Ангельский взгляд

      Его образ не мог не выделяться среди других людей. Он будто отдельное существо, которое спустилось с небес, от самого Бога. - Онни Петос...       Энгельс произносил снова и снова, размышляя над этим сочетанием слов. Оно странное, необычное, прямо как у него самого. Но если в случае учителя все было предельно ясно по смыслу, то в случае белоснежного мальчика все оставалось загадкой. Не бывает простых имён, этот мир живёт по этому принципу. Каждое имя несет в себе правдивое значение. Имена дают священники, читавшие молитвы во время родов. Считается, что в этот момент они чувствуют энергию новой жизни и то, с чем пришёл человек в этот мир. Последние десятилетия имена не такие "громкие" - кто-то просто красивый, другой - честный, третий - выдающийся. Но что же увидел священник, давший имя "Удачный обман"? Энгельс перечитывал книги по мифологии, древние словари и сказы других культур. В одной из таких книг было упомянуто данное имя – но совершенно в удивительном значении. Считается, что одна из древних культур называла демонов «онни», избегая их или же делая различные преподношения, вознося храмы в их честь.       Дни без Онни тянулись вечностью. В голове Эньгельса, помимо работы, был только он. Его случайные взгляды, расстегнутые пуговицы на рубашке, полуулыбка, тонкие, изящные руки с длинными пальцами. Эльмест видел, что Онни заинтересован в его предмете - как бы его не пытались отвлечь одногруппники, он внимательно слушал и записывал материал, интересовался мелочами. Ни единой ошибки в любых работах, и, судя по реакции окружающих, это не удивительно - ещё не встречалось вещей в учебе, которых бы Петос не знал. Был ли он старше своих одногруппников? Внешне он казался даже моложе, однако по поведению и знаниям гораздо старше остальных, разумнее и продуманнее, или же старался таким казаться.       Прошло недели две с того момента, как они впервые встретились. Студенты всегда быстрее привыкают к преподавателю, чем сам учитель - здесь произошло то же самое. Энгельсу было тяжело выучить имена многих молодых людей и подростков, но за этот промежуток времени он хотя бы запомнил некоторые лица. Все студенты уникальны, каждый старается выделиться, сделать что-то удивительное и выстрельнуть, чтобы его запомнили. Этим же страдал и Онни, но его способ самовыражения заключался в отличных оценках и спокойном, теплом образе, от которого Эльмест так и не смог оторваться. В совете среди преподавателей также постоянно звучало имя «Онни Петос» - от него невозможно было убежать.       Резкая, больно знакомая мелодия прервала идиллию чтения. Энгельс даже дернулся, оглядываясь вокруг, будто бы совсем выпал из реальности не на один час. Быстро пробежавшись глазами по кровати, шумящий предмет был найден – кто-то очень настойчивый пытался дозвониться до учителя, но тот сразу понял еще по подписи на номере. - Привет, - устало произнес Энкель, прижимая телефон одним плечом, освобождая руки для уборки кровати. Она успела захламиться книгами, будто преподаватель все еще пытался найти какой-то конкретный ответ в мифологии. - Привет, солнце! – донеслось из трубки. Звонкий, громкий женский голос с силой ударил по ушным перепонкам, Энгельс вздрогнул второй раз, быстрее убирая громкость на телефоне, - Как ты там поживаешь? Поди успел уже соскучиться! - Да, мы давно не созванивались, - на лице заиграла улыбка. Это была давняя подруга Энкеля, которая и вдохновила того стать преподавателем. Ее зовут Сува Суру, заводящая девушка, готовая сдвинуть горы с планеты. Может показаться, что они совершенно разные люди по характеру, однако у них есть много общего, хотя Суру считается достаточно глупой и недалекой в обществе, но она также отрицает нынешние семейные узы общества, какого мнения и учитель.       Если эти двое встречаются или созваниваются, то это очень надолго. Им всегда есть о чем поговорить, посмеяться, погрустить и обсудить. Сува достаточно много значит для преподавателя, как и он для нее. Раньше они были «не разлей вода», но сейчас из-за работы и сильной увлеченности Энгельса им стало тяжело видеться и созваниваться. - Хочешь сходить на выходных в бар в центре? – Раздалось из трубки. – Я там была не один раз, он очень клевый! - Я не знаю, Су, могу ли я… - Я знала, что ты будешь колебаться, поэтому скажу – у меня есть сюрприз для тебя. Достаточно хороший, так что надо встретиться именно там! - Ладно, уговорила, - Энкель не особо хотел посещать такие места, хотя раньше с Сувой они только и ходили, что по барам и клубам. Но это было давно, лет 7 назад.       На этом разговор и закончился. Энгельс на столько погряз в работу, мифологию и в предмет обожания, что совсем забыл про старую, лучшую подругу, которая всегда поддерживала его и была рядом. Он чувствовал сильную вину перед ней, но ничего не мог поделать с этим – единственное удовольствие, которое он получал за все время: от работы, от учебы, и сейчас стал и Онни. До выходных оставалось 2 дня, так что времени у учителя насладиться своими любимыми занятиями еще было, однако после диалога тот лег спать, поскольку окончательно потерял счет времени. Очередной будний день, расписанный по времени от начала до конца, и только вечером стоят «2 часа увлечений». Четверг стал самым тяжелым днем – очень много пар, а после – дополнительные занятия, а также еженедельный отчет перед директором и завучами. Однако именно сегодня Энгельс был крайне уставшим и сонным, поскольку спал очень мало и забыл выгладить свою одежду. Никто этого даже не заметил, но он-то знает правду.       Обычные уроки закончились, пришло время дополнительных занятий. Кабинет на 20 минут должен был быть пустым, за это время Энкель мог бы отдохнуть от шумных студентов и насладиться чашкой крепкого кофе, хотя тот очень редко пьет такие напитки.       Тот уже почти засыпал, облокотившись на спинку кресла, но его спугнул плавный запах, который появился в его аудитории. Он был похож на запах цветущей вишни, еще не отбрасывающая свои цветы, задерживая их как можно дольше. Энгельс подумал, что, может быть, он на столько углубился в сон, что ему уже стали снится и запахи – но нет, это было четкое и осознанное ощущение. Он приоткрыл глаза, и увидел его.       Он в расслабленной позе, боком, немного наклонившись на стол первого ряда, опираясь на него, смотрел на эту замечательную, сонную картину. Как всегда, привычная хитрая ухмылка с прикрытыми глазами, жадно рассматривали Энгельса, будто пытались найти что-то конкретное. Он осмотрел документы на столе, посмотрел на чашку кофе, на немного помятую одежду, которая уже успела показать свое состояние после половины рабочего дня.       Энкель дернулся и сел в обычное положение, чуть не опрокинув кружку рукой. - Здравствуйте, учитель, - улыбка стала еще сильнее на лице Онни. - … Добрый день, - Энгельс снял очки и протез глаза, - до занятия еще есть время, а ты уже тут. Что-то стряслось? - Нет, все в порядке, - студент потянулся во весь рост, и подошел к преподавателю, - я просто хотел обсудить одну вещь… - Какую? Говори, выслушаю. - Понимаете, я очень увлечен химией. Это моя страсть, мое хобби, мой… Смысл жизни, в какой-то степени. Однако дома у меня нет нужных ингредиентов, да и аппаратуры тоже. - Ты хочешь, чтобы я предоставил тебе доступ в кабинет химии? - Да. Но я понимаю, что это большая ответственность с вашей стороны. Поэтому я могу заниматься под вашим надзором, пока не вызову у вас доверия, - ухмылка стала более мягкой, а глаза, наконец, открылись полностью. Не особо было понятно: манера общения такая, или же Онни реально флиртует с учителем. Энгельс понимал, что он может надумать лишнего, поэтому старался не размышлять на этот счет. - Мне нужно поговорить с студенческим советом на этот счет, - ответил преподаватель. - Можно же обойтись и без него, правда? Тем более, мы уже занимались там, на дополнительных курсах, вы забыли, наверное. И правда, там уже занимались ребята, хоть и не долго. Все это проходило под надзором Энкеля, однако Онни в этой группе не было. - Тебя же не было в этой группе. - Но там были мои друзья, я знаю о подробностях курсов.       Наступила минута молчания. Энгельс размышлял на эту тему, однако в таком случае все, что будет делать Онни – ляжет на его ответственность. Учитель всегда боялся таких ситуаций, потому что никогда не был в них. Однако, что плохо в том, что он будет следить за одним студентом вместо целой группы? Это гораздо проще, и исправить какую-то ситуацию будет гораздо легче. Также Онни всегда показывал лучшие результаты на его предмете, он не просто отличник – его имя всегда звучало практически на всех совещаниях. Это гениальный человек, взрослый не по своим годам, и если он и в правду такой – запрещать ему развивать свою гениальность – настоящий грех. - Хорошо, Онни, - выдохнул Энкель. На лице студента проявилась уже настоящая улыбка, искренняя и добрая, какую преподаватель еще не видел на его лице, - однако есть одно «но». - Внимательно слушаю. - Взамен я хочу узнать о «гениальном мальчике» побольше. - Как скажете, учитель. С какого дня можем начинать? - После дополнительных занятий я могу предоставить тебе кабинет на один час. Я буду смотреть за тобой, если будут вопросы – можешь смело задавать. - Спасибо вам, учитель. Можно я останусь в кабинете до начала занятия? - Можно, только веди себя тихо, пожалуйста. - Спасибо.       Онни сел за первую парту, на которую и облокачивался до этого. Энгельс одним глазом наблюдал за ним, изучал поведение. Ему была также интересно, чем же займется студент, сидя один в аудитории, без других людей. Энкелю всегда казалось, что Онни достаточно социальный и не упустил возможность с кем-то пообщаться. Неужели бывают и моменты, когда он хочет уединиться? Неожиданно для учителя, студент достал до боли знакомую для него книгу. Она была небольшой, пожелтевшей от времени, но обложка хорошо сохранилась. Любезно обернута в прозрачную обложку, чтобы не испачкать саму книгу. Но что-то в ней было иное. Дизайн был до боли знакомый... До Энгельса дошло. Это оригинал книги, который был написан древним языком. Именно его используют священники, когда называют детей. Некоторые вывески на улицах также использовали этот язык, однако многие не понимали его значения, поскольку язык сам по себе крайне сложный. Обычно именно священные люди обязуются его изучать, и при рождении говорят имя и его значение. Нынешний использующийся язык был очень сильно упрощён, но многое взял и из древнего, поэтому некоторые символы мог понимать и Энгельс. Он изучал его, но из-за сложности так и не осилил. Наверное, это единственная вещь, которую он бросил, не закончив.       Онни улыбался, будто пытался произвести впечатление на преподавателя. Он также иногда отрывался от книги и смотрел за Энкелем, ожидая от него реакции.       После продолжительного молчания, Энгельс все же сказал: - С каких пор молодежь интересуется мифами? - Он поднял ясные, темные глаза и уставился на студента, - да еще и в оригинале. - Я ждал этот вопрос, - Онни прикрыл глаза, осторожно положив закладку на страницы и закрыв книгу, - я изучаю мифы и древние языки. Это ведь так интересно...       Он будто хотел сказать что-то ещё, но вовремя замолчал. Энкель подождал немного, и продолжил: - И что, ты веришь в эти "мифы"? - Знаете... Ничто нельзя отрицать в этом мире. Я не особо доверяю любым книгам, но это ведь кем-то написано. Возможно кем-то, кто смог увидеть это личными глазами... Все крайне продуманно и четко написано, чтобы, в какой-то мере, не поверить этому, - молчание, - но я не верю в это. Мне кажется, все было совсем иначе. - У тебя есть своё представление на этот счет? - Усмехнулся Энгельс. - Нет, конечно. Но все совсем неправда подобно. - Я удивлен увиденному, однако.       Прозвучал звонок на начало занятий. В кабинет зашли студенты из разных групп и курсов - однако всех их интересовала химия, или же они готовились к зачетам или экзаменам.       Онни, как обычно, внимательно слушал преподавателя и записывал некоторые вещи в свой небольшой блокнот чёрного цвета. Удивительно то, что в нём не было разлиновки - ни полос, ни квадратов, ни точек. Это было больше похоже на толстую тетрадь для рисования. Однако его буквы, предложения, абзацы выходили идеально ровными. Его внимание, его взгляд, его запах... Он приковывал к себе. Может быть, он пользуется какими-то специфическими духами? Кто знает.