Мы жеНАты

«Давай закроем все окна и двери.

Будем смотреть в потолок.

Помню такое громкое «верь мне».

И тихую пулю в висок» ©

К такому проницательному старшему брату жизнь его не готовила. Чимин сводит брови к переносице и резко выдыхает, мол, какого чёрта? — Как ты догадался? — зачем-то повторяет вопрос, ошибочно полагая, что если он задаст его ещё раз, то ответ на него тут же придёт на ум. — Сокджин, подожди… Подожди! Я тебе сейчас всё расскажу, я вижу, что ты нормальный парень. Ох, как же так-то… — Пак зачёсывает назад светлую чёлку и бегает глазами по верхнему ряду шкафчиков кухни. Покрывать и дальше общее враньё и пытаться как-то отвертеться не представляется возможным. — Тихо. Ти-и-ихо, Чимин. Спокойно. Давай мы присядем, — Джин указывает ладонью на высокий стул, приглашая опуститься на сиденье и всё обсудить. Его поведение и его голос должны начать успокаивать Пака. Обнадёжить, осторожно намекая, что всё в порядке. — Тэхён всё равно сбежал на перекур. Чонгук к нам не подойдёт, так что можешь смело мне… — Тэхён меня убьёт! Точно прибьёт за то, что нас раскусили. Блять, это я виноват! Мне с самого начала не нравилась эта его идея дурацкая… — парень раздувает щёки и отдаётся воле взбрыкнувших эмоций. Продолжать врать, начать отпираться или пытаться каким-то образом Сокджина переубедить — заведомо плохая затея. Отнекиваться, придерживаясь обозначенной роли «бойфренд на вечер» не выйдет. — Чимин, посмотри на меня. Посмотри мне в глаза, — Джин цепляет его подбородок, чтобы установить зрительный контакт. — Ты можешь мне доверять. Я его брат, и я тебя не выдам, — мужчина ему подмигивает, вызывая улыбку на прекрасном лице парня напротив.       Сокджин сейчас ему не лжёт. Ему нужно знать правду, а после уже хорошенько всё взвесить и подумать, что с этой правдой делать дальше. И если Пак Чимин эмоционален и импульсивен сейчас, то у Ким Сокджина на плечах холодная голова со здравым смыслом наперевес во главе сегодняшней тусовки. — Да простит меня Тэ. В общем, мне так неловко. Только пообещай, что ему ни слова, — уговоры на уровне детского сада в действии от Чимина, бесконечно крутящегося на стуле от неприятности этого вечера. — Не хочу с ним ссориться. Мы лучшие друзья, и только, — Пак поднимает на Джина глаза и ищет в его карих понимания. Голос такой, будто он извиняется за весь тот цирк и готов понести соответствующее наказание. — Но как ты догадался? — Чимин действительно не понимает, каким образом можно настолько уверено заявить о том, что их взаимодействие наиграно. Они ведь и пообщались-то всего ничего, чтобы делать выводы, особенно такие нежелательные для Тэхёна. — То, что он нацепил цветные линзы и взял тебя за руку, ещё ни о чём не говорит, — Джин снова одаривает Чимина добрым и понимающим взглядом, отпускает его подбородок и опирается на локти, чтобы стать немного ближе. И Пак уже от него не шарахается. Пускает его в личную зону комфорта и принимает ту же позу. Они точно за столом переговоров. Общие секреты и тайны, а ведь от знакомства этих двоих не прошло и десяти минут. — Артистизма в нас не хватает. Твои глаза не горят, Чимин. И мне очень хорошо видно, что вы, вероятно, хорошие друзья, но на большее не тянете, — выпускает звонкий и лёгкий смешок, и Чимин его подхватывает. Он рядом с Джином успокаивается и даже думать не хочет о том, что совсем скоро вернётся ТэТэ, и им придётся идти ко всем приглашённым, включая его бывшего, один взгляд которого нагоняет на Пака леденящий ужас. — А вот Чонгук повёлся, как глупый ребёнок. Ты в курсе об их истории любви? — Нет. Точнее, только сегодня узнал, и то обрывками фраз. Знаю, что он Тэхёна бросил и уехал учиться. На том всё, — Чимин с Сокджином максимально откровенен.       Также у него предчувствие, что Тэхён ему что-то недоговорил об отношениях с бывшим. Если бы Чонгук обошёлся с ним плохо, вряд ли его старший брат сохранил дружбу с таким человеком. И Чимин в выводах не ошибается, интуиция его не подводит, беря во внимание при всём при этом несахарный характер Тэ.       Сокджин совсем не похож на предателя семейных ценностей. Он заботливый брат, желающий сделать только лучше. Он Тэхёна очень любит и никогда не превознесёт дружбу с кем-то выше родственных связей. Джин всегда будет на стороне младшенького, давно повзрослевшего, но такого по-прежнему бесценного мальчишки, чьи глаза меняют цвет. — Если кто кого и бросил, Чимин, то тем человеком был точно не Чонгук. Просто Тэхён у нас любитель приукрасить, — коротко, но убедительно выдаёт Сокджин и кивает, подтверждая только что сказанное жестом. — Этот Чонгук, он… — Чимин снова озирается по сторонам. Так, чисто удостовериться, не стоит ли тот у него за спиной с остро заточенным топором. — Знаешь, возможно, мне просто показалось, но я боюсь, что он меня покалечит, понимаешь? Кажется, что он любит Тэ, и здесь он только за этим. — О-о-о-о, да. Понимаю тебя. Покалечить он может, — Джин тоже поглядывает на гостей, после чего выставляет перед собой четыре высоких фужера и тянется за бутылкой дорогого шампанского. — Ладно тебе, расслабься! — разливает по бокалам белое игристое, и оба слышат звук пенящихся пузырьков внутри прозрачных стеклянных стенок. — Тэхёну я ничего не скажу, — придвигает парню один из бокалов и после этих слов отпивает из собственного. — А вот Чонгуку умело намекну, что между вами ничего нет. Ну, для того, чтобы сегодня все разошлись по своим домам живыми и здоровыми. И чтобы этот вечер обошёлся без травм, сотрясения мозга и разбитого носа, — тут в желаниях Чимин полностью совпадает с Сокджином, только вот шампанским он не спешит угощаться. Вертит в руке за тонкую ножку, но не пьёт. Потому что дома Юнги, который почувствует от ненаглядного запах спиртного. Потому что Пак, в конце концов, сегодня за рулём. — Я хочу, чтобы они были вместе, — совершено открыто признаётся Джин и делает ещё один глоток. Его голос звучит чуть тише. Более задумчивый, но такой же спокойный и приятный. — Чонгуку Тэхён очень нужен. Он любит его много лет. — Я, кажется, тоже этого хочу, Джин, — Чимин глядит на него сквозь пряди спадающей на ресницы чёлки, и, как только их взгляды встретились, Пак незамедлительно отводит глаза и поджимает губы. Собирает в кучу нужные фразы, чтобы как можно быстрее и точнее суметь сформулировать мысль, интерпретируя её в предложения, и донести всё это до ушей Сокджина. Тэхён, скорее всего, курит вторую подряд, но с минуты на минуту он снова окажется здесь, тем самым лишит возможности откровенно друг с другом поговорить. — Ты бы видел лицо Тэ, когда он упрашивал меня притвориться его парой. Он точно не в себе был! Ещё и линзы эти синие купил. Он хочет заставить его ревновать. А зачем бы ему это было нужно, если любви не осталось? Когда на человека плевать, то тебе становится всё равно, что он там подумает и с кем увидит, так ведь?. Но с Тэ всё наоборот. Он практически кричал на меня и требовал согласиться, Джин, — Чимин всё же подносит к губам бокал с напитком, следит за лопающимися сладкими пузырьками и отставляет его на столешницу, так и не глотнув. — Мне кажется, Тэхён любит его до сих пор, иначе зачем весь этот маскарад, согласись? — Сокджин молчит и запоминает абсолютно всё, что касается его слуха. Чимин оглядывается на дверь, что ведёт на задний двор, переводит взгляд на мужчину и продолжает. — Об этом Чонгуке я узнал несколько минут назад, как только мы заехали на территорию виллы. И о том, что и ты, и он в курсе его… ну… его работы, скажем так, — Тэхён тоже сказал, пока мы топали вам навстречу. Но есть ещё кое-что, — Чимин шумно выдыхает и берёт небольшую паузу, чтобы придумать описание для индивидуального клиента. — Да, я знаю про эскорт. За это не переживай. Полагаю, совместными усилиями он там долго не задержится, — Сокджину радостно, что Чимин на его стороне. Само собой, делиться тем, что этот загадочный клиент и есть Чон Чонгук, он не станет, а вот дать Паку понять, что ему можно доверять, — это всегда пожалуйста и сколько угодно.       Джин доволен, что этот парнишка оказался очень понятливым и сговорчивым. Что не пришлось идти на конфликт. Мужчина этого не любит и всегда стремится урегулировать вопросы мирным путём. Видит, что Чимин тоже умеет дружить, хоть и приходится прибегать к подобным методам за спиной у Ким Тэхёна.       Пак желает ему счастья. И пусть он никогда не признавался ему в подобном, но он отчего-то верил всей душой, что однажды и на его пути встретится человек, который оградит от житейских проблем, и Тэхён бросит продавать себя раз и навсегда. Что Тэхёна будут любить и беречь, точно редкое сокровище, также как и Юнги бережёт своего мальчика. — Нет, Джин, ты не знаешь, о чём говоришь! — Чимин шикает с возражением и повышает на мужчину голос. Времени для раздумий не остаётся. Пак выпаливает ему как на духу обстоятельства и образ жизни Тэхёна такими, какие они есть на самом деле. Без прикрас и правильно подобранных, корректных слов. — Знаешь ли ты о том, что Тэхён подписал соглашение? Договор со странным клиентом. На кону сумасшедшие деньги. И если Тэхён ослушается его и не выполнит или нарушит хотя бы один пункт, то он будет должен ему тысячи долларов! «Какого хрена?!» «Какого хуя, Чон Чонгук?» «Ты обязал моего брата условиями и решил наказывать за непослушание деньгами?!» «Какого чёрта ты с ним творишь, когда вы остаётесь одни в комнате?!»       На лице Сокджина не дрогнул ни один мускул. Крики и резкие возгласы остаются на подсознании, сейчас не время для скандалов и истерик. — Вот как… — мужчина остаётся внешне спокойным и вежливым. Ему нужно больше информации, которой до настоящего момента он не владел. Опасается, что это связано напрямую с особым видом удовольствия и интимных ласк, но здесь он глубоко заблуждается. — И что же там за пункты такие, Чимин? — а ещё Джин готов молиться всем богам, лишь бы только прямо сейчас дверь на задний двор не распахнулась, и через неё не вошёл Тэхён, тем самым не давая возможности обсудить столь важные моменты. — Что-то с извращением? — Нет, тут дело в другом, — после быстрого и уверенного отрицания Пака у Джина отлегло на сердце.       Он ранее не допускал подобных подозрений о лучшем друге. Он, конечно, знал, что все влюблённые слегка чокнутые, но чтобы он, Чонгук, использовал договор в таких целях… это было бы слишком. Это было бы не про Чонгука. Ведь Сокджин также знает и о том, как Чон пылинки сдувал со своего Тэ. Надо признать ещё одну истину. Никто к Тэхёну не относился со столь сильной заботой, любовью и трепетом, как Чонгук. Даже Джин, даже он, как старший брат, ему в этом всегда проигрывал. — Пункты касаются верности. Ай, чёрт, я не знаю, как это называть! — Чимин цокает и закатывает глаза от неудачной попытки. Иногда выразить свои же мысли бывает крайне трудно, особенно при обсуждении ответственных ситуаций, как сейчас, например. — Короче! На ближайшие месяцы Тэхён принадлежит ему одному. И в одном из условий чёрным по белому строчка «заводить отношения запрещено на период действия настоящего договора». Тэхён просто физически не вправе. А тут этот Чонгук… — Чимину тоже есть о чём молчать. Он не расскажет Джину о том, что тот проникается светлыми чувствами к таинственной персоне. Не говорит о повязке на глазах и о подарке. И о том, что у них даже секса не было, Пак тоже хитро утаивает.        — Как же здорово, что ты поделился этим со мной. Я не знал, — у Джина точно будут вопросы к Чонгуку. Нет, о договоре он, естественно, знал, но чтобы всё было обозначено настолько грамотно. Приятно удивлён? Может быть и так.       Сказать, что Сокджин подохуел от смекалки лучшего друга, — это ничего не сказать. Да, Чонгук тоже умел порой впечатлить остротой ума, но чтобы настолько скрепить их отношения запретом не только на интимную близость, но и на отношения в целом, этому можно только аплодировать, причём обязательно стоя и восторженно. Можно было бы, если бы не одно «но». А с другой стороны, Джину очень даже на руку выяснить все детали их «сделки». Это заметно упрощает задачу в донесении правды до Чонгука. Скинуть пелену с его глаз и показать истинное лицо и Тэхёна, и Чимина. «Влюблённый идиот, напрочь позабывший о пунктах, которые сам небось и придумал»       Сокджину хочется хохотнуть, но нельзя ни в коем случае. Выдавать себя перед Чимином опасно. Если Пак ему поведал дивную историю обо всём, то и, стало быть, лучшему другу он тоже сдаст с потрохами и его, и Чон Чонгука с его гениальными идеями и тесной, совершенно секретной договорённостью с мистером Яном.       Чимин не вдаётся в подробности о Юнги, и о том, что они пара и давно живут вместе. Его, как личность, эти двое вообще не трогают в разговоре. До него черёд дойдёт, но точно не сегодня. Сокджину известно только имя, и то не имя вовсе, а вымышленный псевдоним «мистер Ян». Мужчина не выяснял, кто он такой, и Пак не собирается это афишировать, находясь в ладах с собственной головой. — Я боюсь, Джин, — честно проговаривает Чимин и перестаёт моргать. — Я боюсь, что Тэхён начнёт творить всякие глупости со мной на глазах у Чонгука. Я вообще ехать не хотел… Ты ни при чём, без обид, просто… — Сделаем с тобой вот что, — Джин пропускает мимо ушей слова Пака и тоже не отрывает от него взгляд. — О чём бы Тэхён тебя сегодня ни попросил — играй красиво. Сделаем вид, что Тэхёну удалось одурачить Чонгука, и ваша дружба не пострадает. Но пообещай мне кое-что, — мужчина щурит глаза и подаётся вперёд. — Давай сделаем сегодня с тобой так, чтобы они остались друг с другом наедине. Неважно как и где. Если увидишь, что Тэ уходит куда-то, вот как сейчас, не ходи следом. Предоставь это Чонгуку, идёт? — Идёт, — Чимин тут же соглашается, и широкая улыбка делает его ещё привлекательнее. — Так, а вот и Тэхён тоже идёт, — вытягивая шею, Сокджин практически незаметным кивком головы указывает на дверь, что поодаль за спиной Пака. Оба точно по команде поднимаются с места, хватают со стола бокалы с шампанским и двигаются к нему навстречу. Они ведь за ними и удалялись, чтобы угостить Чонгука и ТэТэ.

* * * * *

— Думал, ты уже не вернёшься, — всё это время от двери, что ведёт на задний двор, Чонгук тоже не сводил глаз.       Тэхён, оказавшись снова в стенах тёплого помещения, делает взмах головой, тем самым стряхивая с волос мелкую россыпь алмазных снежинок, пробравшихся между завитками тёмных и идеально уложенных прядей. «Совсем не бережёшь себя, брюлик» «Выходил в одной тонкой рубашке» «Сбежал, только бы меня не видеть» «Ушёл, только бы рядом со мной не оставаться…»       И Чонгук сейчас не ошибается в своих заключениях. Разве что частично. Тяжесть от присутствия с мужчиной, чувства к которому не угасли, давит на плечи Тэхёна до такой степени, что ему катастрофически сложно оставаться с ним просто рядом в одной комнате при всех. Представить, что бы с ним творилось, оставшись наедине, ещё страшнее. — Что ты, что ты? Я не лишу тебя такой радости, как собственное присутствие на этом празднике. Ещё скажи, что ты здесь не за этим? — Тэхён видит приближающиеся фигуры старшего брата и Чимина, у которого с какого-то перепуга в бокале шампанское, и снова ставит себе цель до их прихода ужалить Чонгука побольнее, пуская в ход ядовитый язык и не менее язвительные слова с замечаниями в его адрес. — За этим… наверное. А ты сейчас о чём? — строить из себя идиота может каждый, но у Чонгука в этом умении особое призвание.       Прекрасно он всё понял. Более чем. Ему просто хочется, чтобы Тэхён вслух об этом сказал. Примерять на себя роли, полные притворства и фальши на сегодняшний вечер, судя по всему, выбирают оба. И вживаются ведь, в роли эти, что начинают свято верить в собственный лживый образ. — Притащился сюда, вот о чём! Я не настолько тупоголовый, чтобы верить в чушь, что ты здесь только ради дня рождения Джина. Весь такой из себя лучший друг. Приехал только потому, что я тоже приглашён, — снова эта натянутая маска Тэхёна, самоуверенного и крайне не заинтересованного в общении. Он весь в напряжении. А ведь люди, которые действительно невозмутимы и не заинтересованы, которые перегорели так себя не ведут.       Тэхён снова хочет казаться, а по итогу привычно обезоружен перед некогда своим мужчиной. Не в том смысле, в котором хотелось бы Чонгуку. Ну, что же. Отрицательные эмоции — это тоже эмоции. Было бы хуже, если бы ему было плевать. Равнодушие, вот что для Чонгука страшнее всего заметить в поведении своего ТэТэ. Пусть плюётся ядом, пусть нескрываемо выражает всем своим видом злость и агрессию. Пусть ни во что его не ставит и скажет даже в открытую о той обиде, что застилает его глаза, ставшие почему-то синими.       И пусть причину этого цвета Чонгук знает, как никто другой. И что Тэхён сегодня не один здесь, а в сопровождении бойфренда. Совершенное, абсолютное равнодушие. Вот что способно по-настоящему подкосить веру Чонгука или же уничтожить её вовсе. Но пока с его брюликом творится всё что угодно, кроме тотального безразличия, мужчина даёт себе шанс, лелея надежду снова завладеть его сердцем и мыслями. Навсегда в этот раз сделать его только своим. Цена значение не имеет. — И что с того? М-м-м, брюлик? — Чонгук подходит ближе и тянется рукой к его запястью, на что Ким его прерывает, отводя руку в сторону, и отшатывается назад.       В это же время за спиной Чонгука Сокджин, освободив руки от наполненных бокалов (отдельная благодарность стеклянному столику рядом с ними) останавливает Чимина за плечи, и они вместе значительно замедляют шаг по направлению к двоим сумасшедшим и по уши влюблённым молодым мужчинам в противоположной части огромной гостиной, что занимает добрую половину первого этажа дома. — Брюлик… — У Тэхёна на этом слове ломается голос, и на выдохе получается только хрип.       Повторил за Чоном и замолчал на секунду. Задумался. Его так давно не называли брюликом. Он обожал это ласковое обращение Чонгука к нему. Обожал в тысячу раз больше, чем такое привычное «ТэТэ». Тэхён столько раз мысленно возвращался к той интонации, с которой Чонгук всегда к нему обращался. Он её не сумел забыть.       И смаковал подолгу на языке и в памяти слово, что стало важнее собственного имени. Мужчина смотрит на своего мальчика в ожидании улыбки, что хотя бы на долю секунды сменит холодный взгляд синих глаз. Тэхён только что услышал ту самую мягкость в голосе. Произнесено с заботой и трепетом. Но сейчас… — У тебя больше нет права так ко мне обращаться! — выходит громче, чем следовало, и Тэхён мигом себя внутренне успокаивает, давая мимолётную возможность прийти в сознание и не устраивать сцен при всех. — Не смей, Чонгук. Не вздумай даже пытаться, — парень угрожает, подняв указательный палец в воздухе. — Я несвободен теперь. Давно несвободен, ясно тебе?       Тэхён Чонгуку вдруг улыбается. Усмехается и глядит свысока. С пренебрежением. Может показаться, что он Чонгука презирает теперь, но это лишь притворство. Тэхён выпускает шипы от злости. От страха поддаться и утонуть в человеке. Такого он себе не позволит больше. Он помнит то состояние, когда шёл ко дну однажды, а спасти его было некому. Из толщи воды его никто не вытащил на берег. Никто не освободил его лёгкие от воды, потому как нахлебался немало. Тэхён знает, что значит тонуть. И повторять опыт прошлых лет ему совершенно не хочется.       Глаза его переполнены насыщенными голубыми переливами во взгляде, и Чонгуку не удаётся рассмотреть за цветными линзами горечь и юношескую обиду, что никуда за все минувшие годы не делась. Укоренившаяся, обросшая тысячами игл, что так и норовят кольнуть при каждом удобном случае, при каждом неверном движении. Она по-прежнему живёт и разрастается в душе Тэхёна также, как и любовь, которую он упорно продолжает отрицать и гнать из своей головы.       Тэхён всегда сиял ярче тысячи лун и был теплее тысячи солнц. Чонгук помнил и знал его лишь таким. А теперь этот взгляд и он сам пронизывают невероятным морозом, что холоднее самой ледяной планеты во Вселенной. Теперь глаза и облик Ким Тэхёна — настоящий ледяной ад для Чон Чонгука. И это снова не становится поводом его не любить. — Говори что хочешь. Только не выходи больше на холод вот так, — Чонгук намекает на отсутствие верхней одежды. Он вновь собирается коснуться, игнорируя окружение, а Тэхён, оказавшийся в лапах секундной слабости к мужчине напротив и пленённый родным голосом, даёт тронуть себя за ткань рубашки на плече. — Снежный ангел, — Чон кончиком пальца смахивает нерастаявшие снежинки с чёрной материи, а Тэхён катится в бездну от знакомого сочетания слов. «Мой ласковый и снежный ангел, до новых снов»       Записка от таинственного клиента. Тот мужчина обратился к нему также, слово в слово в их последнюю встречу, выражая поток коротких мыслей на бумаге, оставленной на прикроватной тумбе.       Тэхён медленно моргает, и мыслями он уже не здесь. Краски сгущаются, ответов не найдено. В висках пульсирует от участившегося стука в груди. Он вроде и не сводит с Чонгука глаз и не отступает больше от него, вот только в моменте помутнения его рассудка, ему хочется видеть другого мужчину. Хочется слышать не Чонгука, а его. Клиента, которого он совсем отказывается понимать.       Тэхён шумно сглатывает, и в его голове не поселяется никаких подозрений. Мало того, его сознание начинает работать совершенно в другую сторону. Парень соображает не так, как бы того хотелось Чонгуку. Тэхён сейчас думает о том, что тот мужчина настолько схож с его бывшим по отношению к нему, что даже фразу выбрал абсолютно идентичную. Тэхёну начинает казаться, что новый человек без голоса и лица подойдёт ему больше.       В этом колоссальная вина самого Чона. Возможно, в голову его брюлика закрались бы явные подозрения о личности незнакомца, но только при одном условии. Если бы события местами поменялись. Если бы выражение «снежный ангел» Тэхён услышал вначале от Чона, а потом бы обмолвился им же его особенный клиент. Тогда да, тогда бы, вероятно, в его голове что-то щёлкнуло, но не при сегодняшних обстоятельствах. Всё получилось совершенно наоборот. И исход настоящего разговора совсем Чонгуку не на руку. Этот вечер определённо не на его стороне.       Чонгук тоже улыбается Тэхёну одними губами. Улыбка его полна безутешной тоски и тлеющего ожидания. И откуда в нём это призрачное предчувствие с верой в лучшее? Чон ошибочно полагает, что дал тому хороший намёк, как и обещал, бессловесно ведя монолог с собой в первые дни свиданий наедине в номере отеля.       Это ошибка на самом деле. Чонгук только и делает, что совершает оплошности одну за одной и даже не отдаёт в этом отчёта, потому что Тэхён уже выбрал «игрушку» и принял её правила. Или, скорее, «игрушка» выбрала его, всем своим видом внушая доверие, бережно целуя в шею, вызывая приятные тактильные ощущения от контакта. «Игрушка», а не Чон Чонгук осторожно взяла за руку и увела за собой.       Тэхён хмыкает, и улыбка касается его розовых губ. Задумчивый взор зависает на знакомых до боли губах, которые едва не поцеловали его тем вечером. К которым тянуло неведомой силой и хотелось коснуться этих губ самому. Тэхён не отводит взгляд. Его не влечёт больше к этому человеку. Точнее, даже не так. Желание остаться с Чонгуком присутствует, но его затмевает жажда мести за старую обиду. Тэхён, конечно же, давно вырос, но ни капли не повзрослел в своих суждениях и выводах относительно отъезда Чонгука за рубеж.       Взрослый ребёнок с внешностью невероятно красивого молодого мужчины, что же ты такое с собой делаешь? Насколько сильно надо любить и ненавидеть человека, чтобы так настойчиво стараться его зацепить и унизить? Насколько сильно нужно было влюбиться вновь в кого-то, чьего имени даже не знаешь, чтобы иллюзорный образ поравнялся с образом его Гуки, плавно начав вытеснять его из сердца и заменять собой?       На Тэхёне чёрная рубашка, подчёркивающая фигуру, а последнее письмо с аккуратными строками свёрнуто в четверо и хранится дома, в ящике у изголовья его кровати в спальне. Он точно собрался их коллекционировать, ровно как и совместные минуты с близким незнакомцем, проведённые в полнейшей тишине.       Чонгук гладит Тэхёна по плечу, на что тот вовсе не сопротивляется прикосновениям. И улыбки с лица не стирает. Чон отчего-то уверен, что напомнил ему «о себе». Но только вот Тэхён… Он не чувствует прикосновения чужой руки. Ему хочется, чтобы скорее этот вечер подошёл к концу, потому как после он попадёт в отель к человеку, который его уже любит и ждёт.       С тёплыми руками, заботливыми и нежными объятиями и ласковыми губами, которые совсем скоро будут выцеловывать каждый сантиметр его шеи и дышать от лица так близко, что воздуха не хватит. Но они не нарушат личного запрета мальчишки. Они считаются с правилами элитной шлюхи. Может, в этом и есть вся причина его новой влюблённости неизвестно в кого?       Обделённый выросший мальчик, существующий в полнейшем дефиците светлого чувства, хватается за любого, кто поманит рукой, окутает теплотой души, проявит внимание и поделится крохотным кусочком бесценной эмоции, что называется любовью? Неужели Тэхёну настолько плохо, что причина лишь в этом? — Ты сейчас к нему подойдёшь и сделаешь вид, что Тэхён твой, и точка, — Сокджин уверенно шепчет на ухо Чимину о дальнейших действиях, а вот Чимину как-то боязно даже приближаться к Чонгуку, который вовсе не торопится отходить от Тэхёна. — Джин, ты же сказал, что мы их оставим вдвоём, — Пак успевает возразить, на что Сокджин забирает из его рук бокалы, отправляет их к своим нетронутым на всё тот же стеклянный столик, коих тут натыкано у каждого диванчика и мягкого кожаного кресла. — Чимин, это не то. Здесь полно народу. Тем более у Тэхёна понятная для нас цель. А Чонгук тебе ничего не сделает. Пугает только внешним видом, да, но он не опасен, — Джин подталкивает парня в спину, мол, смотри в оба, у тебя бойфренда уводят, а ты тут решил в сторонке отсиживаться и шампанское распивать? Так дела не делаются. — Бери на себя Тэхёна. А я — Чонгука, — Сокджин завершает мысль, и их от Тэ и Гуки отделает уже пара шагов. — Это как ещё, на себя?! — шипит Чимин, хватаясь за последние секунды, пока их никто из этих двоих не слышит. — Обыкновенно. Вы же не просто пришли сюда вместе. Вы счастливая пара. Действуй, — за Джином было последнее слово. Он так и продолжает надавливать на поясницу Пака, иначе тот сбежит в самый ответственный момент. — Играй красиво. И Тэхён тебе поверит. А Чонгука я постараюсь переубедить в обратном, — раздаётся самым тихим шёпотом, который только может быть, возле мочки уха Чимина. — Тэхён, в чём дело? Куда-то ушёл от нас. Чимина оставил, пришлось позаботиться о нём, — вопросы Джина адресованы уже к младшему брату, потерявшему связь с реальностью.       Никто не обращает внимания на то, что рука мужчины покоится на спине Пака. Тем, кто стоит позади, им, естественно, видно её местоположение, а вот для Тэхёна и Чонгука может лишь показаться, что те стоят вплотную, только и всего. — Какие-то проблемы, Тэ? Почему ты так далеко от меня? — Чимин вдруг поверил в себя, заручаясь поддержкой Сокджина, и захотел продемонстрировать недовольство. Показать, как ревнует. Показать, что Тэхёна трогать нельзя.       Отвратительнее всего сейчас Чонгуку. Он совершенно не понимает поведения Сокджина. Чёрт с ним, с этим «Чимини», которого приволок его брюлик. Но позиция лучшего друга ему не то чтобы не нравится. Она скорее вводит в бешенство. Чонгук забирает руку от плеча Тэхёна и устанавливает с Чимином зрительный контакт. — Пока ты не появился, никаких проблем между нами не было, — давит сквозь стиснутые зубы и щурит глаза, испепеляя взглядом. — Чонгук! — без промедления вмешивается Джин и отрицательно мотает головой, строго запрещая подобный тон в сторону его гостя. А Чимин вообще не знает, как ещё не грохнулся в обморок от собственной смелости и внезапной потери страха перед мужчиной, больше него раза в полтора.       Тэхён ведёт бровью и переплетает пальцы с Чимином. Наклоняется к его виску и оставляет лёгкий поцелуй на волосах. Он приятно удивлён подобной игре на публику. Поведение лучшего друга мигом вернуло в настоящее и заметно порадовало. Говорить о том, что Чимин охренел от невесомого поцелуя Тэ, вовсе не стоит. Замер в роли статуи и напрочь разучился дышать в присутствии этих людей. Но это ещё ничего такого. Всех планов Ким Тэхёна он не может узнать, а ведь они имеются. — Брат, ты хотел меня поздравить? — Сокджин одаривает приятной улыбкой, моментально меняясь в лице и становясь снова приветливым. — Конечно, Джин. Подарок выбирал Чимин, — оно и заметно. Во всяком случае для именинника.       У Чимина такое лицо, будто перед его носом мигает бегущей строкой новостная лента последних событий. И не событий вовсе, а сообщений о приближающимся стихийном бедствии. Их масса, и он попросту не знает, чему больше начать удивляться в первую очередь. Сокджин делает безошибочный вывод: Чимин понятия не имеет, что внутри серой матовой коробочки. Ну что же, они разделят этот сюрприз на двоих. На троих. Чонгук прикусывает язык и более Пака с разговорами не донимает.       Тэхён ныряет свободной рукой в карман идеально отглаженных брюк. Подарочная упаковка невелика и с лёгкостью умещается в ладони. Атласный бантик по центру на пару тонов темнее самой коробочки. Тэхён вытягивает руку вперёд и, задержав на пару секунд в воздухе, выжидает момент. Обводит взглядом Чонгука, затем и старшего брата. Сокджин не протягивает ладонь в ответ, он понимает настрой дарителя открыть картонную крышку самому и показать им содержимое из собственных рук.       Тэхён подцепляет пальцами края тонкой ленточки, она с лёгкостью освобождает все четыре грани коробочки. Он начинает улыбаться, а сам краем глаза следит за реакцией Чонгука, который профессионально скрывает очередной свой шок, прикидывая в уме примерную стоимость подарка. — С днём рождения, брат, — после этих слов Тэхён вручает имениннику его вещь, чтобы тот тоже рассмотрел поближе и сумел по достоинству оценить и сам подарок, и его ценность в долларах. — Мои поздравления, Сокджин, — Чимин тоже присоединяется к словам Тэхёна, и на его голове за малым не шевелятся волосы оттого, какие деньги тот отдал за подобный сюрприз.       Там, в центре бархатной коробочки, красуется зажим для галстука, выполненный из белого золота. Правее от середины поблёскивает идеальными гранями крупный сапфир. По бокам от драгоценного камня — россыпь бриллиантов, а сам он заключён в ромб правильной формы. — Не стоило так тратиться, Чимин. Спасибо. Но, правда, не стоило. — Сокджин прочищает горло, потому как голос куда-то задевался в самый ответственный момент. Даже для него это слишком. — Эй, ну что ты, братишка. Не надо благодарности. Ему это практически ничего не стоило, — вклинивается Тэхён и оказывается сейчас как никогда честным, потому как это действительно Паку ничего не стоило. Тэхён купил подарок для страшего брата на деньги Чонгука. Точнее, особенного щедрого клиента, который за время с ним наедине готов платить космические суммы.       Чимин определяет навскидку, сколько денег отвалил за столь дивную и впечатляющую вещицу его лучший друг и тихо откашливается. Около десяти тысяч долларов. Плюс-минус. Ему доводилось разглядывать подобные аксессуары под стеклом на витрине. Цен он не помнит, покупать не приходилось, потому как его образ жизни не требует строгого делового стиля в одежде. Тем не менее зажим для галстука заставляет опешить таких состоятельных и успешных людей, как Ким Сокджин и Чон Чонгук.       Как жаль, что Джин сегодня в свободной рубашке и джинсах. Иначе бы Тэхён заставил его надеть подаренную драгоценность сию же минуту. Чонгук тоже, мягко говоря, удивлён. Он закусывает губу, хмурится, и в его голове появляются новые вопросы, которые бы ему очень хотелось задать Тэхёну о Пак Чимине.       Или даже зачем ему посредники? Напрямую названному бойфренду, и оттягивать с этим он не желает. Чонгук открывает рот, чтобы поинтересоваться о том, чем занимается Чимин. Уточнить род его деятельности напрямую у смазливого светловолосого парнишки, что тот вот так с лёгкостью может сорить деньгами, но Сокджин Чона опережает, правда, с совершенно иной просьбой. — Гуки, отойдём ненадолго? Подготовим фейерверки, а то я без тебя весь дом спалю, — Сокджин отшучивается, оставляет коробочку рядом со своим бокалом шампанского на стеклянном столике и обнимает друга за плечи. — А вы пока располагайтесь, где удобно. Скоро здесь сменится подсветка и можно будет танцевать. Скачущие лучи стробоскопа не обещаю, но полумрак с цветными бликами точно устрою, — речь Джина такая лёгкая, такая ничем не обременённая. Она как мёд для ушей Чимина. Мужчина обращается уже к брату и его «парню». Ему очень надо увести от них Чонгука и вправить тому мозги, чтобы он, наконец, перестал дышать огненным пламенем в сторону ни в чём не повинного Пака. — Идём, друг, — дожидаться согласия необходимости нет. Сокджин на самом деле не силён в установке фейерверков. В последний раз он занимался ими с Чонгуком на восемнадцатилетие Тэхёна.       Тогда им всем было весело. Они смеялись и были счастливы по-настоящему искренне, без наигранности и фальши. Они прыгали в обнимку по огромному двору на территории виллы отца, и заливистый смех был слышен далеко за забором. Они падали на снег, делали снежного ангела и лежали так долго-долго, всматриваясь в ночное декабрьское небо, усыпанное звёздами и яркими вспышками пёстрого фейерверка.       Смотрели, не дыша, как серые облака окрашивались в розовый и золотой. В красный, зелёный и фиолетовый. Казалось, что мерцающие огоньки вот-вот коснутся их пушистых опушек на тёплых зимних куртках. Казалось, ещё какие-то сантиметры, и искрящиеся остатки уходящего праздника опустятся на лицо и обожгут щёки. Улыбки на их юных лицах были нестираемыми. Им казалось, что так будет всегда.       Тэхёну и Чонгуку виделось только так, и никак иначе. Но им лишь казалось… У них тогда и мысли не было, что спустя годы они будут смотреть друг на друга со злобой и ненавистью. Что сумеют причинить друг другу боль, принесут страдания и слёзы. Что врагами станут. Что глядя на тот же самый фейерверк, им до жути захочется разрыдаться в толпе приглашённых на сегодняшнее торжество, потому что вспомнят прошлое, потому что им есть с чем сравнить.       Им определённо есть по ком тосковать. По себе, которыми они когда-то были. По себе настоящим. Тупая обида разрастётся в груди и будет давить под рёбрами. Это невыносимо и бесконечно больно, когда хочется вернуться к себе же. Когда хочется забыть старые раны, залечить в одночасье. Встать напротив и признаться уже во всём, что тревожит и лежит на сердце неподъёмным грузом.       Тогда они были практически детьми, тогда было гораздо проще. Они были доверчивыми и честными. На их душах не было ядовитых насечек от предательства, на котором так зациклен Тэхён со стороны своего Гуки. И в голову его не вдолбишь, что не меняли его на других. Ким глубоко в этом убеждён. И на праздничные громкие фейерверки, что скоро разукрасят цветастыми разводами небо, ему давно плевать. Не впечатляют больше, не удивляют и не радуют. Дети выросли, задавив и уничтожив влюблённость, силе и невероятному притяжению которой не было границ. — Джин, так здесь же всё и без нас готово… — Чонгук разводит руками и непонимающе смотрит на друга.       Они стоят сейчас под лестницей, а Тэхён с Чимином остались в центре гостиной. Выбрали никем не занятый диванчик и уселись как можно ближе друг к другу, придерживаясь образа пары и заданной Тэхёном роли. — Отвлекись немного и дай им выпить. Я увёл тебя только за этим, — мужчины находятся в некоем закутке, сокрытом от глаз посторонних. — Расскажи лучше, как дела на работе.       Джин приглашает подняться на второй этаж и понаблюдать за приглашёнными сверху. Параллельно отдаёт распоряжение сменить подсветку на более подходящую под сегодняшний вечер, как минутой ранее обещал ТэТэ и Чимину. — Отвлекись, хах… Легко сказать! — Чонгук хмыкает и мотает головой, мол, ты вообще о чём? Ты предлагаешь мне невозможное. — Джин, ты говорил, что будут только свои. Да здесь человек тридцать, — бросает взгляд вбок, глядит на всех свысока и только сейчас замечает всю скопившуюся толпу приглашённых гостей, — Ну, а что работа? — они перебирают ступени широкой лестницы, уводящей их в более тихие места дома. Сокджин вообще оказывается самым прагматичным из четверых. Через минуту весь первый этаж будет у мужчин на ладони, а пока что Чонгук продолжит отвечать на поставленный вопрос. — Уверенно и верно шагаю в гору.       Чонгук — программист и по совместительству эксперт по криптографии и информационной безопасности. Его отец — банкир. И доходы его семьи превосходят доходы семейства Ким в разы. Но Джину и Чонгуку это никогда не мешало тесно и преданно дружить и не обращать внимания на ощутимую разницу в несколько дополнительных нулей на счетах родителей. — Всё отлично, Джин. Мной даже заинтересовались ребята из Майкрософт, — поясняет он. Потому как со свободным временем у обоих напряжёнка. Обсудить бизнес удобного случая ранее не представилось.       В какой-то степени Чон продолжает дело отца и для каждого филиала отделений банка ответственно заботится о защите компьютеров, сетей, программных приложений, критически важных систем и данных от потенциальных цифровых угроз, всецело посвящая себя узконаправленной занятости по кибербезопасности. И когда Чонгук был вынужден улететь на два года учёбы в магистратуре в Америку, не смея ослушаться строгого и властного наставления отца-банкира, у Тэхёна окончательно съехал колпак. — А-а-а! Чёрт, я не могу отвлечься, друг! Тэхён там внизу с этим Чимином! — Чонгук раздувает щёки и упирает руки в бока. — Видел, как он на него смотрит? Можно подумать, имеет на это право! — можно подумать, Чонгук имеет право указывать Чимину, как тому следует себя вести, а как нет. Он облокачивается о перила, которыми очерчена верхняя граница второго этажа, и пристально смотрит на своего брюлика, тесно прижавшегося на мягком диванчике к другому мужчине и мило болтающего с ним. — Мне тошно за ними наблюдать, Джин. — Ну так отвернись, — вполне логично и неизменно спокойно предлагает Джин и принимает ту же позу.       Мужчины устроились точно напротив парочки влюблённых с бокалами шампанского, оставшихся в пределах гостиной. У Сокджина и Чонгука больше нет цели стараться подглядывать исподтишка, прятаться, чтобы остаться незамеченными. — Я не могу отвернуться, понимаешь? — Понимаю, — Джин тут же соглашается. — А ещё я понимаю, что если бы не те выпады в кофейне, когда вы успели разругаться, едва встретившись спустя три года, может быть, сегодня его за руку держал ты, а не этот Чимин, — Джин улыбается уголком губ и прячет одну руку в карман джинсов, обхватывая коробочку, подаренную младшим братом. — Ещё чего, — возражает Чонгук и не сводит с Тэхёна глаз.

* * * * *

— Чимин, он смотрит? — Тэхён обдаёт его мочку горячим дыханием и наклоняется к лицу лучшего друга. Само собой, Паку понятно, о ком идёт речь. — Только башкой не крути резко вверх. Медленно и аккуратно, как бы невзначай, — Тэхён сегодня точно вытреплет все нервы, но вот только вопрос, кому больше достанется, остаётся открытым. Чонгук и Чимин пока что борются за первое место по количеству появления новых седых волос на голове за один вечер в компании неисправимого интригана ТэТэ. — Да, — шёпотом, раздаётся от Пак в ответ. — Так смотрит, что у меня желудок уже скрутило, Тэ.       Чимин не может не пожаловаться на буквально физический дискомфорт от тяжёлого взгляда мужчины. Мало того, Чонгук не собирается отворачиваться. Ему вполне уютно пребывать сегодня в роли надзирателя. В шкуре смотрящего, нагоняющего ужас на соперника одним внешним видом и выражением лица. — Отлично, — улыбки сдержать Тэхёну не удаётся. Он кладёт ладонь на колено друга и начинает поглаживать, скользя к внутренней стороне бедра. — Только попробуй дёрнуться, Чим, — Пак округляет глаза, но не отстраняется. Он думает, что это предел фантазии Тэхёна, но не тут-то было. Ким заигрывается всё сильнее, ему нужно нечто большее, чем невинные прикосновения друг к другу. — А теперь поцелуй меня. — Что?! Ты спятил?! — Чимин вдруг ретируется в противоположную сторону к подлокотнику, а Тэхён сжимает пальцами его бедро, вонзаясь короткими ногтями через ткань брюк. — Я сказал: поцелуй меня, Чимин. В губы и прямо сейчас, — Тэхён тянется к его лицу первым и хватку не ослабляет. — А если ты взбрыкнёшь ещё раз, я тебя покусаю, — ехидно улыбается и фокусируется на пухлых губах напротив. Совсем не похоже на то, что он шутит. — Сдурел совсем? Иди вон, Чонгука своего целуй или клиента этого. А я тебя не люблю, понял? Отстань, Тэ! Я Юнги люблю, Тэхён! — Чимин не решается его оттолкнуть при всех, потому как в его памяти всплывают слова Джина о планах на этот вечер, плавно перетекающий в ночь. — Шампанского ты, что ли, перепил? Идиот! «Я боюсь, что Тэхён начнёт творить всякие глупости со мной на глазах у Чонгука» «Сделаем с тобой вот что» «О чём бы Тэхён тебя сегодня ни попросил — играй красиво» «Сделаем вид, что Тэхёну удалось одурачить Чонгука, и ваша дружба не пострадает» — Я тоже тебя не люблю, Чимини. Один поцелуй. Без языка. Только губы. Медленный и нежный. И глаза закрой для правдоподобия картины. Давай сделаем вид, как нам хорошо…       Чимин замирает на секунду в недолгих размышлениях, а после опускает ресницы и чувствует через мгновение мягкость губ Тэхёна на своих. Ким, как и обещал, не пускает в ход язык. Чимин затаивает дыхание и не может поверить в этот абсурд и в то, что они сейчас делают. Пак после знакомства с Юнги никогда никого не целовал. Никогда не изменял Юнги ни с кем, даже мыслей подобных не было. Чёртов Ким Тэхён со своими любовными делишками и невыясненными отношениями.       А вот с Тэхёном дела обстоят куда печальнее. За всю свою жизнь он не целовал никого, кроме своего Гуки. Но фокус в том, что он не принимает случившееся баловство за измену самому себе в обещании, что губы его лишь для поцелуев настоящей любви. Это ведь игра, верно? Розыгрыш, пусть реалистичный, но розыгрыш. Поэтому ничего криминального не случилось. А один раз вообще не считается.       Тэхён заводит руку за голову Пака, перебирает мягкие пряди его волос, но поцелуй не углубляет. Эмоций не испытывает, хотя нет. Испытывает, конечно же. Только не к Чимину. Ему безумно хочется открыть глаза и резко обернуться на Чонгука, который всё так же смотрит и не смеет от них отвести своих почти чёрных, ошарашенных и разъярённых глаз. Мужчина вцепился в зрелище, что открылось ему и Сокджину. Он впивается до побелевших костяшек в перила, вытягивается всем корпусом вперёд и жадно глотает воздух, которого вдруг стало недоставать. — Они целуются… — на грани слышимости от Чонгука, не сводящего со своего брюлика взгляда. — Он целует моего Тэхёна?! Какого хуя они делают, Джин?! — он резко отступает и срывается с места, чтобы сбежать со ступенек на первый этаж и прикончить Пак Чимина на месте. — Ну-ка тихо, Чонгук. Слышишь меня? Стой на месте. Стой! Разговор есть, — Сокджин успевает схватить его за предплечье и повернуть на себя. От перил они отошли. Им больше не видно, что происходит внизу. Они снова наедине в пустоте комнат второго этажа виллы. — Чимин вовсе не тот, за кого ты его принял, друг. Пойдём в кабинет, — Джин приглашает его сменить место локации, и обсудить все детали с глазу на глаз. И чтобы не мешал никто. — Если бы ты укротил свой пыл и присмотрелся повнимательнее, то без труда понял, что это шоу, — кивает в сторону лестницы. — Причём весьма дешёвое и наигранное, Чонгук. Идём со мной.       У Чонгука слова друга никак не вяжутся с тем, что он лицезрел минуту назад. Да какую там, к чёрту, минуту? С того момента, как Тэхён и Чимин прибыли на территорию особняка, всё пошло кувырком и довело его до точки кипения только что, стоя на втором этаже и наблюдая, как любовь всей его жизни при всех целует другого.       Как можно в это не поверить? Как можно усомниться в реальности, что преподносит такие сюрпризы, и не поддаться ещё большим разочарованиям и окончательно не опустить руки? Не впасть в бешенство, граничащее с отчаянием. Оставаться на плаву и рисовать на лице улыбку, ведь уже скоро они встретятся в гостиничном номере, и Тэхён попросит от него не уходить…       Кабинет чужого дома оказывается просторным. Здесь нет наваленных папок с документами. Дом сдаётся в аренду, следовательно, в каждой комнате царит идеальный, никем не испорченный и не нарушенный порядок. Сокджин зажигает верхний свет и заходит внутрь большой комнаты. Присаживаться в кресло или же за стол желания нет ни у первого, ни у второго. — Видишь, что он творит, Джин? И после этого ты просишь меня оставаться спокойным?! — Чонгук повышает голос, чувствуя себя значительно свободнее. Шептаться больше не приходится. — Ты вообще на чьей стороне, а? Или ты знаком с этим Чимином? — голова Чона полна подозрений и недоверия к лучшему другу, он снова ошибается в спешных выводах, но Джин не берёт во внимание резкие слова друга и совершенно не придаёт им значения. — Гуки, будь добр. Расскажи мне подробнее о договоре, который ты заключил с Тэхёном, — Сокджин наклоняет голову вбок и послушно ожидает ответа своего собеседника. — А что здесь рассказывать? Ты и так всё знаешь, — Чонгук пока не может сложить два и два, отказываясь понимать причину поставленного вопроса. Зачем друг решил затронуть сейчас конкретно эту тему? Там, на первом этаже в гостиной, проблемы куда важнее, чем какие-то контракты на индивидуальный эскорт с его младшим братом. — Мне нужны подробности. По пунктам, — Джин становится заметно серьёзнее. Кажется, это и впрямь его волнует или тревожит даже. — Хорошо. Тэхёну запрещено встречаться с кем бы то ни было, пока действует договор. Джин, там не настолько важные требования, чтобы их озвучивать, — Чонгук увиливает от ответа. Чонгук хитрит и отводит глаза, покусывая губы. Сокджину несложно догадаться, что тот ему сейчас нагло врёт. — Да? И то, что ты заплатишь за него вдвойне, если он будет примерным мальчиком? Это правда? — вопросы лучшего друга ещё больше его запутывают и вводят в заблуждение.       Нашёл время для обсуждений. Чонгуку хочется от него отмахнуться и вообще поскорее сбежать к своему Тэ, но ему не удастся. Диалог с выяснением отношений и деталей происходящего только начался. — Ну, допустим, — неохотно соглашается Чон и устанавливает зрительный контакт.       Сокджина он не опасается. У Чонгука, чтобы он не делал, больше власти. Это касается абсолютно всего. Оба об этом знают, поэтому, если Чонгуку и взбредёт в голову как-то сорваться на Чимине или же подмять под себя Тэхёна, он с лёгкостью это устроит. Но он противник насилия, поэтому выбрал более мягкий и щадящий способ вернуть себе своего брюлика, любовь к которому можно принимать за помешательство, особый вид неконтролируемого безумия. — Замечательно, Гуки. Просто великолепно! — Джин растягивает губы в улыбке, делает шаг вперёд и продолжает. — А теперь сложи пазл воедино, разуй свои глаза и увидь, наконец, что на самом деле происходит сейчас на одном из диванчиков, — усмехнувшись, Сокджин пожимает плечами, мол, ты чего так тупишь, всё ведь более чем очевидно. — Тэхён и Чимин — это не что иное, как фикция. Показное вступление. Спектакль для нас, для зрителей, в реальном времени, разве не замечаешь? — мужчина пытается ему донести, что никакой пары и любви между тем мальчишкой и его младшим братом и близко нет. И Джин не просто это донесёт до заторможенного Чонгука, мозги которого отказываются соображать при виде Тэхёна с другим, он и доказать сможет. — То есть, другими словами, ты считаешь Тэхёна законченным идиотом? Думаешь, он будет рисковать тысячами долларов? О нет, мой друг. Мой младший братец очень хорошо умеет считать деньги, а вот недосчитаться их и увидеть недостачу или того хуже быть у кого-то в долгу… У тебя, например… М-м-м? Чонгук? Почему со мной не поделился этими пунктами? — Джин, не начинай, а?! — извилины в голове Чона начали активно шевелиться.       И как он мог позабыть о запретах? Это же всё объясняет и расставляет по полочкам. Но вот нравоучения друга слушать совсем не хочется, особенно когда всё прояснилось. Это касается и цвета ярко-синих глаз. — Не начинать, да? Чонгук, Тэхён за жёсткими рамками ограничений. Мне и в голову не приходила идея о том, что ты сможешь наказать его деньгами за проступок! — настала очередь Джина прикрикнуть и продемонстрировать неравнодушие к брату. — Джин, ты сам себя сейчас слышишь?! — диалог набирает обороты и продолжается на повышенных тонах. — Никто никого не собирался наказывать деньгами. Ты тоже включи мозги, прежде чем озвучивать подобное. Я так поступил, чтобы быть в нём уверенным. Чтобы он не гулял от меня на стороне, — Чонгук снова отводит глаза и берёт небольшую паузу. — Потому что он только мой. Тэхён только мой! — последнюю фразу он выкрикнул громче предыдущих. Ему снова катастрофически не хватает кислорода в лёгких. И он бы спокойно мог оттолкнуть Джина и спуститься вниз, но он считается и с ним, а теперь и с Чимином, который кто угодно, но только не бойфренд Тэхёна. — Ну, ты громче ещё крикни об этом, чтобы, несмотря на закрытую дверь, кто-то услышал твои возгласы о неразделённой любви! — Джин приподнимает бровь и не сходит с места. Чонгук смотрит куда угодно, но только не ему в глаза. — Ему это нравится… — Чон моментально переходит на шёпот и дёргает уголком губ. — Тэхёну это всё нравится, — а вот с этого места поподробнее. Джин непонимающе хмурится, потому как Чонгук говорит какими-то обрывками мыслей, хаотично скачущих в его подорванном сознании. — Знаешь, что он сделал в последнюю нашу встречу? — вопрос был риторическим. — Он просил, чтобы я с ним остался, Джин. Ты бы только слышал, как он меня об этом просил… — Э-э-э, нет! Стоп! — Сокджин его прерывает и отрицательно мотает головой. — Чонгук, ты занимаешься самообманом. Он просил не тебя, а того, кого нарисовало его больное воображение. Он просил другого человека, нового партнёра. Ты же наверняка был с ним ласков? — да, Сокджин очень проницателен и умён. Он пытается до Чонгука достучаться и переубедить. Вернуть на землю с пушистых облаков. Но тот погряз в них, словно в грязи. В болотной жиже обмана и придуманной персоны, которой на самом деле не существует. — Тэхён очень падок на такое отношение. Я помню, как он к тебе ластился… — и снова отсылки к прошлым дням, вернуть которые не под силу никому из них. — Вы же не отлипали друг от друга. Вы же буквально затапливали своей нежностью. Флюиды летали в воздухе, их можно было потрогать и схватить руками, настолько сильно было ваше чувство. И находясь рядом с вами, ваша любовная аура приобретала форму и плотность, становясь видимой и осязаемой. Обретала материальное обличие и цвет. — Хватит! Больше не хочу об этом слышать! — злобно выплёвывает Чонгук, потому что снова острая боль пронзает насквозь и отдаётся в затылке. Потому что Сокджин оказывается прав, и эта правота выливается в мучительную, изнурительную и выматывающую пытку, что разрушает надежды на светлое будущее и ранит больнее стократ. — Правильно, Чон Чонгук. Всё верно. Кто же любит слушать горькую правду?        — В отличие от тебя, у меня хотя бы есть какие-то идеи, и я не сидел сложа руки, как только узнал о том, где и кто он сейчас. А что же ты? Ты просто молчал и продолжал наблюдать, как им пользуется непонятно кто, и даже мне побоялся сказать правду. Какого чёрта ты тут стоишь и обвиняешь меня? У тебя нет на это права, — Чонгук жестикулирует указательным пальцем, после чего упирает его в грудь мужчины напротив. — Если бы не я и моя идея, неизвестно в чьих руках он оказался. А сейчас я иду к нему! — Чонгук, не трогай Чимина! Он тут вообще ни при чём! — вдогонку кидает Джин, но видит уже отдаляющуюся спину лучшего друга, который совершенно не научился брать свои эмоции и разум под контроль.       Чонгук быстро сбегает по лестнице и обводит взглядом весь первый этаж дома. Он видит всех и каждого, но самого главного человека он не находит в толпе.        — Где Тэхён? — музыка стала гораздо громче. Чонгук быстрым шагом подлетает к Чимину, у которого снова душа ушла в пятки от такой внезапной близости с бывшим его друга, и задаёт вопрос в лоб. — Он в туалете. Нам уже пора уезжать, — последние слова до Чонгука уже не доносятся. Главное, что он теперь знает, где искать своего ТэТэ.       Он отправляется вглубь гостиной, поворачивает направо от обеденной зоны и видит нужную дверь, ведущую в уборную. Резко распахивает её, проходит вдоль раковин и широкого зеркала, и, завидев знакомую фигуру своего мальчика, надёжно запирается изнутри. Тэхён зашёл умыть лицо, потому как шампанское заметно дало в голову, а ему ещё свиданье предстоит с желанным господином, потому и оставил дверь открытой.       Ким, заметив боковым зрением Чона, так и продолжает делать вид, что в небольшом помещении он находится совершенно один.       Чонгук стремительно двигается в его сторону, равняется с ним и небрежно дёргает за тонкую ткань рубашки на плече. Разворачивает к себе и ощутимо толкает в грудь. Настолько ощутимо, что Тэхён впечатывается в стену и больно ударяется затылком о кафельную плитку позади него.       Да, Чонгук не рассчитал силу. Да, он впервые в жизни с ним настолько груб и неосторожен, как сейчас. Тэхён приоткрывает от неожиданности рот и перестаёт Чонгука узнавать. Мужчина выставляет руки по обе стороны от лица своего брюлика и непозволительно близко нависает у его губ, которые тот посмел подставить под поцелуи другому человеку. — Маленькая, дорогая шлюха. Сколько ты стоишь, чтобы я тоже касался тебя везде? — Чонгук проговаривает это сквозь стиснутые зубы и глядит тому точно в глаза, которые Ким не прячет и не отводит. Мальчишка напуган, Чонгук никогда себе подобного не позволял. Он в жизни его пальцем не трогал. — Отвечай, Тэхён! Сколько ты теперь стоишь, а? Как ты только дошёл до такого дна, скажи мне? — мужчина хватает его сильнее и комкает в кулаке чёрную материю в области ключицы рядом с пуговицами. Встряхивает Тэхёна, чтобы тот выдавил из себя хоть слово, но для парня это становится невозможным. Он бы вырвался. Только понимает, что силы не равны, а учитывая состояние Чона, от него можно в эту секунду чего угодно ожидать. Тэхён впервые опасается, что на него поднимут руку. Ему одновременно и страшно, и обидно, и горько, но слабину он не даст. Он этого не покажет. И признаваться, выдавая всю правду, он тоже не станет. — Хотел меня позлить, да? Кого ты притащил с собой? Такого же мальчика для утех, себе подобного, а? Чего молчишь? — Чонгук в миллиметрах от его лица. Прекрасного, молодого лица с ярко-голубыми глазами, которые больше ему не принадлежат. — Ты меня с кем-то путаешь, Джей Кей, — Тэхён снова улыбается знакомой улыбкой, в голосе слышится насмешка, и взгляд по-прежнему прикован к тёмным глазам Чона. — В моём мире для тебя не осталось места. Так что проваливай обратно в свой американский мир, — Ким не трогает чужую руку около своей груди, не накрывает её ладонью, как это обычно происходит. Он не сопротивляется натиску и физическому давлению. Он просто продолжает стоять с поднятой головой и притворяться изо всех сил, что начинают заметно испаряться и покидать его. К стенке ведь прижали. Во всех смыслах слова. — Я с Чимином теперь, и у нас некрупный общий бизнес. Сказал же, что об эскорте пошутил. Или ты оглох? — говорит спокойно, точно издевается. Всем своим видом показывает, как ему плевать, как он якобы спокоен. А под рубашкой ломается что-то в области сердца, и Тэхён совершенно не знает, как до сих пор удерживается на ногах. — Врёшь! — резкий и громкий крик заставляет прикрывать глаза и вздрогнуть, проявить на мгновение слабость, смещая маску надменности и фальши, но мальчишка снова вовремя ориентируется и поправляет её подрагивающими пальцами, вновь надёжно фиксирует, скрывая истинное лицо. — Если это игра, то ты проиграл в ней, Тэхён!       Чонгук бьёт кулаком о стену рядом с лицом парня и хватает воздух приоткрытыми губами. Он не отдаёт себе отчёта в том, что сейчас творит со своим любимым человеком. Он в состоянии, которым совершенно не владеет. Эмоции зашкаливают, выпуская наружу всю агрессию и заставляя применять физическую силу, которая так чужда для его обожаемого брюлика. — Думаешь меня этим напугать? — Тэхён вжимается в кафельную плитку всем телом, потому как не знает, чем кончится этот разговор. Но от провокаций он снова удержаться не может. — Я не собираюсь тебя запугивать, Тэ, — разум частично возвращается в затуманенную голову Чона, и он мигом отпускает плечо Кима, где рубашка успела замяться, образуя на ткани глубокие и чёткие заломы. — А тебе и не удастся. Я не боюсь. Раньше я боялся тебя потерять, но этого страха со мной больше нет, Чонгук. А знаешь, почему? — Тэхён понятия не имеет, как его голос остаётся всё таким же звонким, почему он не дрогнул и не сорвался. — Потому что я давно тебя потерял. И я давно тебя забыл. И мне больше не страшно остаться без тебя.       Между ними повисает тишина. Неприятная, давящая, раскалывающая голову и сознание своим присутствием и затянувшимся молчанием. Чонгук от Тэхёна не отстраняется, Ким в ловушке его рук и тесного контакта. От поцелуя их отделяет одно неловкое движение. — Мы можем начать всё сначала, только намекни, ТэТэ, — Чонгук вдруг меняется на глазах. Левая его рука так и подпирает стену, а правой он разрешает себе коснуться прядей волос Тэхёна, пройтись по ним пальцами у виска и замереть в области скул. — Просто скажи, что согласен, брюлик. Давай уедем отсюда вдвоём. Сбежим, как раньше. Посреди ночи от толпы людей. Только ты и я, Тэхёни. — Этого не будет, и не надейся! А теперь дай мне пройти. Чимин наверняка меня заждался, нам пора домой.       Руки Тэхёна опущены вдоль туловища. Он надеется на благоразумие мужчины, и что на его просьбу тот отойдёт в сторону, и на том дело кончится. Чонгук запутывается всё больше и не знает, кому верить. Тэхёну или Сокджину. Логичнее был бы, конечно, Джину, но Тэхён — слишком хороший актёр. Бесподобный просто. — Ты хорошо подумал? — Чон знает, что Тэхёну надо не домой, а в гостиницу. — Я в последний раз тебя спрашиваю, ты хорошо подумал, м-м-м? — он снова напирает и практически касается губ при произнесении фраз. Чонгук настойчиво ведёт одной рукой по талии, а второй очерчивает линию подбородка и цепляет уголки губ. — Это же линзы, Тэ. Скажи, что ты в них, — вместо грубого рыка послышалась мольба голосом Чона. Тихая, еле уловимая на слух. — Или скажи мне в лицо ещё раз, что ты теперь с другим, — ведёт по груди и касается оголённого участка выше ключиц. Мужчина отчего-то уверен, что победил. Что Тэхён сейчас растает и выпалит всё, как на духу. Но Тэхён скорее предпочтёт пустить себе пулю в лоб, чем признается в том, что на самом деле чувствует. — Я тебя ненавижу, — сказано на грани слышимости с улыбкой на губах. — Я буду любить за двоих, — Чонгук обхватывает его шею пальцами и небольно сжимает.       У Тэхёна за малым не кружится голова. Он не знает, как всё ещё стоит, и как земля не ушла из-под его ног. Как он до сих пор удерживается перед Чонгуком, соответствуя выдуманному образу. Как не подаётся вперёд, чтобы впиться в желанные губы, от которых не смеет отвести взгляд. Их дыхание общее, воздух смешивается с горячими потоками от губ в губы. Между ними сильное притяжение, толкающее на желание вновь ощутить их мягкость и попробовать на вкус. Но нет.       Тэхён с силой толкает Чонгука в грудь, освобождается от его рук и быстрым шагом устремляется к двери, пока тот не опомнился и не догнал его в попытке остановить и вернуть обратно, потому что недоговорили. Киму нужно выйти к гостям сегодняшнего вечера и поскорее затеряться среди приглашённых людей, которых объединяет веселье и алкоголь. Он и сам хорошо пьян, но это было необходимой мерой.       Тэхён щёлкает внутренним замком и, как только его ладонь коснулась ручки двери, за спиной послышался пронзительный звон бьющегося зеркала и дикий, неистовый рык Чонгука. От безысходности и всепожирающей злости. От бешенства и бессилия, что изменить ему ничего не удаётся. Всё становится только хуже. И это хуже — его рук дело.       Ким оборачивается на звук и замирает на секунду. Широкое зеркало позади Чона расползлось трещинами по всей отражающей поверхности. Правая рука зажата в кулак, костяшки в порезах, из них на пол капает алая кровь. Брызги её запачкали белоснежную рубашку мужчины.       Чонгук молчит и встречается с объятыми страхом глазами Тэхёна. Мальчишка переводит взгляд за чужое плечо. Там, в разбитых осколках, которые задержались на стене, десятки отражений, и в каждом ломаном кусочке Чон Чонгук. Вот только который из великого множества настоящий? Тэхён таким его не знал никогда и знать не хочет. А к Чонгуку после вспышки гнева по крупицам начинает возвращаться осознание содеянного. Он и сам себя не узнает, если заставить его обернуться и найти своё истинное лицо в искривлённой от трещин поверхности.       Он хотел забрать Тэхёна себе. Был так уверен, что сегодня они станут чуточку ближе, а в итоге… В итоге собственноручно вырыл между ними непроглядную пропасть, оказавшись со своим любимым по разные её стороны. — Псих… — одними губами проговаривает Тэхён и выходит прочь.       А для Чонгука это хороший урок. Он сегодня тоже впервые увидел, на что способен в минуты злости. Он чуть его не ударил. Своего ненаглядного, единственного и обожаемого брюлика. Отныне он будет держать неистовые эмоциональные порывы при себе. — Вы что устроили? Обезумели совсем?!              Тэхёну далеко сбежать не удаётся. Покинув уборную, он буквально врезается в старшего брата. — Там зеркало разбилось. Придётся заменить, — бросает он и шагает на поиски Чимина.       Сокджин заходит внутрь и застаёт отвратительную картину у раковин. Чонгук стоит поодаль и абсолютно не чувствует боли. Физическая давно его не трогает и не тревожит. Тэхён снова от него ушёл. Не замешкался и не засомневался в своём решении. Он снова его оставил и, кажется, нисколько об этом не пожалел. — Вы что здесь творите оба? Ты слетел с катушек, Чонгук? Если ты его… — Да не трогал я его! Не трогал! — Чон снова переходит на крик и смахивает капли крови рукавом рубашки второй руки. — Это он меня вывел, Сокджин. Это он меня довёл! — Чонгук действительно на грани. Его попросту спровоцировали, а он поддался, только и всего. — Это не давало тебе права, Чонгук! Ты не имеешь на него никаких прав! Я говорил тебе раньше, когда он был подростком, и скажу снова. Если ты его хоть как-то обидишь физически, я не посмотрю на твои деньги и твой статус. Я найду возможность, чтобы избавить его от тебя, — Сокджин становится напротив и хмурит брови. От его умелой и тактичной вежливости след давно простыл. — Отвали, Джин! Вправь лучше мозги своему брату, а не мне! Воспитывай Тэхёна, а меня не надо! — Чонгук обходит его и удаляется из помещения после этих резко вырвавшихся, но слишком правдивых слов. «Хорошо, Тэхён. Сегодня твоя взяла» «Но учти: совсем скоро ты будешь сам выпрашивать у меня ласку» «Ты будешь сам молить о том, чтобы я касался тебя везде, как прежде» «И поцелуешь меня первым» «Совсем скоро тебе окажется мало одних лишь поглаживаний и поцелуев» «Ты сам будешь инициатором нашей близости» «И поверь мне, мой мальчик, я тебе это устрою» «Для этого тебе совсем необязательно будет видеть моё лицо» «Так и знай, брюлик» «Так и знай…» — Уходим, Чимин. Быстро уезжаем отсюда.       Тэхён хватает Пака за руку и уводит из дома к припаркованным авто. Тот чувствует в своей тёплой ладони ледяное прикосновение друга и понимает, что дело плохо. Что, вероятно, они с Чонгуком поссорились. Вероятно, Тэхён заметно перенервничал, что кончики его пальцев такие холодные.       Чимин так и оставался сидеть на диванчике, и за громкой музыкой и гулом от болтовни гостей он не мог слышать то, что происходило за дверью уборной. Они наскоро накидывают пальто и в спешке выходят на улицу, освещённую светом фонарей и выглядывающего из-под толщи облаков матового, серебристого полумесяца.       Чонгук всматривается в машину марки Ягуар и точно определяет — в мелком бизнесе на такую тачку и на такой подарок, что Тэхён вручил Джину, не заработать. При всём желании вероятность стремится к нулю.       Чонгук снова вспоминает о пунктах договора, и ехидная ухмылка вмиг рисует на его губах самодовольную улыбку. На его правой руке бинт, пропитанный кровью, что никак не останавливается. Чонгуку уже не больно, ведь ему тоже пора уезжать и готовиться к встрече с избранной шлюхой, которая обязательно прибудет вовремя и не посмеет опоздать или же вовсе отказаться от свидания. Когда люди хотят кого-то защитить, они становятся невообразимо жестокими. «Это ничего, Тэхён. Не страшно» «Бриллиантам прощаются острые грани» «Каким бы ты ни был, Тэхёни, каким бы ни стал, я больше тебя от себя не отпущу» «Отныне я никому не разрешу нас разлучить, даже тебе, мой обожаемый бунтарь» «Хотя бы вот так, таким способом я могу оставаться снова рядом с тобой» «Прости меня за весь этот продуманный обман, но он на благо, мой родной и незаменимый ТэТэ» «И пусть ты меня разлюбил… если разлюбил, Тэ, я сделаю всё, чтобы ты полюбил меня вновь, мой ласковый котёнок» «Мой бесценный и обожаемый бриллиант» «Пусть твои острые грани исполосуют меня до крови…» «До незаживающих и зудящих болезненных ран» «Я тебя больше никому не отдам» «Ты никому больше не достанешься» «А пока… ври дальше, Ким Тэхён» «Ври дальше…»       Тэхён натягивает ремень безопасности и смотрит в никуда сквозь лобовое стекло Ягуара красного цвета. Чимин замечает его подавленное состояние и не смеет задавать вопросы. Тэхёну не просто плохо. Ему отвратительно.       Ему хотелось остаться и обработать раны на руке Чонгука. Хотелось разрыдаться на месте, крепко обнять его с признаниями обо всём на свете. Но из всего перечисленного Тэхён выполняет только второе. Держаться больше не получается, и, несмотря на присутствие Чимина, он не может совладать с собой и оставаться несгибаемым.       Чимин притормаживает на красном сигнале светофора и скользит взглядом по шее друга. Там остались красные отметины от чужих сильных рук. — Что произошло, Тэ? Он тебя обидел? — Пак слышит, как Тэхён тихо плачет, не позволяя себе всхлипывать. Ким не поворачивает головы, чтобы не показывать слёз и покрасневших глаз. Шмыгает носом, откидывает козырёк под лобовым стеклом и вытаскивает цветные линзы. — До отеля докинешь? Хотя нет. Рано. Давай домой. В порядок себя приведу, — Тэхён собирает с щёк нависшие солёные капли. Чимину доступен лишь его профиль, и он не настаивает ни на чём. Закончив с линзами, Тэхён вновь отдаёт всё своё внимание горящим витринам за окном, прислоняясь виском к спинке кожаного кресла. — Не плачь, Тэхёни. Он ведь тебя не ударил? — Чимин кладёт руку на его колено и заботливо поглаживает в попытке утешить словом и жестом, по-дружески. — Лучше бы ударил, Чимин. Лучше бы ударил… «Не так больно было бы»       Для Тэхёна такого рода метод послужил бы отправной точкой, после которой никогда и ни за что в жизни он не захотел больше Чонгука знать. Переболел бы, перестрадал, но остатки любви точно бы окончательно задавил в себе. Но Чонгук сдержался. Это и плохо, и хорошо.       Чон покидает виллу Сокджина сразу после того, как машина Чимина скрылась за поворотом. Тэхён не нашёл его Мерседес во дворе, потому как мужчина принял меры. Чонгук отпустил водителя вместе с машиной, чтобы тот не приметил его автомобильные номера. Тэхёну пока что рано знать о своём соседе снизу.       Им обоим необходимо привести себя в соответствующий внешний вид. Впереди свидание в уютной атмосфере роскошных апартаментов, переполненных идиллией ласки и нежности, что эти двое разделят на двоих.

* * * * *

      Тэхён становится под контрастный душ и зажмуривает глаза. Тэхён смывает с себя этот вечер и обжигающие прикосновения родных и любимых рук. И как только Чонгук посмел замахнуться на своё сокровище?       Высушивает волосы феном и выбирает из предложенного содержания гардероба флисовый костюм и шуршащий пуховик. Примерно в таком наряде Чонгук видел его на прогулке с Тиффани. Тэхён может позволить себе одеваться во что угодно. Щедрый и понимающий клиент ему это позволяет. Он заботится и очень Тэхёна бережёт.       Ким глядит на себя в зеркало прихожей и несказанно рад, что на его лице будет плотная повязка. Лишь бы тот человек не увидел его заплаканных и покрасневших глаз. Он печально улыбается своему отражению, глотает не до конца выплаканные слёзы, целует Тиффани в мокрый нос и спускается на первый этаж, где у подъезда его ожидает такси повышенной комфортности.       И Тэхёну так хочется идти на эту встречу. Нестерпимо хочется ласковых объятий и нежности. В какой момент времени они стали необходимостью для него? Ему так хочется обнять таинственного человека крепко-крепко и не отпускать до утра. Совсем скоро Тэхёну будет спокойно и хорошо. Он прижмётся к незнакомцу без лица и точно будет в эту минуту счастлив. Тэхён бросает в рот пару подушечек мятной жвачки, чтобы скрыть запах выпитого алкоголя. Да, он сегодня не удержался от бокалов шампанского, но внешне по нему и не скажешь, что он слегка пьян.       Отпускает такси, расплатившись, и подходит к охраннику мистера икс. У мужчины глаз за годы работы с Чонгуком намётан. Он здоровается первым и тянет носом воздух, подходя ближе к парню. — Тэхён, я обязан вас спросить. Вы сегодня употребляли спиртные напитки? — охранник останавливается у лифта на верхние этажи, но кнопку вызова нажимать не торопится. — Да. Совсем чуть-чуть, — аромат мяты перемешивается с запахом алкоголя и табака. Тэхён не рискует врать дорогому клиенту, потому как о последствиях помнит. — Подождите здесь. Я вынужден уточнить у господина этот момент.       Мужчина предупреждён о соблюдении строгой конфиденциальности и сохранении втайне личности своего босса. Он отходит недалеко и набирает Чонгука. Докладывает коротко о том, что парнишка не совсем трезв, и что это может как-то сказаться на его вольном поведении и ли же попытке снять маску с лица. На что Чон разрешает к нему подняться несмотря на это разовое недоразумение. Ведь он, в отличие от Тэхёна, сегодня ничего не пил. Следовательно, сможет снова всё контролировать. И себя, и его.       На глаза Тэхёна снова наброшена тёмная непрозрачная ткань. Ему впервые так радостно от осознания факта, что он уже и смирился со странными условиями клиента. Он уже с удовольствием спешит к нему, наплевав на обозначенные рамки и запреты. Сокджин прав был. «Ты же наверняка был с ним ласков…» «Тэхён очень падок на такое отношение» «Я помню, как он к тебе ластился…» «Вы же не отлипали друг от друга» «Вы же буквально затапливали своей нежностью»       С капюшона Кима капает вода от растаявшего снега. Он ступает мягко и осторожно. Жвачку он выбросил в урну у выхода из лифта, приехав на нужный этаж. Он клиенту улыбается, но отпечаток минувшего вечера никуда не делся.       Руки Тэхёна спрятаны в карманах зимней куртки. Он комкает в кулаке чужие перчатки, оставленные несколько дней назад мужчиной у клумбы. Вещь Чонгука, которого он ненавидит и желает сделать ему побольнее любыми средствами и методами.       И на кой чёрт он таскает их с собой, если разлюбил? Если Чонгук ему больше не дорог и не важен вовсе. Выкинул бы эти перчатки, и дело с концом. Но, нет. Тэхён теперь берёт их с собой каждый день, и к лицу подносит, к носу плотнее, чтобы вдохнуть пока что не выветрившийся запах чужого парфюма.       Не надевает их. Бережёт. А если меняет верхнюю одежду, то перекладывает в новую, не забывает. Зачем забрал? Почему не отправил в первую попавшуюся урну? Он же Чонгука не любит, так ведь? Или же ответ на поверхности?       Два изображения сливаются воедино. Лицо Чон Чонгука. Мягкость его губ, вьющиеся волосы по вискам, большие чёрные глаза под длинными ресницами, его голос и такой заразительный смех. Его ласковые руки и… такие же нежные и ласковые руки клиента, которые с особой бережливостью и трепетом сейчас вновь заключат в тёплые объятия и задержатся с ним хотя бы на эту ночь. Хотя бы сегодня Тэхён останется на холодных простынях огромной кровати не один.       Да, вот именно! Два изображения сливаются воедино. А тело, что довелось изучать только наощупь, и отношение тайной персоны прорисовывают детали, наделяя ими кого-то, кто имеет право на существование лишь в голове Тэхёна. Создание идеального партнёра и человека завершено. Тэхён стоит в коротком шаге перед мужчиной, и его губ касается горькая улыбка. «Ты так настойчиво интересуешься моим именем» «Ну что же…» «Обращайся ко мне так, как бы ты сам этого хотел»       Вспоминает вдруг строки из последнего письма, выведенного аккуратным почерком уже такого близкого незнакомца, что покоряет его с каждой встречей, с каждым обжигающим касанием ладоней и губ по обнажённой коже. Он помнит все его просьбы до единой.       Тэхён сегодня немного пьян и немного не в себе. Он вытягивает руку вперёд и скользит большим пальцем по безупречному лицу клиента. Тэхён шепчет одну лишь фразу. Две…       От услышанного в эту секунду Чонгука точно парализует. Он не шевелится и перестаёт дышать, в то время как с губ Тэхёна сорвалось сочетание слов, беспощадно разрывающих в клочья тишину гостиничного номера, а вместе с тем и сердце Чон Чонгука. Его мир трещит по швам и катится в бездонную, непреодолимую и ужасающую пропасть, заполненную до краёв обломками несостоявшейся любви. — Я придумал тебе имя. — Я буду называть тебя Джей Кей…