à travers les épines de la haine

      Прошёл месяц и постепенно Кадзутора пришёл в норму. Он снова читал все письма и улыбался, его щёки краснели, когда на них падали тёплые лучики солнца во время прогулок и он встречал ясное и солнечное утро с улыбкой на губах.       Ведь всё действительно постепенно налаживалось.       На той неделе после того, как он встретился с Чифую, к нему приходили Дракен и Мицуя. __________       — Нехило же ты нас напугал, Кадзутора… Ну почему ты это сделал, а?       Мицуя вздохнул, укоризненно смотря на татуированного. Тот лишь виновато потупил взгляд.       — Простите. Я не могу сказать почему… Но мне правда стыдно. Это был очень глупый и слабый поступок с моей стороны, потому что я поддался эмоциям, даже не подумав про вас.       — Самое главное, что с тобой всё в порядке.       Дракен придвинулся поближе, внимательно смотря на Кадзутору.       — Ведь мы все правда хотим тебе помочь. И если тебя что-то тревожит, то не бойся написать мне или Мицуе и рассказать. Прекращай закрываться в своей раковине и держать всё в себе, потому что если хочешь действительно исправиться, то это тебе ни капли не поможет.       Тут дверь со стороны парней распахнулась и вошёл ещё один посетитель.       Увидев его, Кадзутора остолбенел.       Майки.       — Ах, я проспал немного…       Манджиро вошёл в комнату, потирая глаза и зевая. В другой руке у него был небольшой свёрток.       Он подошёл к Дракену, становясь возле него, и, увидев Ханемию, вздохнул.       — Не очень здорово выглядишь. Но в любом случае я рад, что ты живой.       Сано развернул упаковку и в ней оказались несколько ароматных свежеиспеченных таяки.       — Я их специально для тебя купил, Кадзутора. Поправляйся, ладно? Тебе ещё предстоит снова стать частью Тосвы, когда выйдешь на свободу.       Кадзутора чувствовал, что сейчас расплачется, но всеми силами держался, сжимая кулаки. Он был шокирован и очень тронут тем, что Майки действительно решился навестить его.       — Ладно, я пойду, у меня ещё несколько дел есть. А ты, Тора, не раскисай. Ты всё ещё принадлежишь мне, несмотря ни на что.       Майки усмехнулся и, сжав кулак, приложил его костяшками к стеклянной перегородке.       — И твоя боль, твои переживания всё ещё мои.       Когда Майки ушёл, Ханемия вытер ладонью слезу, которая всё же скатилась по его щеке.       — Ого, я не ожидал, что он придёт. Мы ведь не звали его…       — Видишь, Кадзутора, ты нужен нам всем. Никто про тебя не забывал и никто не собирается оставлять тебя одного. _______________       Теперь Кадзутора начал вести переписку и с Чифую. Блондин каждый день писал ему, спрашивая, как Ханемия себя чувствует и как проходит его день, интересовался, не беспокоит ли его что. Он редко упоминал Баджи, но если это и происходило, Мацуно больше не винил Кадзутору ни в чём. Парень старался вести себя очень дружелюбно и почти что с каждым письмом их содержимое становилось всё приятнее по содержанию.       Они болтали о всём что угодно: о погоде, о манге, о зверушках, даже обсуждали изредка свои мечты. Чифую поделился тем, что хотел бы стать пилотом, но он отказался от этой идеи, так как со временем выяснилось, что он боится огромной высоты, поэтому теперь он поставил себе цель пойти подрабатывать в зоомагазин. Он очень любил животных, а также это было заветной мечтой Баджи.       «Баджи хотел открыть зоомагазин, когда вырастет. Раз я не могу стать пилотом из-за своих страхов, то я хотел бы исполнить его мечту. Сперва устроюсь на подработку, а потом, когда скоплю достаточно денег, открою свой. И к этому времени ты как раз выйдешь из тюрьмы, Кадзутора.       Как смотришь на то, чтоб ты работал со мной и помогал мне? Я пригрею местечко специально для тебя.»       Ханемия улыбнулся, читая это письмо.       Ведь то же самое пару лет назад ему предлагал и Баджи.       «Я с удовольствием буду работать вместе с тобой, Чифую.» __________       Через несколько недель Чифую снова пришёл к Кадзуторе, чтобы навестить его. Каждый свой визит он приносил парню что-нибудь вкусное из сладостей или выпечки, причём каждый раз он готовил всё сам.       И этот раз не был исключением. Сегодня он принёс ароматные булочки с изюмом. Он не боялся, что Кадзутора вдруг не любит изюм, потому что Мацуно предварительно позаботился об этом и в одном из писем спросил его, одобряет ли он кондитерские изделия с этой добавкой.       — Привет, Чифую.       Ханемия улыбнулся другу, садясь напротив него.       — Привет. Выглядишь намного лучше, что не может не радовать.       Мацуно улыбнулся парню в ответ и положил сверток на стол.       — Вот, зачем я спрашивал тебя про изюм. Я испек тебе булочки.       — Да не стоило… Ты каждый раз приносишь мне что-то, мне даже неудобно немного, что я не могу чем-то отблагодарить тебя взамен…       — Обижаешь, я ведь делаю это не ради выгоды. А чтоб тебе сделать приятно и тебе не было грустно.       Щеки Торы чуть покраснели и он тихо усмехнулся.       — Спасибо…       Он опустил взгляд, рассматривая что-то в своих руках.       — Но знаешь, сегодня я не с пустыми руками.       Парень поставил на свою сторону стола бумажную фигурку котика из черной бумаги. А на его мордочку были приклеены глазки из белой бумаги и розовый носик.       — Ты вроде говорил, что у Пик-джея чёрная шёрстка, так что вот… Это Пик-джей младший. К сожалению, я не могу сделать ничего более кроме поделок из бумаги, но я надеюсь, что он тебе нравится…       — Он потрясающий! Чёрт, я всегда удивлялся тому как людям вообще удаётся делать такие фигурки из бумаги. Да у тебя талант!       Чифую наклонился к стеклу, рассматривая котика.       — Прям как две капли воды с Пик-джеем…       Кадзутора засмеялся и взял котика в руки.       — Смотри, он может наклонять голову.       Он взял его за одно ушко и легонько наклонил голову котёнка влево.       — Прямо вылитый Пик-джей, когда он умоляюще смотрит на меня и выпрашивает мою порцию лапши.       — Да твой котик настоящий гурман…       Раздался звонок, означающий конец встречи, и Кадзутора грустно выдохнул.       — Не расстраивайся, я ведь не в последний раз прихожу к тебе. Завтра напишу тебе, а ты обязательно съешь булочки! Потом напишешь, как они тебе, всё же пеку я в первый раз…       Кадзуторе передали свёрток с выпечкой, а Чифую отдали фигурку.       Когда Мацуно вышел из изолятора, он посмотрел на бумажного котёнка, держа его в ладонях. Парень смотрел на него и улыбался.       Теперь ему не хотелось сжечь, порвать и уничтожить то, что сделано руками Кадзуторы. В этот раз хотелось прижать эту фигурку как можно ближе к сердцу и никогда с ней не расставаться.       — Я буду его беречь, Кадзутора. Обещаю.