преимущество, чтобы выжить в схватке.       Лань Ванцзи хмыкнул, посмотрев на Мо Сюаньюя несколько мягче, чем ранее. Похоже, его устроила наблюдательность юноши.       — Есть ли кто-то, знающий техники Гусу Лань достаточно, чтобы обойти их в бою? Это может быть кто-то, кто ушёл из ордена и выбрал дорогу странствий; кто-то, отколовшийся от ордена, чтобы создать свою школу; кто-то, обучавшийся в ордене некоторое время. Хотя сомневаюсь, что в последнем случае можно было увидеть достаточно, чтобы выстоять против самого Ханьгуан-цзюня, — продолжил бормотать Мо Сюаньюй, углубившись в свои размышления настолько, что не заметил, как глаза Лань Ванцзи округлились на долю секунды, а сам мужчина замер, отстав на несколько шагов.       — Спасибо за замечания, — сказал он всё тем же ровным голосом. Мо Сюаньюй улыбнулся и взъерошил и без того растрёпанный хвост.       — Ничего особенного, просто мелочи, — смущённо пролепетал он.       Заперев торс в мешочке цянькунь, они снова воспользовались рукой в качестве компаса, чтобы узнать свою следующую цель. Палец указывал в сторону Шудун. По пути Мо Сюаньюй несколько раз останавливался, чтобы слиться с местными и собрать слухи о том, что ждало их впереди. Оказалось, главной достопримечательностью, остававшейся на слуху, был некий город И, в котором люди часто умирали по естественным и не всегда причинам. Обычно по своему желанию никто не желал посещать этот подверженный бедствиям город, поэтому постепенно он вымер, как и было предрешено с самого начала. По иронии судьбы, именно туда указывала их поводырь-рука.       — Раз город вымерший, наверняка с ним будет не всё так просто, — сказал Мо Сюаньюй и предложил остановиться, чтобы купить немного лекарств от трупного яда и маленький мешочек риса на всякий случай. Вряд ли Лань Ванцзи позволит укусить или отравить себя, но Мо Сюаньюй был не настолько уверен в собственных силах, чтобы идти неподготовленным. Лучше сойти за слабака и остаться живым, чем похрабриться и закончить под землёй.       Они даже не стали задерживаться на развилке и пошли по дороге, поросшей густым сорняком. Даже вдали от города И его атмосфера давила на путников, будто бы предупреждая: сюда ходить не стоит. Но у них не было выбора, ведь рука неустанно указывала туда.       Местность Шудун славилась своими туманами, и путники были морально готовы к его наличию, но с каждым десятком шагов к городу тот становился всё гуще и гуще, застилая кругозор. Дойдя до ворот, мужчины были вынуждены прижаться друг к другу, а Мо Сюаньюй достал из-за спины свой бамбуковый шест. Воткнув его в землю, велел Ханьгуан-цзюню схватиться за деревко, пока сам запрыгнул наверх, силясь увидеть что-либо дальше собственного носа. Но даже Лань Ванцзи, стоявший вплотную к шесту, терялся из виду в ту же секунду, когда Мо Сюаньюй отводил глаза.       — Это необычный туман, нам лучше держаться друг друга, — сообщил Мо Сюаньюй. Перехватив шест в свободную руку, второй взялся за белоснежный рукав Лань Ванцзи. — Можно?       Тот кивнул, и таким составом они направились дальше. Раз рука привела их в это место, с ним явно было что-то не так, — она работала лучше любого Компаса Зла.       Они медленно обходили улицы, стремясь увидеть хоть что-то подозрительное (сверх нормы), пока Мо Сюаньюй не услышал в отдалении странный звук.       — Вы слышите?       — Бамбуковый шест, — ответил Лань Ванцзи.       — Смею заметить, не мой, — подытожил Мо Сюаньюй, чуть крепче сжав белую ткань. Дальше они двигались уже настороже. Видимо, не весь город вымер.       В глубине улиц ждала засада — их попытались атаковать из тумана, чётко зная положение целей. Мо Сюаньюй взмахнул шестом, вложив в него немало духовной энергии, и очертил дугу, рассекая туман. На пару мгновений дымка расступилась, обнажая облачённую в чёрные одежды фигуру.       — Это человек с кладбища! — Раньше, чем Мо Сюаньюй успел закончить эту фразу, Лань Ванцзи достал свой меч и отправил его в бой. Лишь звуки столкновения металла с металлом давали понять, что оружие достигало цели. Рассеивать туман было бесполезно — он собирался воедино в ту же секунду.       Не выдержав напора, неизвестный снова сбежал, но Мо Сюаньюй и Лань Ванцзи теперь всегда были начеку, и застать их врасплох было сложно, даже в тумане.       — Это необычный туман. В нём очень много тёмной энергии, — сказал Мо Сюаньюй скорее для себя, чем для Лань Ванцзи, который и сам мог заметить такую мелочь без особого напряга. С одной стороны это играло ему на руку на тот случай, если придётся воспользоваться тёмным искусством, но в то же время пропитавшая воздух энергия почти опьяняла, словно туман проникал прямо в голову, распространяясь по телу с каждым следующим вдохом. Мо Сюаньюй сосредоточился на вращении своего золотого ядра, чтобы не попасть под это влияние.       Впереди снова раздался стук бамбукового шеста.       — Мы можем направиться за ним. Даже если это ловушка, это приведёт нас хоть к чему-то, — предложил Мо Сюаньюй. Лань Ванцзи утвердительно хмыкнул, и они синхронно двинулись в сторону, откуда исходил звук.       Вскоре в тумане послышались шаги, но принадлежали они не одному человеку. Молча положив ладонь на грудь Лань Ванцзи, чтобы тот остановился, Мо Сюаньюй снова взмахнул шестом. В создавшемся просвете они столкнулись с вытянутыми в удивлении лицами нескольких юношей. Налобные ленты выдавали в некоторых учеников Гусу Лань, и Мо Сюаньюй узнал их.       — Лань Сычжуй! Лань Цзинъи!       — Господин Мо! — почти радостно воскликнули юноши.       — Снова ты?! — раздался откуда-то из-за их спин недовольный голос. Мо Сюаньюй улыбнулся, когда юноша в золотых одеждах шагнул вперёд, недовольно скрестив руки на груди и нахмурившись.       — Рад видеть тебя снова, — сказал он, на что Цзинь Лин лишь фыркнул. — Сразу к важному: как вы тут оказались?       Переглянувшись, юноши негласно дали слово Лань Сычжую, рассказавшему историю о том, как обычная ночная охота завела их в этот окутанный туманом город. Цзинь Лин в свою очередь рассказал о трупах кошек, проложивших ему дорогу до этой самой улицы. Другие рассказы были объединены разнообразными странностями, что привели к одному исходу — этой встрече. Значит, кто-то специально заманивает людей, и ситуация может быть куда серьёзнее, чем казалось на первый взгляд. Слишком много совпадений для одного места.       Без лишних разговоров Мо Сюаньюй и Лань Ванцзи согласились возглавить группу молодёжи и вывести их из города — подальше от опасности. План был неплох, но привести его в исполнение было несколько затруднительно: дороги были покрыты туманом со всех сторон, и Мо Сюаньюй сомневался, что сможет точно сказать, с какой стороны они пришли. Полёт на мече тоже не был вариантом — пытались. Оставалось лишь идти до тех пор, пока не дойдут.       Первое время всё шло гладко, но идиллия затянулась буквально на минуты. Где-то снова послышался стук шеста, уходящий вдаль, а следом за ним донеслись подозрительно знакомые хрипы. Мо Сюаньюй достаточно раз пересекался с мертвецами, чтобы распознать характерные для них звуки. Наличие мертвецов в подобном месте было предсказуемо, и парочки трупов было недостаточно, чтобы напугать адептов именитых орденов. Прежде, чем Мо Сюаньюй успел их притормозить, юноши бросились в бой сломя голову. Героический порыв окончился печально — многие подверглись действию трупного яда. И всё было бы неплохо, ведь Мо Сюаньюй был достаточно боязлив, чтобы подготовиться к чему-то подобному, но количество мертвецов превосходило все допустимые предположения и на спад идти явно не собиралось. Юноша только и успевал, что сдувать туман и яд своим шестом, резкими ударами отталкивая в стороны пошатывающиеся трупы, но его запас духовной энергии тоже был не бесконечен.       — Уведи всех. Я справлюсь, — обратился к нему Лань Ванцзи, когда они столкнулись спинами, привлекая мертвецов к себе.       — Дайте мне шанс, я хочу попробовать кое-что, — сказал Мо Сюаньюй и поднёс к губам флейту, сыграв короткую тревожную мелодию. Обычно её было достаточно, чтобы сбить мертвецов с толку и заставить идти в обратном направлении, но в этом случае всё было бесполезно, словно крик в колодец. — Это необычные мертвецы. Они никак не реагируют на меня.       — Надо обезопасить младших, — сказал Лань Ванцзи, без запинки доверив Мо Сюаньюю жизни юных заклинателей.       — Берегите себя, — попросил его Мо Сюаньюй. Он не мог не усомниться в решении оставить мужчину наедине с полчищами лютых мертвецов, но Ханьгуан-цзюнь прославился не на ровном месте. Он наверняка знает свои пределы.       Лань Ванцзи утвердительно хмыкнул, и вспышка от его меча устремилась в туман. Мо Сюаньюй быстро организовал молодёжь, собрав их воедино и уведя за собой. Оказавшись на безопасном расстоянии, он убедился, что толпа трупов последовала за Лань Ванцзи, и быстро осмотрел юношей. Некоторые практически не пострадали, состояние других же стремительно ухудшалось.       — Здоровые возьмите на себя пострадавших, чтобы лишние движения не стимулировали распространение яда по телу. Нам надо найти любой незанятый дом, чтобы укрыться там, — велел он и удивился, когда никто не подумал возразить. Даже Цзинь Лин молча стиснул зубы и позволил водрузить себя на спину. Таким составом короткими перебежками они добрались до первой поддавшейся двери. На всякий случай Мо Сюаньюй убедился, что они смогут закрыться изнутри, чтобы создать иллюзию какой-либо безопасности.       Скинув сумку с плеч, он пересчитал лекарство, на всякий случай отложив порцию для Лань Ванцзи.       — У кого с собой есть вода? — обратился к юношам, собравшимся в одном углу. Отозвались несколько голосов, что уже было хорошим результатом. Переведя дыхание и собравшись с мыслями, Мо Сюаньюй огляделся.       Они оказались в ритуальной мастерской, наполненной погребальными деньгами, заготовками для манекенов и прочими материалами. Велев сидеть тихо, Мо Сюаньюй прошёлся по небольшим комнаткам. Одной из них оказалась кладовая, где хранились уже завершённые фигуры, неподвижно стоявшие в темноте, словно притаившиеся люди. От этого зрелища волосы на теле начинали шевелиться, и Мо Сюаньюй поспешил пойти дальше, вскоре обнаружив печь и несколько посудин, напоминавших миски. Достаточно для того, что он собирался сделать.       Заарканив нескольких желающих (одним из которых оказался Лань Сычжуй, что было приятной новостью, ведь Мо Сюаньюй нервничал без знакомых лиц), он приступил к работе. Разобрав кухню достаточно, чтобы там можно было развести огонь и не задохнуться, Мо Сюаньюй бросил в печь пару талисманов и велел набрать воды в миску, после чего вручил Лань Сычжую мешочек риса и сказал сварить из него постную жидкую кашу.       — Мастер Мо, могу ли я поинтересоваться, для чего? — осторожно спросил юноша, не переставая следовать указаниям.       — Неужели, в Гусу вас не обучали этому? — удивлённо переспросил Мо Сюаньюй, моргнув пару раз. Когда Лань Сычжуй смущённо покачал головой, он наставительно пояснил: — В случае отсутствия лекарств рис помогает вывести трупный яд. На всех лекарства определённо не хватит, ведь мы с Ханьгуан-цзюнем не ожидали встретить выводок юных заклинателей, поэтому я решил перестраховаться, как нельзя кстати.       — Благодарю за наставление, — поклонился ему Лань Сычжуй, и Мо Сюаньюй смутился, ибо нечасто в жизни кто-то кланялся ему всерьёз.       — Не стоит, это простейшие вещи. Оставляю на вас кашу, — сказал он и вернулся в главную комнату, чтобы проверить состояние остальных и дать самым пострадавшим порцию лекарства.       Ситуация оказалась куда лучше, чем казалось на первый взгляд, и Мо Сюаньюй выдохнул с облегчением, когда обнаружил, что молодые заклинатели больше испугались, чем пострадали. У Цзинь Лина даже хватило сил, чтобы храбриться, хотя по желтоватому оттенку кожи и покрасневшим уголкам глаз было очевидно, что он сейчас чувствовал себя не лучшим образом. Когда Мо Сюаньюй предложил ему пилюлю, сорванец даже нашёл в себе силы упираться.       — Отдай кому-то, кому нужнее, — сказал он и отвернулся, скрестив на груди руки для надёжности. Мо Сюаньюй вздохнул. Казалось бы, сама природа уберегла его от бремени отцовства — и вот он здесь.       — Прошу, не глупи и прими лекарство. Глава Цзян мне голову открутит, если с тобой что-то случится, — попросил он, поняв, что Цзян Ваньинь является слабым местом своего племянника. Раз Мо Сюаньюй не являлся для него авторитетом, приходилось искать обходной путь.       Как ожидалось, при упоминании имени дяди Цзинь Лин встрепенулся и перестал сопротивляться столь агрессивно. Увидев проблеск прогресса, Мо Сюаньюй перешёл в активное наступление:       — Давай договоримся: я не скажу главе Цзян о том, в какую передрягу ты влез в этот раз, — сказав это, он понял, что они с Цзинь Лином часто влипали в одни и те же неприятности в последнее время, — а ты примешь лекарство и доживёшь до конца дня.       Казалось бы, Цзинь Лин позволил уговорить себя и даже открыл рот, чтобы принять пилюлю, однако триумф Мо Сюаньюя был растоптан недовольным возгласом Лань Цзинъи:       — Тебя ещё и уговаривать надо, молодая госпожа? Неужели руки отсохнут самому сделать что-то полезное?       Услышав это, Цзинь Лин покраснел и резко выхватил пилюлю из рук Мо Сюаньюя, проглотив её так быстро, что даже не ощутил вкуса.       По крайней мере, он послушался в этот раз. Вскоре была готова рисовая каша, и лица юношей уже не выглядели настолько болезненно, как раньше. Получив шанс перевести дыхание, Мо Сюаньюй подошёл к окну, заметив, что в суматохе упустил тот момент, когда всё вокруг стихло. Похоже, Лань Ванцзи удалось увести мертвецов за собой. Оставалось надеяться, что с ним всё будет в порядке, иначе долго они не протянут.       Только всё устаканилось, как снаружи снова послышался стук бамбукового шеста. Существо, преследовавшее их, явно было умнее лютых мертвецов. Мо Сюаньюй жестом велел всем затихнуть и приоткрыл окно, чтобы выглянуть наружу. Увиденное заставило его самого задержать дыхание. Повернувшись, он жестом подозвал к себе Лань Сычжуя, сочтя того самым сговорчивым из всех. Глянув в указанном направлении, юноша закрыл рот рукой и отпрянул.       — Что там? — спросил Цзинь Лин.       — Можешь проверить сам, — с улыбкой предложил Мо Сюаньюй. Цзинь Лин фыркнул и скрестил руки на груди. Пусть упирается, раз хочет.       Увы, надолго терпения юноши не хватило, и вскоре он подошёл к месту Лань Сычжуя, цедя под нос разные ругательства, неприсущие молодому господину Ланьлин Цзинь. Глянув в щель, он в недоумении искал нечто взглядом, пока Мо Сюаньюй мягко не повернул его голову в нужном направлении. Цзинь Лин тихо ахнул.       — Так это она преследовала нас всё время? — спросил он поражённо.       — Совершенно верно.       — И зачем? — в кои-то веки Цзинь Лин взглянул на него с чем-то вроде доверия в глазах.       — А это можно выяснить одним способом, — заявил Мо Сюаньюй и, когда на нём собрались все вопросительные взгляды, продолжил: — Спросить напрямую.       — Но это же безумие — там толпа мертвецов! И что, если этот призрак хочет причинить нам вред? — спросил Лань Сычжуй обеспокоенно.       Мо Сюаньюй почувствовал укол ностальгии — когда-то он тоже так думал. Но со временем начал бояться живых людей больше, чем мёртвых.       — Не попробуем — не узнаем. Преодоление собственных страхов — часть пути совершенствования. Тем более, я не заставляю вас идти за мной, вам надо восстанавливать силы, чтобы дать отпор, если вдруг появится новая волна мертвецов. Кто-то может одолжить мне меч?       Пока другие с сомнением переглядывались между собой (Мо Сюаньюй не собирался их осуждать — он сам себе не доверил бы меч), всё тот же Лань Сычжуй выступил вперёд и с почтительным поклоном передал оружие из рук в руки. Мо Сюаньюй широко распахнул дверь кладовой, где хранились завершённые манекены, и вздохнул, быстро собирая воедино свой план. Подняв меч, он провёл по лезвию каждым пальцем от кончика до основания, после чего продолжил линии до основания ладони — и всё ни разу не скривившись. Закончив, он отставил окровавленный клинок в сторону и поднял руки бумажных фигур, оставляя на их ладонях отпечатки собственных. Затем проделал то же самое со второй рукой и финальным штрихом дорисовал всем лицам зрачки и губы, вдыхая в них жизнь. Наверняка Старейшина Илин разделался бы парой капель крови, если верить рукописям, но Мо Сюаньюй не настолько стремился отдаться тёмному пути, чтобы овладеть всеми его таинствами в совершенстве. Приходилось импровизировать.       Отойдя, он сложил несколько печатей всё ещё окровавленными руками, после чего оставил их в воздухе, маня кукол, как маленьких детей. Сначала те были медлительными и неповоротливыми, однако ритуал сработал, что уже можно было считать успехом. До этого Мо Сюаньюй проделывал подобное лишь с бумажными человечками. Дождавшись, пока кровавые отпечатки в глазах манекенов вспыхнут алым, знаменуя полную активацию, он отдал короткий приказ: никого не впускать, никого не выпускать. Мертвецов рвать в клочья без промедлений.       Юноши вздрогнули, когда следом за бродячим заклинателем из кладовой вышли бумажные фигуры, двигаясь плавно и грациозно, словно живые люди. Мо Сюаньюй вернул меч Лань Сычжую, извинившись за то, что пришлось заляпать его кровью, и без промедления вышел на улицу, игнорируя возгласы Цзинь Лина, вопрошавшего что он задумал. Бросив через плечо, что хорошие дети должны сидеть и не высовываться, Мо Сюаньюй снова оказался в объятьях тумана.       Достав флейту, он исполнил несколько коротких мелодий и принялся ждать. Вскоре по земле застучал бамбуковый шест. Мо Сюаньюй постучал своим в ответ, и призрак девушки тут же направился в его сторону. В тумане его едва возможно было разглядеть, но теперь Мо Сюаньюй понял, зачем ей стучать по земле во время передвижения. У девушки были выколоты глаза, а на уголках рта осталась запёкшаяся ещё при жизни кровь. Похоже, она была жестоко убита.       — Я здесь, — сказал Мо Сюаньюй, обращая на себя внимание. Девушка перестала настукивать и подбежала к нему, принявшись, что-то мычать. Когда она открыла рот, Мо Сюаньюй не увидел там языка. Кровь застыла в жилах при мысли, что кто-то мог сделать подобное с ребёнком. Судя по одежде, при жизни девушка была бедствующей, поэтому нельзя было рассчитывать на то, что она способна писать. — Ты желаешь мне что-то показать?       Удивившись, что её поняли, девушка закивала с такой скоростью, что у любого живого уже сломались бы позвонки. Принявшись колотить шестом по земле снова, она отступила дальше в туман.       — Подожди, — притормозил её Мо Сюаньюй, не желая уходить далеко от дома, где находилась группа почти беззащитных в этой ситуации юнцов. Если они надышатся трупным ядом снова, вряд ли он сможет спасти их в этот раз. — У меня есть пара вопросов. Я не сдвинусь с этого места, пока ты не ответишь.       Услышав это, девушка принялась раздражённо топотать ногами по земле и снова подбежала к нему. Будь живой, наверняка попыталась бы схватить за рукав и потянуть. Страшный у неё был нрав.       — Это ты привела тех юношей в город? — Девушка кивнула. — Ты хотела причинить им вред? — Агрессивно завертела головой и топнула ногой, будто была глубоко разочарована этим предположением. — Ты хотела их защитить? — Кивок. — В этом городе есть кто-то живой, кроме нас? — Ещё один кивок. Мо Сюаньюй прищурился, соединяя точки. — Этот человек тебя убил?       В этот раз девушка аж замычала от возмущения и кивнула в ответ. Плохи были дела, если в городе находился человек, хорошо знающий местность и не имеющий благих намерений. Мо Сюаньюй задумался о том, как стоило поступить. Сначала надо было найти Лань Ванцзи и рассказать ему обо всём, что удалось узнать. Только Мо Сюаньюй подумал об этом, как девушка вдруг встрепенулась и агрессивно застучала шестом, указывая пальцем куда-то вглубь улиц. Прислушавшись, Мо Сюаньюй понял, что к ним кто-то приближается. И кто-то не один.       Из тумана вылетело яркое сияние, и мужчина в белых одеждах показался следом, отбиваясь от атакующих его мертвецов. Он явно сражался не первый час и успел порядком запыхаться. Как только он прикончил последний труп, принялся хаотично оглядываться по сторонам. Мо Сюаньюй заметил у него на лице белую повязку, закрывавшую глаза.       — Сюда! — крикнул он и схватил мужчину за рукав, затаскивая в дом.       Затаившиеся юноши пораскрывали рты, увидев, что Мо Сюаньюй подобрал на улице живого человека. Неужели тот тоже был заманен в этот город на верную погибель?       Усадив слепца на пол в дальнем углу, Мо Сюаньюй пробежался по нему взглядом. Повернувшись к юношам, жестом велел молчать. Лань Цзинъи вытаращил глаза и ткнул пальцем в сторону одного из мечей за спиной незнакомца. То был меч Сяо Синчэня, но Мо Сюаньюй и сам заметил это.       — Даочжан отравлен трупным ядом. Приготовьте ему немного каши, но не подходите слишком близко, чтобы самим не подхватить заразу, — приказал он, не желая оставлять молодёжь наедине с незнакомцем.       — Мы что, прислуга? — возмутился Цзинь Лин.       — Коль желаешь снова отравиться или выйти пообщаться с девушкой-призраком — милости прошу. Но сейчас ради своего же блага замолчи и подчиняйся, чтобы мне не пришлось пересчитывать трупы, — сказал Мо Сюаньюй, резко посерьёзнев. Наткнувшись на его твёрдый взгляд, чем-то напоминавший взгляд Цзинь Гуанъяо, когда тот был рассержен, но не показывал этого открыто, Цзинь Лин застыл на месте и не нашёл в себе решимости открыть рот снова.       Остальные последовали за ним без всяких вопросов, и вскоре Мо Сюаньюй остался наедине с сидевшим у стены даочжаном. Тот старался не дышать, чтобы не позволить яду распространиться дальше. Прежде, чем он открыл рот, чтобы выразить свою благодарность, Мо Сюаньюй опередил его:       — Не знал, что старший брат привил тебе ещё и любовь к театру. Долго собираешься разыгрывать спектакль, Сюэ Ян?       «Сяо Синчэнь» улыбнулся, обнажив маленькие клычки, и лицо Мо Сюаньюя стало ещё более мрачным. Если Сюэ Ян был тем, кто направлял мертвецов, то многое становилось на свои места. Значит, им удалось воссоздать копию Стигийской Печати.       Не став затягивать с розыгрышем, Сюэ Ян стянул повязку со своего лица, преобразившись на глазах и встретив Мо Сюаньюя звонким смешком.       — Говорил же я, что надо было убить тебя ещё тогда, а теперь ты ходишь и доставляешь проблемы, — весело сказал он, растянув губы в хищном оскале, более натурально сидевшем на лице.       — Аналогично, — процедил Мо Сюаньюй. Теперь он вдвойне жалел, что Не Минцзюэ не снял голову Сюэ Яна своими руками — теперь тот бегал и доставлял проблемы.       — Ну, теперь ты знаешь, что я это я. Как будем решать спор? — ехидно спросил Сюэ Ян, скрестив ноги и подперев щеку кулаком, будто они находились на торговой площади, а не посреди мёртвого города. Не зря Мо Сюаньюй старался держаться от него подальше даже когда юноша ещё носил одежды Ланьлин Цзинь, несмотря на их общий интерес к тёмному пути.       — Ты отзовёшь мертвецов и дашь нам покинуть город без единой потери. И, может быть, останешься жив, — сказал Мо Сюаньюй, обхватив флейту пальцами.       — О, похоже, ты действительно слабоумный, раз не понимаешь, что я здесь диктую условия, — со смешком покачал головой Сюэ Ян, засунув руку за пазуху и вытащив оттуда небольшой мешочек. — Слышал, сейчас ты обретаешься с важной шишкой из Гусу. Что, таки предпочитаешь постарше?       Перед глазами всё медленно краснело. Мо Сюаньюй догадывался о том, кто был ответственен за слухи — не мог же Цзинь Гуанъяо провернуть всю цепочку один. Теперь понятно, кто выполнял всю грязную работу: брошенное словечко здесь, случайно уроненная фраза там — и вот Мо Сюаньюй с клеймом безумца с нездоровыми наклонностями катится по лестнице Ланьлин Цзинь в пучину позора. Вот поэтому он знал, что доверять нельзя даже тем, кого считаешь близкими.       — Чего ты хочешь? — спросил он. Сюэ Ян хмыкнул.       — Пусть твой благородный «компаньон», — последнее слово произнёс с очевидной насмешливой интонацией, — поможет мне собрать эту душу. И тогда я могу подумать о том, чтобы отпустить вас.       Глаза Мо Сюаньюя округлились, когда он понял, что лежало в маленьком мешочке. Чья же это была душа? Сюэ Ян погубил множество жизней ещё до того, как появился в Ланьлин. Неужели одной смерти своей жертвы ему было мало?       — Я думал, что я тут слабоумный. Ты же знаешь, что расколовшуюся душу собрать невозможно, — сказал он, и довольная ухмылка сменилась озлобленным оскалом — Сюэ Ян не любил, когда что-то не шло в соответствии с его желаниями.       — Мне без разницы, возможно это или нет. Я сказал, что он должен это сделать, — прошипел он, злобно прищурившись.       — А я сказал, что ты идиот, раз не думал о последствиях, играясь с чужими жизнями, — парировал Мо Сюаньюй, приподняв подбородок.       — На твоём месте я бы следил за языком, пока он ещё во рту. Спроси у той девчонки, что случается с теми, кто переходит мне дорогу. Если я не ошибся, с тобой тут находится выводок из других орденов. Да ещё и молодой господин Цзинь, над которым ты внезапно начал трястись, почувствовав крепкую родственную связь. Неприятно будет, если с ними что-то случится, — сказал Сюэ Ян, снова расплывшись в ухмылке, когда успешно ударил по слабому месту.       Вот поэтому Мо Сюаньюй предпочитал путешествовать один и нести ответственность только за себя. И поэтому он ненавидел юнцов, что возомнили себя вершителями судьбы, а других людей — куклами в своих руках. Подумать только, что когда-то он восхищался талантом Сюэ Яна.       — Только попробуй, и я не дам тебе сделать и шага. Цзинь Гуанъяо не спустит тебе с рук смерть своего племянника, — попытался пригрозить Мо Сюаньюй.       — И что он сделает? Отрубит мне голову? — спросил Сюэ Ян и засмеялся своей же шутке. Отсмеявшись, он коротко свистнул. — Давай посмотрим.       В соседней комнате раздались приглушённые крики, и Мо Сюаньюй поднёс флейту к губам, заиграв резкую и стремительную мелодию, одновременно с тем уклонившись от меча Сюэ Яна. Он достаточное количество раз наблюдал за Сюэ Яном на тренировочной площадке, чтобы понять, что стиль фехтования у того ещё более беспорядочный, чем у самого Мо Сюаньюя. Выросший на улице, Сюэ Ян предпочитал грязные трюки честной битве, поэтому нельзя было уходить от него слишком далеко, но и в то же время нельзя было подпускать слишком близко.       Там, где Лань Сычжуй в окружении остальных хлопотал над кашей, внезапно проломилась крыша, и им на головы в прямом смысле упал лютый мертвец. Стоявшие под стеной манекены тут же ожили и атаковали его, пока все бросились врассыпную. Цзинь Лин схватился за меч и чертыхнулся — от всего этого у него уже болела голова.       Не успели они среагировать, как из пролома в дом прыгнуло ещё одно существо, больше похожее на тень, и приземлилось прямо на лютого мертвеца, давя того к земле. Когда пыль осела, оставив в воздухе лишь лёгкую дымку, с замиранием сердца все поняли, что тихий звон до этого издавали цепи Призрачного Генерала. Вэнь Нин скрутил дёргавшееся тело и держал его прижатым к полу, пока мертвец трепыхался и пытался высвободиться. Рука Цзинь Лина задрожала на рукояти меча.       — Не трогайте Вэнь Нина! Он — единственное, что может спасти ваши жизни! — не своим голосом прокричал Мо Сюаньюй, продолжая уклоняться от ударов меча и бегать по всей комнате. Главное, чтобы Сюэ Ян не додумался лично пойти и помочь своему прислужнику.       Снаружи снова раздался бешеный стук бамбукового шеста, и следом за ним в дом ворвалась фигура, окутанная сиянием белых одежд. Каким-то образом Лань Ванцзи не только одолел толпу напавших на него мертвецов, но и вышел из схватки без единого пятнышка.       Не произнося лишних слов, он атаковал Сюэ Яна, и тот был вынужден уйти в защиту и отступить.       — Не дайте ему уйти! Это он управляет мертвецами! — крикнул Мо Сюаньюй, и Лань Ванцзи хмыкнул в ответ, снова вылетев на улицу и скрывшись в тумане.       Мо Сюаньюй залетел в комнату, где юноши держались под стенкой, цепляясь за мечи, а на полу распластались два мертвеца. Тот, которого удерживал Вэнь Нин, дёргался и трепыхался, пытаясь вырваться изо всех сил, но не стоило недооценивать силу лучшего творения Вэй Усяня. Мо Сюаньюй быстро пробежался взглядом по придавленной к полу фигуре, отметив бывшие когда-то опрятными одежды и висящий на поясе меч, выдававший в покойнике заклинателя. Он наверняка не постеснялся бы воспользоваться своим оружием, не придави его Вэнь Нин заранее.       — Спасибо за помощь. Сможешь продержать его до тех пор, пока мы не разберёмся с Сюэ Яном? Думаю, с этим мертвецом не всё так просто, — на одном дыхании выпалил Мо Сюаньюй. В этот самый момент мертвец попытался вырваться из захвата, но несколько манекенов пришли на помощь и помогли Вэнь Нину вжать его обратно в пол.       — Думаю, продержусь, — просипел Вэнь Нин, используя всю свою нечеловеческую мощь.       На улице раздался быстрый стук бамбукового шеста, и Мо Сюаньюй сразу уловил намёк.       — Эта девушка не причинит нам вреда, она одна из жертв Сюэ Яна. Думаю, она хочет, чтобы мы пошли за ней. Держитесь друг друга, дышите медленно и не ввязывайтесь в схватки с мертвецами. Двигаться будем быстро и осторожно, — коротко проинформировал он присутствующих.       — Мы оставим Вэнь Нина здесь? — спросил Цзинь Лин. Его рука, сжавшая рукоять меча до белых костяшек, дрожала от напряжения.       — Он единственный, кто может удержать этого мёртвого даочжана, другого варианта просто нет. Все за мной, — приказал Мо Сюаньюй и первый выскочил на улицу. Цзинь Лин бросил последний взгляд на сражавшихся мертвецов, выдохнул сквозь стиснутые зубы и побежал за всеми.       Призрак девушки привёл их в похоронный дом, и Мо Сюаньюй чуть не убился о высокий порог на входе. К счастью, все добрались в целости и сохранности, не считая небольшого испуга. Но этого девушке было мало: она ушла вглубь дома и постучала по крышке одного из гробов своим шестом. Мо Сюаньюй последовал за ней и попросил помочь ему сдвинуть крышку. Внутри оказался человек в заляпанных кровью белых одеждах и с почерневшей от той же крови повязкой на глазах. Сердце Мо Сюаньюя замерло, когда он узнал эти черты лица. В гробу лежал Сяо Синчэнь.       Руки Мо Сюаньюя затряслись от ярости.       — Ублюдок, — процедил он, и девушка активно замычала, принявшись прыгать вокруг, привлекая к себе внимание.       — Что она хочет? — спросил Лань Цзинъи.       — Похоже, она хочет поведать о том, что случилось с этим даочжаном, — предположил юноша, накануне представившийся Оуян Цзычжэнем.       — У нас нет времени расспрашивать её дух, — сказал Мо Сюаньюй, прикусив костяшку пальца в раздумьях. Возмутившись его словам, девушка принялась махать руками и попыталась ударить шестом, прошедшим насквозь. Это навело на мысль: — Есть один способ. Я позволю её сознанию слиться с моим и разделю её воспоминания.       — Вы хотите применить «Сострадание»? — спросил Лань Сычжуй.       — У этого есть название? Думаю, суть вы поняли: я просто позволю этой девушке захватить меня, — сказал Мо Сюаньюй, однако юноша внезапно поднял руку.       — Но это очень опасная практика для… заклинателя без строгой базы.       — Если я вдруг сделаю что-либо, чтобы причинить вам вред, просто убейте меня. Я не обижусь, — налегке ответил Мо Сюаньюй, махнув рукой в воздухе, и лица юношей вытянулись от удивления, побледнев на пару тонов.       — Я буду наблюдающим, — внезапно заговорил Цзинь Лин, до этого молчаливо стоявший в стороне.       — Кем? — недоумевающе переспросил Мо Сюаньюй, и Цзинь Лин закатил глаза, будто незнание старшего раздражало его.       — Тем, кто выведет тебя из бессознательного состояния в случае опасности, — всё же ответил он и отцепил от пояса колокольчик, фиолетовый цвет которого ярко контрастировал с золотыми одеждами. Наверняка, это был символ Юньмэн Цзян, подаренный его главой. — Это особый колокольчик, помогающий очистить разум и успокоить душу. Его звук поможет тебе очнуться.       Пусть Цзинь Лин старался выглядеть и звучать максимально сдержанно, сам Мо Сюаньюй расплылся в улыбке, тронутый его заботой.       — Спасибо, тогда доверяю своё бренное тело тебе, — сказал он и повернулся к девушке, протянув ей руку в приглашении.       Юноши увидели, как взгляд Мо Сюаньюя расфокусировался, и он вдруг тяжело осел, лишившись всякого контроля над собой. Падение было бы болезненным, если бы не вовремя подоспевший Лань Сычжуй, подхвативший безвольное тело и осторожно усадивший его на пол. Оставалось только ждать.       Некоторые отошли к окнам, чтобы следить за улицей и дать сигнал тревоги. Цзинь Лин сел на пол напротив Мо Сюаньюя, сложил ноги в позе лотоса и принялся напряжённо всматриваться в его лицо, ища любой признак потери контроля. Мо Сюаньюй то хмурился, то расслаблялся, будто ему снился очень реалистичный сон. Иногда он резко вдыхал, будто собирался очнуться, но в следующую секунду вновь превращался в безвольную куклу.       — Я слышал о нём столько всего, но он почти не похож на безумца. Разве что методы у него… странные, — пробормотал Оуян Цзычжэнь, стоявший поодаль.       — Вы видели, как он оживил тех манекенов? Это явно искусство тёмного пути, — пробормотал кто-то.       — Так ли это важно, если этими действиями господин Мо спас наши жизни? — спросил Лань Сычжуй.       — Нет, но что, если он только притворяется? Вы видели, как он орудовал своим шестом? Я был на горе Дафань, и это второй раз, когда Призрачный Генерал явился по зову этого Мо Сюаньюя.       — Но какой смысл ему тогда тратить на нас всех лекарство и рассказывать про свойства рисовой каши?       — Чтобы втереться в доверие?       — Заткнитесь, — резко подал голос Цзинь Лин, почти прорычав от раздражения. — Вы отвлекаете.       Лань Цзинъи открыл рот, чтобы огрызнуться в ответ, но Лань Сычжуй опередил его, накрыв ладонью губы.       — Не говори зла за чужой спиной, — напомнил он, тем самым угомонив остальных одной фразой.       Цзинь Лин насупился и продолжил рассматривать Мо Сюаньюя. Ещё недавно он был бы первым, кто плюнул бы тому под ноги, но сейчас Цзинь Лин испытывал смешанные чувства, в которых не мог разобраться, и это лишь подогревало и без того искрящее раздражение. Меньше всего он желал связываться с посмешищем их клана, как вдруг из всех людей именно дядя одобрил этого оборванца — даже закрыл глаза на то, что тот идёт по тёмному пути! И в то же время, как заметил Лань Сычжуй, именно трюки Мо Сюаньюя спасали им жизни сейчас и во время предыдущих встреч. Он согласился разделить страдания призрака, которого не знал, и готов был броситься вперёд на врага, несмотря на собственные сомнительные навыки и отсутствие какого-либо оружия. Цзинь Лин предусмотрительно остался у двери в тот момент, когда Мо Сюаньюй и Сюэ Ян вели свой странноватый диалог. Большую часть он не понял, однако догадался, что эти двое встречались прежде и явно друг друга недолюбливают. Мо Сюаньюй был не так прост, каким хотел казаться. И явно не был таким слабоумным, каким его выставляли в обществе.       Предавшись своим размышлениям, юноша едва не упустил момент, когда Мо Сюаньюй начал задыхаться. Похоже, в его видениях произошло нечто ужасное. Одной рукой схватив заклинателя за плечо, чтобы тот не навредил себе или не дёрнулся слишком сильно, второй Цзинь Лин потряс колокольчик, направив в него небольшой поток духовной энергии, чтобы вызвать чистый звук. Поначалу ничего не происходило, и он даже начал волноваться, для надёжности трухнув Мо Сюаньюя за плечо и чертыхнувшись про себя. На второй раз ресницы того дрогнули, и он медленно открыл глаза, осоловело моргая не в состоянии осознать себя и своё местонахождение. Цзинь Лин сам удивился тому, какой волной облегчения его накрыло, когда это случилось.       Осознав реальность, Мо Сюаньюй резко выровнялся и попытался подняться на ноги, сумев сделать это лишь с поддержкой Лань Сычжуя. Призрак девушки покинул его тело струйкой бледного тумана и вернулся к своей нематериальной оболочке, скрестив руки на груди, будто в стремлении защититься.       Подвязав колокольчик обратно, Цзинь Лин посмотрел на Мо Сюаньюя. Лицо того было непривычно серьёзным и лишённым какой-либо привычной игривости.       — Что ты увидел? — спросил он нетерпеливо.       — Достаточно, — резко ответил Мо Сюаньюй. За него будто говорил кто-то другой. — Оставайтесь здесь и не выходите, пока я не скажу, что можно.       — И куда ты собрался? — спросил Цзинь Лин.       — Убить Сюэ Яна, — ледяным тоном сказал Мо Сюаньюй, и у всех волосы зашевелились на затылке от услышанного. Он будто бы перевоплотился в другого человека, полностью поменяв личность. Даже Цзинь Лин отпустил рукав старшего и позволил тому выйти наружу. Девушка побежала следом, легко перепрыгнув через порог.       Оказавшись на улице, Мо Сюаньюй запрыгнул на крышу дома и сыграл короткую мелодию на флейте. Где-то вдали послышался хлопок и сдавленный крик — сработал талисман, который он наклеил на одежду Сюэ Яна, когда тот разыгрывал слепого.       Судя по всему, Сюэ Ян, заметив очевидную разницу в силе, решил взять Лань Ванцзи на измор и беспорядочно прыгал со стороны в сторону, пользуясь тем, что лучше знал местность. Время от времени он отвлекал мужчину мертвецами, чтобы перевести дыхание, но тот будто бы даже не напрягался.       — Сюэ Ян! — прокричал Мо Сюаньюй, отвлекая на себя внимание. — И после всего этого ты хотел собрать его душу воедино?!       Услышав его, Сюэ Ян ненадолго потерял концентрацию и едва успел уйти от резкого удара, полоснувшего по груди.       — Вышел читать мне морали, прячась за чужой спиной? Ты совсем не изменился, — едко отозвался он и перехватил оба меча, уходя в оборону. Туман вокруг стал гуще, и Мо Сюаньюй едва мог различить сияние Бичэня.       — Как и ты со своей игрой в повелителя живых и мёртвых. А теперь ищешь способ восстановить расколовшуюся душу. Тебе мало его страданий?       — А ты хочешь поучить меня жизни? Заткнись и не высовывайся, если жизнь дорога! Не забывай, кем ты был и кем никогда не будешь!       Кровь вскипела в жилах Мо Сюаньюя. Раскрутив бамбуковый шест, он на мгновение разогнал туман, чтобы увидеть мелькнувшую фигуру Сюэ Яна и увернуться от его удара.       — Ко мне! — крикнул он, надеясь, что Лань Ванцзи поймёт намёк.       Сюэ Ян был талантлив и хитёр, но он всё ещё поддавался эмоциям, и Мо Сюаньюй собирался сыграть на этом. Правда, по пути он угодил в свою же ловушку и теперь сгорал от бессильной злости.       — Как дерзко ты разбрасываешься словами, а не можешь принять бой. И ты пытался подражать Старейшине Илин? — со смехом спросил Сюэ Ян, когда ему далось резануть по рукаву Мо Сюаньюя.       В ту же секунду сознание Мо Сюаньюя превратилось в штиль. Уйдя от атаки, он сам скрылся в тумане и ногтями расцарапал свои едва зажившие руки, заставив кровь ручейками капать на обувь и крышу под ногами. Послышался лязг столкнувшихся мечей и смех Сюэ Яна.       — Может, до Старейшины Илин мне далеко, кое-что общее у нас всё-таки есть, — пробормотал Мо Сюаньюй и сложил несколько печатей, прокусив язык, чтобы вернуть себе трезвость ума.       Сюэ Ян не ожидал того, что Мо Сюаньюй бросится на него, будучи совершенно безоружным. Но вместо атаки тот лишь схватил одной окровавленной рукой вытянувшееся в удивлении лицо, сжав щёки, чтобы разомкнуть челюсти, а вторую занёс надо ртом, чтобы туда упало столько крови, сколько успеет. Он едва успел уйти от удара мечом в живот и выбил оружие у Сюэ Яна из рук, сыграв на том, что тот был слишком растерян внезапным нападением.       Сюэ Ян сплюнул кровавый сгусток. Подхватив меч, некогда принадлежавший Сяо Синчэню, Мо Сюаньюй отпрыгнул в туман.       — Верни! — крикнул Сюэ Ян и собрался рвануться следом, едва восстановив баланс.       Увы, прыжок его прервался ещё до начала, и Сюэ Ян вскрикнул скорее от удивления, чем от боли, когда на его ноге появилась сквозная рана. Растянув окровавленные губы в усмешке, Мо Сюаньюй вытащил меч у себя из ноги и воткнул его рядом. Сюэ Ян попытался сбежать, но Мо Сюаньюй последовал прямо за ним. Если он потеряет оппонента из виду, техника потеряет эффект, и его старания будут напрасны.       Замерев, он проткнул вторую ногу, чтобы заставить Сюэ Яна споткнуться и упасть. Тот тоже старался избегать мертвецов, ибо они атаковали бы и его без разбору, поэтому резко перекатился и поднялся на ноги.       — Больной ублюдок! — выругался Сюэ Ян.       — Благодарю, — улыбнулся Мо Сюаньюй и занёс меч над своим животом. — Хочешь проверить, как далеко уходит эта техника?       — Не посмеешь.       Ухмылка на губах Мо Сюаньюя стала ещё шире.       — Во второй раз? Запросто.       Глаза Сюэ Яна расширились на долю секунды, и он едва успел уйти в сторону, уклоняясь от меча Лань Ванцзи, затаившегося, пока Мо Сюаньюй отвлекал на себя внимание. Клинок прошёл через правое лёгкое, и вместе с выдохом из груди Сюэ Яна вырвалось влажное бульканье. Кончиком меча Лань Ванцзи подцепил выглянувший из-за пазухи мешочек с осколками души и подкинул его в воздух. Мо Сюаньюй ловко поймал ловушку для духов всё ещё кровоточащими руками. Руки Сюэ Яна тоже истекали кровью от кончиков пальцев до основания ладони, поэтому он не мог держать оружие так твёрдо, как раньше.       Обнаружив пропажу, Сюэ Ян взревел, словно дикий зверь, и бросился на Лань Ванцзи, крича «отдай». Мужчина сохранял предельное спокойствие и парировал все атаки, ища прореху. Мо Сюаньюй предоставил её, ранив ведущую руку, чтобы рука Сюэ Яна дрогнула хоть на мгновение. Когда это случилось, Лань Ванцзи ровным движением отсёк её, и Сюэ Ян покачнулся, будто не ощутил боли и даже не понял, что случилось. Опустив взгляд, он удивлённо уставился на собственную кисть, лежавшую на земле. Поняв, что потерял всякое преимущество, он развернулся и принялся бежать, игнорируя боль от очередного пореза Мо Сюаньюя       Бросив меч куда-то вниз, Мо Сюаньюй схватил свой бамбуковый шест и, пропустив через него столько духовной энергии, сколько мог, метнул в туман, куда рванул Сюэ Ян. Впереди вспыхнул яркий свет использованного талисмана перемещения. Спустившись, Мо Сюаньюй доковылял до нужного места и обнаружил, что тело пропало. С исчезновением Сюэ Яна туман принялся рассеиваться. Лань Ванцзи отправил Бичэнь разбираться с оставшимися мертвецами, а сам подошёл к Мо Сюаньюю.       — Думаю, его забрал тот же человек, что пытался выкопать торс на кладбище, — сказал Мо Сюаньюй, смотря на обрывающийся кровавый след, оставшийся в том месте, где пропал Сюэ Ян. Лишь бамбуковый шест остался торчать из земли, запоздав лишь на мгновения.       — Он уже не жилец, — тихо сказал Лань Ванцзи. Мо Сюаньюй кивнул.       — Зря бросал свой шест, — сказал он со вздохом и медленно пошёл в ту сторону, где лежал брошенный впопыхах меч Сяо Синчэня. — Надо проверить остальных и вернуться к Вэнь Нину.       — Твои ноги.       — Пустяки, переживу. Есть дела поважнее, — отмахнулся Мо Сюаньюй, однако как бы он ни пытался идти ровно, колени то и дело подгибались, и он был вынужден использовать и шест, и меч для поддержки. Лань Ванцзи попытался заставить его опереться на своё плечо, но Мо Сюаньюй не желал заляпать белые одежды кровью. Лишь тогда он осознал, насколько же ужасно выглядит: весь покрытый мелкими ранами, с проколотыми ногами и перемазанный кровью. Теперь молодёжь точно испугается.       Девушка, при жизни именуемая А-Цин, увязалась за ними, бегая вокруг Мо Сюаньюя и постукивая по земле с тихим мычанием. Без густого тумана дорогу до похоронного дома найти оказалось гораздо легче, и Мо Сюаньюй постучал несколько раз, после чего назвал себя и открыл дверь, в этот раз не забыв о высоких порогах.       Увидев его, залитого кровью и больше походившего на демона, чем на человека, юноши не на шутку перепугались и вздрогнули от пробежавшего по коже холодка. Когда Мо Сюаньюй заявил, что пойдёт убивать Сюэ Яна, им представилось что-то более благородное. Пересчитав молодёжь взглядом, Мо Сюаньюй улыбнулся.       — Опасность миновала, — сказал он и деловито опёрся на шест. — Не советую бегать по улицам, потому что там ещё могут остаться мертвецы. Будьте настороже и не покидайте пределы города. У нас есть ещё несколько дел, после чего я хочу сказать пару слов перед тем, как мы распрощаемся и разойдёмся своими дорогами.       Радостно загалдев, юные заклинатели высыпали наружу и обступили А-Цин. Она не могла говорить, поэтому Мо Сюаньюй любезно помог ей представиться и велел не обижать девушку. Услышав это, А-Цин фыркнула и скрестила руки на груди. Мо Сюаньюй мог чётко представить колкости, которыми она бы ему ответила.       Они с Лань Ванцзи направились к тому дому, где должен был оставаться Вэнь Нин, сдерживающий необычного мертвеца-заклинателя. Цзинь Лин увязался за ними и не унимался, как бы Мо Сюаньюй ни просил его остаться.       — Мы не будем делать ничего особенного, всего лишь поможем освободить сознание несчастного даочжана. Я думаю, его попытались взять под контроль так же, как сделали с Вэнь Нином, — пояснил он. Цзинь Лин скривился при упоминании имени Призрачного Генерала, явно не питая к нему тёплых чувств, несмотря на спасение.       — Ты себя видел? Им даже не придётся прикладывать каких-либо усилий, чтобы убить тебя, — возразил Цзинь Лин.       — Именно поэтому со мной Ханьгуан-цзюнь! — парировал Мо Сюаньюй.       — Но мертвецов двое!       Лань Ванцзи положил руку на плечо Мо Сюаньюя, заставив того остудить свой пыл и напомнив, что он тут должен отыгрывать рационального взрослого.       — Пусть идёт, — сказал он и кивнул Лань Сычжую, материализовавшемуся рядом после этой фразы.       — У молодёжи в наши дни совсем нет инстинкта самосохранения, — посетовал Мо Сюаньюй со вздохом. — Разве вы не боялись Призрачного Генерала?       — Я хочу увидеть его своими глазами, — процедил Цзинь Лин со странной решимостью. — Что ты имел в виду, говоря, что его контролировали?       Улыбка сошла с лица Мо Сюаньюй, а уголки глаз чуть опустились, заставив его выглядеть уставшим и поникнувшим.       — Это очень сложно, — сказал он, попытавшись сойти с темы. Ноги будто бы стали тяжелее, и ему приходилось всё больше опираться на шест, из-за чего раны на пальцах и ладонях не могли закрыться и продолжали кровоточить.       — Я похож на идиота в твоих глазах? — вспылил Цзинь Лин, сжав кулаки. — Вэнь Нин убил моего отца, разумеется, я хочу знать всё об этом! Как я могу просто стать и стоять в стороне?       Мо Сюаньюй остановился и повернул голову в его сторону. Став частью ордена, он слышал о трагедии на тропе Цюнци, где Вэй Усянь забрал множество жизней людей из Ланьлин Цзинь, когда Цзинь Лину едва исполнился месяц. Но прошло много времени, и перед Мо Сюаньюем никто не считал нужным вдаваться в подробности достаточно, чтобы сказать, от чьих же рук на самом деле погиб его брат, с которым они не пересекались. Мо Сюаньюй же пришёл к логичному выводу, что Старейшина Илин и был повинен в убийстве. Теперь же многое становилось на свои места: пылкий интерес Цзян Ваньиня и напряжение Цзинь Лина.       — Мне жаль, я не знал, — сказал он, смотря на искажённое бессильной злостью лицо Цзинь Лина. С таким же лицом Мо Сюаньюй недавно смотрел на Сюэ Яна. Не должен был едва ли пятнадцатилетний юноша иметь такой взгляд.       — Думаю, я заслуживаю знать правду, — надавил Цзинь Лин. Лань Сычжуй положил ему руку на плечо, но Цзинь Лин стряхнул её, не желая успокаиваться. Мо Сюаньюй почувствовал, как его плечи сами по себе гнутся к земле.       — Я не хочу говорить плохо о твоей семье. Ты не поверишь мне, — сказал он.       — Может, для начала попытаешься сказать мне, а потом я решу это сам? — возразил Цзинь Лин. Это могло длиться вечно, поэтому Мо Сюаньюй сдался. В какой-то момент ему показалось, что он стал ниже в росте, и теперь они с Цзинь Лином находятся на одном уровне.       — Ты знаешь, что Сюэ Ян был приглашённым учеником нашего ордена? — Цзинь Лин покачал головой. Скорее всего, тогда он был слишком мал, чтобы знать правду, а потом Цзинь Гуанъяо сделал всё возможное, чтобы залатать дыры и пустить пыль в глаза. Мо Сюаньюю никто бы не поверил, ведь в глазах остальных он был безумным обрезанным рукавом. — Разумеется, брат постарался замести следы. Ханьгуан-цзюнь, могу я сказать пару слов своему племяннику? Проверьте Вэнь Нина, пожалуйста, через пару минут я подойду.       Мужчина кивнул и без лишних вопросов оставил их наедине, взглядом велев Лань Сычжую следовать за собой. Поманив рукой Цзинь Лина, Мо Сюаньюй понизил голос:       — Запомни: то, что я скажу сейчас, ты не должен говорить никому, особенно главе Цзинь. Ты меня понял? — Цзинь Лин кивнул, порастеряв былую злость. — Поклянись мне. Я делюсь этим только потому, что считаю тебя достаточно взрослым, чтобы довериться.       — Клянусь, — серьёзно сказал Цзинь Лин.       — Сюэ Ян был нужен Ланьлин Цзинь для того, чтобы придумать способ контролировать мертвецов. Если верить Вэнь Нину, он был в плену все эти тринадцать лет, пока я случайно не спровоцировал его и тем самым помог освободиться. У него в голове были гвозди, подавлявшие сознание. Несмотря на то, что Вэнь Нин был первым ожившим мертвецом с сознанием, которого создал Вэй Усянь, он всё ещё лютый мертвец, и его можно вернуть к этому состоянию. Это всего лишь теория, но если она верна, то в голове у мёртвого даочжана мы найдём такие же гвозди.       — Но зачем нашему ордену способ контролировать мертвецов? Это же…       — Тёмный путь. Если бы я знал, то меня наверняка не выпустили из ордена живым, поэтому на этот вопрос я не могу ответить, — сказал Мо Сюаньюй, покачав головой. Цзинь Лин надолго замолчал, обдумывая его слова. Часть его не хотела мириться с тем фактом, что Цзинь Гуанъяо мог промышлять чем-то настолько тёмным и извращённым за их спинами. Он хотел обвинить Мо Сюаньюя в клевете и обругать его, выпоров до кровавых слёз. Но подслушанный разговор между ним и Сюэ Яном мешал Цзинь Лину закрыть глаза и остаться в блаженном неведении.       — Ещё вопрос. — Мо Сюаньюй посмотрел на него в ожидании. Сейчас он не был похож на того дерзкого человека, с которым Цзинь Лин столкнулся на горе Дафань. Тогда Мо Сюаньюй представился «скромным бродячим заклинателем», а потом попытался удрать, когда Цзинь Лин раскрыл его настоящую личность. Сейчас он даже не собирался шутить и подтрунивать. Он был так же искренен, как и в тот момент, когда обрадовался, что Цзинь Лин открыл глаза после того, как его достали из стены крепости-людоеда. — Те слухи, что ходят о тебе, правдивы?       Мо Сюаньюй посмотрел наверх, задумавшись.       — Правдивы ли все слухи, что ходят о главе Цзян? — вопросом на вопрос ответил он, и лицо Цзинь Лина вытянулось. Он открыл рот и закрыл, так и не найдясь с ответом. Поняв, что донёс свой посыл, Мо Сюаньюй тыльной стороной ладони ударил юношу с полуулыбкой и сделал неровный шаг в том направлении, куда раньше ушёл Ханьгуан-цзюнь. — Идём, не будем заставлять других ждать. Заодно проверишь, не соврал ли я тебе.       Ещё до того, как из головы мертвеца были извлечены два тонких гвоздя, Цзинь Лин знал, что Мо Сюаньюй говорил правду. У него было то же выражение лица, с которым дядя Цзинь Лина вспоминал о Вэй Усяне. Открытое и печальное.       Очнувшись, даочжан сел на земле и окинул взглядом застывших над ним людей. Мо Сюаньюй, будучи самым общительным с мёртвыми, попытался заговорить с ним, но когда мужчина открыл рот, в нём не оказалось языка. Сразу видно — Сюэ Ян постарался.       Не имея возможности говорить, мужчина принялся писать мечом на земле. Как Мо Сюаньюй успел догадаться, он и был Сун Ланем — некогда спутником Сяо Синчэня. Мо Сюаньюй посочувствовал его утрате и сказал, что Сюэ Ян больше не сможет ломать чужие жизни. Услышав это, Сун Лань умиротворённо прикрыл глаза и поклонился. Мо Сюаньюй свистнул, и через пару мгновений со стуком шеста к ним подбежала А-Цин.       — Сун-даочжан здесь. Думаю, ты хотела бы с ним поздороваться.       Услышав это, А-Цин взбудоражилась и принялась стучать вокруг, будто пыталась зацепить его. Протянув свой шест, Мо Сюаньюй постучал им у самых ног заклинателя, и девушка побежала на звук. Пусть рука её прошла сквозь грудь мертвеца, но она почувствовала скопление энергии и активно замычала. Сун Лань посмотрел на Мо Сюаньюя.       «Передайте, что я благодарен за помощь».       — Сун-даочжан хочет поблагодарить тебя за то, что помогла ему, — сказал Мо Сюаньюй, проглотив ком в горле. Его разум отчётливо помнил эмоции, разрывавшие А-Цин изнутри, когда она встала на колени перед трупом Сун Ланя и поклялась, что Сюэ Ян ответит за всё.       Услышав эти слова, девушка застыла, а по щекам её покатились кровавые дорожки. Бросив шест, она затопала ногами и принялась стучать по груди заклинателя кулаками, пусть те и проходили насквозь. Губы Сун Ланя дёрнулись, едва заметно растянувшись, будто он хотел улыбнуться, если бы позволили окоченевшие мышцы лица.       — Ханьгуан-цзюнь, есть ли способ вернуть душе А-Цин её истинный облик? — спросил Мо Сюаньюй.       — Есть мелодия, что избавит её от предсмертных страхов. Если слегка изменить её, душа девы А-Цин может принять тот вид, какой имела до убийства, — ответил Ханьгуан-цзюнь, уже зная, что собирается сказать его спутник в следующий момент.       — Можете сделать это? Я готов заплатить чем угодно, — попросил Мо Сюаньюй.       — Так как она является заблудшей душой, я должен помочь ей найти покой и войти в цикл перерождений, — мягко отказал мужчина. Услышав это, А-Цин замычала и спряталась за спину Сун Ланя, прячась от глаз Лань Ванцзи. Сун Лань заторможено повернул голову, смотря на её полупрозрачное тело, после чего принялся выводить что-то на земле.       «Согласно правилам, желание духа должно быть исполнено, тогда со временем он сам встанет на путь перерождения».       Глаза Мо Сюаньюя засияли, когда он уловил посыл.       — А-Цин, ты желаешь продолжить путешествовать с Сун-даочжаном?       Выглянув у него из-за спины, девушка закивала с невероятной скоростью. Мо Сюаньюй повернулся к Лань Ванцзи, с надеждой уставившись на его беспристрастное лицо.       — Заклинатель должен чтить желания мёртвых, — сказал тот, и Мо Сюаньюй воспрянул духом, расплывшись в улыбке. Боль в ранах будто стала меньше.       — Спасибо! Огромное спасибо! — поблагодарил он так, будто одолжение сделали лично ему.       Лань Ванцзи достал свой гуцинь и велел следовать за ним. Когда Лань Сычжуй задержался, мужчина глянул на него через плечо, намекая, что приказ распространялся и на него тоже. Это был хороший шанс научиться чему-то новому, и его нельзя было упускать.       Мо Сюаньюй остался наедине с Вэнь Нином и Цзинь Лином. Едва напряжение спало, как он пошатнулся и вцепился в шест двумя руками.       — Господин Мо, Вы в порядке? — обеспокоенно спросил Вэнь Нин, подскочив к нему.       — Жить буду, — отмахнулся Мо Сюаньюй. — Я же просил звать меня по имени.       — Прошу прощения, — поник Вэнь Нин и повернул голову, смотря на Цзинь Лина с явным недоумением во взгляде. — Здравствуй. Я…       — Я знаю, кто ты, — отрезал Цзинь Лин, сжав руку на рукояти меча. — Не думал, что когда-нибудь смогу взглянуть в глаза убийце моего отца.       Если бы не окоченевшее лицо, Вэнь Нин наверняка сейчас выдал бы невероятный спектр эмоций.       — Молодой господин Цзинь? Вы — сын девы Цзян и господина Цзинь? — спросил он неверяще. Цзинь Лин не ответил, лишь крепче сжал пальцы. — Тогда всё понятно. Вы желаете забрать мою жизнь?       — Будто твоя жизнь каким-то образом вернёт мне отца! — вспылил Цзинь Лин, покраснев пятнами.       — Мне жаль…       — Разумеется, тебе жаль! Но это никак не вернёт его. Что он сделал, чтобы заслужить это? Зачем ты его убил? Скажи честно.       Если бы он мог, Вэнь Нин наверняка вздохнул бы, но в итоге он смог только опуститься на колени и удариться головой в землю.       — Я не собирался его убивать, господин Цзинь не причинил мне никакого зла, — сказал он.       — Тогда зачем ты это сделал?!       — Я не владел собой. В господина Вэй выстрелили, и я должен был устранить угрозу. Если бы меня был выбор, я никогда не поступил бы так, — признался Вэнь Нин, не поднимая головы. — Мне очень жаль.       — Вот к чему приводит ваш тёмный путь, а потом вы рассказываете, что мой дядя несправедливо жесток. Если бы так было раньше, я не лишился бы родителей, — сказал Цзинь Лин, изливая многолетние обиды. Мо Сюаньюй почувствовал себя так, будто ему дали оплеуху, ведь именно он вернул Вэнь Нина в мир, вытащив его из плена по глупой случайности.       — Я готов расплатиться своей жизнью за эту утрату, — сказал Вэнь Нин.       — Да кому нужна твоя жизнь! — крикнул на него Цзинь Лин, ещё гуще покраснев от гнева. — Убирайся, пока я действительно не пронзил тебя мечом человека, жизнь которого ты забрал своими же руками!       Вэнь Нин не заставил приказывать дважды, исчезнув прежде, чем Цзинь Лин успел сделать следующий вдох. Оставшись посреди улицы в самых растерянных чувствах, он не знал, что сказать или сделать, чтобы перестать задыхаться. По щекам покатились слёзы. Мо Сюаньюй печально скривился и доковылял до племянника. Он хотел положить руку ему на плечо, чтобы поддержать, но обе его ладони всё ещё кровоточили.       — Мне жаль, — тихо сказал он в итоге, и Цзинь Лин принялся агрессивно тереть глаза и щёки.       — Как ты можешь идти по тёмному пути, когда он забрал столько жизней? — спросил он совершенно неожиданно и, что ещё поразительнее, спокойно. Будто действительно хотел знать ответ.       Мо Сюаньюй опустил глаза, смотря на свои кровоточащие ноги, оставляющие грязные следы на каждом шагу. Чем не достойное описание?       — Если бы не тёмный путь, сейчас я не говорил бы с тобой. И в то же время я лучше любого знаю, сколько вреда он приносит. Он исполнен боли и неприятен большую часть времени, разрушая больше, чем созидая, — мне это известно. Как только закончится эта история, я сойду с тёмной дорожки, клянусь, — сказал он и со вздохом добавил: — Не такой пример я хотел бы тебе подать.       — Я не ребёнок, чтобы подавать мне пример.       — И всё же я бы хотел быть достойным уважения в твоих глазах, раз уж наши дороги сошлись, — признался Мо Сюаньюй. Цзинь Лин шмыгнул носом.       — Я не буду звать тебя дядей, — сказал он, на что Мо Сюаньюй рассмеялся.       — Я всё равно на него не похож. Тебе нужно время, чтобы успокоиться?       Цзинь Лин покачал головой.       — Никому не говори, что тут видел, иначе я сломаю тебе ноги, — пригрозил он, и Мо Сюаньюй поднял одну руку, второй продолжая держаться за шест.       В усталом молчании они дождались, пока Лань Ванцзи закончит ритуал. Где-то в отдалении слышался гул голосов других юношей, даже не подозревавших о том, сколько всего случилось за столь короткое время.       Первым, кто вышел из дома, была А-Цин. Она была без своего бамбукового шеста, а из глаз её не текла кровь, несмотря на то, что радужка так и осталась серой. Вылетев на улицу, девушка огляделась вокруг и подбежала к Мо Сюаньюю в ту же секунду, когда нашла его взглядом.       — Это ты говорил со мной? Вот это тебя жизнь покидала, — бодро сказала, принявшись обхаживать Мо Сюаньюя вокруг, пристально рассматривая. Тот устало рассмеялся.       — Рад слышать, — многозначительно сказал он. А-Цин звонко рассмеялась и побежала обратно к дому, чтобы сопровождать Сун Ланя, державшегося куда скромнее. Так как он был ожившим мертвецом, ему никак нельзя было помочь. Встретившись взглядом с Мо Сюаньюем, он кивнул.       Пока не забыл, Мо Сюаньюй снял у себя с пояса неловко прикреплённый меч Сяо Синчэня и достал из-за пазухи мешочек с осколками его души, протянув заклинателю.       — Думаю, у Вас больше прав распоряжаться этим, чем у меня.       Сун Лань поджал губы, что можно было считать за гримасу, но принял оружие и бережно взял мешочек двумя руками. А-Цин с интересом посмотрела на него.       — Это душа даочжана? — спросила она. Сун Лань кивнул. — Такая маленькая…       Новым составом они вернулись к погребальному дому. Юноши перепугались, увидев ожившего мертвеца, и удивились, когда совсем ещё недавно немой призрак девушки обратился к ним звонким голосом и колкими словами, понося за бесполезность. Лишь Мо Сюаньюй и Лань Ванцзи заслуживали хоть каплю уважения в её глазах, что льстило, пусть и было до беспредела смешно. На этом их дороги разошлись: А-Цин и Сун Лань остались у погребального дома, чтобы позаботиться о теле Сяо Синчэня подобающим образом. А-Цин до последнего махала рукой и кричала пожелания удачной дороги им вслед. Куда приятнее было слышать её голос, чем беспомощное мычание. Мо Сюаньюй улыбался и махал в ответ, пока не вынужден был снова схватиться за шест двумя руками. Он вновь отказался от помощи Лань Ванцзи, сказав, что до постоялого двора не так уж и далеко, а он уверен в своих силах.       Всех юных заклинателей обязали отписать в Гусу Лань, как только они вернутся в свои ордена. Лань Сычжуй и Лань Цзинъи с остальными адептами Гусу Лань решили переночевать на постоялом дворе вместе с Ханьгуан-цзюнем, чтобы потом продолжить свой путь и вернуться в Гусу Лань по дороге. Цзинь Лин прибился к ним, не решаясь возвращаться в Юньмэн Цзян, чтобы получить нагоняй от дяди, но и не желая возвращаться в Ланьлин Цзинь сразу после того, как узнал много чего нового об играх, ведущихся за кулисами там.       Мо Сюаньюй удивился, когда его руку насильно оторвали от шеста, и Цзинь Лин нырнул под неё, заставляя опереться на своё плечо.       — Не надо, ты же будешь весь грязный, — попытался высвободиться он.       — Я похож на того, кто боится грязи? Замолчи и иди, пока я не передумал, — огрызнулся Цзинь Лин, не оставив и шанса. Мо Сюаньюй вздохнул и всё же улыбнулся.       Возмутившись, что его оставили в стороне, Лань Цзинъи отобрал у него шест, передав тот Лань Сычжую, и нырнул под вторую руку, разделив работу Цзинь Лина. В итоге большую часть дороги они переругивались через Мо Сюаньюя, ноги которого время от времени заплетались. Возможно, не так уж и плохо было опереться на кого-то в этот момент. Будь он один, наверняка просто упал бы в траву и лежал там до тех пор, пока всё не заживёт само по себе.       Таким странным составом они дошли до постоялого двора, и лишь ледяной взгляд Лань Ванцзи удержал владельца от каких-либо вопросов. Добравшись до своей комнаты, Мо Сюаньюй упал прямо на пол, не желая пачкать кровать. Раны горели и ныли, волосы пропитались потом, холодные капельки которого собрались на шее и ключицах. Его тело мелко подрагивало, отходя от пережитого. Очень хотелось спать, но с такой болью это было невозможно. Сейчас он вряд ли сможет переодеться самостоятельно, не заляпав всё кровью. В такие моменты Мо Сюаньюй жалел, что раньше не уделял так много времени развитию своего золотого ядра, и сейчас оно было куда слабее, чем у того же Цзинь Лина.       Мо Сюаньюй был готов остаться лежать в одном положении на всю ночь, однако в дверь постучались.       — Открыто, — сказал он, не собираясь двигаться с места. Если Цзинь Лин пришёл задать больше вопросов, Мо Сюаньюй мог поддержать разговор в любом положении.       Увы, незваным гостем оказался вовсе не его племянник, а Лань Ванцзи. Встретившись с ним взглядом, Мо Сюаньюй торопливо принял сидячее положение и скривился от боли.       — Чем могу быть полезен?       Лань Ванцзи не ответил, вместо этого закрыв за собой дверь и зайдя в комнату так, будто она была его собственной, после чего бесцеремонно опустился на колени рядом с юношей.       — Надо обработать раны, — сказал он.       — Я займусь этим чуть позже, когда приду в себя. Можете не беспокоиться, возвращайтесь к себе и хорошенько отдохните, это был тяжёлый день, — отмахнулся Мо Сюаньюй, несмотря на то, что среди них всех больше всего пострадал именно он.       — Это был не вопрос, — сказал Лань Ванцзи и с невозмутимым лицом достал мешочек цянькунь, высыпав из него множество разнообразных лекарств на кровать. Оставив недоумевающего Мо Сюаньюя сидеть, мужчина вышел из комнаты и вернулся с чаном воды и тряпицей.       — Право, не стоит. Я и сам справлюсь… — принялся бормотать Мо Сюаньюй, попытавшись отползти.       — Сиди, — велел Лань Ванцзи, и Мо Сюаньюй послушно замер.       От тряпок, которыми Мо Сюаньюй обмотал ноги, чтобы не запачкать пол постоялого двора, обуви и одежды пришлось избавиться, так как они восстановлению после такого издевательства не подлежали, и Мо Сюаньюй, задержав дыхание, наблюдал за тем, как Второй Нефрит Гусу Лань протирает его окровавленные ноги, тщательно обрабатывая порезы. Будь в нём достаточно крови, он наверняка покраснел бы от смущения.       Как только раны стали достаточно чистыми, Лань Ванцзи нанёс на них лечебную мазь, слегка щиплющую, и обмотал стопы бинтом, на всякий случай спросив, не слишком ли туго. Мо Сюаньюй не смел жаловаться. Дальше мужчина взялся за его разодранные в кровь руки. Лишённый всякого стеснения, Мо Сюаньюй оголил весь торс, избавившись от нижней одежды, и протянул раскрытые ладони. Лань Ванцзи обрабатывал их с не меньшей осторожностью и без лишних комментариев, однако брови его нахмурились в тот момент, когда под кровавыми разводами проступили линии шрамов, расчерчивающих запястья на обеих руках. То явно были очень глубокие раны, раз тело так и не оправилось от них. И новая кожа ещё не успела побледнеть со временем. Мо Сюаньюй никак не прокомментировал увиденное, а Лань Ванцзи не стал спрашивать без разрешения, молча занимаясь своим делом и с самым сосредоточенным видом стирая грязь и пот с кожи Мо Сюаньюя, потому что со своими ранами тот наверняка не смог бы этого сделать.       Когда он закончил с перевязкой, руки Мо Сюаньюя были обмотаны до самых локтей — и то только потому, что Мо Сюаньюй настоял, что дальше их мотать бессмысленно. Стоило Мо Сюаньюю открыть рот, чтобы рассыпаться в благодарностях, как Лань Ванцзи всунул ему в руку какой-то объект. То была баночка с мазью.       — Обрабатывай, пока не заживёт, — сказал Лань Ванцзи строго и покинул комнату прежде, чем Мо Сюаньюй успел что-либо понять.       Оставшись в полном смятении, он решил для начала переодеться в чистую одежду, ведь рано или поздно придётся спуститься к ужину. А до тех пор Мо Сюаньюй позволил себе прохлаждаться и неподвижно лежать, чтобы не тревожить едва обработанные раны и дать им немного сойтись. Если поначалу мазь Лань Ванцзи неприятно пощипывала, то теперь по местам нанесения разлилось тепло, вытеснившее болезненную пульсацию. Следовало узнать рецепт, чтобы в будущем попытаться воссоздать нечто подобное.       Несмотря на предложение принести ужин ему в комнату, Мо Сюаньюй настоял на том, что хочет поесть вместе со всеми. Он уже и не мог вспомнить последний раз, когда ему доводилось есть с кем-либо, не считая дней путешествия с Лань Ванцзи, который был не самым инициативным собеседником.       Похоже, молодёжь отошла от пережитого шока. Пока Мо Сюаньюй и Лань Ванцзи молча наслаждались трапезой (приятно было съесть что-либо, помимо скромной полевой кухни), юноши подняли гвалт, хотя Мо Сюаньюй помнил, что в Гусу Лань запрещено говорить во время еды. Больше всех шумели Цзинь Лин и Лань Цзинъи, пока Лань Сычжуй с горем пополам удерживался от вмешательства и старался приструнить обоих.       Когда Цзинь Лин заказал ещё одну порцию мяса, Лань Цзинъи подшутил над ним за зверский аппетит, в отместку получив удар локтем под рёбра. Взяв тарелку, Цзинь Лин встал из-за стола.       — Ты куда? — спросил Мо Сюаньюй.       — По делам, — отрезал Цзинь Лин, не сбившись с шага.       — Подожди, я с тобой. Хочу подышать воздухом, — сказал Мо Сюаньюй и торопливо поднялся, схватившись за шест.       Цзинь Лин фыркнул, но замедлил шаг, подстроившись под медлительный темп Мо Сюаньюя. Вместе они вышли на задний двор, и Цзинь Лин свистнул. Пару мгновений ничего не происходило, как вдруг через забор перескочила тень.       — Фея! — воскликнул Мо Сюаньюй, просияв и усевшись прямо на землю, потому что на корточках сидеть было чертовски больно.       Собака радостно залаяла и подлетела к нему, виляя хвостом с невероятной скоростью. Мо Сюаньюй со смехом протянул к ней руки, гладя и почёсывая негнущимися пальцами.       — Почему она так рада тебе? — спросил Цзинь Лин, опустив на землю тарелку с мясом и присев радом с Мо Сюаньюем, чтобы погладить собаку и за ошейник дёрнуть её, направив к еде.       — Животные чувствуют натуру людей, не знал? Тем более, ты сам говорил, что она у тебя умная, — сказал Мо Сюаньюй, неспособный заставить себя выпустить пальцы из густой шерсти. Цзинь Лин удивлённо моргнул, рассматривая этого человека, за улыбкой которого скрывалось множество секретов. У него в голове всё ещё вертелось множество вопросов, но смотря на перебинтованные руки Мо Сюаньюя, Цзинь Лин удержал слова при себе, позволив им обоим отдохнуть, пока Фея радостно разделывалась с мясом. Закончив, она уложила голову на колени Цзинь Лина, и тот принялся неторопливо гладить её.       — Ты думал о том, чтобы вернуться в орден? — спросил он задумчиво.       — Сомневаюсь, что мне там будут рады, — пожал плечами Мо Сюаньюй. — Да и я слишком привык к открытой дороге.       — А если бы у тебя был шанс начать всё сначала? Без слухов и прочего.       — Безусловно, — ответил Мо Сюаньюй, протянув руку, чтобы гладить бок Феи, довольно прикрывшей глаза от такого внимания. Кто в здравом уме откажется от безграничного доступа к знаниям и прочим привилегиям принадлежности к богатому ордену? — Когда вернёшься в Ланьлин Цзинь, напиши или отправь весточку своему дяде. Уверен, он сгорает от волнения.       — Он слишком печётся обо мне, я уже не ребёнок, — недовольно пробормотал Цзинь Лин.       — И всё же ты самое дорогое, что у него есть. Судя по тому, что я видел, глава Цзян беспокоится о тебе больше, чем о себе, — сказал Мо Сюаньюй. Цзинь Лин искоса глянул на него и отвёл глаза.       — Ладно. А вы с Ханьгуан-цзюнем что собираетесь делать дальше?       — Не знаю, посмотрим, куда покажет рука. — Большую часть тела они уже собрали, оставалась лишь голова. И Мо Сюаньюй догадывался, где она может находиться. Эти догадки ему никак не нравились.       — Расскажешь мне потом, чем всё закончится? — с интересом спросил Цзинь Лин.       — Обязательно. Надеюсь, в следующий раз нам не будет угрожать смертельная опасность, — ответил Мо Сюаньюй, посмеявшись собственной шутке. Цзинь Лин хмыкнул.       — Ты притягиваешь их, как магнит. А ещё Ханьгуан-цзюня зовут «идущим за хаосом», — насмешливо сказал он.       — Эй! Будто ты не оказываешься в опасности каждый раз, когда мы встречаемся! — возмутился Мо Сюаньюй, толкнув юношу настолько сильно, насколько позволяла раненная рука. Хотя бы это заставило его улыбнуться. — Я могу звать тебя «Цзинь Лин»?       — Можешь. «Молодой господин Цзинь» звучит так лицемерно, обычно так меня зовут люди, поносящие за глаза, — ответил юноша.       — Цзинь Лин.       — Что?       — Спасибо за то, что поверил мне, — сказал Мо Сюаньюй, открыто смотря на него, пока сам Цзинь Лин смотрел на макушку Феи, не решаясь поднять глаза. Он всё ещё не мог разобраться в чувствах, что испытывал к этому человеку. Мо Сюаньюй заставлял его чувствовать комфорт и безопасность, но в то же время именно с его появлением всё покатилось по наклонной.       — Не за что, — ответил он коротко, чувствуя, как теплеют щёки.       Они ещё немного посидели на крыльце, после чего Цзинь Лин велел Фее спрятаться, пока сам подобрал пустую тарелку и помог Мо Сюаньюю подняться на ноги, отмахнувшись от благодарности. Почему-то после этого разговора стало легче дышать. Цзинь Лин всё ещё не мог до конца осознать, что настолько сблизился с человеком, считавшимся позором их ордена. С тем, кого сам презирал ещё совсем недавно. Теперь он иначе смотрел на всё, вспоминая их предыдущие встречи. Пусть Мо Сюаньюй вёл себя легкомысленно, язвительные слова Цзинь Лина всё равно задевали его. И Цзинь Лин понял, что тогда он ничем не отличался от тех людей, что выводили его из себя в Башне Кои. Впервые в жизни он испытал искренний стыд за свои слова.       Вернувшись в свою комнату, Мо Сюаньюй помедитировал, чтобы собрать достаточно энергии для отправки бабочки с сообщением.       Цзян Чэн ещё сидел у себя в кабинете, когда за окном мелькнуло странное сияние. Поднявшись из-за стола, он потянулся, разминая мышцы и суставы, уже начавшие ныть от долгого сидения в одном положении. Открыв окно, запустил в комнату небольшую бабочку и позволил ей сесть себе на палец, пустив небольшой поток духовной энергии, чтобы активировать сообщение.       — Как и просили, голова Цзинь Лина осталась цела. Как и всё остальное, — сказал знакомый насмешливый голос, и Цзян Чэн улыбнулся, чувствуя давно забытое воодушевление.       Быстро придав форму новой бабочке, он поднёс её к губам, пробормотав тёплое:       — Спасибо.