Немного солнца в холодной воде

Солнце плавало в воде, как лимонное мыло. Было уже почти что сумеречно, и видимая часть леса начинала утопать в надвигающейся полумгле. Пахло озером и сырой землёй. «Неплохой день для того, чтобы умереть», — иронично подумал Твардовский, неспешно прикуривая. Он знал, что Демидов превосходно владеет как холодным, так и огнестрельным оружием. Поэтому, уже идя от машины к месту, где должна была состояться дуэль, мужчина думал о том, что если Дмитрий действительно любит того парня, то сегодня избавится от него. И ведь ни в чём Демидова нельзя будет упрекнуть: Сергей сам предложил стреляться. «Неужели ты хочешь умереть?», — как-то слишком меланхолично думал Твардовский, с прищуром затягиваясь. На душе было горьковато, словно там душисто цвела степная полынь. — Не передумаешь? — насмешливо спросил Дмитрий, останавливаясь и доставая револьвер из кобуры. — Нет, — ухмыльнулся Твардовский и, отвернувшись, начал отсчитывать шаги, затягиваясь на каждый чётный. Остановившись в тридцати метрах от мужа, Сергей отбросил сигарету. Не торопясь, словно желая насладиться моментом по полной, он достал свой револьвер, но не поспешил наставлять его на Дмитрия. — Я готов, — сказал он хрипловато и негромко. — Вот уж не думал, что почти всю жизнь прожил с самоубийцей, — ухмыльнулся Демидов. Его взгляд был холоден и жесток. Он направил оружие на Сергея. Его рука не дрогнула. — Людям свойственно удивлять даже самых близких, — в тон ему ответил Твардовский и поднял руку с револьвером. Прицелился в грудь Дмитрия, думая, что нет, никогда он не сможет в него выстрелить. Поэтому даже не стал взводить курок. — Кретин, — процедил сквозь зубы Демидов и выстрелил. Он рассчитал всё точно: пуля оцарапала плечо Твардовского, слегка разорвав ткань на его кителе, но не ранила достаточно, чтобы было необходимо вмешательство врачей. Сергей зажмурился от боли, пошатнувшись. Револьвер выпал из его раненой руки: всё произошло слишком стремительно. — Ну? Может, теперь объяснишь, какая муха тебя укусила? — холодно спросил Демидов, подходя к Твардовскому, ощупывающему в меру кровоточащее плечо. — А что? Ты против того, чтобы разнообразить нашу семейную жизнь? — иронично отозвался Сергей, слегка щурясь. — Я тебя слишком хорошо знаю, Серёжа. Последнее слово прозвучало как-то странно, будто бы тепло и холодно одновременно. — Раз знаешь, то к чему вопросы? — Твардовский наклонился и подобрал оружие. — Ты даже курок не взвёл. Хотел, чтобы я прикончил тебя, да? — с нотками ядовитости спросил Дмитрий, пристально и цепко глядя в серо-голубые глаза. — Всё возможно. Поехали домой, — отчеканил Твардовский, убирая пистолет в кобуру. А дальше произошло то, чего мужчина никак не мог ожидать. Демидов, сделав один точный захват рукой, сжал его горло и повалил на землю. Сергей захрипел, пытаясь отодрать от себя пятерню мужа. Тот навалился на Твардовского и, продолжая не душить его — придушивать — принялся быстро расстёгивать его брюки свободной рукой. — Поиграть он захотел… Дурак… Дуэлянт, мать его, — злобно цедил Дмитрий, блестя тёмными, как кавказские летние ночи, очами. «Интересно, с ним он тоже экспериментирует?», — подумал Твардовский, понимая, что безбожно ревнует. Сергей перестал сопротивляться и, прикрыв глаза, тихо рассмеялся. Точнее, попытался это сделать. Заниматься сексом на природе, на траве, ему ещё не доводилось. А Дмитрий, ощутив, что мужчина больше не брыкается, отпустил его горло и быстро расправился со своими брюками, чтобы через секунду спустить до колен бельё супруга и взять его член в ладонь. Подрачивая Твардовскому, он ласкал увлажнившуюся головку подушечкой большого пальца, кусая его губы до первой крови. — Ты чего делаешь? — тяжело дыша, спросил мужчина, когда Демидов оторвался от его уст. Тот, ничего не отвечая, прижал два пальца к ране на плече супруга и, игнорируя шипение Сергея, обильно смазал их кровью, а затем приставил к крепко сжатому анусу. Растягивая Твардовского грубо и быстро, он оставлял кровь на нежных внутренних стенках и скалился от того, что супруг судорожно сжимал анус. Светлые глаза застил нежный туман. Член Дмитрия стоял колом и сочился смазкой. Два пальца Демидова жёстко орудовали в дырке, а Твардовский начал невольно насаживаться на них, неровно дыша. И вот пальцы заменил член. Дмитрий накрыл чистой рукой рот мужа и вошёл в него одним толчком, причиняя боль. Сергей прикрыл глаза и застонал в тёплую ладонь, пахнущую табаком. Не давая мужчине привыкнуть к большому органу внутри себя, Демидов начал совершать резкие движения бёдрами. Текущая головка активно массировала простату, забрасывая Твардовского на вершину блаженства. Тот жмурился, сжимал бока Дмитрия и в полной мере чувствовал, как супруг заполняет его собой. Движения становились всё резче и сильнее. Лицо Демидова исказила гримаса будущего оргазма, тёмно-карие глаза стали чёрными. Бешено вколачиваясь в мужа, он тихо зарычал и, принялся заполнять его своей спермой. Не выдержав такого напора, Сергей тоже кончил, забрызгивая себе живот семенем. Его мелко потряхивало от удовольствия, а крепкая ладонь продолжала властно зажимать ему рот. Прочувствовав бурный оргазм каждой клеточкой тела, Демидов вышел из Твардовского и убрал ладонь с его лица. Небрежно вытерев слюну о траву, он растянулся на спине, не торопясь прятать член в брюки. Глядя в высокое небо, на котором остались малиновые отблески заката, он закинул руку за голову. Сергей старался восстановить дыхание. Он чувствовал, как кровоточит рана на плече и судорожно сжимается анус, словно возмущаясь из-за своего неожиданного опустения. — И зачем тебе всё это было нужно? — сурово спросил Дмитрий. — Да так. — Я всё ещё могу пустить тебе пулю в висок. — Так сделай это. — Ты думаешь, я тебя пожалею? — Ты уже это сделал, даже толком не ранив меня. — Верно. Надеюсь, это тебе хоть о чём-нибудь говорит. Твардовский прикрыл глаза и судорожно выдохнул. Ему вдруг стало нестерпимо больно от мысли, что Дмитрий нашёл другого. Как глупо ревновать, ещё и в его возрасте, но он ревновал, и ничего не мог с собой поделать. Сергей понятия не имел, как будет жить без этого человека, поэтому не поверил сам себе, когда вдруг сказал: — Давай разведёмся? Несколько долгих секунд стояла полная тишина. Твардовский чувствовал запах травы и цветов, озера, земли. Голова шла кругом, сердце бесновалось. — Ты уверен в своих словах? — отрешённо и холодно спросил Демидов. «Нет, Дима!». — Да. — Мне, видимо, придётся тебя наказать, — ещё более безразлично отозвался Демидов и лениво убрал член, затем застегнул брюки и встал. — Ч-что? Наказать? — Сергей посмотрел на мужа, слегка задрав голову. — Со слухом у тебя пока всё в порядке. — Боже, Дима… — неприятно улыбнулся Твардовский. — Бога нет, — отчеканил Дмитрий. — Зачем тебе наш брак? Для чего? Я же знаю, что ты… Сергей осёкся. Ему было тяжело произносить подобные вещи вслух. Торопливо приведя одежду в порядок, он тоже встал. — Продолжай, — негромко и страшно произнёс Дмитрий. — Я знаю… всё, — посмотрев в карие глаза, выпалил Твардовский. — Всё не знает никто. Это невозможно, — спесиво ответил Демидов. — Знаю о тебе и том парне! Ты с ним был! Видимо, у вас уже давно роман! — выкрикнул Сергей, ощущая, как что-то сильно обожгло сердце. Дмитрий изменился в лице. Его выражение стало более лютым, взгляд — устрашающим. — Тебя надо запереть в сумасшедший дом, — сказал он холодно. — Хочешь сказать, что я ошибся?! — Кретин чёртов. — Понятно, — ухмыльнулся Твардовский, стараясь смотреть на супруга как можно более равнодушно. — Большего я от тебя, видимо, не услышу. — Я всё думал, когда ты, наконец, признаешься, что это шоу было только из-за твоей ревности, — со стальными нотками в голосе произнёс Дмитрий, пристально глядя в светлые глаза. — Так ты… всё знал? — помолчав, тихо спросил Сергей. — Я знаю о тебе всё. И даже больше. Неужели ты ещё не понял? — надменно отозвался Демидов. — И развода ты не хочешь. Ты боишься его. И ведёшь себя, как баба. — Выбирай выражения, — ощетинился Твардовский, прищурившись. — А то что? — с вызовом спросил брюнет и отвернулся. — Ты смешон. Нам не о чем говорить. Я больше ничего не желаю слышать. — Так что у тебя с тем парнем? Если мы разведёмся, то ты… получишь свободу. Сможешь быть с ним, — Сергей чувствовал, что не может замолкнуть. Он должен знать, как давно муж изменяет ему. — У меня нет никакого парня. Ты несёшь чёртов бред, — раздражённо ответил Демидов и направился к машине. Твардовский испытал облегчение, смешанное с непониманием. Он последовал за супругом, чувствуя себя глупым мальчишкой. Даже плечо перестало болеть. Хотелось схватить Дмитрия, развернуть его к себе и завалить вопросами, но приходилось сдерживаться. — Стало быть, любовника у тебя нет? — спросил он и раскатисто рассмеялся. — Нет, — сухо ответил Демидов, открывая дверцу машины. — Тогда кто тот парень? — Актёр Аркадьев. — Точно! Он самый. Ты посещал его квартиру. Вечерами. И не раз. — Из тебя дерьмовый шпион, — ухмыльнулся Дмитрий, не спеша залезать в автомобиль. Он скользнул холодным взглядом по мужу: — Я виделся с ним по долгу службы. И я больше не желаю ничего слышать о твоей ревности. Я не собираюсь отчитываться перед тобой. — Хочешь сказать, у вас совсем ничего не было? — вырвалось у Сергея. — Нет, — процедил явно злой Демидов. Твардовский на миг прикрыл глаза, ощущая, как светлеет на душе. Захотелось рассмеяться. Но вместо этого он нервно провёл языком по сухим губам. — Я очень сердит на тебя, — сказал Дмитрий, цепко глядя на мужа. — Ты не имеешь права меня подозревать. — А ты… ты ещё увидишься с ним? — Нет. Я закончил то дело. Полезай в машину, — сухо ответил Демидов и сел за руль. Сергей, ощущая прилив чистой радости, уселся рядом. Не удержавшись, он потянулся к мужу и коснулся губами его губ, тут же получая не сильную оплеуху. И даже не рассердился. Лишь тихо и рассыпчато рассмеялся. В носу так и стоял запах озера и травы. Мужчина вплёл пальцы в русые волосы, чтобы двумя движениями привести их в порядок, «зачёсывая» назад. — Ты ответишь за то, что устроил. И за этот цирк, и за ревность, и за подозрения, и за слова о разводе. Ты ответишь, — негромко и совершенно спокойно сказал Дмитрий. Машина двинулась с места. Стремительно темнело. Небо гасло, ветер затихал, деревья загадочно перешёптывались, а зарождающаяся луна готовилась к тому, чтобы опрокинуться волшебным фонарём в серебро озёрной воды.