Ангельский взгляд

      Только стемнело, но на часах было уже за полночь. Дети разбежались по домам ужинать, проводить время с только что вернувшимися с работы родными. На улице было достаточно прохладно, а промозглый ветер создавал ощущение дискомфорта и тяжёлой тоски. Одинокие фонари тусклым светом освещали пустые улицы. Птицы уже спали, только светлячки периодически издавали жужжащие звуки и добавляли атмосферности своим маленьким светом. По пустым, мрачным улицам этого тихого города двигалась высокая фигура в коричневом длинном пальто. При детальном рассмотрении замечались удлиненные кудрявые волосы, еле-еле закрывающие уши с серебряными кольцами. Каштановые волосы принимали интересный оттенок от резкого света фонарей: на свету они казались огненными, напоминающие тигровый глаз. Довольно строгое лицо немного скукожилось в ворчливую физиономию — персонажу было явно холодно, да и тьма сама по себе давила. Широкие брови были нахмурены, а оранжевого оттенка глаза устремлено смотрели вперёд — человек был уже рядом со своей целью, куда и торопился. Он достал из кармана достаточно дорогой телефон в белом чехле с большой чёрной полосой, размещенной по диагонали. Активировав экран, показался значок зарядки — телефон на грани выключения из-за её отсутствия. Послышался глубокий вздох, а шаг усилился.       Громким стуком закрылись ворота калитки, ограждающей здание. Быстрым шагом фигура зашла в подъезд, кивнув головой в сторону охранной будки. Под подъездным светом персонажа стало видно лучше — несмотря на большую толщину бровей можно было детально рассмотреть глаза, наполненные солнечными оттенками. Бледного цвета кожа немного поблескивала на свету. Из-под коричневого пальто выглядывала клетчатая, темная, свободная рубашка. Строгие чёрные брюки были подвернуты снизу, открывая гладкие, лакированные, чёрные туфли.       Поднявшись на четвёртый этаж, он достал из внутреннего кармана пальто ключи с брелком в виде пухлого динозавра, потертый временем. — Наконец дома, — с сильным выдохом вырвалось у человека.       Он — преподаватель дополнительного образования в только развивающимся учебном заведении, которое отстроилось всего пару лет назад. Его зовут Энкель Эльмест, имя, обозначающее «падший ангел». Он вытерпел многие насмешки в дошкольном и школьном возрасте — только в старшей школе дети начали замечать, какое это необычное имя в приятном смысле.       Энкель жил один, даже животных не было. Эльмест крайне редко находился дома, в основном только ночевал, работы было много, но он горел ею. На постоянной основе он уже имел ключи от кабинета химии, руководство учебного заведения доверяло ему как никому другому, потому что Энкель что и делает — читает, изучает любимый предмет. Это его хобби, работа, его предназначение в жизни. Однако периодически в шкафу появлялись книги по мифологии и религии — тайная страсть юного химика. Он обожал изучать людей, их психологию поведения, но не очень понимал, как применять эти знания на практике — просто нравилось читать. Но мифология… Это как наркотик. Демоны, Всевидящие, теория Высших миров — Энкель мог перечитывать и разбирать такую литературу неделями, годами, забывая даже о работе. Сам он являлся ярым атеистом, но никогда не спорил с верующими и даже понимал их — каждый человек должен во что-то верить. Но во что верит Энкель?       Сбросив с ног туфли, герой сделал пару шагов и уже оказался у низкой, большой кровати с бежевым постельным бельем. Две подушки ровно лежали возле стены, а половина одеяла валялось на паркете, другая часть располагалась на кровати. Возле большого окна стоял небольшой деревянный столик, потрепанный временем, видимо достался от старого владельца студии. На нём стоял практически новый ноутбук — достаточно дорогой, не каждый работающий человек мог бы позволить себе такой, если только не откладывал бы месяцами. Лишь немного испачканный экран выдавал то, что им пользовались. На подоконнике располагались пару кактусов разной формы и венерина мухоловка. Наверное, её можно было бы назвать питомцем, поскольку Энкель тщательно заботился о ней — буквально вытирал пылинки. Возле стены, рядом с кроватью стоял не слишком большой шкаф с одним зеркалом, в которое Эльмест практически не смотрел — не любил зеркала. «Они подобны порталам в другие измерения, страшно смотреть на другого себя» — отзывался о них Энкель. Вся комната была в деревянных и бежевых оттенках — только растения и белый холодильник выбивались из цветовой гаммы.       Эльмест дотянулся до провода и, ленивым и уставшим движением рук поставил телефон на зарядку. Осторожно положив его на маленькую единственную тумбочку, которая находилась возле кровати, герой наконец снял пальто и соизволил повесить его на вешалку, а после и убрать в шкаф. Переодевшись в домашнюю, но очень ухоженную футболку с клетчатыми свободными штанами, он достал из холодильника безлактозное молоко и налил его в небольшую миску. — Надо хотя бы немного перекусить, — пробубнил Энкель. Но эту идиллию прервал телефонный звонок. Герой немного спеша поднял трубку. — Да, слушаю? — Добрый вечер, Эльмест. Это из института беспокоят, можете говорить? — донеслось из трубки. — Да, конечно. — Не могли бы Вы придти завтра на работу чуть раньше? Тут руководство хочет собраться по Вашему вопросу о переводе на постоянную должность преподавателя. — К-конечно, — Энкель даже воодушевился, — обязательно приду пораньше! — Отлично. Тогда хорошего Вам вечера. — Вам тоже!       Он даже подергивался от нервов, поскольку долго к этому шёл. В этом городе Эльмест не так давно — пару лет назад переехал после окончания второго высшего, однако он был моложе тех, кто заканчивали первое вместе с ним, поскольку школу окончил экстерном. Он практически сразу знал, на какую профессию пойдет, а вот второе высшее, преподавательское, оказалось для него сюрпризом. Эту идею подала одна подруга, которая сама мечтала стать учительницей, но только младших классов. Однако попасть в институт было крайне сложно, но легко для Энкельса. Тот, недолго думая, пересдал экзамены и поступил. Обучать других любимому делу казалось ему простым, но тот ещё не понимал, что это было лишь дополнительные уроки, которые преподавались заинтересованным ученикам, а не обычным студентам, которым химия не сдалась по жизни.       Ночью он не находил себе места, переживал. Даже снотворные не дали сомкнуть ему глаз. А утром он пришёл один из первых — оставалось сидеть и дожидаться руководства.       Спустя полчаса состоялось собрание, на котором решение вопроса оказалось положительным — Энкель стал преподавателем по химии, а также стал руководить дополнительным образованием по истории и религии. Его волновала не столько зарплата, которая повысилась практически в два раза, сколько то, что он движется к своей мечте — у каждого мастера и учёного должен быть ученик, унаследовавший все знания, и Эльмест надеялся найти такого среди студентов.       У него была неделя на подготовку до полного перевода на преподавательский режим, но с завтрашнего дня должна появиться первая группа, поскольку предыдущий учитель уволился совсем недавно и крайне быстро. Некоторые ребята из этой группы ходили на занятия Энкеля и он знал их в лицо, так что не должно было так трудно, как оказалось на самом деле.       Вторая бессонная ночь. Эльмест был крайне рад, но будучи эмоциональным человеком, такие резкие изменения вводили его в нестабильное состояние — он хотел как можно скорее приступить к работе. Рабочая сумка была готова с вечера, одежда выглажена и почищена, ни единой торчащей нитки или волоска. Энкель пытался уложить свои кудрявые волосы, но попытка их выпрямить провалилась. Он перечитывал лекцию, которую должен был читать на первой паре — чтобы точно все помнить.       Немного про его прошлое — Эльмест человек достаточно сложный. В детстве ему было тяжело поладить со своими ровесниками: обычные игры казались ему неинтересными, а простые разговоры скучными. Его забрали из детского дома в 6 лет — это была любящая семья, которая не могла иметь собственных детей. По началу они навещали Энгельса, налаживали с ним контакт — он был ангелом во плоти, хоть и не светлым. Добрый, стеснительный, тихий мальчик обладал огромным обаянием, свегающем всех взрослых наповал. У него была отдельная небольшая комната — места ему хватало, главное, чтобы была большая полка для книг. Родители никогда не экономили на счастье ребенка — что бы Энгельс не просил — на следующий день у него это было, но вырос он не избалованным, даже сдержанным и экономным, потому что прекрасно понимал, что вещи нужно заслужить и заработать трудом. В старших классах девочки не давали ему проходу — красивый интеллектуал нравился всем, но Эльмест не пользовался этим. Наоборот, в какой-то период даже ненавидел свою внешность — но это давно в прошлом. Родители показали ему, что такое семейная идиллия и любовь. Кстати причину, по которой он оказался в детском доме, никто не знал. Одно время он пытался узнать, кто его настоящие родители, из какого он рода, хотя бы найти дальних родственников — но все безуспешно. Будто бы их и не было вовсе. Но парень будто бы знал, что так и должно быть — Энгельс и не надеялся получить ответ на вопрос своего происхождения, поэтому любопытство быстро ушло на нет.       Наступил долгожданный первый, настоящий рабочий день в качестве преподавателя, пусть даже и у одной группы. Эльмест занял кабинет заранее — подготовил записи, написал на доске своё имя для тех, кто еще не знаком с ним. Он спал от силы часа 4, но этого хватало для минимальной работы организма — тем более, Энгельс не такой уж и старый, даже полных 30-ти лет нет.       Прозвенел звонок на пару. Теперь уже под должностью преподавателя, он встал возле доски, ожидая прибывающих студентов. Их оказалось не так много: обычно группы состоят из 25 человек, но в этот раз их было примерно 15 — но это нормально, главное, что хоть кто-то пришёл.       Эльмест наблюдал за каждым студентом. Кто-то пришел в длинном платье в мелких цветочек, от которого пахло полем и солнцем. Кто-то, наоборот, был одет крайне мрачно и запугивающие — от него вело страхом, ненавистью и непониманием всего мира. Это могло продолжаться долго, но ему в глаза попался Он.       Его окружали другие студенты — и девушки, и парни, будто их тянуло к нему, как магнит. Необычная внешность, аура, которую он изучал — глаз невозможно было оторвать, так что других людей можно было понять. Даже Энгельса. Белоснежные, распущенные волосы по плечи отражали солнце, светившее сквозь большое окно. Бледнее человека Эльмест ещё не видел — но это была по-настоящему королевская бледность. Когда он взглянул на преподавателя, сердце замерло: конечно, нынешняя медицина способна менять и цвет глаз на любой, который только пожелаешь, но такого насыщенного маджентового оттенка он ещё не видел. Он напоминал бутон недавно расцвеченной розы. Одет в черную водолазку, поверх который была белоснежная, немного просвечивающая рубашка. Его красивой формы тело также нельзя было упустить при рассмотрении — очевидно, студент прикладывал множество усилий, чтобы обладать таким стройным, но сильным телосложением. Образ дополняли клетчатые, серые три четверти брюки. Весь внешний вид молодого человека создавал впечатление сияющего камня в красивой окантовке. Но его взгляд выдавал хитрую, возможно даже токсичную натуру — сам человек разглядывал преподавателя также любопытно, как это делал Эльмест. Щурясь, стараясь не упустить ни единой детали. Поймав, наконец-то, себя на том, что Энгельс откровенно пялится на студента, он отвел взгляд на свои конспекты: слава богам, из головы материал не вылетел, как это сделало сердце из груди. — Доброе утро, студенты, — начал преподаватель уверенным голосом, когда все уселись на свои места. Он слишком долго готовился к этому моменту, ничего не могло испортить его лекцию, — меня зовут Эльмест Энгельс. Отчества нет, поэтому можете обращаться ко мне по имени.       Лекция началась. Все шло по плану — сначала представиться, потом рассказать темы, после — каким образом будет проходить экзамен, вопросы студентов, а потом начало лекции. Все было идеально спланировано, но мысли и взгляд, которые так хотели быть посвящёнными этому светлому юноше, мешали. Он сидел в центре всего кабинета и не отвлекался на разговоры своих одногруппников, что очень странно — обычно, люди с такой внешностью сильно пользуются своей харизмой в любой возможный момент, однако его взгляд так сильно был привязан к самому преподавателю, от чего невольно шли мурашки по спине. — Староста, можно список группы? — старостой оказалась милой, ничем не выделяющейся девушкой. Она полностью подходила под свой статус — длинная юбка, прикрывающая даже колени, темное каре, круглые очки… Ничего примечательного, — я проведу перекличку.       Перекличка, конечно, обязанность преподавателя, но Энгельс получал свою выгоду из этого — имя этого молодого студента. «Имя… Имя… Какое может быть у тебя имя? Столь же красивое, сколько и внешность? Или же наоборот, совсем непримечательное? А может настолько же неприятное, отталкивающее и хитрое, как твой взгляд, мальчик?» — Онни Пе… — Можете просто по имени, — перебил тот светлый юноша, — я не люблю свою фамилию. — Петос? — Вопросительно обратился к студенту Эльмест. — «Обманщик». Да, громкая фамилия, понимаю. Буду иметь ввиду.       Фамилии передавались ещё со старых времён и могли носить оскорбительный характер. Раньше это было что-то типо «прозвища», поскольку ещё не придумали отчеств, а людей надо было как-то отмечать в один род. Эльмест носил свою родную фамилию, с которой он попал в детский дом — приемные родители предоставили ему выбор: остаться со своей или же взять их, выбор для Энгельса был очевиден. Он уважает то, что досталось ему с рождения: внешность, имя, фамилия, и отсутствия отчества. Не принадлежащий никакой семье и никакому роду, он будто бы показывал другой способ жизни для остальных людей. Для многих жителей этого мира очень важно иметь семью, невозможно находиться без связей, друзей, любви и уважение от других к самому себе, и здесь это считается в норме вещей. Каждый так или иначе должен иметь какую-то связь с другими, а одиночек считали уродами, невеждами и отбросами общества. Энгельс занял потрясающую позицию — за счет своего красивого и ухоженного образа, многие люди от него без ума и хотят выбрать именно его своей пассией, и Эльмест этим пользуется. Он может оставаться одним под предлогом неопределенности, поскольку в его жизни уж слишком много вариантов, как ему провести остатки своих дней. Но в данном случае преподавателя волновал лишь один вопрос — связан ли этот мальчик уже с кем-то?