Жертва обстоятельств

      В ушах все звенело, голова трещала по швам, кожа онемела, мозг сдавило от тяжести. Казалось, что его кто-то отрезал и он сам по себе болтался по черепной коробке.       Я оглянулась. Машина перевернулась, из-под капота явно шёл дым, а не туман. Плечо что-то больно сдавило. Ремень безопасности держал меня на весу. Я потянулась рукой к защёлке. Тело тут же рухнуло на потолок перевёрнутой машины.       — Ты жива? — раздался знакомый мужской голос. Я посмотрела наверх. Петру был в таком же положении, что и я секунду назад. Отстегнув ремень, он, минуя открытые подушки безопасности, спустился ко мне. — Ты вроде цела, — он оглядел мое тело, — у меня только локоть ушиблен.       — Нужно выбираться, пока не взорвался бензобак.       Парень нажал на кнопки и пнул ногой свою дверь. Она поддалась, в отличие от моей, что странно, ведь удар пришёлся в его сторону.       Петру вылез и помог мне выбраться. Он стал открывать пассажирские двери, а я решила осмотреться. Вокруг было темно, как в бочке, в которую сильно надымили. Машина явно искрилась, и бензин выливался на асфальт, фары светили куда-то в небо, мигая и перегорая, сообщая о смерти нашего транспорта.       — Петру, давай быстрее, огонь искрится.       Наконец дверь подалась. Парня зажало между сидениями. Крови было немного. Осколок пластикового салона врезался в его щиколотку.       — Помоги, — румын потянул друга за плечи, пока я пыталась осторожно вытащить его ноги. Тот явно не помогал, его стоны и вечные дерганья только усиливали панику его, так называемой, девушки.       Кое-как нам удалось вытащить Луку на дорогу, и Петру тут же оттянул его к ближайшему дереву.       — Руку давай, — крикнула я Ангелу.       — Я не могу, — девушка тряслась от холода и страха, на ее теле не было никаких повреждений. Удивительно, что она так легко отделалась.       — Дай сюда руку, блядь, иначе останешься тут навсегда, — я схватила ее конопатую ладонь, потянув на себя. Ангел медленно вылезла из разбитого автомобиля и поползла к раненому парню, ища в нем защиту. Я опять взглянула на лес. «Эти твари могут вернуться...»       — Попробуй открыть багажник, — рявкнула я, — тут оставаться нельзя, нам нужны вещи.       — Машина скоро рванет!       — Петру! Нам нужно идти!       Я юркнула к переднему сидению, схватив свой заготовленный на случай полного пиздеца, который в данный момент происходил, рюкзак. Под руку попался мой телефон и телефон Петру. Ещё я углядела бутылку воды и нашу бумажную карту в подстаканнике.       — Маришка! Идём!       Я вылезла обратно, отходя от шипящей машины, смотря на парня.       — Где вещи?       — Багажник заклинило ударом, прости, но я не смог…       — Насрать, нам нужно уходить, он может идти?       Ангел и Петру приподняли нашего раненого товарища и посмотрели на меня. «Как будто я знаю, что делать...»       Я включила фонарь на телефоне, оглядывая горно-лесную местность. Мне пригляделся крупный камень в нескольких метрах от машины.       — Пойдёмте туда, надо остановить кровь.       Ребята потащили Луку в указанное мной направление, подальше от полыхающей машины. Кровавая дорожка потянулась по каменистой местности, что было совсем не хорошо, ибо те твари, столкнувшие нас, явно были кровожадны.       Ударная волна от взрывающейся машины откинула мои волосы прямо в лицо. Я развернулась. Все, что осталось от нашей машины, — лишь груда полыхающего металла.       — А я за неё ещё кредит не выплатил.       — Выживем, я оплачу тебе ремонт, — бросила я. Мы уложили парня на плоский камень; кусок пластика все ещё торчал из его щиколотки. Ангел захотела постелить свою джинсовку под ногу Луке.       — Нет! — рявкнула я.       — Там может быть инфекция?       — Пусть держит на весу. Если его кровь впитается в твою кофту, то те твари быстро почуют нас.       Девушка поднесла руки к бледному лицу парня, успокаивая его. Я сняла с себя шарф.       — Нужно что бы он его закусил. Ты же понимаешь, что если он заорёт…       — Они прибегут, — понятливо закончил мою мысль Петру. Ангел зажала между зубов Луки мой шарф, обращая его внимание на себя. Я открыла рюкзак, ища заготовленную аптечку. «Так, перекись, ватные диски, йод, спирт...»       — Ты держи ногу, а я вытащу пластик. У меня не хватит сил удержать его.       Парень положил руки на его ногу, крепко фиксируя конечность. Я посмотрела на Ангела.       — На счёт три.       Они кивнули.       — Раз… — я дернула за кусок пластика, тут же заливая отрытую рану бутылкой спирта. Девушка сильнее приживала ткань ко рту блондина.       — Где «два» и «три»? — бросил Петру.       Я судорожно потянулась за перекисью заливая уже пенящуюся рану. Хотя я понятия не имела, правильно ли я все делаю. Возможно, надо было перетянуть артерию. Возможно, надо было сделать что-то ещё.       — Лука, пошевели пальцами, — сказала я, когда пены на ранении стало меньше. Он с болью, но все же смог ими пошевелить. Я выдохнула.       — Ну, что там? — простонал блондин.       — Вроде сухожилие цело.       Я достала йод, помня, что его нельзя было лить в открытую рану. «Или можно? Черт! Вроде нельзя...»       Я помазала коричневой жидкостью края пореза.       — Есть бинты? — Петру сжал ногу крепче.       — У меня есть все, — я открыла стерильную упаковку. Петру ослабил хватку, потянувшись за бутылкой воды в моей аптечке и найдя в ней обезболивающие таблетки. Пробежавшись глазами по инструкции, он достал одну капсулу и закинул в рот Луке, попутно снимая мой шарф, повязывая его себе на шею.       Я монотонно бинтовала ногу. Сильное кровотечение уже прекратилось, благо, рана была не глубокая.       — Ты как будто знала, что мы попадём в такую задницу, — сказал Петру, осматривая содержимое моего рюкзака, доставая ножницы. Я выхватила их из руки парня, отрезая бинты, затем завязала узел.       — Собери все, это нам ещё пригодится.       — Я серьезно, — румын смотрел четко на меня.       — Я предположила, что вы маньяки…       — И насильники, — он потряс длинной пачкой презервативов.       — Прости, я вас не знала и готовилась к худшему.       — В первый раз в жизни я рад, что женщины меня боятся, — он застегнул мою сумку. — Этот рюкзак, думаю, ещё спасёт наши задницы.       Лука уже мог сам наступать на ногу, перед этим получив несколько жестких наставлений о том, что в данной ситуации его никто нести не будет. Рана была неглубокая, так что излишнее нытьё нам не нужно.       Несколько раз я слышала отдаленный рёв тех непонятных существ, больше походивших на оборотней, поэтому решено было идти вперёд, подальше от звуков и разбитой машины, ведь там было много крови, которая явно их привлечёт.       На гору, с которой мы упали, лезть без снаряжения было невозможно, да и ничего не видно. Мы с Петру пару раз пытались изучить карту, но все было без толку, ибо того места, в котором мы оказались, там не было. Телефоны Луки и Ангела взорвались в машине, а смартфон Петру треснул, но кое-как работал. Я подключила его к зарядному аккумулятору на случай, если появится связь.       — Прости, Марина, это я виновата, — раздался голос Ангела, — я попросила остаться, так бы мы быстро доехали засветло.       — Тут никто не виноват, — начал Петру.       — Всего лишь жертвы обстоятельств, — закончила я. «Жертва обстоятельств...»       Я шарахалась от каждого звука, стараясь разглядеть в темноте куда ступаю. Петру шёл впереди, освещая тропинки в лесу. Я шла следом, далее вместе шли Ангел и Лука, держась за руки.       Я не знаю, сколько времени прошло, но постепенно лесополоса стала заканчиваться, и мы подошли к краю холма, с которого открывался вид на долину.       Солнце уже показало свою первую зарю, и мы смогли разглядеть, что нас окружало. Первое, что привлекло мое внимание, был шпиль замка, стоящего на возвышенности. Внизу протекала река, уходящая вдаль, где виднелись пару мельниц. Я повернулась на запад, откуда валило пару столбов дыма. Такие трубы было сложно заметить, явно производство было не сильно большим. Внизу располагалось пара десятков деревянных крыш и что-то похожее на церковь.       — Господи! Люди! — взвизгнула Ангел. — Никогда бы не подумала, что буду так рада богом забытой деревне.       Все выдохнули с облегчением, кроме меня. Все напрягало, абсолютно каждый листик на деревьях напрягал.       — Это же не замок Дракулы? — я обратилась к Петру.       — Точно нет, — его взгляд перестал выражать радость, — я вообще ума не приложу, где мы, даже примерно и территориально. Если верить карте, то здесь вообще не должно быть никакой реки и никаких замков, и уж тем более, какой-то мини-фабрики. Я потянулась назад, достав перочинный нож.       — Так, чтобы вели себя тихо и без звуков.       — Ты о чем, куколка? — начал Лука. — Нужно быстро найти того, у кого есть мобильник и вызвать сюда такси.       Я огляделась. Нигде не было следов асфальта и электропередач.       — Не вижу проводов, — я посмотрела на телефон, — и у меня по прежнему отсутствует связь. Мы не знаем, что это за место, так что давайте вести себя как можно тише и попытаемся все разузнать.       Петру тряхнул своего друга, чтобы тот унялся и мы начали спуск по протоптанной тропинке. Пока мы спускались, я заметила небольшое пшеничное поле. Следы трактора или какой-то сельскохозяйственной техники заставили мое сердце немного успокоиться.       — Где все? — заговорила Ангел. Мы вышли на какую-то площадь со статуей девушки.       — Дева войны, — прочитал Петру на табличке. Наконец, я увидела провода, не такие большие электрические вышки, как в городах, но вся эта техническая хренота была обмотана на старых столбах и заборах.       — У них есть связь, давай зайдём в дом? — предложила Ангел. Мы с Петру переглянулись, кивая.       Я приглядела небольшой домик, где была открыта калитка. Со скрипом парни зашли во двор, где бегали пару худых петухов. Деревяшки дома и загона отдавали стариной, но было видно, что хозяева стараются делать все возможное, чтобы поддерживать дом в хорошем состоянии. Лука постучал в дверь, но никто не ответил. Немного толкнул дверь, и она поддалась. Ангел и Лука зашли в дом. Я задержалась, оглядываясь вокруг и вдруг резко встала в ступор. Взгляд Петру устремился туда же, куда и мой. На веревке, пошатываясь от ветра, висела отрубленная козлиная голова с поломанным рогом.       — Что за хрень здесь твориться, мать вашу? — я посмотрела на румына.       — Надо валить отсюда!       — Захватим в этом доме рацию или ещё что-то и свалим. Где эти двое? — я оглянулась на открытую дверь в дом. — Сука.       Войдя внутрь, я могла успокоится ибо два придурка, на нашу радость, просто стояли и осматривались.       — Здесь никого нет.       Я оглядела помещение. Все здесь напоминало классический славянский стиль. Парочка вышиванок в виде скатерти, сорванные сухоцветы на окне, полки с книжками и две раскладушки, заправленные вязаным пледом. Я посмотрела направо, там располагалась была небольшая кухонька.       — Ребят, тут какой-то алтарь, — Лука позвал нас.       Я зашла в соседнюю комнату и меня сразу обдало запахом воска. Все помещение было заставлено зажженными свечами, ещё больше сухоцветов разложено по комнате. В центре всего этого мракобесия висела фотография, напоминающая икону женщины в золотой маске с золотым нимбом, за ее спиной были чёрные крылья. Вся эта икона была накрыта вышитым полотенцем.       — Они сатанисты? — прошептал Петру.       Чуть ниже стояла фотография весьма крупной, но симпатичной дамы средних лет. На ней было старинное платье и чёрная шляпа. Другая ромбовидная икона изображала чёрный силуэт, похоже, это девушка с закрывающей лицо и не пропускающей света вуалью. Девушка держала в руках ужасно пугающую куклу в белом. Я опустила взгляд ниже. Там красовалось какое-то странное существо, покрытое чёрной тряпкой. «Ужас какой!»       Я опять повернулась направо, к последней ромбовидной фотокарточке, которая хотя бы выглядела адекватно. Изображения профиля мужчины с растрёпанными волосами, доходящими ему до подбородка, и с неопрятной щетиной. Его глаза были скрыты под шляпой. И тут меня как обухом по голове ударило.       — Петру... — прошептала я.       — Что такое?       — Не этот ли силуэт мы видели на дороге перед тем, как на нас напали оборотни?       — Твою ж мать, — по его глазам я поняла, что он подумал о том же.       — Уходим отсюда, нам ничего не нужно.       Я развернулась ища остальных.       — Ребята, вы только поглядите, — Лука открыл соседний шкафчик, — нехилые тут местные жители.       В шкафу лежал немного покоцаный пистолет, около двенадцати магазинов и патроны, но уже к другому оружию.       — Здесь есть дробовик? — проговорила я. — Ангел, поищи.       — Я не застрелюсь?       — Нет, патроны же у меня.       Я достала пистолет, рассматривая модель и стараясь вспомнить все журналы с оружием, которые я брала у отца.       — Ты знаешь, как им пользоваться? — спросил Петру.       — Кольт М1911, — я достала магазин. — Семь патронов, калибр: 45 ACP, — я перевернула затвор, вспоминая уроки отца.       — Нихрена себе, ты кто нахрен такая?!       — Дочь военного, не переживай.       — Ты умеешь стрелять?       — Можно сказать, что нет. Мой отец гораздо лучше пользуется…       — Твой отец военный, а стрелять хуже военного — не значит стрелять плохо.       — Я говорю это, потому что не хочу завышать твои ожидания на наше спасение. Я понятия не имею, что делать, оставь им деньги, — я протянула несколько крупных купюр, упаковывая все магазины и патроны для дробовика, — не хочу быть воровкой.       — Я нашла, — Ангел вошла в комнату с оружием, которое она брезгливо от себя отстраняла. Я взяла в руки, осматривая ружьё. «Дерьмо, конечно, но что есть...»       — Траншейный дробовик Winchester M1897, — я достала патроны, — США, калибр двенадцать миллиметров, — я зарядила ружье, перекинув ремень через плечо. Меня это немного успокаивало — проговорить название оружия, потому как мысленно я понимала, что не готова из него стрелять.       — Твоя подруга терминатор? — произнёс Лука.       — Да, но только по воскресеньям, — усмехнулась Ангел.       — Воскресенье! — я подошла к окну. Недалеко, по ту сторону улицы, виднелась церковь с яркими огоньками от свечей, — сейчас все они в церкви, поклоняются своим богам.       Я выложила в руку парня пистолет.       — Магазин вставлен, тут снимаешь с предохранителя, вот так, — я нажала на защитный стержень, — теперь двигаешь назад затвор, кладёшь палец на спусковой крючок, и стреляешь. Целиться надо…       — Я был в тире, знаю.       — Отлично. Только не в людей. Все рябят, уходим.       — В смысле уходим? — спросила Ангел. — А спросить дорогу и попросить помощи?       — Не будет помощи, мы пойдём вдоль реки, по течению, она нас точно выведет куда-нибудь.       — Ты издеваешься? Тут хотя бы люди, а там волки.       — Поэтому я стащила два огнестрела.       — Нет!       — Ты идиотка! — я зверела. — Об этой деревне никто не знает, ее даже на карте нет, во дворе висят отрубленные козьи головы, а они строят алтарь каким-то уродам! Один из них наверняка приложил руку к нашей аварии, а то, что они вооружены как на войну с таким количеством патронов, тебе хоть о чем-то говорит? Я не верю никому, только тем, кто находится в этой комнате.       — Да ты просто невозможна! — Ангел фыркнула, выходя из дома. За ней тут же увязался Лука. Я изобразила, что стреляю из дробовика им вслед и глухо выдохнула.       — Я хороший человек, я хороший человек, — повторяла я.       — Самовнушение? — усмехнулся Петру.       — Нет, уговариваю себя не бросить свою лучшую подругу и спасать свою задницу.       Он подошёл к выходу.       — Ты тоже хочешь спросить дорогу у этих психов? — спросила я.       — Нет, Маришка, — он выдохнул, — кто умеет пользоваться дробовиком, тот и решает, что делать, так что идём к реке.       Я хмыкнула.       — А-а-а! — протяжный женский крик раздался со двора.       — Черт! — парень дёрнулся.       — Стой! — буркнула я. Крик вновь повторился, только теперь раздались мольбы о пощаде.       — Их нашли люди, не звери, — догадался Петру.       — Открой окно.       — Зачем? Тут есть вторая дверь.       — Ещё лучше.       Я и румын вылезли через чёрный ход, обходя дом с другой стороны. Я зарядила дробовик, медленно крадясь ко двору. Парень двигался следом. Наконец, я увидела группу деревенских жителей — несколько мужчин и пару женщин — все были в потрёпанной, но опрятной одежде. Кто-то курил, кто-то держал в руках вилы. Одни из них были направлены на Луку и Ангела, которых горожане окружили в кольцо.       — Я прошу вас, дайте нам уйти.       — Э нет, — раздался голос мужика, — кто вы? Чужаки в нашей деревне не нужны.       — Давайте отпустим их! — крикнула девочка. — Этот чужак ранен, может, ему нужна помощь.       — На нас напали ликаны, — начал Лука.       — Вот видишь, они чужаки. Матерь Миранда хочет их смерти, будь они ей дороги, защитила бы.       — Ты кем себя возомнил?! — выкрикнул другой мужчина. — Ты кто, старейшина, или власти хлебнул?       — А ты вообще молчи, надо отдать их Лордам или сразу Матери Миранде, она решит, что с ними сделать.       — Да, он прав, Матерь Миранда, решит! — выкликнула пожилая женщина.       — Позвольте нам с друзьями уйти, — захныкала рыжая. «Блядь, идиотка!»       — Стоп! С вами друзья? — агрессивный мужчина наклонился к девушке. — А ну покажись! — закричал он в воздух. Я выдохнула, прижимая дробовик к Петру.       — Помнишь, как стрелять из пистолета? — я прошептала ему на ухо? — я выйду к ним, а ты зайдёшь с другой стороны. Постреляй в воздух, может, они испугаются, и мы убежим.       — Ты сама хоть веришь в это?       — Выходи, я сказал! Иначе проткну вилами твоих друзей, кто бы ты ни был, — повторил мужчина.       — У нас нет другого выхода, Петру. Женщину они недооценят, поэтому выйду я, — я наклонилась к его щеке, оставляя поцелуй. — Выхожу!       Я подняла руки, выходя из здания.       — Прошу, на нас напали, мы просто хотим домой.       — Ещё одна девчонка, — мерзкий мужик усмехнулся.       — Пожалуйста! — я подошла ближе, размыкая кольцо местных жителей. На мое счастье, Лука и Ангел попятились, заходя мне за спину. — Мы не просим еды, мы хотим просто уйти.       — Чужаки, по правилам Лордов, должны прийти на суд к Матери Миранде. Нужны люди, — мужик потёр свой козырёк, — для ее нужд.       — Я вас прошу, — я сделала шаг назад, заставляя ребят отодвинуться. — Сейчас!       Как по щелчку раздался громкий выстрел, люди присели на пол, осматривая небо. Я толкнула своих друзей, заставляя их бежать.       — А ну, держите их!       Ещё один выстрел, совсем рядом с деревенщинами и мной, этот удар заставил их отступить.       — Ещё шаг, и следующая пуля полетит тебе в голову, — я выбросила руки вперёд, поглядывая на сверкающие пятки друзей, — ты меня слышал.       — В следующий раз, я не стану тебя жалеть, девчонка!       — В следующий раз я сама буду в тебя стрелять.       Я бросилась наутёк, догоняя Ангела и Луку. Вскоре мы завернули к уже знакомой площади.       — Петру! — я обернулась.       — Я здесь, — парень выбежал, подавая мне дробовик.       — Отличный выстрел, правда? Второй почти мне в голову.       — Промахнулся, у тебя не такая большая голова.       Я ткнулась в него лбом, хлопая по плечу.       — Я нашёл реку, вверху дамба, а вниз уходит течение.       — Красавец, уходим.       Я перекинула оружие через плечо, оглядываясь назад. «Чертова деревня...»       Мы шли уже около двадцати минут. Вокруг было по-лесному тихо: пели птицы, пару раз нам встретились змеи, которые умудрились забрать мое сердце в пятки. Мы с Петру были напряжены до предела, то и дело оглядываясь по сторонам, направляя огнестрел в сторону на каждый шорох. Ангел уже и забыла весь треш, который с нами произошёл и беззаботно шла под руку с блондином, который весьма расходился после моего экстренного лечения.       — Боже, как можно быть такими идиотами? — произнесла я.       — Мне кажется, если мы не будем им помогать, то они сразу станут серьёзней.       — Нет, они просто умрут.       Петру пожал плечами.       — Я, и сама беспечная…       — Ты-то! — он усмехнулся. — Ты собрала рюкзак на случай полной задницы, залечила рану моего приятеля, ни разу не запаниковав, и еще, оказывается, умеешь пользоваться дробовиком и этим М199, как там…       — Кольт M1911.       — Вот именно.       — Это лишь то, чему меня научили, — я размяла шею. — Отец часто водил меня на стрельбище, правда, результаты так себе. Медицинскую помощь я умею оказывать, мать умерла от рака, я часто крутилась в больнице.       — Соболезную…       — Это было давно, — я улыбнулась, — но все равно спасибо. В Москве я веду себя расслаблено, полагаюсь на отца, я даже не знаю, сколько коммуналка стоит.       — Отец научил тебя всему, что нужно, а всю заботу за твою жизнь он взял на себя, это нормально.       — Просто иногда я понимаю, что когда отца не станет, мне все равно будет нужен тот, кто будет заботиться обо мне так же, как он. Сама я не справлюсь.       — Ты найдёшь этого человека, — румын взял меня за плечо. — Жаль, что это буду не я, потому как я и о себе позаботиться не могу. Только мне не отец, а дядя помогает.       — Ну, я рада, что мы это понимаем.       Я посмотрела на кроны деревьев. «При других обстоятельствах эта деревня могла стать моим идеалом, в которую бы я захотела поехать...»       — Боже, тут столько мух! Кажется мы подходим к болоту, — я услышала голос Ангела впереди. — Фу, это целый рой.       Я повернулась. Мух и вправду становилась все больше, руки машинально отгоняли пару насекомых от лица.       — Ха-ха-ха-ха-ха, — женских смех окружил нас со всех сторон.       — Не могу поверить, сестрицы, какая удача, — голоса становились чёткими, но все еще не было понятно, откуда они.       — Думаю, Мама будет очень довольна, ха-ха-ха-ха!       Мы собрались в импровизированный круг, защищая спины друг друга. Рой мух стал обретать формы и очертания фигур, трёх четких фигур, похожих на человеческие. Женский смех и голоса становились все ярче и сильнее, пока перед нами не предстали три девушки в чёрных готических платьях. Я не могла разглядеть их лиц, видела лишь кровь на них.       — Кровь, — одна из чудовищ, приблизилась ко мне, — я чувствую, как она бурлит по жилам, давно к нам не забредали гости.       Только я направила на неё дробовик, как блондинка тут же рассосалась в рой мух и со смехом отлетела назад.       — А этот уже продырявлен, — брюнетка указала на Луку, а вернее на его ногу, — как удобно!       — Вы кто такие? — начал Петру, направляя на них пистолет, но девушка тут же выбила его из рук. Оружие отлетело в мою сторону.       — А ты смелый, — девушка сильнее сжала руку румына, — чур ты мой!       — Кассандра, нет! — бросила блондинка, — надо представить наших гостей маме и Матери Миранде.       — Ну Белла, хоть капельку!       — Я старше, так что будем делать как я скажу. Берём их.       — Аха-ха-ха, — звонкий смех рыжей, оглушил меня, — ты будешь моим, — произнесла она и воткнула серебристый серп прямо в ногу Луки. Ангел закричала, теряя сознание. Я лишь слышала крики парня и смех чокнутых девиц.       Нужно было что-то делать, но все, что я могла, это схватить лежавший пистолет и запихать его в рюкзак, пока девушки были заняты моими друзьями. Как только я подняла голову, я увидела наклонившуюся блондинку, ее губы были чёрными и полностью покрытые кровью. А затем удар и темнота.