can i call you in october?

Тело Серёжи всегда прекрасно. Игорю безумно нравится касаться его, целовать, каждый раз ласкать и заставлять кончать первым, чтобы видеть, как изменяется лицо возлюбленного. Разумовского любят не только за внешность, но Грому безумно нравится наблюдать за реакцией чужого тела на касания. Его изгибы тела просто прекрасны и, кажется, Игорь очень сильно помешан на этом. — А-ах, Игорь, ты сегодня такой нежный... — тянет Серёжа. Вновь достаточно было ему выйти из душа, как Игорь уложил его в кровать. Гром порой похож на пса, особенно во время секса, и это могло бы смутить, конечно, но почему-то только сильнее возбуждает эта паралель. Даже сейчас тот вдыхает запах фруктового геля для душа у шейки Разумовского, проводит языком и заставляет тем самым вздрогнуть парня. Игорь немногословничает, но и не обходится грубо, как обычно. Он мягко покусывает чужую шею, несильно, но всё равно чуть ниже оставляет багровые следы. Гром оставляет их по несколько штук, проводя языком, когда заканчивает и спускается ещё ниже. Серёжа же удивлен тому, что мужчина так аккуратно обходится, очень часто целует, лижет и кусает. Конечно, это не может не нравиться, и поэтому Разумовский молчит, словно боясь спугнуть. Он лишь аккуратно кладёт ладонь на чужие волосы, словно это могло бы помочь ему контролировать процесс, но оба понимают, что единственный, кто всё контролирует — Игорь. И ведь оба полноценно согласны. Гром оставляет засосы всё чаще и чаще, лишь показывая, какой же он собственник. Эти следы не будут видны под одеждой, но так приятно знать, что Серёженька помечен везде, где только можно и не принадлежит никому другому. — Красивый... — тянет томно Игорь, когда смотрит в чужие глаза прямо в таком положении, исподлобья. Серёжа краснеет и отводит взгляд, грубее сжав пальцами чужие волосы, — И вкусный. Так бы и съел. — улыбается хитро мужчина, когда кусает за ключицу. Гром опускает взгляд обратно, спустившись до чужой худой груди. Язык касается уже вставшего соска и обводит вокруг, а после начинает посасывать, глаза прикрыв. Разумовский смущённо голову отворачивает, губу кусает и тяжелее дышать начинает, а Игорь ощущает, как чужое сердце бьётся всё быстрее и быстрее, словно вот-вот выпрыгнет. Грому слишком нравится получать такую реакцию. Игорь продолжает ласкать чужую грудь, руками придерживая парня за бёдра, словно Серёжа может сбежать, хотя для мужчины это одна из любимых частей Разумовского. Порой так хочется придти после тяжёлого рабочего дня и уткнуться носом в эту попку, и заснуть. Гром мысленно не перестаёт повторять, какой же Серёжа красивый. Особенно сейчас, пытаясь сдерживать стоны от ласк Игоря. Чужие щёки слишком горят и мужчина улыбается из-за этого неосознанно, но всё равно не отстраняется от груди, оставляя приличное количество следов разных оттенков, даже есть с кровавыми подтёками и один след с зубами Игоря, ведь тот слишком увлёкся и начал кусаться. Следующим Гром начинает ласкать впалый животик, но здесь обходится лишь нежными поцелуями, оставив один единственный засос на левом боку, но даже туда осторожно целует. Кончиком носа мужчина спускается от чужого пупка ниже, начиная покусывать на лобке, подняв взгляд к Разумовскому, чтобы посмотреть на его красные щёки, возбуждённые глаза и приоткрытый ротик с мягкими губами. Так и хочется их поцеловать, но Игорь продолжает опускаться ниже и ниже. Он не трогает часть паха. Взяв чужие ноги под коленями, чтобы выравнять, Игорь касается внутренней стороны бёдер, но здесь уже не жадничает на засосы и в особенности укусы. Эта часть одна из чувствительных у Серёжи, ведь тот слишком заметно дрожит во всём теле и крепко держится за чужие волосы одной рукой, а второй сжимает простынь, неосознанно втягивая живот из-за того, что ему слишком хорошо. Эти следы дадут знать о себе потом, ведь уже завтра Серёжа будет мучаться от боли, но сейчас точно не до этого. — Обожаю твои ноги, — урчит Гром, продолжая кусать. Точно пёс, — Ты такой прекрасный, Серёжа. Такое чувство, что я могу кончить только от мыслей о тебе, хах. — Игорь сильно не отличается от Разумовского, потому что его щёки уже полыхают от возбуждения. — М-м-мх, — мычит Серёжа, рассматривая мужчину между своих ног, — Иди ко мне... прошу, Игорь, иди ко мне, я хочу... я хочу тебя поцеловать. Угх... Гром улыбается после этих слов и послушно поднимается, после чего начинает нависать над чужими губами, словно издеваясь. Рука тянется к смазке, что лежит неподалёку и открывает её, заполнив свою руку и опускает к их членам. Комнату быстро заполняет запах банана и только когда Игорь берёт оба их члена — свой и Серёжи — в руку, то касается чужих губ. Руки Разумовского также меняют положение, ведь уже обвивают чужую шею, чтобы не дать мужчине отстраниться и углубляет поцелуй. Их языки касаются друг друга, делая поцелуй влажнее. Кулак Игоря начинает надрачивать быстро им двоим, а позже он чувствует, как колени Разумовского начинают его сжимать, словно не желая отпускать. Тело Серёжи быстро потеет и становится ещё сильнее мокрым, что не может не радоваться, ведь Игорь кайфует, когда их секс развратный, грязный и мокрый. Они кончают практически одновременно и стонут друг другу в губы. Но Игорь продолжает прямо в процессе растирать сперму по собственному и чужому стволу, тяжело дыша в пухлые и сладкие от поцелуев губы, а сам смотрит в прекрасные глаза Серёженьки, который глядит из-под пелены возбуждения, чувствуя жар во всём теле. И опять придётся принять душ.