shrike

– Забавная штука, - голос Сапнапа был таким же резким и холодным, как начинающий падать снег вокруг них. – Я не помню, чтобы вселенная говорила мне подобное дерьмо. Незнакомец, который был как сон, который был мальчиком, почти размытым по краям — как будто он исчезнет, если Джордж отвернется — опустил руки в знак капитуляции. Джордж обнаружил, что это не имеет большого значения; руки подняты, руки опущены или руки связаны за спиной, Дрим в любом случае будет чертовски пугающим. В этом не было никаких сомнений. Это был бог. Глаза бога нашли глаза Джорджа, зеленые, как весна, которую эта замерзшая пустошь не пробовала веками. – Да ладно вам, - сказал он почти раздраженно, как будто ему стало скучно ждать, пока они перейдут к делу. – Нет никакой необходимости во враждебности, верно? Джордж не знал, почему Дрим так обращается к нему, как будто Джордж был здесь в любом случае самой большой угрозой. Как будто он был опасностью, которую нужно было изучить и нейтрализовать, чем-то, на что нужно было обратить внимание. Он обнаружил, что ему это нравится, совсем чуть-чуть. – Я не знаю, - признался Джордж, заработав смущенный взгляд Сапнапа. – Думаю, это зависит от тебя. Дрим, не так ли? Дрим улыбнулся. – Конечно. Можно и так. Зовите меня Дрим. Сапнап, все еще стоявший между Джорджем и Дримом, снова потянулся за мечом. – Послушай, - рыкнул он, – то, что ты повел нас в дикую погоню по этому холодному, как черт, лесу, не произвело хорошего первого впечатления. – Но это было забавно, - сказал Дрим в защиту. – Определенно не было, - ответил Сапнап. – Ну, - они оба повернулись к Джорджу, который пожал плечами от внезапного пристального взгляда. – Это было немного забавно. Сапнап сверкнул глазами, чувствовавший себя совершенно преданным, в то время как Дрим запрокинул голову от смеха, плечи сотрясались от силы его собственного ликования. Джордж наблюдал за ним с тяжелым чувством в животе. Это было не так просто, как настороженность или любопытство. Дрим, так он назвал его, и Джордж предположил, что это было вполне уместно. Прошло много времени с тех пор, как Джордж спал достаточно крепко, чтобы видеть сны — и сны, и кошмары были далеким воспоминанием о его юности, когда в его сознании еще оставалось место для воображаемого добра и ужаса. А потом он прожил достаточно долго, чтобы перерасти воображение. Все хорошее и плохое он уже пережил. Тогда какая польза от снов? Какая польза от кошмаров? Но даже спустя все эти годы он все еще помнил — не то, о чем он мечтал, когда был маленьким и глупым ребенком, а то, что он чувствовал. Как будто продвигался сквозь толщу воды: каждое движение невероятно медленное, каждый жест искаженный и немного... неправильный. Вот и все. Сны и Дрим казались странно неправильными, но отчего, Джордж не мог сказать. Это была неправильность, чувствующаяся только на подсознании, неправильность, известная только тем, кто бодрствует, но Джордж… В его голове сформировалась мысль, слишком эгоистичная, чтобы ее можно было озвучить. Он посмотрел на Сапнапа, снежинки таяли на его щеках, когда он раздраженно скрестил руки на груди. – Это твой выбор, - сказал Джордж, потому что он не доверял себе, чтобы сделать это. Дрим перестал смеяться, но следы его радости еще оставались в уголках рта. – На самом деле все просто. Ты не убьешь меня, и ты заработаешь себе нового друга. – Дружба? – Сапнап насмешливо оскалился, как будто это была самая абсурдная вещь. – Это то, что ты предлагаешь? – Ты говоришь так, будто я какой-то уличный торговец, продающий свои безделушки, - сказал Дрим. – Но, да, я полагаю, что это то, что я могу вам предложить. – Ты должен знать, насколько это сомнительно, верно? Ты появляешься посреди какого-то случайного леса, говоришь о Вселенной и какой-то другой ерунде, и ты ожидаешь, что мы просто, что, подружимся с тобой? – Это действительно звучит немного как верный способ потом задушить нас во сне, - согласился Джордж. Дрим издал звук протеста. – Если бы я хотел убить вас, я бы проявил больше изобретательности. – Приятно знать, - криво усмехнулся Джордж. Сапнап в отчаянии провел пальцами по волосам. – Ладно, это ни к чему не приведет, - он схватил Джорджа за руку и потащил его прочь. – Мы уходим. Прощай, жуткий незнакомец! Спасибо, что потратил наше время впустую. Но даже когда они уходили с поляны, Джордж слышал за собой размеренные шаги. Он оглянулся и увидел Дрима в нескольких шагах позади, вежливо улыбающегося и склонившего голову набок, как бы спрашивая: «Ну? Что тебя так заинтересовало?» Когда Джордж обернулся, он обнаружил, что Сапнап смотрит прямо перед собой, сдвинув брови и крепко стиснув челюсти. Его рука все еще сжимала руку Джорджа, как будто он забыл, что она там была, или как будто он недостаточно доверял Джорджу, чтобы отпустить. Джордж стряхнул с себя руку Сапнапа. «Я могу сам о себе позаботиться», - хотел сказать он, но вместо этого накинул на себя плащ, позволив ему поглотить себя целиком. Они продолжали идти, ни один из них не желал замечать лишнюю пару шагов, шаркающих позади них, даже если у Джорджа мурашки побежали по коже, когда он повернулся спиной к чему-то подобному. Должно быть, это тоже раздражало Сапнапа, но он уже решил проигнорировать Дрима и уйти; если и было что-то сильнее его инстинкта самосохранения, так это его гордость. Он бы не обернулся, даже если бы от этого зависела его жизнь. – Итак, - протянул Дрим позади них, –прекрасная погода у нас сегодня вечером, да? И Сапнап удивил Джорджа, остановившись как вкопанный и сказав: «Я просто убью его», прежде чем обнажить меч и сделать дикий рывок назад к Дриму. – Сапнап, постой... - Джордж обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Сапнап замахивается на Дрима. Тот пригнулся, и меч прошел прямо над его головой, не причинив вреда. Сапнап снова замахнулся, на этот раз целясь прямо в ноги Дрима, но Дрим просто подпрыгнул, дотянулся до ветки над их головами и одним плавным движением втащил себя на дерево. Он присел на ветку, его улыбка стала резкой и насмешливой, когда он посмотрел вниз на Сапнапа и Джорджа внизу. – Давай, бог войны, - пропел он. – Это лучшее, что ты можешь сделать? – Откуда ты знаешь, кто я? - крикнул ему Сапнап. – И не говори какую-нибудь загадочную чушь, как будто вселенная прошептала это тебе на ухо или еще какую-нибудь подобную чепуху. Дрим насмешливо надул губы. – Ничего не могу поделать, раз я любимец вселенной, не так ли? – О, ради всего проклятого, - сплюнул Сапнап и бросил свой меч острием вперед в сторону мальчика на дереве. Дрим отпрыгнул назад, обнаружив за собой еще одну ветку. Он приземлился на нее грациозно, как будто был уверен, что ничто на этой земле никогда не позволит ему упасть. Джордж не мог не быть поражен его легкостью, явной уверенностью и высокомерием в нем. Это было высокомерие, свойственное для молодых богов, тем, кто все еще мог претендовать на непобедимость и быть уверенным в каждом слове. Иногда он видел это в том, как Сапнап сражался, но даже тот совершал ошибки. В Дриме не было никакой ошибки. Джордж подумал, что, может быть, в Дриме было немного больше бога, чем в других. Дрим поймал взгляд Джорджа и помахал рукой. – Чего ты хочешь? - смиренно спросил Джордж: казалось, это единственное, о чем он мог спросить. – Я же сказал. Я хочу быть другом. – Но почему? Дрим пожал плечами. – Просто чтобы посмотреть, на что это похоже. Сапнап и Джордж обменялись недоверчивыми взглядами. Дрим заметил это и вздохнул, устраиваясь на ветке, пока его ноги не свесились с края. Он выглядел почти застенчивым, как мальчик, застигнутый в саду с украденными яблоками, набитыми в карманы. – Я слышал истории о вас, - начал объяснять он, - и подумал, что, может быть, было бы забавно присоединиться. Слышал, вы выиграли войну. Я мог бы помочь вам выиграть следующую. – Не заинтересован, - отрезал Сапнап, скрестив руки на груди и глядя на другого бога. – Предложение отклонено. Теперь ты можешь идти к черту. – Я мог бы помочь вам, - повторил Дрим, и это было больше похоже на угрозу, чем на сделку. – Послушай, - Сапнап, в отчаянии провел рукой по лицу. – Мы тебя не знаем и знать не хотим. В какую бы игру ты ни играл, мы не хотим в нее играть. Он двинулся, чтобы поднять свой упавший меч с земли, стряхивая снег с его полированного лезвия, прежде чем вернуть его в ножны. Когда он вернулся к Джорджу, его лицо было омрачено эмоциями, которые, как чувствовал Джордж, формировались в его собственной груди. Нерешительность. В этом мертвом лесу было что-то такое, что удерживало его. – Джордж? Джордж моргнул, внезапно осознав, что между голыми ветвями медленно падает снег. Снова возникло то странное чувство, как будто он бродил по миру в полусне, и ни один шаг не был его собственным. Он посмотрел на Дрима, который все еще смотрел на них сверху вниз, чего-то ожидая, его зеленые глаза ярко блестели в серебристом лунном свете. – Ты не привык, чтобы тебе отказывали, не так ли? – поделился своей догадкой Джордж. На мгновение Джорджу показалось, что он увидел, как вездесущая улыбка Дрима чуть-чуть померкла. А потом этот момент прошел, и Джордж отмахнулся от него, как будто ему это просто привиделось. – Что вы потеряете, если я буду с вами? - спросил Дрим так серьезно, что Джордж почти пожалел его за это. Но затем рука Сапнапа снова легла ему на плечо, на этот раз нежно, не как порицание, а как напоминание. – Пойдем, - позвал Сапнап, стряхивая с себя то, что пыталось удержать их здесь. Джордж кивнул. Он поднял руку в сторону мальчика на деревьях, небрежно попрощавшись, прежде чем отвернуться. Он почти ожидал снова услышать третью пару шагов, но вместо этого наступила тишина.

***

– Это было… странно, - Джордж взглянул на Сапнапа, когда они брели по снегу. Лицо бога войны было бесстрастным, более серьезным, чем Джордж когда-либо знал. Это было все равно что снова смотреть на незнакомца. – Это было странно, правда? Мне ничего не почудилось? – Нет, - медленно произнес Сапнап, первое слово, которое он потрудился произнести с тех пор, как они оставили лес позади. Он был не из тех, кто любит задумчивую тишину или вообще какую-либо тишину, на самом деле. Что бы это ни было, с зеленоглазым богом, это потрясло его до глубины души, достаточно, чтобы загнать в самое страшное место из всех: его собственный разум. Джордж никогда бы не позволил ему смириться с этим, если бы только он не чувствовал точно такого же страха, дышащего ему в затылок. – Нет, тебе ничего не почудилось. Это был полный трындец. Что-то было... что-то было не так. – Ты ведь... - Джордж почти проглотил вопрос, но потом увидел отчаянную надежду в глазах Сапнапа, как будто он ждал и умолял Джорджа сказать это первым, просто чтобы ему не пришлось. – Ты ведь почти ему уступил, верно? Сапнап вздохнул, и Джордж притворился, что не слышит облегчения в его выдохе. – Да, - произнес он. – Почти. – Кто это был? Они были единственными двумя душами на многие мили вокруг; снег был их единственной компанией: горькой, холодной и неодушевленной. Но когда Сапнап заговорил снова, это был шепот, как будто что-то здесь могло продать их секреты тому, кто заплатит больше. – Не знаю. - Сапнап откинул голову назад, его темные глаза осматривали небо в поисках созвездий, которые были его проводником всю ночь. Но солнце всходило где-то на востоке, смывая звезды, пока не остались только те, что горели ярче всех, одни в своем блеске. В свете рассвета бог войны выглядел почти печальным. – Кто бы это ни был, я чертовски надеюсь, что никогда больше не увижу его до конца своей жизни.

***

К полудню они находят город. Он был маленьким, с хлипкими заборами, отделяющими не более полусотни домов. Местные жители говорили, что раньше это был всего лишь торговый пост, пока кому-то не пришла в голову идея построить гостиницу, а затем таверну, а затем церковь. – Таверна перед церковью? - спросил Сапнап с кривой усмешкой. – Звучит чертовски правильно. Теперь снег валил всерьез, наваливаясь на деревянные двери и на утоптанную грунтовую тропу, которая служила главной дорогой города. Родители торопили своих детей внутрь, и те немногие витрины, которые там были, были поспешно заколочены. Пригнув головы от ветра, Джордж и Сапнап пробирались через город, намереваясь оставить его позади, как они оставляли большинство городов. Было мало мест, где принимали незнакомцев, и еще меньше таких, где не брезговали оружием. Это не было местом, предназначенным для проживания. Но потом ветер подул сильнее, чуть не сбив Джорджа с ног. Сапнапу как раз вовремя удалось схватить его за переднюю часть плаща и потащить к ближайшему навесу здания, похожего на ратушу. Они на мгновение затаили дыхание, наблюдая, как усиливается снегопад. Джордж едва мог видеть двух футов перед собой, лишь слабый намек на отдаленные здания в мире, ставшем белым. – Чертова метель! - прокричал Сапнап, перекрывая вой ветра. – Мы должны найти место, где можно переждать. Джордж указал на ратушу позади них. – Как насчет этого? – Ты шутишь? Похоже, она сделана из щепок. С таким же успехом это мог быть просто гроб. – Весь этот город сделан из щепок! – Должно быть где-то место, которое не обрушится на нас. Надежно построенное, где можно переждать армагеддон… И тогда они услышали это. Каким-то образом, помимо всего прочего, они это услышали. – Да быть того не может, - простонал Сапнап. Джордж рассмеялся. – Кажется, вселенная услышала тебя, Сапнап. Вдалеке звонили церковные колокола.

***

Они нашли церковь в самом центре города, единственное сооружение, сделанное из бетона и мрамора вместо дерева и ржавых гвоздей. Сапнап мог говорить все, что хотел, о смертных и их ложном веровании. Но было кое-что, что можно было сказать о том, как, к лучшему или к худшему, этот город с его неряшливыми домами и шаткими заборами верил во что-то настолько, чтобы построить его навсегда. Снежная буря могла похоронить остальных заживо, но их колокольня продолжала бы звонить. Какими преданными и набожными они были, и как Джордж жалел их за это. Как завидовал. Два бога ввалились в церковь, и Джордж подумал, что это звучит как анекдот или начало трагедии. В любом случае, он не смеялся. Он сбросил свой тяжелый плащ и бросил его на спинку ближайшей скамьи. Сапнап последовал его примеру, прежде чем расправить плечи, вздыхая от удовлетворяющего хруста его костей, вставших на место. – Боги, как долго мы уже в дороге? - спросил Сапнап, перепрыгивая через скамью, чтобы раскинуться на ней, упершись ботинками в спинку соседней скамьи. Проигнорировав его вопрос, Джордж начал бродить между проходами, не сводя глаз с витражей, которые тянулись по всей длине церкви. Люди рассказывают какую-то историю, которую Джордж не мог понять – жизнь и страдания какого-то другого бога, увековеченные, но ставшие неузнаваемыми из-за времени и непостоянной памяти. За цветными стеклами бушевала буря. – Как долго, по-твоему, этот город продержится? - спросил Джордж. Его голос отражался от высоких потолков, громким эхом разносясь по пустой церкви. – Трудно сказать, - сказал Сапнап со своего места. – Это может рухнуть за неделю, или может стоять намертво как империя, если он достаточно упрям для этого. – И это единственный выбор? - Джордж остановился у окна и увидел себя в залитом алым отражении, его рот скривился от горечи. – Быть забытым или быть великим? – Да, - просто ответил Сапнап. Джордж резко обернулся и обнаружил Сапнапа именно там, где он его оставил, все еще распростертым на скамье. Но он смотрел на Джорджа. – Ты действительно так думаешь? - сказал Джордж. – Что ты должен быть великим или ничем? Сапнап пожал плечами. – Я имею в виду, это то, кем мы являемся, не так ли? Мы – великие. – Пока я не уйду… - прошептал Джордж, церковные стены донесли его исповедь до Сапнапа. – Пока я снова не засну. И тогда обо мне забудут. И это все? Сапнап долго, не мигая, смотрел на Джорджа с непроницаемым выражением лица. А потом он спросил: – Ты планируешь скоро уйти? Правда застряла у Джорджа в горле. Сапнап наблюдал, как он борется с этим, и в его глазах промелькнуло что-то похожее на разочарование. – Ты никогда нигде не оставался надолго, не так ли? Дым горящего леса медленно распространялся внутри Джорджа. – Так ты винишь меня? - прохрипел он. – Я тебя не виню, - просто сказал Сапнап, и Джордж подумал, что, может быть, он это и имел в виду. – Я не какой-нибудь мечтательный идиот, Джордж. Я знаю, что это было не навсегда. Он опустил ноги, его ботинки глухо стучали по мраморному полу. Он встал и подошел к Джорджу, так что они стояли плечом к плечу перед окнами. Они смотрели, как снег бьется о витражное стекло, и это было самое близкое, что они когда-либо могли прийти к общему поклонению. – Ты пойдешь своей дорогой, а я пойду своей, и, может быть, если нам повезет, мы увидимся раз или два, прежде чем какой-нибудь случайный ублюдок пристрелит нас и занавес упадет. Может быть, даже к тому времени ты заработаешь себе громкое имя для траура. – Не могу поверить, что ты помнишь тот разговор. Тогда я даже не думал, что ты воспринимаешь меня всерьез. Сапнап усмехнулся, но не ответил. – Знаешь, - вздохнул Джордж, - не думаю, что был бы против твоего ухода, но я также не думаю, что был бы против знать тебя всю оставшуюся жизнь. – Это долгий срок. – Много времени, чтобы переосмыслить то, что, несомненно, является глупым решением. – Нет, - сказал Сапнап, усмехнувшись Джорджу. – Слишком поздно. Ты застрял со мной. – Прискорбно, - ответил Джордж, но улыбнулся в ответ. Они стояли у окна, пока буря не утихла. Они строили свои планы, на самом деле не зная, намеревался ли кто-нибудь из них действительно реализовать их. Может быть, они направятся на запад, предположил Джордж. Или на восток, или еще куда-нибудь, что казалось наиболее многообещающим. Он устал от холода. Он скучал по лесам. – Я не уверен, что мне суждено быть здесь, - признался Джордж, когда последние снежинки опустились на землю снаружи. – В этой церкви или на севере? – И то, и другое, полагаю. Он обвел взглядом мраморный зал, чувствуя, как что-то внутри него рушится и уступает место безмолвному алтарю, пустым скамьям. В углу у подножия статуи стоял жалкого вида букет цветов, уже увядший. Возможно, подношение богу, для которого было построено это место. Возможно, даже молитву против бури, которая осталась без ответа. Джордж хотел верить, что где-то есть добрые боги, но покровитель этой церкви не был одним из них. – Здесь для меня ничего нет. – Ладно, - легко сказал Сапнап. – Тогда давай найдем что-нибудь для тебя. Когда Сапнап пошел за их плащами, Джордж обнаружил, что бредет к этим цветам. На самом деле они были едва ли больше, чем веточки, с несколькими молодыми почками, только наполовину проросшими. Джордж провел по ним пальцами, наблюдая, как они медленно разворачиваются в белые лепестки. В конце концов, они все равно сгниют, но, по крайней мере, будут прекрасны еще несколько дней. Джордж считал это своим единственным хорошим поступком за последнее десятилетие. – Джордж? - позвал Сапнап с другого конца прохода. – Иду. Когда Джордж повернулся, чтобы уйти, солнце снаружи вырвалось из-за облаков, осветив все дневным светом. Он прорвался сквозь витражное стекло, и на мгновение мир засиял красками. Зеленая вспышка косо скользнула по глазам Джорджа, привлекая его внимание к окнам, которые рассказывали историю о каком-то безымянном боге. Но теперь, в новом свете, он обнаружил, что оно вовсе не было безымянным. На окне, нарисованном разбитым стеклом, был мальчик, которого он встретил прошлой ночью, его зеленые глаза прожигали Джорджа насквозь. И в сложенных чашечкой ладонях зеленоглазый бог держал паука.

***

Прошло три года, когда они встретили его снова. На самом деле это была случайность. Совпадение. И, как и многое в жизни Джорджа, все началось в лесу. Это не был мертвый лес с деревьями, наполовину занесенными снегом. Он был живым и звал Джорджа, как свет в темноте. После многих лет переполненных портовых городов, сонных деревень и лагерей солдат, которые смотрели на него и Сапнапа так, словно они были последними спасательными шлюпками на тонущем корабле, было облегчением идти под листвой, не слыша ничего, кроме отдаленного шума реки, пения птиц и непрекращающегося нытья Сапнапа. – … заблудились, — раздраженно буркнул он, продолжая разглагольствовать, хотя Джордж не понял, когда тот начал. – Мы заблудились, а ты слишком упрям, чтобы признать это. Я говорил тебе, я говорил тебе, что мы свернули не туда на том аванпосте несколько миль назад, но ты слушал? «Поверь мне, Сапнап, - и тут он до смешного неточно подражал голосу Джорджа, – Я знаю, что делаю, я чувствую растения под землей». Ну, может быть, твои растения неправильные и тупые, ты когда-нибудь задумывался об этом, Джордж? – Ты не жаловался, когда эти растения спасали тебя от обезвоживания в той пустыне. – В той пустыне, в которой мы заблудились из-за тебя! Джордж прошел под веткой, не обращая внимания на вопль Сапнапа от боли, когда та же самая ветка отлетела назад и ударила его по лбу. – Ну ты сволочь! - крикнул Сапнап ему вслед. – Я должен был позволить тебе умереть в той песчаной буре! Это была знакомо, привычно. За эти годы Джордж смирился с этим и —хотя он никогда бы не сказал этого вслух, даже под угрозой того, что Сапнап мог бы потратить всю свою фантазию на придумывание — он даже стал наслаждаться этим. Это была простая, мелочная правда: это был забавный, раздраженный Сапнап, и это заставило Джорджа рассмеяться. По какой еще причине ему он бы это сделал? Все еще не обращая внимания на бурчащего Сапнапа, Джордж пробирался через лес, вдыхая прохладный воздух. Он позволил своим пальцам скользить по деревьям, пока шел, находя утешение в том, как грубая кора царапала его кожу. Это тоже было знакомо. Джордж задавался вопросом, в какой момент он начал думать о Сапнапе и лесах с такой же любовью. Он достаточно легко нашел реку. Она была тише и меньше, чем ожидал Джордж, но он не возражал. Когда он подошел к краю, стряхнул ботинки и погрузил ноги в воду, она все еще была такой холодной, какой он хотел ее видеть. Он позволил себе вздохнуть и откинулся на траву на берегу реки, снова и снова думая об одном слове, как о молитве. Дом, дом, дом. Открыв глаза, он увидел стоящего над ним Сапнапа. – Если ты хотел найти лес, - проворчал Сапнап, - ты мог бы просто сказать мне. – Знаешь, мы могли бы построить здесь дом, - тихо предложил Джордж, внимательно наблюдая за лицом Сапнапа. – Просто место, куда можно положить наши вещи. Куда-нибудь, куда можно вернуться. Мы могли бы назвать это сараем, если это делает его менее сентиментальным для тебя. Он думал, что Сапнап посмеется над ним, и Джордж принял бы это. Но Сапнап только нахмурил брови, обдумывая слова Джорджа. – Было бы хорошо, если бы было где хранить все мое оружие, - подумал Сапнап. – Естественно, это было бы твоей первой мыслью. – И что ты хочешь этим сказать, Джордж? – Ничего. Только то, что я хорошо тебя знаю. И Сапнап закатил глаза и засмеялся, как Джордж и предполагал. – Подвинься, - легонько толкнул его Сапнап, сбрасывая с себя ботинки. – Здесь достаточно берега реки для нас обоих, Сапнап. – Мне все равно. Двигайся. Джордж усмехнулся, но откатился в сторону, чтобы дать Сапнапу место. Сапнап сел у кромки реки, погрузив ноги в воду вместе с ногами Джорджа. – О, Боги, - вздохнул он. – вот это хорошо. – Тебе никогда не казалось это странным? - лениво спросил Джордж, скрестив руки под головой. – Мы говорим: «О, боги», когда ругаемся, как будто мы сами ими не являемся. Это похоже на то, как если бы смертные говорили «о, люди» каждый раз, когда они в чем-то косячат. – Ты иногда говоришь очень бесполезные вещи, Джордж. – Просто наблюдение, - Джордж закрыл глаза, позволяя тихому плеску реки окутывать его, как колыбельной. Этого было почти достаточно, чтобы укачать его, если бы не ровное дыхание Сапнапа, прямо рядом с ним. «Сейчас есть кое-что, ради чего стоит бодрствовать», - напомнил себе Джордж. Кто-то, кто стоит того, чтобы держать глаза открытыми. – Эй, Джордж, - тихо позвал Сапнап. – Да? – Ты помнишь ту ночь на севере, в лесу? Когда мы встретили этого бога, это было просто жутко знакомо — как, может быть, вы видели его лицо в кошмаре, который можно только смутно вспомнить, или что-то в этом роде. – И когда ты взбесился и сказал, что больше никогда не хочешь его видеть, - закончил Джордж. – Да, я помню. – Ладно, ладно, - сказал Сапнап, - потому что я почти уверен, что это он стоит за рекой. Глаза Джорджа резко открылись, и он приподнялся, чтобы посмотреть на человека, стоящего на противоположном берегу. – Дрим? - недоверчиво произнес Джордж, и у другого бога хватило наглости помахать ему рукой. Он выглядел точно таким, каким его помнил Джордж, с развевающимися на ветру золотистыми волосами и озорной улыбкой. В памяти Джорджа он всегда был в снегу, всплеск неистового цвета на фоне белого пейзажа. Теперь было странно наблюдать, как он движется между деревьями, их листва того же цвета, что и его глаза, живая, во владениях Джорджа. Джордж почувствовал, как у него сжалось сердце, все в нем протестовало против случайного появления Дрима. Ему захотелось схватить Сапнапа за плечи и убежать. Но он вообще не мог заставить себя пошевелиться. – Странно встретить вас здесь, - позвал Дрим. – Должно быть, это судьба. – Должно быть, - усмехнулся Сапнап, его слова были пронизаны насмешкой. – Как ты нашел нас, Дрим? – Мир тесен. – Вовсе нет. – Для нас – да, - сказал Дрим, шагая через реку. Когда Джордж и Сапнап отшатнулись, приготовившись защищаться, если понадобится, он остановился прямо посреди реки, вода доходила ему до колен. Это могло бы сбить его с ног. Это должно было сбить его с ног. Но он остался на месте, умоляюще глядя через реку на Джорджа и Сапнапа, и Джордж снова почувствовал этот порыв, зарождающийся глубоко в груди. Это было... Это было так, как будто что-то потянулось к его сердцу и потянуло без пощады. – Выслушайте меня. Вы позволите? К своему собственному удивлению, Джордж сказал: «Хорошо». Сапнап взглянул на него взглядом, который спрашивал его, знает ли он, что делает. Джордж пожал плечами в ответ, что нет. – Я думаю, - медленно начал Дрим, - это было бы весело, не так ли? Вы думаете, что вы двое повидали мир, но вы даже не знаете и половины его. Я могу показать вам, если вы позволите. Итак, позвольте мне, - он широко развел руки, как будто представляя им весь мир. «Посмотрите на все, что я могу вам дать. Позвольте мне дать вам весь мир». – Пожалуйста. Джордж снова и снова прокручивал этот момент в последующие долгие годы: как Дрим сказал это последнее слово и как оно решило их судьбы; как Джордж услышал, как Сапнап резко вдохнул, как будто его ударили, и как Джордж почувствовал то же самое. Как он внезапно понял, как мало он на самом деле знал, как внезапно он вспомнил, каким маленьким он себя чувствовал, стоя под витражным окном пустой церкви; как легко было отпустить все. Недоверие превратилось в яростную преданность, когда он вспомнил слова Сапнапа полувековой давности, которые шептали ему в ответ, как запоздалое эхо: «У тебя есть слабость к одиноким маленьким животным». Как Дрим в тот момент, по колено в воде и с лицом, как-будто, беззащитным и открытым, казался самым одиноким из всех. Джордж отчаянно пытался придать этому моменту смысл, примирить хаос в своей голове с тем, что он сказал дальше. – Продолжай, - сказал Джордж. Дрим склонил голову набок, рассматривая Джорджа. – Мы, боги, должны держаться вместе, вы так не думаете? Я имел в виду то, что сказал. Я помог бы вам выиграть войну, если бы это было необходимо. – Ты действительно в таком отчаянии? – процедил Сапнап, но его голос потерял свою резкость. Его голос звучал скучно. Он казался потерянным. Он говорил как человек, которого Джордж не знал. Внутри обрушилась плотина. – Может быть, - прошептал Дрим, пожимая плечами, стараясь быть беспечным. – Или мне просто скучно — выбирайте сами. Но оно того стоит. Я могу это доказать. И в конце концов именно Джордж сдался. Джордж впустил его. Джордж все испортил. – У тебя есть шесть дней, - сказал Джордж. Дрим начал улыбаться.