I see stars for the first time

Хёнджин покраснел, смущенный заявлением Джисона. Он слаще кофе? Звучало очень глупо и ванильно, как показалось бы многим, но тогда сердце нашего героя пропустило удар. Казалось, его уши вот-вот сгорят от той волны нежности, что окатила его с ног до головы. Он опустил лицо вниз, делая вид, что рассматривает материал, из которого выполнен стол. – Я сказал лишнего, да? Извиняй, – улыбнулся Хан, сидящий напротив. – Ой, да нет, просто... неожиданно и всё, не бери в голову, – оправдывался как мог Хёнджин, но ноги его слегка дрогнули, отчего он зацепил ножку стола, и его горячий напиток с брызгами полетел куда-то на пол, заливая всё вокруг темными пятнами. Хван сильно зажмурился и замер на месте, не понимая, как вообще можно так по-жёсткому накосячить, особенно когда перед ним сидел Джисон, который сейчас принялся хватать салфетки и кидать их на мокрый стол, лишь бы только остатки кофе не убегали с него на одежду этих двоих. Хван вскочил и только было хотел пойти к стойке, как возле него возникла фигура Минхо с огромной тряпкой в руках и очень недовольным выражением лица. – Минхо, а я только хотел... – Отойди, мне нужно убрать этот кошмар. Тебя, Джисон, это тоже касается, – сказал он грозно Хану, который тут же встал из-за стола. На общее несчастье, он наступил в разлитый напиток и оставил за собой шлейф мокрых следов, и он уже успел подумать, что Минхо сейчас этой тряпкой его же и задушит. – Джисон, я думаю, нам лучше уйти, – заключил Хёнджин и потянул друга за локоть в сторону выхода. Возле Ли возник тот парень из-за кассы: – Ты их знаешь, да? – С чего ты это взял, Луан? – Я тебя насквозь вижу, Ли, – улыбнулся парень, – а ещё я видел твои взгляды в их сторону. Ох уж эта любовь... – Закройся, – возмутился Минхо, отворачиваясь от собеседника обратно к грязному столу. Луан лишь усмехнулся и хлопнул по плечу друга, возвращаясь на своё рабочее место. – Прохладно что-то стало, не думаешь? – спросил Хван, потирая ладони. – А ведь сейчас только октябрь, откуда такой холод? Джисон же подошёл к Хёнджину и перехватил его ладони, поднося к губам и обдавая их потоком горячего воздуха. Не горячее, конечно, чем кофе, который здорово обжёг ему ногу, но блондину он об этом не сказал, чтобы не расстраивать. Он и так видел, как переживал его друг, когда всё оказалось на полу. – Теплее? – спросил Хан, смотря Хёнджину в глаза. – Угу, – кивнул он, улыбаясь краешками губ, но внутренне крича от эмоций. Дыхание Хана обжигало руки, а ладони были такими мягкими, что хотелось, чтобы они никогда не отпускали. – Тебя проводить? – Далеко идти, Джисон, я и сам справлюсь. – Глупости, я никуда не тороплюсь, – заявил он, – я всё же провожу. – Как тебе угодно, – кивнул Хван. Джисон отодвинул губы от ладоней Хёнджина и аккуратно переплёл их пальцы. Он смотрел на своего друга и ждал от него чего-то вроде одобрения. Хван замер от тревоги. И тревога не от страха и недоверия к Джисону, а от боязни сделать что-то не так. Хорошо, что парень напротив сразу это заметил. – Всё нормально? – спросил он. – Да... наверное. Голос дрогнул, ведь пока ещё и сам Хван не мог понять, что так пугает его сейчас. За какие-то доли секунды он вспомнил своих родителей, которые безумно любили его, а потом отвернулись от своего ребёнка, будто и не знают его совсем. Из-за этого Хёнджин мысленно представил, что если бросили они, то бросят и другие. Сделают больно, оставят одного. Стоит ли доверять каждому человеку в своей жизни? Этого ответа не знает никто. Если Хван снова закроется в себе и обрежет связи со всеми новыми знакомыми и оставит только дорогого для себя Феликса, который сейчас наверняка где-то тусит с Чанбином, а если они и не вместе, то переписываются о всякой ерунде, лёжа каждый в своей кровати, то Хван, наверное, сойдёт с ума от одиночества. Один хороший друг – это, несомненно, хорошо, но разве иметь ещё и кого-то, кто будет тебя любить – плохо? – Не бойся меня, пойдём, – заулыбался Джисон, идя вперёд и утягивая за собой Хёнджина, чья ладонь уверенно держалась за него. – Куда нам нужно идти? – спросил синеволосый. – Вверх по улице, пока что, – ответил Хван. Хёнджин, как бы сильно не хотел показать человеку, что из себя представляет, и что он не просто какой-то паренёк, привыкший сидеть дома и ограждать себя от внешнего мира, но, в основном, в течении всей беседы больше отвечал, чем говорил или спрашивал сам. Да он и не знал толком, о чём вообще говорят люди. Вот Феликс – это другое дело, с ним всё так легко, хотя и сколько бы времени не прошло, всё равно есть страх открыться ему полностью, а тут Джисон, с которым они знакомы от силы неделю, а уже идут за руки к дому Хёнджина после похода в кофейню. Это уже всё меньше похоже на дружеские отношения, и именно это напрягало больше всего. Но Хван изо всех сил, что оставались в нём, боролся с этим. – Как думаешь, зачем Минхо нужна подработка? – спросил Хан. – Я уже думал об этом как-то. Может, он просто не хочет зависеть от родителей? – предположил Хёнджин. – Но ведь его родители должны быть очень богатыми, и сто процентов могут купить хоть десять таких заведений, как то, в котором он варит людям кофе. – Вы же сами сказали, что его отец больше не в сфере политики, разве нет? – спросил Хван. – Да, так-то оно так, и я не подумал сейчас про это. Всё равно, это было не так давно, неужели он сразу обанкротился или что-то вроде того... — Я не думаю, что нам стоит в это лезть, Джисон, – сказал Джин, поправляя разлетевшиеся волосы. – Интересно ведь, – посмеялся Хан, окидывая уже звёздное небо взглядом. – Красиво, правда? Хёнджин устремил взгляд вверх, в темный небосвод, где уже блестел желтоватый месяц, а вокруг него и всюду были рассыпаны тысячи и тысячи мерцающих звёзд. Но что за чувство сейчас в груди? О нём ли говорил Феликс в той истории? – Да, очень. Очень красиво. Хван посильнее сжал ладонь Джисона, отчего заметил его нехитрую ухмылку и потянул его вперёд, в сторону своего дома. Улицы тянулись, становилось всё холоднее. Через полчаса, если не меньше, двое друзей уже стояли через пару домов от дома Хёнджина, чтобы никто из его семейки не увидел Хана. Ему и так хватало в жизни проблем, зачем же вырисовывать новый конфликт? – Тот дом твой, да? – поинтересовался Джисон, оглядывая светлый фасад двухэтажного огромного дома. – Да, – с некой грустью сказал Хёнджин, кинув взгляд на здание. – В нём наверное просто ахуенно жить... прости-прости, мысли вслух, – быстро оправдался синеволосый, замахав руками перед Джином, якобы отнекиваясь от своих слов. – Ну, и не плохо, и не хорошо, – вздохнул блондин, рассматривая асфальт на тропинке, ‐ но знаешь, если бы моя воля, я бы тут не жил. Ни за что. – Я опять затронул что-то личное, извини меня. – Я в порядке, не стоит так много извиняться, ясно? Хёнджин на сегодня совсем забыл о том, что показывать свой не самый приятный характер - часть его общения, но в какой-то момент, когда он услышал очередное "извини", это подействовало ему на нервы. – Ладно, ладно, – кивнул Джисон, – ну... тогда пока? – Угу, – сказал Хван перед тем как понял, что ни за что не хочет расстаться сейчас с Ханом и уйти домой, где уже наверняка маячит по коридору или гостиной злая мать, в голове продумывающая новые оскорбления и причины ненависти сына. Сейчас блондин, не отдавая себе никакого отчёта в действиях, кинулся Джисону на шею, отчего он немного пошатнулся назад, но тут же крепко сжал тонкую талию Хёнджина. В голове синеволосого проскользнула мысль, что он не хотел бы отпускать его домой, а хотел бы так и стоять тут вечность, даже если мороз будет пробирать до костей. Хвану нужно было буквально секунд десять, чтобы осознать, что он только что сделал. Он резко отпрянул назад, кидая извинения, и поспешно, даже немного бегом, направился к дому, пока Хан непонимающими глазами провожал его. Парень хлопнул входной дверью, и только тогда второй вздохнул, и потерев холодные ладони, развернулся и ушёл. Хёнджин видел его из окна своей комнаты, когда быстро разделся и забежал туда, лишь бы посмотреть вслед. Руки так и чесались достать мобильный из кармана и написать хоть пару слов прощания, которые он так и не смог сказать, а лишь сбежал, как последний трус, но его опередили. Телефон высветил на экране уведомление. Джисон🐿 Ты мне спину прожёг взглядом) Хёнджин О чём это ты? Джисон🐿 Видел, как ты стоишь у окна Всё хорошо? Хёнджин Да Думаю да Джисон🐿 Надеюсь Мне понравилось время с тобой, ты хороший собеседник Хёнджин удивился, поднимая глаза к окну вновь. Он смотрел в небо и не мог понять суть сказанного. Он – хороший собеседник? Да он и не говорил-то особо, больше слушал истории Хана, иногда поддакивал, чтобы показать ему, что он слушает и ему интересно. Но разве это и есть хороший собеседник? Хёнджин Почему ты так считаешь? Джисон🐿 Ты умеешь слушать. Не все так могут Хван повалился на кровать, прижимая телефон к груди, в которой сердце билось так, что парень мог сосчитать все его удары. Тело загорелось, не мешало бы выпить хоть стакан прохладной воды, чтобы остудить себя и свои мысли, поэтому он аккуратно приоткрыло дверь комнаты, вслушиваясь в малейший шум. Тишина стояла такая, будто в доме никого не было. Хотя, он даже не обратил внимание, что в гостиной не горел свет, когда он зашёл. А где же тогда мать? Неужели её хоть сегодня нет? Разочарование подкралось незаметно, ведь когда Хван уже стоял на кухне, жадно глотая сок из холодильника, его окликнул грубый голос. – Вернулся? – Да, отец, – ответил Хёнджин, бегая глазами по полке с фруктами, чтобы отыскать себе перекус на ночь. – Как прошли сегодняшние занятия? – спросил мужчина, усаживаясь на диван и откидываясь на спинку. – Как и всегда. – А где ты был после них? – Шёл домой, – грубо отчеканил Хёнджин. Он как раз успел приглядеть себе спелую грушу и схватить её, чтобы побыстрее покинуть комнату и не видеть своего отца. Но, как он уже понял, уйти ему так просто не дадут. Хван старший всем видом давал понять, что пришёл сюда не просто спросить про занятия. – А теперь тоже самое, но только без вранья, Хёнджин, – отрезал отец. – Я же сказал, что шёл домой. Что не так? – Погоди язвить, – серьёзным тоном сказал он. – Знаешь ли ты, где сейчас твоя мать? Хван закатил глаза: – Я и не хочу знать. Отец громко усмехнулся и довольно запрокинул голову назад. – Что тебя так развеселило? – спросил озадаченно Хёнджин. – Она хотела встретить тебя сегодня с занятий, вот что. – М, и? – Но... её опередили, – отец Хёнджина встал с дивана и направился к шкафчику с алкоголем, сразу доставая себе бокал и небольшую бутылку с темным содержимым, напоминающим коньяк или виски, – кто-то встретил тебя первее, чем она. И ты бы видел, в каком гневе она вернулась сюда и обещала раздавить тебя, как таракана, как только ты придёшь домой. Хван молча стоял и вникал в ситуацию. Единственное, что он понял – это только то, что напрасно он не провёл Джисона прямо до своего крыльца и не обнял его там, а не за парочку домов поодаль, чтобы не спалиться. – Мне нечего сказать, отец, – смутился Хёнджин, не в силах сдвинуться с места. Напряжение росло, а ноги будто приделали к полу, чтобы он не смог избежать гнева члена своей семьи. – О, а я и не прошу. Ты заставил свою мать знатно разозлиться, и я надеюсь, что она и дальше будет покидать эти стены в порыве неконтролируемой агрессии. Чокнутая сука... Мужчина налил себе около трети бокала и осушил его залпом, хотя никогда ещё так не делал прежде. «Алкоголь создан не для того, чтобы потерять контроль над собой, а только лишь для того, чтобы расслабиться», – так однажды сказал отец Хёнджина, когда в их доме был ужин с семьёй одного из его коллег и речь зашла о хорошем алкоголе. Он поморщился и спрятал всё обратно в шкафчик, чтобы самого себя поставить перед фактом того, что больше пить сегодня не стоит. – Ты можешь идти, – спокойно сказал отец. Хёнджину повторять дважды не нужно, он молниеносно сорвался с места и уже через некоторое время стоял под потоком прохладной воды, смывая с себя пережитый разговор. Он долго не мог понять, что хотел сказать этим диалогом его отец. Но зато теперь он знал, почему матери не было в её комнате. И вроде всё хорошо, разве нет? Отец сегодня в расположении духа, а это предвещало удачу на ближайшую неделю, если не больше. А может это как затишье перед бурей. Наш герой не мог этого знать наверняка. Вода лилась по плечам, а длинные волосы прилипли к шее. Хван тяжело вздохнул, чувствуя, как пульсируют суставы уставших за сегодня ног. От бессилия он сполз спиной по гладкой стене, оседая на еле тёплый пол. Так хорошо и так одновременно плохо ему ещё никогда не было. Мысли путались, как и длинные пальцы в белых прядях, которые он сейчас чесал и отлеплял от себя. Джисон. Даже имя у него красивое, как и он сам. Его синие волосы сразу привлекали внимание. Может он этого и добивался, кто знает. Даже немного странно, что Феликсу понравился не он, а Чанбин. Но это уже не Хёнджину судить. Душ расслабил, физическая усталость понемногу отходила, но лечь в кровать и ничего не делать сейчас было в приоритете. Одежда, в которой он пришёл, покоилась на спинке стула, и он принялся убирать её. Именно тогда он почувствовал терпкий кедровый запах. Запах того парфюма, которым пользуется Хан. Хёнджин притянул одежду к лицу, вдыхая аромат, но так же быстро он скинул её в сторону, чтобы потом отнести в стирку. «Нельзя зацикливаться на людях», – думал Хван, когда укутывался одеялом и проваливался в длинный сон.