Вечность ради одного дня

Декабрь, 2003 Рождество

      На дверном молотке со змеями висел рождественский венок. Малфой уставился на него, едва не вытаращив глаза и пытаясь охватить весь масштаб безобразия. Алые банты, золотые кисточки и пара рычащих львов были вполне объяснимы, Поттер всё же оставался гриффиндорцем. Но вот понять, при чём здесь странные разноцветные, многоглазые существа разных форм и размеров, он никак не мог. Из игрушек торчали нитки, кое-где топорщились криво пришитые блестящие бусинки, у одного даже имелось подобие рук, держащих явно старинный кулон.       После некоторых размышлений Драко решил, что это какие-то особые охранные артефакты. Стараясь не прикасаться к венку, он осторожно поднял и опустил дверной молоток. Дверь мгновенно распахнулась, и из дома на него словно дохнуло жаром, окатив волной запахов и звуков – теплый свет, голоса, музыка, ароматы специй, цитрусов, подогретого вина и имбирного печенья. Даже голова на миг закружилась.       – Мастер Малфой, – домовик, услужливо протянув руки, ждал его пальто. Несмотря на почтенный возраст и многочисленные свисающие вниз складки кожи, делающие его похожим на длинноносого мопса, выглядел Кикимер вполне неплохо.       – Доброго тебе вечера, Кикимер, – усмехнулся Драко, стягивая с шеи шарф и снимая верхнюю одежду.       Однако не успел домовик и шагу ступить с его вещами, как откуда-то сбоку вылетела фиолетовая вспышка и с разъяренным кличем, достойным первобытных охотников, решительно протаранила Драко, сбив с ног. Обескураженный внезапным нападением и тем, что его застали врасплох, Драко сполз на пол, безоговорочно капитулируя под градом интенсивных, хоть и совершенно безвредных ударов.       Верхом на нем восседал крошечный мальчишка с такими кислотно-фиолетовыми волосами, что больно было смотреть. Глаза его мигали, как огоньки праздничных гирлянд, а рот не закрывался, издавая победные вопли. Ладошки шлепали по рубашке Драко, словно пытаясь слепить из него песочный блинчик.       – Тед, ты просто самый воспитанный ребенок из всех, что я знаю, – раздался рядом знакомый голос, и над фиолетовой головой появилось улыбающееся лицо Поттера. – Такой радушный прием вряд ли ещё где-то окажут.       – Я победил! – тоном, не терпящим возражений, заявил Тед.       – Ну конечно, ты победил. А теперь иди сюда. – Руки Поттера обвились вокруг талии мальчика и подняли его наверх. – Бабушка выдаст тебе самую большую медаль победителя.       – И пару учебников по этикету из дальнего угла библиотеки. – Второй голос был женским, и в коридор вышла Андромеда Тонкс, высокая, темноволосая, с тяжелыми веками. Но взгляд её был мягким и добрым, даже немного озорным.       – Добрый вечер, леди Андромеда, – поздоровался Драко с пола. Подняться так, чтобы не впечататься в Поттера, не представлялось возможным, потому он так и остался полусидеть под дверью. К тому же эффект неожиданности сработал на славу, и он все ещё пребывал в легком шоке. Правда, скорее в приятном, чем наоборот.       – Добро пожаловать, дорогой племянник, – усмехнулась Андромеда, забирая Теда. Тот не протестовал и выглядел чрезвычайно довольным собой. – Приятно видеть, что ты настолько сражен нашим гостеприимством, – и она едва заметно ему подмигнула.       Поттер повернулся и подал руку, помогая Драко подняться. Тот, как и предвидел, едва не впечатался в своего добродетеля, настолько близко они стояли. От этого горячая волна вновь пробежала по телу от макушки до пяток. Особенно учитывая, что Поттер выглядел совершенно не так, как на работе – на нем был вязаный свитер и рубашка, рукава поддернуты наверх, открывая запястья, а в волосах, явно собранных наспех, запуталась пара таких же кривоватых украшений, как и те, что он таскал постоянно в качестве браслетов.       Если коротко – Поттер выглядел до одурения уютно, хорошо и по-домашнему. К нему хотелось немедленно прижаться покрепче.       Драко, конечно же, себе этого не позволил. Одной теплой ладони, обхватившей его пальцы, было уже слишком много.       – Прости за этот варварский набег, – виновато улыбнулся Поттер, не имеющий ни малейшего понятия, что там себе думал в этот момент Драко. – У Теда сегодня чересчур игривое настроение, а нас он уже успел умотать до полусмерти.       – Я точно запомню это приветствие на всю оставшуюся жизнь, – хмыкнул Малфой, мягко высвобождая руку из крепкого захвата, хотя это было последнее, что ему хотелось сейчас сделать. – Надо запомнить на будущее, как вариант незабываемого появления.       В Блэк-хаусе ему ещё не доводилось бывать, да и мать не рассказывала ничего о своем родовом гнезде. Она вообще о семье говорить не очень любила, и Драко мог её понять.       Он с интересом оглядывался по сторонам, примечая узор обоев, змей на газовых рожках, картины, даже разбросанные тут и там вещи – книги, игрушки, пару ярких, блестящих конфетных фантиков. Этот дом выглядел так, как никогда в жизни не выглядел ни Малфой-мэнор, ни его квартирка в Лондоне – живым, теплым, безопасным.       На большой ели в гостиной между старинными украшениями ручной работы болтались такие же несуразные бумажные фонарики и многоглазые существа с торчащими из них нитками. До него наконец дошло, что это поделки Теда. У того явно была тяга к разному рукоделию. То, что Поттер так открыто таскал кривые браслетики, украсил неаккуратными игрушками даже венок на двери, заставляло чувствовать тепло в груди, столько в этом было любви. Любви, которой сам Драко никогда не знал.       – Гостей больше не будет, я решил, что хочу провести это Рождество тихо, с семьей, – сказал Поттер, протягивая ему стакан с пуншем. Драко уже заметил, что стол накрыт всего на четверых, и какое-то время пытался понять, что не так.       – Подожди, а как же Ал? Он не придет?       – Нет, у него смена сегодня. К тому же я уверен, что он захочет остаться с сестрой.       Голос Поттера звучал спокойно, даже как-то беззаботно. Малфой воззрился на него, сведя брови к переносице.       – Но ты ведь сказал, что хочешь провести время с семьей. Не понимаю… И тебя это не расстраивает?       – Нет, – повторил он, неопределенно пожав плечами, и улыбнулся. – У нас непредсказуемая работа, мы к такому привыкли. Мне вообще очень повезло, что я сегодня не на дежурстве. Статус бывшего Избранного всё же изредка приносит и приятные бонусы. А ему явно важнее провести время с сестрой.       Драко продолжал смотреть абсолютно непонимающе. Собираясь в гости, он был уверен, что встретится с Алом, и даже смирился со своей участью, понадеявшись на то, что в Поттере достаточно благоразумия и воспитания, чтобы не целоваться с партнером у него на глазах. Вряд ли он бы вынес такое.       Молчание затянулось, и Поттер поднял на него взгляд, дернул бровью и моргнул, заметив выражение лица Драко. А потом его глаза медленно округлились.       – О, – произнёс он, одновременно удивленно и понимающе. И повторил: – О. Так. Ты подумал, что мы встречаемся, да?       Драко молча кивнул.       – И почему?.. А, можешь не говорить, я же болтаю о нём без умолку, в этом дело?       Он снова кивнул, чувствуя приближение откровения, на которое не рассчитывал.       – Прости, глупо получилось. – Поттер снова выглядел виноватым, а Драко даже задержал дыхание. – Мы с Алом коллеги, ничего больше. Просто по долгу службы столько времени вместе проводим, что уже практически склеились. Но я не уверен, что его вообще интересуют отношения, честно говоря.       Кажется, Драко вообще забыл как дышать. Во всяком случае, когда попробовал вдохнуть – закашлялся. Поспешно отставил стакан, чтобы не расплескать пунш на толстый и явно дорогой ковер. Поттер взволнованно подался вперед, чтобы похлопать по спине, но от его близости легче не стало, и пришлось отстраниться. На глазах выступили слезы, которые он был готов назвать слезами счастья, если бы в горле так не скребло.       – Ты в порядке? – цепкий, странно пристальный взгляд зеленых глаз внимательно скользил по его лицу. Спасибо, хоть руку Поттер убрал.       – Умеренно, – прохрипел Малфой, ощущая, как неистово колотится сердце. – Мне нужно на воздух. Можно выйти на задний двор?       – Да, конечно. – Поттер слегка нахмурился, но не стал его останавливать. – Прямо по коридору и через кухню.       На улице было холодно, пошел снег, большими, пушистыми хлопьями. Драко расстегнул воротник рубашки и вдохнул морозный воздух. Щеки горели, кончики пальцев слегка покалывало, мысли превратились в кашу. Снежинки липли на ресницы, таяли на коже, но долгожданное облегчение не приходило.       Он выудил из кармана сигареты и закурил, воспользовавшись “Люмосом”. Изо рта вместе с дымом вырывались облачка пара, но Драко всё казалось, что он горит, несмотря на то, что пальцы мгновенно замерзли и покраснели, а многочисленные украшения и вовсе стали ледяными.       Он не мог поверить. Просто не мог. Это было хорошо. Слишком хорошо, чтобы оказаться правдой.       – Не знал, что ты куришь, – раздался за спиной голос Поттера. Он был негромким, но Драко всё равно вздрогнул. Ещё немного, и его волнение превратится в настоящую панику.       – Только когда нервничаю. А это случается нечасто.       На плечи легло что-то теплое, вынудив непонимающе повернуть голову – Поттер накрыл его плечи пледом, большим и колючим, в самую что ни на есть классическую шотландскую клетку. И, словно ему этого было мало, так и остался стоять, положив сверху свои ладони.       Драко снова бросило в жар, хотя казалось, что больше уже некуда.       – Мне очень жаль, что я заставил тебя нервничать, – тихо, но совершенно серьезно сказал Поттер и его рука дернулась. Драко молниеносно схватил его пальцы, раньше, чем сам понял, что сделал.       – Не уходи, – попросил он так же тихо, слегка дурея от собственной смелости. – Пожалуйста.       – Я и не собирался. У тебя руки как лед.       – Ничего, это не смертельно.       Его пальцев коснулось теплое дыхание, вызывая покалывание вдоль позвоночника. Драко замер, боясь пошевелиться, и вслед за теплым воздухом ощутил легкое касание губ. Он не смел даже вдохнуть толком, только бы не спугнуть всё это, таким хрупким и нереальным оно казалось. Вторая рука медленно сдвинулась на его плече чуть ближе к шее, и ещё, и ещё, пока наконец теплые пальцы не легли на кожу, осторожно поглаживая. Уже только от этого можно было буквально тронуться умом, но тут губы Поттера мягко прижались к его шее с другой стороны, закачалась в ухе задетая носом тяжелая серьга, и Драко показалось, что мир померк перед глазами.       Вывела его из сладкого транса боль – сигарета истлела и обожгла пальцы. Драко зашипел и выронил окурок. Поттер тут же остановился, словно звук разорвал пелену дурмана. Ладонь вернулась с шеи на плечо.       – Извини, – выдохнул он тем же виноватым тоном. – Я подумал…       – Мерлин, Поттер! – не выдержал Драко, разворачиваясь к нему резче, чем хотел, но терпения уже никакого не осталось. В полумраке было сложно разглядеть толком выражение лица, но глаза Поттера блестели. – Всё ты правильно подумал. Перестань извиняться и лучше продолжай, что начал.       – Ты серьезно? – Это прозвучало удивленно, но Малфой расслышал ещё кое-что. Надежду. – Я не хочу делать то, чего ты не хочешь.       – Меня от тебя в жар бросает и ноги подкашиваются, – с небывалой честностью выпалил Драко, придерживая одной рукой концы пледа, чтобы не упал, и придвигаясь поближе к Поттеру. Тот был немного ниже, но порядком шире, что в целом нивелировало разницу. – Так что да, я убийственно серьёзен.       – Только меня не убивай за это, пожалуйста, – почти шепотом произнёс Поттер, протягивая к нему руки и касаясь лица с такой нежностью, что защемило сердце.       – Даже не надейся, – выдохнул Драко, и его ресницы дрогнули, опускаясь, но тут же взлетели обратно. Он хотел видеть всё, пусть даже в такой темноте и не мог ничего разглядеть.       Теплые губы прижимались к нему мягко, оставляя легкие поцелуи на щеках, на носу, на веках и висках. Кровь шумела в ушах, и тяжелое дыхание казалось громким. Он положил руку Поттеру на талию, прижимая к себе, под пальцами была плотная ткань зимней мантии. От этого движения с губ у его лица сорвался тихий вздох, похожий на стон, мгновенно смешав остатки разумных мыслей. Драко отпустил плед, поймал голову Поттера, сжав волосы на затылке, и поцеловал его губы. Они податливо раскрылись навстречу, доверчиво, жадно, и влажный кончик языка скользнул по его зубам.       Целовать Поттера оказалось лучше всего на свете. И не только потому, что ему хотелось это сделать добрых лет десять. Поттер сводил его с ума парой прикосновений, Поттер обнимал его так крепко, словно хотел впечатать в себя, Поттер отвечал ему страстно и нежно, лаская кожу пальцами, перебирая волосы, и от его ладоней по телу растекался жар. Мир тонул в обжигающих, ослепительных вспышках, и Драко было совершенно всё равно, что там вообще происходит вокруг. Лишь бы это не заканчивалось.       – Оторваться от тебя не могу, – дыхание Поттера сбилось, но он продолжал целовать в паузах между словами, выдыхая их прямо Драко в рот. Губы горели огнем. – Не уходи сегодня, пожалуйста. Останься со мной.       – Поттер, – простонал Драко, которому и на ногах-то держаться удавалось с трудом, колени подгибались, – да даже если сейчас случится очередной Темный лорд, хрена с два я с места сдвинусь, не надейся. Я слишком долго этого ждал.       – Прости. Я должен был понять раньше…       – Ох, заткнись, умоляю!       И Поттер заткнулся. И его заткнул тоже. Мир в очередной раз мигнул, качнулся и погас.       – Мне так хочется просто уволочь тебя в спальню, – шепот был тяжелым, хриплым, Поттер водил кончиком носа по его щеке и мокрые от снега ресницы щекотали кожу. – Послать всё к черту…       – Не надо, – вполне осмысленно ответил Драко, хотя думать связно было очень тяжело. Поттер вздрогнул почти испуганно, и он поспешил поцеловать ещё раз, успокаивая. – Эй, я не об этом. Оказаться в твоей спальне отличная перспектива. Просто ты хотел праздника, встретить Рождество с семьей. Так давай сделаем это. Я останусь с тобой столько, сколько ты захочешь. Никуда не уйду. Буду держать тебя за руку под столом. Всегда хотел это сделать на каком-нибудь приеме, только вот возможности не было.       Он понятия не имел, откуда взялось всё то спокойствие, легкость и уверенность, с которыми вылетали из его рта эти слова. Юлить и ерничать совершенно не хотелось. Поттер всегда был с ним честен, и это обезоруживало, выбивало из колеи. Единственное, что мог противопоставить ему Драко – собственную честность.       – Ты хочешь остаться? Правда? – глаза Поттера поблескивали совсем рядом, и можно было догадаться, что он пытается вглядеться в его лицо. Правда, это не представлялось возможным, хоть снег и выбелил всё вокруг. Друг для друга они по прежнему выглядели темными силуэтами.       Драко зарылся замерзшими пальцами в меховую оторочку мантии Поттера, ощущая ладонями гладкость и влагу на ворсинках.       – Я хочу остаться, – твердо повторил он. – Если тебе это нужно, я останусь.       – Нужно.       – Тогда пойдём в дом. Целоваться с тобой под снегом романтично, но я с детства ненавижу бодроперцовое зелье.       Поттер в ответ рассмеялся.       После холодной улицы тепло дома казалось обжигающим. Снег мгновенно растаял, сделав волосы и ресницы влажными, на одежде расплылись темные пятна. С мантии Поттера, когда тот её стащил, брызнули во все стороны мелкие капли. Попав на раскаленную плиту, они зашипели. Поттер вынул из-за пояса палочку и высушил их обоих потоком теплого воздуха под возмущённое кряхтение Кикимера, что негоже молодым господам торчать без дела на улице под таким снегопадом.       По кухне разливались аппетитные ароматы, на плите что-то булькало. Драко чувствовал себя так, словно его замотали по уши в теплое одеяло и сунули под нос стакан глинтвейна.       – Сделать тебе кофе? – Поттер смотрел на него иначе. Была в его взгляде нежность, густая и мягкая, как та, что всегда появлялась, когда он рассказывал об Але или Теде. От этого сердце замирало, становилось трудно дышать и кожу вдоль позвоночника покалывало. – Ужин явно придется ещё подождать, а тебе стоит согреться.       – Ты хотел сказать “взбодриться”? – фыркнул Драко, совершенно непривычный к заботе и не очень понимающий, как реагировать. Однако Поттер, похоже, был готов к чему-то подобному и спокойно улыбнулся в ответ. Улыбка делала его ещё красивее.       – И взбодриться тоже. Раньше полуночи мы Теда не уложим, а ты в доме новенький, так что все его внимание безраздельно достанется тебе.       – Готов на что угодно, если мне сплетут пару таких же шикарных браслетов, – он протянул руку и легко дернул украшение на запястье Поттера, заведя под него пальцы и не упустив случая коснуться кожи. – Мне никогда ничего такого не дарили.       Поттер мягко поддел другой рукой одну из цветных веревочек и натянул браслет на запястье Драко. Неаккуратные кисточки с бубенчиками зазвенели. Ладонь его он так и не выпустил из пальцев, подался ближе и осторожно заложил за ухо растрепавшиеся от влаги и экстренной просушки светлые волосы.       – Не волнуйся, тебе скоро деваться некуда будет от его подарков. Он у нас щедрая творческая душа.       Драко показалось, что это прозвучало как нечто совершенно иное, и сердце вновь болезненно сжалось в страхе, что ему всё только снится.       – Хорошо, – тихо ответил он, разглядывая золотистые точки в зеленых глазах. – Тогда я согласен на кофе. Пожалуйста.       Непонятно было, что там делал Поттер, потому что Драко следил за его движениями, а не за процессом. Любоваться руками, плотно охваченными манжетами рубашки, оказалось куда интереснее. Раньше он себе такого не позволял. Разве что молча отметить, бросив беглый взгляд, что пальцы у Поттера ловкие и быстрые, рукопожатие сильное, а движения выверенные, почти экономные, никакой суеты, ничего лишнего. Реальность постепенно вытесняла образ из воспоминаний, да он и не знал Поттера толком раньше. Хотя казалось, что знал.       – Держи, – запах кофе вывел Драко из транса. Он взял протянутую кружку, осторожно, чтобы не расплескать, и теплые пальцы погладили тыльную сторону его ладони, ласково, нежно. Как что-то само собой разумеющееся и давно привычное.       У напитка оказался густой, сливочный привкус с легкой примесью ванили. Он мягко обволакивал рот, оставляя ощущение словно от поцелуя. Поттер смотрел на него с улыбкой поверх собственной кружки.       – Понятия не имею, как ты это сделал, но лучше кофе я ещё не пробовал, – честно признался Драко, слизывая с губы молочную пенку. Зеленые глаза на миг знакомо блеснули. Он точно уже видел такое выражение, и не раз.       – Это не я, – улыбка стала теплее, Поттер сделал глоток, кадык дернулся, и Драко пришлось опустить глаза. Вариант немедленной капитуляции в спальню начинал выглядеть все соблазнительнее. – Это кофемашина.       – Что? – он так удивился, что даже сумел вынырнуть из сладкой дымки возбуждения, куда неминуемо погружался, наблюдая за Поттером. – Ты притащил в Блэк-хаус кофемашину?!       – У тебя даже тон похож на Андромеду, – фыркнул тот. – Она примерно то же самое заявила. Правда, от кофе не отказывается.       – Могу её понять.       – Ну вот тогда пей и не возмущайся. Что поделать, если я не фанат кофе по-Кикимеровски, пусть он и отличный.       Домовик, ловко орудующий ложкой в одной из кастрюль, недовольно покосился на них, но ничего не сказал.       – Держу пари, что он признал твою кофемашину врагом всего славного рода домашних эльфов и люто её ненавидит, – понизив голос, произнес Драко.       – Что есть, то есть. Потому пришлось наложить запрет на порчу имущества, хотя я ненавижу что-либо ему запрещать.       Драко вскинул бровь, потом протянул руку и провел ею над головой Поттера несколько раз, словно пытался поймать что-то невидимое.       – Ты что делаешь?       – Да вот, пытаюсь нимб нащупать. Поттер, ты такой святой, что там точно должен быть нимб. И божественное сияние, как на маггловских иконах.       Поттер молча поймал его запястье, закинул руку себе на шею, придвинулся поближе, и поцеловал, слизывая с губ сладкий сливочный привкус.       – Вот, совершил грехопадение. Отсутствие нимба оправдано.       – Не боишься, что нас застукает леди Андромеда? – усмехнулся Драко, запуская пальцы в спутанные темные волосы.       – Учебник по этикету я уже знаю наизусть, если что – хмыкнул Поттер. – А в остальном полагаюсь на ее благоразумие и воспитанность. Если и застукает, точно сделает вид, что ничего не было, пока я сам открыто не заявлю об обратном.       – Ты хочешь? – Драко посмотрел ему в глаза, взгляд был серьезным. – Вот так сразу хочешь сказать, что мы вместе?       – Если тебя это пугает, то не буду, – спокойно ответил Поттер. – Я не буду делать ничего без твоего ведома и ничего того, что ты бы не хотел.       Драко ощупал его макушку и пробормотал:       – Нет, тут точно должен быть нимб.       Сердце его замирало от счастья.

***

      Угрозы относительно намерений Теда отнюдь не оказались преувеличением.       За следующие четыре часа с небольшими перерывами на попытки поесть Драко был ознакомлен со всеми его игрушками, книгами, поделками, увлечениями, посвящен во все страшные детские тайны и внутреннее устройство мотоцикла Harley-Davidson FXS Low Rider 1977 года выпуска.       Ещё он обзавелся полудюжиной желанных браслетов и легким головокружением от постоянной смены цвета волос и глаз. Тед решительно окрестил его “Двако”, и произносить имя правильно либо отказывался из упрямства, либо действительно не мог, потому что рычал он вполне убедительно, а вот в словах букву “р” не выговаривал толком.       Поттер, к счастью, никак это не прокомментировал. Его самого Тед и вовсе называл "‘Агги", словно с рождения болтал исключительно на французском.       – Я всё могу понять, но откуда такие познания в устройствах мотоциклов? – изумленно поинтересовался Драко, когда Андромеде удалось снять заинтересованного десертом Теда с его многострадальных колен и унести к столу. Поттер, сидящий рядом на подлокотнике дивана, засмеялся.       – Он живет в комнате Сириуса. А там плакаты с мотоциклами прилеплены даже на потолок. Этот висит как раз над кроваткой. Я пытался снять, но чары приклеивания слишком хороши. Да и Теду нравится.       – Ты не думал наклеить рядом вырезки из учебника по этикету? – подначил его Драко, отодвигая насколько это было возможно ворох вразнобой дрыгающихся плюшевых зверей, которыми обложил его Тед.       – Там картинок нет, – совершенно серьезно ответил Поттер. – А так наверняка сработало бы.       Только после полуночи, когда закончились и десерт, и пунш, и Поттер успел принести им ещё по чашке кофе, Тед наконец начал клевать носом над своими подарками.       Обрывки упаковочной бумаги, ленточки и вылетевшие из хлопушек конфетти устилали ковёр разноцветным, блестящим снегом. Под потолком парили крошечные золотистые вертушки, красные флажки и вечные мыльные пузыри, медленно и хаотично переползая из угла в угол. Вынутый из коробки новенький поезд неспешно наматывал круги по рельсам, проложенным вокруг елки.       – Кажется, кому-то пора в постель, – негромко произнесла Андромеда, осторожно отодвигая из-под локтя внука блюдце с недоеденным пудингом.       – Я уложу его, – Поттер поднялся с дивана, где сидел последние минут сорок, мягко поглаживая по спине прижавшегося к нему Драко, порядком измотанного переизбытком детского внимания. – Подожди меня здесь, я вернусь и покажу тебе твою спальню, – в уголках его улыбки таились соблазн и намек. Драко кивнул и улыбнулся в ответ, склоняя голову на спинку дивана. Несмотря на усталость, он впервые в жизни чувствовал умиротворение, глубокое, словно Черное озеро.       Хотелось запечатать этот момент, словно насекомое в янтарь – покой, уют, тепло, огоньки, треск камина, тихое звучание граммофона и Поттера, осторожно поднимающего на руки сонного крестника, ножки в смешных тапочках с оленями болтались над землей, голова с зелеными как хвоя волосами уткнулась Поттеру в плечо.       Когда они вышли, ненадолго воцарилась тишина, Драко прикрыл глаза. На все правила приличия он наплевал уже давным-давно, в последний раз перешагнув порог Малфой-мэнора, чтобы никогда не вернуться.       – Я рада, что ты выбрал именно этот путь, – тихо произнесла Андромеда. Драко поднял на неё взгляд, женщина улыбнулась. – Ты ведь решил жить по собственным правилам, пойти против семьи. Как и я когда-то.       – Не совсем так, – возразил он. Вопреки ожиданиям, эта тема не вызвала у него привычной неприязни. Спокойное тепло продолжало мягко течь внутри, согревая и даря ощущение безопасности. – Я не собирался идти против семьи. Просто хотел найти свою собственную дорогу.       – Иногда это одно и то же.       – Мне надоело убегать и прятаться. Я наделал глупостей и решил, что пора взять ответственность за всё, что успел натворить. Потому когда родители собрались уезжать во Францию, отказался ехать с ними.       – Это очень взрослый поступок. Но как бы там ни было, они твоя семья.       – Не думаю, что они меня поймут, – тяжело вздохнул Драко. Он действительно так считал. Несмотря на всю изворотливость, отец всегда был предан собственным принципам и скорее провел бы остаток своих дней в Азкабане, чем согласился быть наемным работником. Он счел бы это унизительным.       – Ты не будешь знать, пока не спросишь, – мягко сказала Андромеда и поднялась. – Но всему своё время. Никто не заставляет тебя решать что-то прямо сейчас. Спокойной ночи, Драко. И счастливого Рождества.       Кажется, он задремал ненадолго, убаюканный теплом и тихой мелодией рождественской песенки. Проснулся, только когда Поттер мягко тронул его за плечо и погладил по щеке.       – Тед тебя совсем умотал, – в его улыбке и взгляде было столько нежности, на Драко никогда так не смотрели. – Пойдем, уложу и тебя тоже.       – Ты бы только знал, о чем я сейчас подумал, – пробормотал Драко, притягивая его к себе и заставляя опуститься рядом на диван. – Хотя ты и так, наверное, знаешь.       Он не дал ответить, стараясь вложить в поцелуй все, что не мог выразить словами. Сильные руки Поттера обвились вокруг, прижимая ближе, и тепло внутри начало превращаться в знакомый жар.       – Выглядит совсем как в сказке, – произнес Поттер, и голос его немного дрогнул. – Рождественское чудо. Магглы очень любят снимать о таком трогательные фильмы, обязательные к просмотру каждый год. Тетя Петуния всегда от них рыдала.       – Могу понять, – усмехнулся Драко, приподнимаясь, чтобы перекинуть ногу через бедра Поттера и сесть ему на колени. От близости и чужого тепла голова начинала идти кругом. – Мне всё время кажется, что я сплю. Даже если так, просыпаться я не собираюсь.       – Подожди, пожалуйста…       Прозвучало крайне неубедительно, а кроме того в этот самый момент веки Поттера опустились и он слегка отклонился назад, запрокидывая голову. Так что Драко проигнорировал просьбу и прижался губами к соблазнительно открытой шее, вычерчивая кончиком языка какие-то непонятные узоры. Из дрожащего горла вырвался тихий стон.       – Драко, милый мой, хороший, я тебя прошу, подожди, – вопреки своим словам, Поттер сжал его талию, прижимая крепче, а Драко окатило опаляющей волной и возникло непреодолимое желание продолжать вечно, лишь бы слышать это снова. – Родной мой, прошу, давай хоть до спальни дойдем…       – Извини, – он мягко отстранился и коснулся пальцами щеки. Поттер открыл глаза. Зрачки были огромными. – Мне просто очень нравится тебя слушать. Мне никто такого не говорил.       – Я буду говорить тебе что угодно сколько захочешь, обещаю, – даже тон его стал немного другим, глубоким, тихим, низким. Скажи ему Поттер что-нибудь таким тоном чуть пораньше, шансы оказаться в одной постели мгновенно выросли бы в разы. – Но мне не хочется, чтобы ты получил синяки от подлокотника, я стер себе колени о ковер, и нам обоим пришлось тащиться на второй этаж полуголыми после оргазма под пристальным взглядом Кикимера.       – Подозреваю, он и не такое видел, – усмехнулся Драко. – Но твоя расчетливость не знает границ. И забота тоже, – добавил он чуть тише, сполз с колен Поттера и вложил свою руку в его раскрытую ладонь. – Веди.       Идти пришлось довольно долго, и вовсе не потому что Блэк-хаус внутри был больше, чем снаружи – они не могли удержаться от поцелуев на каждом шагу, и иногда это затягивалось. Пока добрались до дверей спальни, кажется, прошло полночи, а возбуждение становилось нестерпимым, дышать удавалось с трудом, воздух словно загустел. В комнату они буквально ввалились, едва не оказавшись на полу друг на друге.       – Инфламаре, – шепотом произнес Поттер, и над их головами вспыхнули разом крошечные огоньки, отбрасывая на стены танцующие блики.       – Свечи? – Драко запрокинул голову, не разжимая объятий. Под потолком и правда парили свечи, десятки больших и маленьких свеч. – Ты серьезно? Зачем?       – Они напоминают мне о Хогвартсе, – губы Поттера, потемневшие и припухшие, тронула мягкая улыбка. – О месте, которое я называл своим домом. Ну и ещё это.       Он протянул руку и поймал падающую каплю воска, повернул ладонь, заставив обвиться вокруг пальца кольцом. Еще несколько капель с тихим звуком упали на костяшки пальцев, застывая полупрозрачной корочкой. Драко смотрел, не отрываясь. Это было странно и притягательно одновременно. И красиво. Он бы никогда не подумал, что Поттеру может нравиться подобное – губы дрогнули и приоткрылись, взгляд зелёных глаз подернулся поволокой, от него неудержимо веяло соблазном. Таким Поттера Драко не видел никогда.       Он медленно потянулся к пуговицам рубашки, расстегивая те немногие, что ещё остались в петлях. Горячие пальцы тут же заскользили по коже, стаскивая тонкую ткань и обнажая плечо.       – Ты хочешь?.. – выдохнул Поттер так тихо, что слов было почти не разобрать.       – Хочу, – в тон ему прошептал Драко и чуть подвинулся вбок. Ладонь на плече почти обжигала.       Боль от расплавленного воска была глухой и короткой, но Драко дал ей пройти насквозь, выдохнув со стоном. Капли падали на кожу, застывая между пальцев Поттера, и словно сковывали их воедино. Он прикрыл глаза и склонил голову набок, позволяя горячим губам скользить по шее и ключицам, вздрагивая каждый раз, когда воск капал на плечо.       – Ты совершенно невозможный, знаешь это? – выдохнул Поттер, мягко подталкивая его к кровати и освобождая от рубашки окончательно. Сухие застывшие корочки воска осыпались на пол, кожа под ними покраснела, и прикосновения к ней ощущались во много раз сильнее. Чем Поттер беззастенчиво пользовался, вылизывая это место и заставляя Драко стонать всё громче. – Вот так с порога соглашаться на что угодно? Либо ты такой же чокнутый, как я, либо зачем-то мне подыгрываешь.       – Я сейчас обижусь, – неубедительно пригрозил Драко. Вышло плохо, потому что именно в этот момент кровать уперлась жестким ребром ему под колени, и он рухнул на постель, оказавшись придавленным сверху горячим телом Поттера. – Но вообще я просто такой же чокнутый.       – На это я и надеялся.       Теплый свет словно заливал комнату медом, стекая по мебели и коже, когда они выпутались из одежды, что было совсем непросто сделать, настолько тесно вжавшись друг в друга.       Спину, грудь, плечи и живот Поттера покрывали шрамы, едва различимые и явно качественно залеченные, но он не сводил их до конца.       – Зачем оставляешь? – спросил Драко, прослеживая пальцем самый длинный, тянущийся по диагонали над сердцем.       – Пишу историю, – ответил Поттер, подняв голову, чтобы встретиться с ним взглядом. – Каждый след – день из моей жизни, который я пережил. Один хороший человек научил.       Драко был ему безмерно благодарен за то, что имя так и не прозвучало.       – Скажи, это же не твой первый раз? – вопрос был задан спокойно, но от него стало тепло.       – Нет, Поттер, – усмехнулся он. – Прости, не уберег себя до встречи с тобой. Как-то не рассчитывал, что она вообще состоится.       – Гарри, – произнес тот. – Я понимаю, что ты привык называть меня “Поттер”, но…       – Хорошо, – перебил его Драко, прижав ладонь к губам. – Не надо объяснять, я тоже всё понимаю. Только не будь со мной слишком строг, этой привычке много лет.       – Не буду, – и Поттер втянул его в очередной поцелуй, оглаживая ладонями обнаженное тело и одним этим доводя до исступления.       Мир словно рассыпался на части с каждым его словом, с каждым действием – сначала была дружба, потом помощь, поддержка, симпатия, нежность, страсть, и теперь вот это “Гарри”. Оно стало последним ударом. Всё развалилось, чтобы быть отстроенным заново, совершенно по-другому.       Поцелуи смещались ниже и ниже, Драко поднял руки, запуская пальцы в темные волосы, и насколько мог аккуратно постарался выпутать из них украшения, чтобы распустить. На это понадобилось какое-то время, но вскоре длинные пряди осыпались на живот и скользнули вслед за теплым дыханием. Драко выгнулся, подаваясь навстречу, и застонал, когда горячие губы сомкнулись на головке, а пальцы обвились ниже, ловко и довольно умело двигаясь в такт.       Он успел задаться вопросом, сколько же у Поттера было партнеров до него, прежде чем стало совсем не до размышлений, поскольку Поттер совершенно точно знал что делать, чтобы под веками расходились белые круги от каждого прикосновения.       И это был первый раз, когда Драко оказалось всё равно, как громко он стонет и что пытается сказать в этом полубреду. Он просто себя отпустил, хватался за длинные волосы, выгибался на кровати, что-то кричал, пытаясь выразить переполняющие его чувства, но не был уверен, что сумел сделать это внятно. Хотя его и это сейчас не трогало.       Все, что имело значение – Поттер здесь, с ним, хочет, чтобы он звал его по имени.       Таким был предел мечтаний Драко Малфоя.       От оргазма из глаз едва искры не посыпались, он даже не успел предупредить, что вот-вот кончит, таким быстрым и оглушающим оказался финал. Его колотила мелкая дрожь, а дыхание стало настолько тяжелым, что за ним не было слышно вообще ничего. Зато он очень хорошо чувствовал, как вылизывает кожу влажный язык, собирая пролитые капли, медленно, тщательно, с той невыразимой нежностью, которая таилась в поттеровских глазах.       – Гарри, – прохрипел Драко и закашлялся, кричал он явно от души, горло саднило.       Он вцепился в плечи Поттера и потянул его наверх, практически на ощупь ища его губы, путаясь пальцами в волосах и вжимаясь в него всем телом, перевернувшись набок. Поттер протолкнул свое колено между его, и Драко тут же обвил его ещё и ногой, прижимаясь всё сильнее. Болезненное возбуждение, схлынувшее ненадолго, возвращалось с новой силой, а в живот ему упирался возбужденный член Поттера. Тот явно своей разрядкой пренебрег. Под пальцами, когда Драко коснулся головки, была скользкая влага. Поттер тут же откликнулся стоном.       – Помнишь куда бросил палочку? – Голос всё ещё был сиплым, и слова снова вызвали приступ кашля.       – Куда-то за кровать, – прохрипел в ответ Поттер, довольно резко толкаясь в его кулак и со свистом выдыхая воздух, когда жесткие края колец задевали тонкую кожу слишком сильно. Удивительно, что вообще ещё соображал. Не иначе как хваленая аврорская выдержка.       – Дохлая затея, – резюмировал Драко и призвал свою палочку невербальным “Акцио”. Сработало, как ни странно, идеально. И следующее заклинание тоже, после чего он отбросил палочку за кровать, иначе был риск сломать её, придавив собой.       – Вот так, другое дело. Теперь моя очередь.       Поттер явно пытался что-то сказать, но не успел – Драко чуть подтянулся наверх, снова ловко обхватил его член и направил в себя.       Поначалу возник легкий дискомфорт, последний проникающий секс с партнером у него случился довольно давно, но он двигался медленно, а Поттер и вовсе, кажется, дышать перестал, смазки было предостаточно и скольжение вышло мягким и плавным. Чтобы облегчить себе задачу, он осторожно толкнул Поттера в плечо, укладывая на спину, и оказался на нём верхом. Так и правда стало совсем хорошо. Когда он на пробу легко двинул бедрами, Поттер под ним вздрогнул и снова застонал.       – Я не такой хрупкий, как ты думаешь, – тихо произнес Драко, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать приоткрытые губы, потом уложил его ладони на свои бедра и сжал пальцы. – Держи меня крепко.       И Поттер его удержал. Даже когда сам, доведенный до крайней точки, выстанывал его имя, сильные ладони продолжали сжимать его бедра, оставив симметричные отметины, не отпуская ни на миг. А потом окончательно оплавленный вторым оргазмом Драко повалился ему на грудь, и повторял шепотом “Гарри, Гарри, Гарри…” словно разучивал новое заклинание. Стук чужого сердца отдавался в ушах гулким набатом.       Тяжелая рука легла ему на голову и погладила по волосам, нежно, ласково.       – Ты правда готов был вернуться в Азкабан, лишь бы мне помочь?       Это было определенно не то, что говорят любовникам после оглушительного оргазма, но Драко такие мелочи сейчас мало волновали.       – Для меня слишком много значило стать к тебе ближе. Пусть и на один день, оно того стоило.       – Вечность ради одного дня?       – Теперь у меня есть кое-что получше, – Драко прижался губами к его шее, лизнул влажную кожу, поднял голову и заглянул в зеленые глаза. – Один день ради вечности с тобой.