Северный ветер

***

- Господи, просто дай мне умереть... - с тяжёлым вздохом тихо ноет Лёша над учебником ЕГЭ, который лежит на его сложенных по-турецки ногах, в свете тусклой лампы и экрана ноутбука. На часах уже за 2 часа ночи, но тесты сами себя не прорешают. Еще 4-5 страниц, и он свободен, как птица. Хотя скорее, как голубь, прыгающий с крыши в знаменитом меме... - Ты охренел, мелочь? Время видел? - с порога возмутился вошедший в комнату Кирилл. Но вместо ответной колкости, Лёша только поднял на него характерный измученный взгляд 11-классника перед экзаменами, на что Кир тут же растерял запал борзости. - Да-да, сейчас я уйду куда-нибудь, можешь ложиться, - младший устало начал собирать тетрадки с конспектами, потому что сидел на их кровати. - Не-не-не, так дело не пойдет, - тут же притормозил его Кир, опускаясь на кровать позади него, прижимаясь к спине Макарова и обнимая руками его за талию. - Откладывай книжки, я устал, пора спать. Ну ты и ботан конечно, что это вообще? Физика? - Старший с интересом заглядывает через плечо Леши в тетради, опуская острый подбородок на плечо. - Математика. Знаешь, простым смертным приходится заниматься, чтобы сдать экзамены и поступить на бюджет, потому что богатый папочка не заплатит им за обучение. - Ауч, ниже пояса, даже для тебя. Но мозг Леши слишком погряз в формулах и уравнениях, чтобы заметить лёгкую грубость в своих словах, а затёкшая шея и спина ноют от занятий в позе "зю" на кровати, плюс тяжелая голова Гречкина на плече не помогает делу, поэтому увернувшись из-под его подбородка, Леша потирает ноющую шею, с нажимом проходясь по позвонкам. - Оооу, у котенка затекла спина? - на слащавое обращение старшего Макаров просто по привычке закатывает глаза. - Давай я сделаю тебе массаж. Кир немного отодвигается назад, чтобы освободить себе пространство для действий, и ведет ладонями от плеч по спине через одежду. - Рельсы-рельсы... - он гладит ладонями по спине вверх-вниз, слегка надавливая и задерживаясь у шеи. - Серьезно? - у Лёши наконец-то вырывается лёгкий смешок на подобные ребячества от Гречкина, но тот невозмутимо продолжает: - Шпалы-шпалы... - его пальцы разминают шею и плечи, заставляя Лешу выпрямить спину и подставиться под приятные прикосновения, выдыхая с облегчением. - Едет поезд запоздалый... - руки Кира медленно спускаются от шеи по спине и обвивают талию, забираясь под футболку, и поглаживают живот. - Кирилл Всеволодович, по-моему, ваш поезд уехал куда-то не туда, - замечает Леша, останавливая руки Кирилла. - Правда? А я и не заметил, - говорит Кир, прежде чем оставить несколько легких поцелуев на шее. - Знаешь, если ты снимешь футболку, то массаж будет эффективнее. - Его горячее дыхание обжигает загривок, и мурашки, бегущие по спине, наверное, видно даже через ткань этой самой футболки, пока Кирилл прижимается к нему всем телом, укрепляя хватку рук на талии. - Знаешь, мне все ещё надо заниматься, а ты отвлекаешь, - трясёт головой Лёша, передразнивая тон Кира, и убирает чужие руки со своей талии. - И вообще, ложись спать, я еще посижу. - Я не хочу без тебя спать. Кажется, Нервы пели что-то подобное, но на сорвавшуюся случайно у Гречкина такую редкую нежность, Макаров лишь отвечает колко: - И умереть без меня в кровати? - Да, - Кир целует нежную, чувствительную кожу за его ухом. - Да ладно, тебе нужен перерыв. Разрядка для мозгов, так сказать, - по голосу Гречкина, буквально, слышно, как он улыбается на последней фразе. - Мне нужно? Или тебе от меня что-то нужно? - справедливо подмечает Леша. - Понятия не имею, о чем ты, - Кир переходит на шёпот, ведя губами по коже, и его горячее дыхание приятно обжигает снова, заставляя Макарова сдаться ласкам, пока шаловливые руки Гречкина тянут вверх края футболки, и Леша поддается, позволяя снять вставший на грешном пути Кирилла Гречкина предмет гардероба. На оголённой коже Кирилл позволяет себе разгуляться, считая губами веснушки на худощавых плечах, периодически переключаясь влажными поцелуями на шею, потому что знает прекрасно, что это слабое место у Лёши, и слушает отяжелевшее дыхание того над своим ухом, пока тот льнет к нему телом, блаженно прикрыв глаза. Оторвавшись от молочной кожи младшего, Гречкин убирает одну руку с его талии, тянет младшего за подбородок, легко заставляя Лёшу обернуться, тут же вовлекая в глубокий поцелуй, позволяет языкам сплестись нежно, не торопясь, исследует рот Макарова, всё ещё придерживая его за подбородок и сохраняя контроль, пока другая его рука гладит торс Лёши, постепенно спускаясь ниже, дразняще цепляет несколько раз край домашних штанов. Кир не торопится, а когда отстраняется, позволяет Лёше облокотиться на себя спиной, и тот откидывает голову Гречкину на плечо, пока тому открыта для исследования губами и языком ключица и ямочка над ней. - У меня для тебя кое-что есть. - Что?.. Ты о чем? - Лёша пытается выпрямиться, но его останавливает рука Кира, придерживающая за шею и не дающая подняться с его плеча, пока тот отвлекает его новым засосом на шее. - Чшш, не отвлекайся, - шепчет на ухо Лёше старший, оттягивая штаны его вниз вместе с бельем, а после разгоряченной кожи касаются пальцы вместе с чем-то холодным и скользким, от чего Леша инстинктивно дергается в руках Гречкина, но тот не дает ему отстраниться, продолжая отвлекать тягучими влажными поцелуями по шее от ямки ключицы до уха, и проходится по хрящу раковины языком, от чего горячее дыхание раздражает нежную кожу с влажными следами, пока ладонь движется медленно по возбужденному члену, распределяя стимулирующий согревающий лубрикант. - Что это?? - От контраста ощущений на шее и внизу сознание Макарова дурманится, но здравый смысл бьёт тревогу и кричит о том, что где-то тут кроется подвох. - Подожди, сейчас почувствуешь... Ну вот когда в истории эти слова предшествовали чему-то хорошему? Вопрос скорее риторический, и как только вещество действует на чувствительную кожу, обостряя прикосновения чужих пальцев, у Леши дыхание сбивается окончательно, и он инстинктивно хватается за руки Кира, тормозя его на секунду, чтобы жадно заглотнуть воздуха, потому что ощущения нереальные, его бросает то в жар, то в холод одновременно, и он сам разворачивается к Киру за поцелуем, тянется к нему всем телом, выдыхает его имя в губы, углубляет очередной поцелуй, притягивая Кирилла к себе не в силах совладать с возбуждением. - Тихо, потерпи, сейчас будет хорошо. Кир начинает легко двигать рукой, почти дразня, от чего Лёша резко откидывает голову обратно ему на плечо, на резком вдохе беря нехарактерно высокую для себя ноту в стоне. Но Кир невозмутим и сосредоточен, он следит за реакцией на любое своё движение, стараясь доставить своему мальчику как можно больше удовольствия, двигает рукой аккуратно и медленно, проводит пальцами в смазке по чувствительной головке и прислушивается к рваным тихим стонам Макарова. - Тебе нравится? А так? - Гречкин обхватывает головку пальцами и с легким нажимом ведет рукой вниз по стволу, после чего берет мучительно медленный темп, от чего Леша выгибается навстречу с тихим протяжным "да", потому что от пошлых чавкающих звуков смазки и горячего шепота Кира ему в ухо дышать отчаянно трудно, а разгоряченная стимулятором кожа ультрачувствительна буквально ко всему: от легчайших движений воздуха до скользких пальцев, слишком хорошо уже знающих, как сделать Макарову хорошо. - Кир, пожалуйста... - слова отказываются собираться в предложения, а язык и не собирается слушаться своего хозяина, и на очередном хитром движении Кира ниже его пояса, у Леши не получается произнести ничего кроме каши из сплошных гласных, переходя просто на шумные полувздохи, когда Гречкин увеличивает темп, сам уже дыша через раз от такого растаявшего под его руками и раскрасневшегося младшего. - Прости, я не расслышал, что ты сказал? - Кир не может сам не прерваться в предложении пару раз на вдохи поглубже, потому что от накаляющейся атмосферы кислород в комнате стремительно испаряется, а воздух всё горячее и тяжелее с каждой длящейся секундой. - Кир, дай мне... Но Гречкин снова резко сбрасывает темп, переходя на головку и массируя ее кончиками пальцев, слегка касаясь отверстия уретры, от чего младший может только повернуться чтобы уткнуться носом Кириллу куда-то в щеку и пробормотать что-то отдаленно напоминающее "о боже", касаясь слегка мягкими губами уголка губ Кира, и шепчет, едва уже дыша: - Прошу тебя, я больше не могу... У Кирилла, кажется, эти слова проносятся где-то на краю сознания, и прежде чем он сам успевает что-то понять, он ловит губы младшего в грубом поцелуе, прикусывая его нижнюю губу, и рукой ритм увеличивает резко. Леша лишь сбивчивым дыханием ловит кислород прямо с его губ в перерывах между влажными неаккуратными поцелуями, но эти двое вообще не про аккуратность, правильно? И чем выше звучит Леша, тем тяжелее дышит Кир, и итак распаленному до невозможности младшему хватает нескольких четких движений руки Гречкина, чтобы с сорванным стоном выгнуться и запачкать чужие длинные пальцы белесыми каплями, падая абсолютно без сил на старшего. - Упс, - вырывается у Кирилла, когда он видит, что несколько капель попало и на страницы лежавшего совсем рядом учебника, пока он устранял учиненный ими беспорядок. - Твою налево, Кир, - шепчет с досадой пытающийся восстановить дыхание Лёша, когда видит образовавшуюся проблему, слегка приподняв голову с плеча Гречкина. - Ну и хрен с ним, - Кирилл оперативно решает сие препятствие, захлопывая книгу и выбрасывая ее подальше с кровати, захлопывая заодно потухший уже экран ноутбука. - Я тебе новый куплю. Честно. - Ага, конечно. Только завтра, а сегодня я тогда посплю лишний час. - Леша удобнее устраивается в руках Кирилла. - Все еще не можешь без меня спать? Математика и до утра может подождать.

***