адреналиновая конфета

— У тебя очень интересная романтика, малыш, — Тарталья смеётся, сбрасывая волосы с лица и дергает руками. Они прицеплены к деревянному изголовью наручниками с розовым пушком, который несколько смягчает неприятные ощущения к коже, щекоча запястья. Дергает ещё раз на пробу — не вылезет. И изголовье сломать не сможет, крепкое, сука. Из таких выбираться только одним способом. Ломать пальцы. Если бы Тарталье хотелось выбраться. — Ты знаешь, — давит свою линию Сяо, стоя рядом с кроватью. Одетый. В отличии от того же Чайльда, у которого все продувает просто замечательно. Кажется, в комнате открыто окно — ветер трепещет тонкие занавески за его спиной. — Что знаю? — делает вид, что он абсолютный дурачок и глупец, который ничегошеньки не понял. — Что я убийца. Тарталья смеётся, неловко ударившись о изголовье головой и сгибает ногу, двигая белое одеяло за собой. Конечно он знает. Если бы не знал — чувствовал бы себя полным идиотом. — Понял по тому, что я украл твой кинжал? Хотя ты вроде предпочитаешь огнестрельное. Чжун Ли убил снайперским выстрелом. Аккуратно и красиво, — звучит, как комплимент для убийцы. И Тарталья не может сопротивляться мыслям о том, что все это действительно заводит. Даже то, что руки начинают затекать от позы, а наручники вполне могут натереть кожу. Но это имеет свой, особый шарм. Тарталья знает, что Сяо своим взглядом убийцы, который замечает любые мелкие детали, уже заметил полувставший член. Особенно, с учётом того, что Чайльд голый. Ему очень льстит внимание к себе. — Объясни, — Сяо ставит руки в боки, хмурясь. С таким выражением лица он выглядит ещё более убийственно, заставляя мурашки скользить по коже. — Сначала убивают директора очень важной организации, я беру это дело и тут появляешься ты. Взявшийся из ниоткуда, с диким желанием помочь. Сразу не поверил в твои сказки про командировку и любовь к кошкам, — склоняет голову набок, продолжая говорить. Все было очевидно с самого начала. После смерти и получения дела с Тартальей встречается парень, заинтересованный именно в этом деле, который проездом в Ли Юэ. Сяо стоило бы поработать над своим фальшивым образом, а то за километр видно, что убийца это он. Было бы глупо, если бы Чайльд не догадался. Он же ведь детектив. Детектив, который лезет на рожон. И до сих пор с дрожью вспоминает их первую встречу на крыше. Ловко определил, откуда был выстрел, хоть и не успел его предотвратить. Выбежал на крышу для прямого столкновения со стрелявшим, хотя таким должны заниматься не детективы, а спецназ. Они подрались. Сяо сломал ему руку. И это было так потрясающе. Так великолепно. Так сладко. Тарталья пошёл в полицию не для того, чтобы творить справедливость, а для того, чтобы драться и перестреливаться, но официально. По закону. — Почему ты не сдал меня? — в отличии от прошлых их разговоров, Сяо спрашивает и говорит односложно. До этого тоже не был очень уж многословен, но достаточно. Было просто определить, что большая часть из слов — заготовки и самая настоящая ложь. Внутри Сяо был монстр, который с легкостью жмёт на курок. — Я специально топил это дело всё время. Не потому что ты гений и не потому что я полный идиот, не замечающий очевидного, — Тарталья пожал плечами, растягивая губы в ехидной улыбке. — Просто меня возбуждает опасность. И ты меня возбуждаешь. Вся эта ситуация очень. Щекотливая. Язык облизывает пересохшие губы, наручники неловко ударяются об изголовье. Сяо фыркает, как будто смягчаясь в лице. Потом приближается к кровати, ставя на неё согнутое колено. Пальцы начинают ловко стаскивать кожанку, следом подцепляя майку. — Я не буду тебя отцеплять, — холодно, как будто собирается убить. Тарталье нравится, и он нетерпеливо ерзает, разводя ноги.